Перевод с английского А. Золоева
ХОЛОДНОЕ НЕБО
Я видел ложь и холод упоенья
Небес, сверкавших как зеленый лед.
Они, маня мое воображенье,
Пугая разум, били мысли влёт.
…Исчезло все. Одни воспоминанья
Далекой юности терзали сердце мне
Без жалости, забыв про состраданье.
Залитый светом, плакал я в траве.
Что скажет дух, готовясь вылетать
Из плоти, смерть присутствием смутя,
А что потом — отправившись блуждать,
К неправедному небу возлетя?
ПЛАВАНИЕ В ВИЗАНТИЮ
Я знаю Град: в нем нету стариков,
Одни юнцы, как в давних детских снах.
Там Соловьи живут в листве садов,
Форель — в озерах, тучи рыб — в морях!
И Зверь, и Птица радуют твой взор,
Рождаясь, умирая и любя, —
И этих звуков чувственный узор —
Печать живая Высшего Огня.
…Убог и жалок Старый человек;
Как Пугало, — в тряпье одетый шест, —
Печально доживает Он свой Век, —
Забытый всеми, тащит он свой крест,
Теряя счет убогим серым дням.
И мудрости его — никто не рад!
А потому решил я по волнам
Плыть в Византию — чудный Царский Град!
Святая Мудрость, пусть твои огни,
Сверкая златом фресок на стене,
Костер Надежды, Веры и Любви
Вновь разожгут, молю Тебя, во мне!
Разбей мне сердце! Пусть в ручьях из слез
Оно омоется. На Зверя посади,
Чтоб на себе меня он перенес,
Когда умру, в Волшебные Сады!
Природа-Мать — создание Творца, —
И я тобой когда-то был пленен,
Как эти руки Чудо-Кузнеца,
Увековечившие в золоте свой сон.
…В нем спит в Саду усталый Мудрый Царь,
Поет самозабвенно Соловей
Для Града Чудного и всех его Детей,
Что были, есть и будут в нем, как встарь.
ПЧЕЛИНОЕ ГНЕЗДО
В стенной расщелине пчелиный шумный рой
Устроил дом, а после пчел в стене
Птенцов голубка вывела весной
И улетела. Эй, пчела, ко мне
Лети скорей, — гнездо в руинах строй!
Мы заперты снаружи: дверь рукой
Придерживает слабость. Может, я
Погибну или по миру с сумой
Пойду и все забудут про меня?
Лети, пчела, гнездо в руинах строй!
Из бревен и нетесаных камней
Войной гражданской выстроен завал:
На нем за вольность целых сорок дней
И днем и ночью кто-то погибал, —
Пчела, гнездо в руинах строй скорей!
…Мы вскормлены сверкающей мечтой:
Ей было тесно в сердце в эти дни,
Мы вместе с нею шли на смертный бой,
Не зная страха. Эй, ко мне лети,
Пчела, гнездо себе в руинах строй!
РОЗЕ НА ИЗЛОМЕ ВРЕМЕН
Алая Роза, печальная Роза, дней моих гордый цветок!
Ты подойди, и я снова спою древние гимны дорог, —
Станет в них биться, ослепнув, с волной вновь Кухулин-удалец.
Фергусу сны растолкует слепой, вскормленный лесом мудрец.
Сны растолкует, предскажет судьбу: беды, победы, печаль.
Снова состарившись, звезды уйдут утром в надзвездную даль!
За руки взявшись, над краем миров станут водить хоровод.
Песней печальной мне душу сведет снова с ума небосвод.
Ты приходи и с собой приводи всех, кто не сломлен судьбой:
В темную чащу вражды и любви я поведу вас с собой
Тайной тропинкой. И в сумраке лжи, — век у которой лишь день, —
Вечность нам явит свою красоту и снова растает, как тень.
Ближе ко мне подойди, подойди, — я ведь прошу об одном:
Свежим дыханьем меня напои, словно весенним дождем,
Чтобы уснуть и не слышать вещей тех, о которых молчат:
Слышишь, запасливый червь в глубину тащит к себе все подряд?
Или как мышка спешит по траве к маленьким деткам в нору?
Поступью гулкой надежды бредут в невозвратимую мглу…
Все это странник услышит, но Бог может позволить лишь тем,
Кто молод был сердцем и чист, но давно мертв: бестелесен и нем!
О чем-то поведает Он и живым, — век ли пройдет или год!
Ты подойди ко мне ближе, приди, время мое еще ждет!
Песни об Эйрине я пропою, — древние гимны дорог, —
Алая Роза, печальная Роза, дней моих гордый цветок!
