СТИХИ ОБ ОСЕТИИ
ПЕРЕВОДЫ ИЗ ОСЕТИНСКОЙ ПОЭЗИИ
ПРЕДИСЛОВИЕ И. КОДЗАТИ
МИХАИЛ СИНЕЛЬНИКОВ И ОСЕТИНСКАЯ ПОЭЗИЯ
Вышедший в прошлом году в издательстве «Веста» сборник «Память Осетии» с переводами осетинской лирики, выполненными М. И. Синельниковым, — итог многолетней работы в области художественного перевода (1982–2019).
В издание вошли отдельные произведения Темирболата Мамсурова, Коста Хетагурова, Сека Гадиева, Созура Баграева, Иласа Арнигона, Алихана Токаева, Нигера, Мухарбека Кочисова, Нафи Джусойты, Георгия Бестауты, Сергея Хугаева, Ахсара Кодзати, Васо Малиева, Шамиля Джикаева, Камала Ходова, Таймураза Хаджеты и стихи самого Михаила Исааковича, написанные об Осетии.
В книге представлены не только многократно изданные, ставшие уже хрестоматийными осетинские стихотворения, но и новые — стихи, еще не переводившиеся на русский язык.
Цель сборника — познакомить русскоязычного читателя с многозвучной, разноόбразной осетинской поэзией. Русские переводы — это «средство выхода в большой мир», способствующие духовному сближению народов.
«Иногда я вспоминаю могучие ущелья удивительной Осетии и бульвары Владикавказа, где в современной одежде гуляют скифы, изображенные на вазе из Чертомлыцкого кургана. Потомки нартов помнят древние сказания, образы мифологии и сегодня проникают в быт. Что касается осетинской поэзии, давшей великого Коста Хетагурова и проникновенные стихи Иласа Арнигона и Сека Гадиева, то ее история мне глубоко симпатична, ведь основы новой культуры заложены трудовой интеллигенцией, выучившейся на медные деньги…» — это фрагмент предисловия из осетинских переводов крупного русского поэта, современного классика русской школы перевода, литературоведа, давнего друга Осетии — Михаила Исааковича Синельникова.
Синельников — автор 33 поэтических книг, составитель многих антологических и хрестоматийных сборников, главный составитель в долгосрочном национальном проекте, в результате которого было выпущено десять томов «Антологии русской поэзии». Его перу принадлежат переводы стихов армянских, грузинских, азербайджанских поэтов, классической и современной поэзии Востока.
Еще в середине 70-х годов совсем молодой М. Синельников стал посредником и связным между культурами разных народов. Он был избран членом пяти советов по национальным литературам при Союзе писателей СССР (армянского, грузинского, азербайджанского, киргизского и таджикского). Его труд, профессиональные знания, мастерство перевода отметили премиями и наградами. Михаил Исаакович является действительным членом Российской академии естественных наук и Петровской академии, лауреатом премий Ивана Бунина, Валерия Брюсова, Андрея Белого, Иннокентия Анненского, Арсения и Андрея Тарковских, «Глобус», «Золотое перо» и др. Грузины наградили его орденом Святой Нины, присудили премию Георгия Леонидзе, армяне — премию «Кантех» («Лампада»), киргизы — премию Алыкула Осмонова, таджики — премию «Боргохи Сухан», азербайджанцы — премию Наджарова, румыны — премию «Полидор», болгары — премию Пеньо Пенева и т. д.
Михаил Исаакович ведет неустанную педагогическую, просветительскую деятельность: преподавал поэзию в христианском лицее, вел разработанный им спецкурс «Азия и Африка в русской поэзии» в московском Институте стран Азии и Африки. Сегодня М. Синельников возглавляет Евразийскую школу поэзии имени Валерия Брюсова, читает лекции по классической поэзии разных веков и истории поэтического перевода.
В 80-х годах прошлого века Михаил Синельников побывал в Осетии. Она оставила в его душе неизгладимый след. Эти незабываемые впечатления выразились в его стихах, содержащих осетинские мотивы. С большой теплотой вспоминал поэт и Даргавс, и Ларс, и Цей: «Я был очень молод и еще порою способен на разные шутливые проделки, когда приехал в Осетию. И в потрясающем Даргавском ущелье нашел ту самую мельницу, воспетую Тарковским в одном из лучших его стихотворений («Мельница в Даргавском ущелье». — И. К.). Ее жернова тихо постукивали. И вот я послал такую телеграмму в Москву: «Дорогой Арсений Александрович! Я здорова, работаю, тепло Вас вспоминаю. Мельница в Даргавском ущелье».
В эти же годы произошла встреча М. Синельникова с осетинским поэтом Ахсаром Кодзати (их познакомил поэт Васо Малиев), переросшая в многолетнюю сердечную и творческую дружбу.
Они исповедовали одну и ту же веру — веру в Высокую Поэзию. Близкие по духу и взглядам художники слова высоко ценили лирический дар, поэтическое мастерство. Они всегда с интересом следили за жизнью и творчеством друг друга, взаимно радовались успехам, общались по телефону (чаще в письмах). И это общение делало их ближе, сильнее и богаче.
Бесспорно, их роднила и душевная привязанность к Александру Петровичу Межирову — выдающемуся русскому поэту, переводчику и талантливому педагогу. Он был у Ахсара Кодзати руководителем семинара по поэзии на Высших литературных курсах при Литинституте имени А. М. Горького. Трепетное отношение и бесконечное уважение к «одаренному наставнику поэтов» Кодзати пронес через всю жизнь… Александр Петрович запомнил талантливого осетина, вспоминал его с восхищенной улыбкой: «Всегда производит впечатление готовность, ложась костьми, ожесточенно сражаться, и — не за себя!» Так тепло говорил педагог об Ахсаре своему другу и собеседнику — М. И. Синельникову (неизменно так много делающему для увековечения памяти А. П. Межирова).
Творческое сотрудничество Союза писателей СОАССР (Ахсар Кодзати в 1982–1986 годах был заместителем председателя Союза писателей, с 1987 года Васо Малиев — председатель Союза писателей) с переводчиком М. Синельниковым имеет свою историю.
Издание произведений наших классиков в то время стало одной из главных творческих задач Союза писателей. Устанавливать контакты с переводчиками, приглашать их, знакомить с республикой, осуществлять подстрочные переводы, заниматься составлением книг наших умерших писателей, составлять комментарии и т. д. — это та работа, которой занимались, в частности, Ахсар Кодзати и Васо Малиев.
До издания переводов отдельными книгами стихи Т. Мамсурова, А. Токаева, С. Баграева и других авторов в переводах М. Синельникова были включены в «Антологию осетинской поэзии», которая была напечатана в 1984 году к 60-летию автономии Северной Осетии (составители Х.-М. Алборты, А. Кодзати и С. Хугаев). Работа над антологией проводилась в трудных условиях. Например, Ахсар Кодзати готовил разделы, касающиеся умерших поэтов.
При организации перевода антологических произведений Ахсару Магометовичу пришлось рассчитывать только на собственные силы. «Понимая значение русских переводов как средства выхода в большой мир, — писал Синельников о Кодзати, — он искал переводчиков не столько для себя лично, сколько для переложения всего лучшего в родной поэзии — и современного, и несправедливо забытого».
Осетинскую поэзию до этого издания переводили такие выдающиеся мастера слова, как А. Ахматова, Н. Заболоцкий, Н. Тихонов, И. Исаковский, Д. Кедрин, В. Луговской, П. Антокольский, П. Семынин, В. Шефнер, Н. Рубцов, А. Арго и другие. В новый антологический сборник были включены наиболее удачные их переводы.
Но нужно было искать талантливых переводчиков нового поколения. Контакты с ними — Е. Рейном, С. Куняевым, Я. Гольцманом, М. Синельниковым, Т. Глушковой, С. Мекшен, Н. Орловой и другими — налаживал сам Кодзати. Всю работу нужно было выполнить в кратчайшие сроки. Для антологии Михаил Исаакович перевел более 45 стихотворений.
Целый ряд осетинских поэтов печатались на русском языке впервые (Т. Мамсуров, Д. Хетагуров, И. Арнигон, А. Токаев, К. Фарнион, С. Чехоев, Г. Бестауты, Ш. Джикаев, М. Нартикоев, Чегем, Г. Чеджемты и др.). Получилось довольно солидное, достойное издание. «Антология осетинской поэзии» — это выход к русскому читателю лучших образцов родной поэзии.
В 1985 году увидела свет книга Темирболата Мамсурова «Осетинские песни» на осетинском и русском языках в переводе
М. Синельникова.
Судьба нашего первого поэта сложилась трагически. В 60-х годах XIX века часть горцев переселилась в Турцию. В их числе оказался и Т. Мамсуров. Его литературное наследие стало известно на родине, когда в 1920 году его стихи (в виде народных песен) были привезены из Турции.
Автографа поэта у нас нет, есть только несовершенные их рукописные копии с искажениями и пропусками отдельных строк. Вероятно, переписчик, не разобрав отдельные строки, опустил их. Тексты стихотворений Т. Мамсурова дошли до нас в таком виде. Благодаря замечательным переводам М. И. Синельникова русскоязычный читатель открыл для себя нашего первого профессионального поэта, оплакавшего в своих стихах великую национальную трагедию осетин и других горцев Кавказа.
Другой наш глубоко самобытный поэт — Созур Баграев, создавший свои произведения на дигорском диалекте осетинского языка. Несколько переводов Синельникова из Баграева были опубликованы в альманахе «Литературная Осетия» (1982. № 60), а в 1988 году (более 40 переводов) — в изданном к 100-летию со дня рождения Созура Курмановича поэтическом сборнике «Дверь сердца» (на дигорском диалекте и русском языке). С точки зрения переводчика, в творчестве С. Баграева «налицо редкое слияние лирического и эпического, природы и быта, это очень народный, остросоциальный поэт, его малые формы высоко эпичны».
Первые переводы М. Синельникова из Алихана Токаева вышли к 90-летию со дня рождения поэта также в «Литературной Осетии» (1983. № 62), позже все они были включены в избранные произведения А. И. Токаева (на осетинском и русском языках).
М. И. Синельников одним из первых сделал попытку стихотворного переложения произведений осетинского поэта А. Токаева на русский язык. Поэзия Алихана Инусовича отличается разнообразием форм, музыкальностью, богатством рифм и т. д. Так, представляя поэта, Михаил Исаакович писал: «…Творчество Алихана Токаева ˂…˃ имело глубокие народные корни, питалось образами эпоса, было проникнуто острым пафосом и болью.
Если у истоков осетинской литературы стоит великий эпос “Нарты”, а ее условным “центром” является могучее творчество Коста Хетагурова, то поэзия Токаева свидетельствует уже о дальнейшем развитии стиховой культуры, об изощренности ее форм, о близости ее поисков всем исканиям XX века. Такая поэзия заслуживает широкого признания и перевода на другие языки».
Работа над изданием осетинских классиков продолжалась, и в 1986 году был подготовлен к печати сборник Иласа Арнигона «Вспомни меня». А в 1987 году в издательстве «Ир» издана книга М. И. Синельникова «Разноцветная башня» — все переложения (на то время) из осетинских поэтов и стихи самого автора.
В поэтический же сборник «Память Осетии» включены все переводы М. И. Синельникова из осетинской поэзии.
Несомненно, любой истинный поэт лучше звучит на своем языке, чем на чужом — в переводах. Передать как можно ближе поэтически не только содержание, но и форму, и стиль является основной целью переводчика.
Переводить осетинских поэтов — сложная, трудная задача. «Одинаковость систем стихосложения (единственный случай на Кавказе) не облегчает, а осложняет задачу русского переводчика, который, лишаясь некоторой свободы маневра, принуждается к жертвам. Но в сложившейся ситуации сохранение формы оригинала становится делом чести», — замечает Михаил Исаакович. Общая культура, чувство слова и стиля, вдохновение и талант — все это помогало ему в работе переводчика. Он сумел услышать, почувствовать и мастерски передать «…воспевшего трагедию изгнания Темирболата Мамсурова, могучего родоначальника Коста Хетагурова, Сека Гадиева, передавшего в слове многоголосье горного эха, Иласа Арнигона — запропавшего в Маньчжурии, но и там писавшего свои осетинские стихи, Алихана Токаева — удивительного символиста, переводившего Гейне и Уланда…». М. Синельникову удалось не только передать содержание и дух переводимой поэзии, но и помочь читателю по-настоящему полюбить ее.
Последнее официальное письмо моего отца (от 20.10.2021) было адресовано руководству республики с просьбой наградить М. И. Синельникова. Медаль «Во славу Осетии», которой он был удостоен в 2021 году, — это медаль Дружбы, Добра и Правды. Ведь, как гласит древняя истина, Поэзия — это правда чувства, правда мысли и правда слова.
«Память Осетии» — это память сердца. Исполнить завещание Васо Малиева и Ахсара Кодзати — для меня дело чести.
Ирида Кодзати
Михаил Синельников
СКИФЫ
Изделия античных ювелиров
Давно в курганах царских погребли,
Но вот их миру показали, вырыв
Из твердой, каменеющей земли.
Разрушили напластованья мифов,
И путь-преданье проза огрубит!
Вот эти лица бородатых скифов,
Простые позы и правдивый быт…
Так золотая сохранила ваза
Их облики во мраке. Но они
Воскресли посреди Владикавказа
И по бульвару бродят в наши дни.
Темирболат Мамсуров
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Усни, поспи, пока твою
Не ранят душу горести,
А я тружусь, всю кровь пролью,
Чтоб рос, не беспокоясь, ты.
Без родины, без матери,
Не знаешь, в чьем жилище мы.
Кто нас поймет! Утратили
Мы всё и стали нищими:
А родина разрознена,
Там — спор из-за религии,
Гнет царский, и злокозненны
Раздоры превеликие.
Сумей вступить в сражение
За веру и обычаи,
Избрав не унижение,
А подвига величие!
Будь с детства чужд турецкого,
Ведь кровь в тебе кавказская.
А мы… Взыскать уж не с кого,
Мы загнаны, затасканы.
Сека Гадиев
ЗАВЕЩАЮ
Я книгу бедную свою
Потомкам отдаю.
И пусть живет в родном краю
Наследник, как в раю!
Не забывайте ни на миг
Отважных предков речь.
Способен лишь родной язык
Их славу уберечь.
Опасность, вижу, велика —
Нам сгинуть под волной.
Но знайте: лошадь бедняка
Выносит груз двойной.
Как мухи, мы пеклись о том,
Чтобы помочь волу.
Дай Бог таких, чтобы огнем
Могли прорезать мглу!
Коста Хетагуров
СЕРДЦЕ БЕДНЯКА
С зимой не можем разлучиться,
Сугробы — в человечий рост;
К ущелью с ревом буря мчится,
Лед через реку строит мост.
Конца не видно нашей ночи…
Ну где ж ты, лета благодать?
Нет кизяка, так день — короче!
Что жечь лучину?! Лучше спать!
Труд не в почете, и доныне
Еда — забота бедняка,
Чья спальня — хлев и на мякине
Постель из войлока жестка.
Пусть очи света не видали,
И день — как ноша на спине, —
Не засыпает он в печали,
И сердцу весело во сне.
Цомак Гадиев
* * *
Знаешь ли край красивее Иристона?
Черные горы вонзились в небесную синеву.
За ними — белые горы.
Блещут их белые грани.
В узких ущельях бегут быстрые реки,
Скалам пересказывая унылые думы свои.
Илас Арнигон
ОТЕЦ ЗАВЕЩАЕТ СЫНУ
Пока в своих повадках человек,
Увы, ушел недалеко от зверя.
Хочу, чтоб козней вражьих ты избег.
Будь тверд, как я, не ведай легковерья.
Как птице крылья, человеку мил
Оседланный скакун неутомимый.
Я, уходя, прошу, чтоб дорожил
Конем ты и седлом, о сын любимый!
Нежнейших, лунных, благодатных снов
Лишен младенец с матерью в разлуке…
Мать поддержи и обними без слов,
Пойми ее волнения и муки.
Есть родина у всех! Ее любя,
Летит и птица из чужого края.
Что может быть, о сын мой, для тебя
Дороже, чем страна твоя родная?
О, пусть в загробном мире не пройдет
Твой иноходец по глухим теснинам,
Коль ты не будешь средь родных высот
Осетии своей достойным сыном!
Мухарбек Кочисов
ПОСЛЕДНИЙ ПРИВЕТ
Коль где-то здесь, быть может, ныне
Паду в бою
И юность вдруг на середине
Прервут мою…
Коль будет песня не допета
И голос мой,
Еще несильный, смолкнет где-то
За вечной тьмой…
И светлая моя дорога
Прервется вдруг…
Друзья, у вас еще немного
Попросит друг!
Когда войны отхлынет ярой
Кровавый вал,
Вы матери скажите старой:
Он в битве пал!
Поведайте еще Кавказу,
Что я как сын
Любил громаду милых глазу
Его вершин.
Сергей Хугаев
* * *
Среди пиршеств и здравиц,
В этой гуще людской
Не премудрый я старец,
Не провидец какой.
Но от юности ранней
Столько видывал дел,
Столько свадеб, собраний,
И сказать захотел:
Постучатся в ворота,
Закричат у ворот —
Знать, зовет тебя кто-то,
Приглашает и ждет.
Встань из теплой постели
И семейство оставь…
Что же там в самом деле?
Если бедствие — въявь,
Если черные вести
Прилетят в Иристон,
Будешь с лучшими вместе
Общей силой силен.
…Чья-то злая судьбина
В дверь стучит — не до сна.
Значит, нужен мужчина,
И защита нужна.
Развалившись на ложе,
Хорошо бы вздремнуть…
Жизнь взывает, тревожа, —
Ты мужчиною будь!..
Но и в радостном хоре
(И веселье любя)
Будь с людьми — или в горе
Позабудут тебя.
Ахсар Кодзати
НОЧЬ В САНИБЕ
Давила тьма… Но вот луна, воспрянув,
Перевалив через хребет Кавказский,
С вершин, лесов, утесов и курганов
Поочередно стаскивает маски.
СОНЕТ ОСЕТИНСКОМУ СЛОВУ
Давайте же с высокого Кавказа
Будем говорить на языке нартов.
Г. Бараков
Родной язык! Как ты целишь уста!
Очаг, расцветший в сумерках былого,
живу твоею жизнью. Вновь и снова
клянусь тобой! Да сгинет темнота!
Вот эти угли, чья душа чиста, —
наследье Анахарсиса седого,
твоя любовь, твое прямое слово
когда-то обессмертили Коста.
Но горе! — в евразийском бездорожье
твой древний жар тревожной полон дрожи,
клад заповедный суховеем взят.
О, не сдавайся и потомство пестуй,
ты был рожден санскритом и Авестой,
живи, покуда их не воскресят!
Шамиль Джикаев
* * *
Богат я — сокровищ не счесть, как песчинки,
Свой фарн мне оставили Нарты и Чинты.
И он неподвластен войне и напастям,
Проклятьям и злу, и вражде неподвластен.
Отчизна! Мне думы твои и печали,
Любовь и судьба твоя знаменем стали.
И пламя, в груди полыхнувшее пламя
Потопом не сбить, не изранить мечами.
Отчизна как сына меня одарила
Богатствами речи единственно милой.
Слова — что кувшины с вином темно-русым,
И звуки — желаний волшебные бусы.
Когда они медом текут светловатым,
И камни становятся шелком и златом…
И все богатею, как жемчуг, сбирая
Мечты сокровенные отчего края!
Камал Ходов
ЗАСТРОЙЩИК
Не медли с делом,
Будь, застройщик, зорким —
Сор вымети, ухабы примечай!
…Змея укрыться поспешила в норке —
Мол, примет за веревку невзначай!
Не перечесть чудес на белом свете.
Ты вечное одно понять сумей:
Поэт — застройщик главный на планете,
Всегда он
В норы
Загоняет
Змей.
Таймураз Хаджеты
ПРОМЕТЕЙ
Ты разучись пугать меня, Кронид!
Пусть кровь течет из печени потоком,
Нет, не течет, она огнем горит, —
Я не унижен в жребии высоком.
Теперь, какою болью ни затронь,
Мое воспрянет имя из Аида.
Да, для людей украл я твой огонь,
Теперь ничто — твой гнев, твоя обида.
Я победил! Прошу лишь об одном:
Чтоб не сбылось проклятье бога злого
И злом не стало благо, вы огнем
Друг друга не сжигайте бестолково!
