ПОЭТУ
Вдруг стало темно и безрадостно в мире,
Повсюду засилье уродства и лжи.
А ты – арестован и заперт в квартире,
Отправлен в инéт разгребать миражи.
А впрочем, поэту не так уж и плохо
Сидеть в изоляции дни напролёт:
Есть время подумать, осмыслить эпоху,
Отправиться свежей строфою в полёт.
Не так уж и страшно побыть в заточенье
Тому, кто Вселенную носит в душе.
Затвор для поэта – отнюдь не мученье,
А если с любимой, то рай в шалаше!
Твори – пусть звучит в мире слово поэта,
Свети – и не будет вокруг темноты!
Ведь тьма – это только отсутствие света.
Кто должен зажечь его, если не ты?
МОРОЗНОЕ УТРО
Экспромт
Вздувались пробки на дорогах
И застывали в забытьи,
А блогеры в своих берлогах
Строчили глупые статьи.
Огромный город просыпался,
И падал снег на тротуар,
Какой-то юноша пытался
В маршрутку втиснуть свой ситар.
Ворона в парке у вокзала,
Почуяв звон волшебных струн,
На прутьях весело гадала,
Вникая в тайны древних рун.
Следя за ней, унылый дворник –
Замёрзший худенький узбек, –
Ковидный приспустив намордник,
Жевал засохший чебурек.
Какой-то пьяный бомж с опаской
Смотрел на ехавших в метро,
Скрывая под зелёной маской
Своё трусливое нутро,
И, как пророк Иеремия,
Всех к покаянью призывал.
Волной второю пандемия
Его сразила наповал.
Девицы с дутыми губами
Штудировали инстаграм,
Зловеще рядом с куполами
Краснели звёзды пентаграмм.
А где-то там, за океаном,
С соперником судился Трамп,
Не примирившийся с обманом…
(Люблю четырёхстопный ямб!)
Земля вращалась еле-еле
Вокруг натруженной оси,
И тихо в храме дети пели:
«Спаси нас, Господи, спаси!»
* * *
Они работают над разрушеньем мира,
Они работают не покладая рук.
И вот тюрьмою стала вдруг твоя квартира.
Ты видишь всё… Ты не настолько близорук.
Они давно хотят лишить тебя свободы
И превратить в ничто, в послушного раба.
Но ты ведь знаешь, что они лишь кукловоды
И что совсем не в их руках твоя судьба.
Они и сами – только куклы надувные
В когтях отъявленного древнего лжеца,
Недолговечные игрушки заводные,
Рабы отлитого из золота тельца.
В конце концов, тот, кто подвесил, – и отрежет,
Уже рукой подать до Страшного суда,
А разрушители отправятся туда,
Где будет долго слышен их зубовный скрежет…
ПЯТАЯ СИМФОНИЯ
Видел я Женеву и Париж,
Эйфелеву башню пресловутую,
На Нью-Йорк смотрел с высоких крыш,
Время шло минута за минутою.
И сияли башни-близнецы,
Целовались на ходу влюблённые,
Шли невесты, матери, отцы
На работу целеустремлённые.
А в огромном парке вдоль аллей
Обдавало запахом акации
Радостных владельцев векселей
Долларом объединённой нации.
И спокойно жизнь людей текла
В зданиях с опорами высокими
Из бетона, стали и стекла,
С лифтами и шахтами глубокими.
Мог ли кто тогда предугадать,
Что однажды утром всё изменится,
Будут громко матери рыдать,
И что кто-то никогда не женится.
Может это лишь приснилось мне,
Как упали башни горделивые,
Тот собор парижский весь в огне,
И в дыму иконы молчаливые…
Что ж, пришёл и Запада черёд
Отхлебнуть из чаши беззакония,
Всё слышней звучит из года в год
Чуткого Бетховена симфония.
Тянет ветви липа за окном,
Словно руки к небу предрассветному.
Этим утром вспомнил я о том,
Как вернулся к берегу заветному.
А вокруг – Россия, купола,
Новенькие храмы возрождённые,
И гудят, звенят колокола,
В зеркалах небесных отражённые!
Пусть врастают в небо этажи,
Новый мировой порядок строится,
Не страшны нам жизни виражи,
Если с нами Пресвятая Троица!
* * *
Хорошо быть теплохладным
И сдавать жильё в Отрадном,
Пить вино, не зная горя,
Отдыхать на тёплом море,
Иногда по вечерам
Посещать уютный храм
И, желая всем удачи,
Разводить цветы на даче.
Хорошо быть депутатом,
А не зеком и солдатом,
Не тягать руду в бадье.
Хорошо быть Депардье.
Хорошо быть дураком
И не думать ни о ком,
Ни о ком и ни о чём,
Твёрдо зная что почём.
* * *
Гитара на твоей стене,
Десяток старых фотографий
И ровно десять эпитафий
Искавшим истину в вине.
Твои друзья… Их больше нет.
Они ушли, а ты остался,
А, может, просто задержался,
Чтобы закончить свой сонет.
Пусть музыка ещё слышна
Твоей душе неугомонной,
Но вот за дверью затворённой
Вдруг наступает тишина.
И, как усталая струна,
Жизнь обрывается внезапно.
Так умерла твоя страна,
И не вернуть её обратно.
* * *
Это счастье – жить в конце истории,
Быть изгоем в царстве темноты,
Где на практике, а не в теории
Затыкают несогласным рты,
Видеть как сбываются пророчества,
Повстречать людей (они ведь есть!),
Сохранивших веру, имя, отчество,
Ум и совесть, здравый смысл и честь.
Это счастье – посреди абсурдности
Оставаться до конца собой,
Верным быть новозаветной мудрости
И не торговать своей судьбой,
Не впускать жестокое чудовище
В свою душу, в свою плоть и кровь
И сберечь бесценное сокровище –
Неуничтожимую Любовь!
