* * *
Я ложусь в этот город – другая постель мала,
Но встаю под утро, будто бы не спала.
Смертный запах и рыжее марево там, вдали, –
На пустом бульваре бархатцы расцвели,
И баюльные песни с моря принёс туман,
Благодетель, хозяин небесных манн.
Жаль, не выносить чёрный бескровный плод.
Если не трогать – вскорости загниёт.
Отнесу его, положу под воздушный мост.
Где морозным пеплом старый платан порос.
Я пытаюсь понять, каков мой ноябрь на вкус,
Но шагну в него – и сразу же оступлюсь.
ДЕТСКИЙ САД
Детство прячется от бездны
Под обшарпанным грибком.
Проглядел – они полезли
Прямо в лужу босиком.
Запах жареной капусты
И ненужности вокруг.
Кто-то вялый, кто-то шустрый,
Рёв от тысячи белуг.
Выльешь суп, уложишь Петю
И со смены – налегке.
Всё, что вспомнишь перед смертью, –
Рыжий Миша на горшке.
* * *
Спели то, что они
привозили нам.
Переслушали
Всё новьё.
Раскроили флаги –
То тут, то там
пошивают из них
быльё.
Не снимай рубаху,
теперь в толпу
отправляется твоя речь,
и летят слова –
тополиный пух
по Крещатику.
Им залечь
за бордюрным камнем
в песок и пыль
да впитаться в нас.
Так рождается в музыке
новый стиль,
и сжимается вечность
в час.
ТРИ ГЛАГОЛА
Прихожу,
прихожу,
прихожу,
от тебя
вдохновлённой
и пишу стихи
(настоящие: в столбик и с рифмой),
но быстро опоминаюсь,
потому что всё, что нас связывает,
живо только в моей голове.
Если уехать к Чёрному
первого ноября,
есть хурму прямо с веток,
в волны бросать каштаны
и слушать,
слушать,
слушать
только «Посвящение
Деннису Силку»,
есть вероятность,
что я тебя разлюблю
хотя бы на эти
четыре дня?
Не думай о танцующем белом медведе,
даже если вы говорите часами,
вместе ругаете новые книги,
а он смотрит на тебя,
сидя за письменным столом,
на прощанье едва касается
твоего плеча
и всё время
танцует,
танцует,
танцует.
РАДИО
два отчаявшихся человека
по очереди ходили на радио
чтобы заговорить убаюкать
своё бесконечное одиночество
а ведущий спрашивал
что это у вас ни семьи ни детей
два отчаявшихся человека
по очереди ему отвечали
вот кино которое я снимаю
а я смотрю
ведущий спрашивал
что это у вас ни семьи ни детей
два отчаявшихся человека
по очереди ему отвечали
вот книги которые я пишу
а я собираю
ведущий спрашивал
что это у вас ни семьи ни детей
два отчаявшихся человека
хором ему отвечали
вот жизнь которую я не умею
но всё равно живу
ведущий выключил микрофон
и пошёл
к семье и детям
* * *
Уехать с тобой в одну ссылку
земскими учителями
пусть вся деревня
слушает Шостаковича
и видит мир нашими глазами
полными любви
к чему угодно,
но только
не
друг к другу
* * *
В этом октябре ещё не было
туманов и настоящего листопада
но когда городу станет тесно
от накопившейся в нём воды
и грецкие орехи полетят из луж
обратно на отсыревшие ветки
я больше не смогу смотреть на тебя
и уеду в подмосковный лес
к заветному дереву
ПАРЦЕЛЛЯЦИЯ
Знобило ночь. Я вышел. Покурить.
Курятники-балконы засыпали.
Под толщей туч. Ужасно музыкален
Печальный город. Липовый бульвар
Медовую рассыпал позолоту.
И отпустил полуденный угар
Как дань ночному страшному полёту.
