Вы — дерзкие, резкие, древние лица,
вы жгли мне глаза — все равно было мало!
Но здесь, в Петербурге, вы стали мне сниться,
в судьбу проникая ударом кинжала.
Усердствует время, мистический зодчий,
в груди оживают легенды и мифы —
теснятся фигуры, роднее всех прочих
аланы, сарматы и царские скифы.
Мелькнут амазонки — вот абрис их броский,
вот пыль от копыт по столетьям клубится…
А двое стоят, говорят по-иронски…
История длится, история длится.
