СТИХОТВОРЕНИЕ ЭТО…
Не просто так.
Не по трафарету.
Это особая форма выражения
особо ценного содержания,
с предвкушаемой начинкой
удивительного значения.
Это сгусток энергии,
в котором сначала едва заметны,
а потом ясно видны очертания.
И, если вглядеться,
проступают образы.
Стихотворение — это история,
может быть, несбыточная,
но история!
Это событие,
может быть, неслучившееся,
но событие!
Стихотворение рождается
из собственного опыта
сострадания:
начинается не с бухты-барахты,
а с мысли.
И обязательно получится,
если будет успешно услышано
и удачно записано —
под ангельскую диктовку.
* * *
Как буквы в тексте — пятна глубоки.
На глаз, на ощупь движется картина,
соединяя лучшие куски —
пейзаж гуашью, а портрет сангиной.
Теплохолодность — живопись души.
Ничто иное, некто или нечто.
Размазывать не надо, — покажи
о том, что зримо, но о том, что вечно.
ДИАЛЕКТИКА ДЖАЗА
От темы до коды —
раскачанный ритм,
аранжировка в квадрате.
Язык, акцент, фольклор, колорит.
Готовность быть на подхвате.
Душа его — блюз,
а стержень — звук
на кончиках пальцев, цепкий.
Лундстрем Олег, Эллингтон Дюк.
Импровизация, лепка.
Джаз устарел? А вальс устарел?
Ну так осовременьте!
Хмелел и свистел, ревел и хрипел!
Джаз идеален в моменте.
* * *
Снег в конце апреля —
свет в конце тоннеля.
Сонная аллея словно колея.
Снег еще быстрее.
Спится тяжелее.
И приходят мысли из небытия.
Это удивляет,
но не утомляет.
И не отдаляет то, что впереди.
Наше поколение
жаждет обновления?
Снега по колено, некуда идти…
Ничего не скроешь,
если не узнаешь.
Как себя настроишь,
так и заиграешь.
ЙЁ-О, ХО-ХО
Выпусти пар, капитан Америка,
и отвали в туман.
Скрылись вдали очертания берега,
где тосковал Бен Ганн.
Остров сокровищ парит на облаке,
кладоискатель спит.
А по соседству, в тенистом округе,
бродит притихший Флинт.
Мститель испанских морей по прозвищу
Черная Борода.
Боком вышли ему сокровища,
осточертела вода.
Страшный суд его не касается.
Веселый Роджер со дна
своей братве ядовито скалится,
слюна шипит, как волна!
* * *
Белощекая казарка
на реке Глухарке
поселилась в Петербурге
в детском экопарке.
По весенним свежим тропам
в Арктику транзитом.
Небо осенью в Европу
птицам не закрыто.
СИСТЕМА НИППЕЛЬ
Как ни откладывай завтра — оно придет.
Переведут на автонастрой, штрих-код.
Который едва понятен, но вездесущ.
Который мало приятен, но всемогущ.
Явная подоплека и тайный знак.
Тяжко в плотном потоке тому, кто наг.
Любо в гуще событий тому, кто фат.
Но человек — не рыба, хотя не факт.
СЕТЬ
Раньше мы «совещались» с Богом,
теперь отвечает «бот».
В белом круге, на красном фоне,
паутину паук плетет.
Кого на игру подсадила,
кого приучила красть.
Зависимость — злая сила.
Жесткий контроль и власть.
* * *
Хотел «закрепиться» в Сочи, у парка «Ривьера».
Но с прикупом — невезуха, и карта бита.
Живу на окраине Питера, у Шуваловского карьера.
И душа моя, как этот карьер, изрыта.
Камня на камне не оставила капля за каплей.
Насмешникам-злопыхателям от смеха тошно.
Бумеранг возвращается даже к переступившим грабли.
И отказаться от этого практически невозможно.
* * *
Хочешь дозу депрессии,
несовместимую с жизнью?
Сваливай в Питер, займи угол
в коммунальном капкане,
где обитают гастарбайтеры и студенты,
а прописаны сумасшедшие местного залива.
И будет тебе доза «с приходом»
по полной культурной программе!
* * *
Небо — это чудо. Море — это тайна.
Между ними суша выросла случайно.
Облачные выси, пенные раскаты.
Посреди пустыни — синие стигматы.
Пурпурные пятна, бурые до дрожи.
Ангельские лики дьявольски похожи.
Левия Матфея и Левиафана.
И от Сотворения все идет по плану.
Быстрые течения, заросли-капканы.
А потом — Галея. И конец романа.
Крымского розлива жалкая крепленка.
«Солнцедар» для смеха и «Агдам» для понта.
Свора високосных — шустрая порода.
Те, кто в девяностых вышел из народа.
Завелась и сникла жалкая элита.
Кормовая база у потребкредита.
Верили ушами, притянули кризис.
Урки с торгошами замутили бизнес.
Буду слушать небо. Буду слушать сушу.
Отвяжусь от тела, положусь на душу.
Если не химера, стало быть, основа.
Маленькая вера, Верка Соколова.
