В тридцатые годы двадцать первого века человечество достигло сингулярности, и за последующие десять лет произошел невероятный технический прогресс во всех областях жизни. Единственной загадкой, ответ на которую люди до сих пор не нашли, является тайна возникновения материи и, как следствие, человеческого разума. Поэтому правительство межконтинентальных объединений приняло решение с помощью квантовых компьютеров, подключенных к сознанию людей, построить модель человеческой цивилизации на основе населяющих ее этнических групп. Это может показаться дикостью для начала двадцать первого века, но в 2035 году было доказано, что помимо генетической информации человек несет в себе замысловатые нити культурно-этнического кода, расшифровать которые с помощью обычного компьютера не представляется возможным. И даже для квантового компьютера требуются квиндециллионы итераций и множество экземпляров человеческого сознания для построения точной структуры данных.
Эта информация позволит найти основополагающую метафизическую идею каждой национальной группы, а объединение таких данных укажет на канон — универсальный закон Вселенной, заложенный эволюцией именно в человеческий разум.
Предполагается, что канон является ключом к моделированию структуры пустоты, осознание которой неподвластно человеческому сознанию. И именно это даст ответы касательно всех вопросов природы времени. Звучит странно, но люди уже привыкли к тому, что научная фантастика прошлого становится реальностью настоящего.
На сегодня расшифровано чуть больше половины этнических групп Земли, и для ускорения процесса декодирования население стимулируется повышением базового дохода и неплохим бонусом в виде бесплатной очистки внеклеточного матрикса.
* * *
Уже прошло почти полтора века с начала Октябрьской революции, многие люди даже и не знают, кто такой Ленин, но он продолжает невозмутимо и гордо стоять в центре Владикавказа, связывая два века между собой. В нескольких десятках метров от памятника парень Ахсар играет на гитаре. На вид ему лет тридцать. Он невысокого роста, с по-собачьи грустным взглядом. Такие, как он, являются отголосками совсем недавнего прошлого. Тогда искусство и музыка делались руками, но с приходом технологий уличный музыкант стал атавизмом. Чем-то вроде чистильщика обуви. Сейчас люди могут смоделировать абсолютно любую композицию с необходимым набором эмоций в режиме реального времени. Хочешь, чтобы Кейт Буш пела на русском про трудные будни жизни в Сибири, — пожалуйста. А если у вас есть нейрочип с дополненной реальностью, можно еще все это дело визуализировать, добавив Моррисси с Робертом Смитом на подтанцовку. И все эти виртуальные голограммы неотличимы от живых людей.
Тем не менее, несмотря на явное поражение технологиям, Ахсар не желает признавать факты и продолжает свою, мягко говоря, бесперспективную музыкальную деятельность. День довольно жаркий, людей по улице проходит очень мало, и шляпа для монет, лежащая на асфальте, почти пуста.
— О, салам, брательник!
К Ахсару подходит полный лысый парень в спортивном костюме красного цвета, бросает монетку в шляпу на асфальте и протягивает руку.
Ахсар здоровается, но никак не может вспомнить человека перед собой.
— Че, не узнал?
Парень замечает озадаченность Ахсара и улыбается.
—Асик, ты, что ли?
Улыбка сразу выдала своего хозяина.
— Ну ты и раскабанел, — иронично замечает Ахсар. — Ты же вроде в Зеландии был?
— Да надоело там. Дома лучше, — отвечает Асик.
— Че ты, как ты? — улыбаясь, спрашивает Ахсар, но после того как он замечает чип, встроенный в левый висок Асика, улыбка сходит с его лица.
— Да так, ниче. Туда-сюда двигаюсь.
— Ты тоже, да? — неодобрительно говорит Ахсар, глядя на чип в виске.
— Че я тоже? — Асик замечает направление взгляда. — А-а-а. Ну да. Че там один раз к компу подключиться в день, а ББД в два раза больше платят.
— Это я знаю. Ты хоть понимаешь, что он делает там?
— Он там че-то вычисляет, и бабки капают. Че еще надо для счастья?
— Понятно, — произносит Ахсар и вздыхает.
— Кстати. Слышал, у Чочика пахан умер? — говорит Асик.
— Нет. Сейчас же нанороботы все контролируют? — заинтересованно произносит Ахсар.
— Да он тоже, как ты, Теодор Качинский… И тромб оторвало. — Асик щелкает пальцем возле сердца. — В общем, завтра похороны, приходи, если хочешь.
— Да, конечно, приду.
* * *
Хоть нанороботы могут поддерживать состояние всех биологических механизмов и органов, смерть все еще продолжает забирать людей время от времени. Во дворе Чочика последняя смерть была два года назад, поэтому на похороны его отца собралось довольно много людей. Усатый мужик с огромным пузом стоит возле котла и с серьезным видом перемешивает мясо. Рядом с ним с таким же серьезным видом стоят другие мужчины, молча наблюдая за медитативным танцем воды в котле и потрескиванием огня. Среди наблюдателей значится и Асик, в этот раз он в черном спортивном костюме. К нему подходит Ахсар, они молча здороваются. Дабы скоротать время, Асик начинает разговор.
— А че ты по улицам играешь? — тихо произносит он.
— Нравится и играю. Плюс я на альбом коплю, — нехотя отвечает Ахсар.
— Ну ты электронный кошелек хотя бы заведи. Я в том смысле, что еле монетку откопал в мастерке.
— Не хочу. Там нужно биометрию проходить.
— Ну и че? Кому твоя биометрия сдалась?
— Сегодня биометрию собирают, а завтра будут, как собак, селекционировать, оставляя самых послушных.
Ахсар показывает глазами на собаку, которая тоже стоит возле котла, наблюдая за тем, как варится мясо.
— Я тебе говорю: ты страшилок начитался. А по монеткам ты сто лет на свой альбом будешь собирать…
— Аслан, дрова, — перебивает усатый мужик.
Асик молча подбрасывает два полена под котел.
— Щас. Кстати, недавно научились без чипа подключать к «Хистару».
Асик стряхивает с рук пыль.
— А почему «Хистар»?
— Да у нас этот комп так называют. А так у него какое-то странное название, фиг запомнишь.
— Без чипа, получается, можно? — произносит Ахсар.
— Ну да. Тебя подключают к нему без чипа. И по бабкам нормально выходит. Пятьдесят штук за подключение. Но там технология новая, можно кукухой поехать, поэтому и платят больше, — говорит Асик.
— В смысле поехать?
— В прямом. Подключился ты к «Хистару», и, когда возвращаешься обратно, отходняки лютые, а некоторые вообще с ума сходят.
— А ты когда подключаешь, что видишь там?
— Да ничего я не вижу, просто как будто поспал. И еще за это бабки платят. Мне этого достаточно.
Ахсара перспектива петь на пустых улицах месяцами для записи альбома не очень воодушевляет. К тому же из-за севшего голоса он минимум неделю не сможет выступать.
— А где можно подключиться к этому «Хистару»? — спрашивает Ахсар с твердым намерением подключиться.
— Там, на Молоканке, знаешь же больничку? Там в смысле ремонт, как во дворце, я его все.
— Помню, мы там в детстве на заброшке стекла выбивали камнями, — говорит Ахсар.
— Да-да. Это там.
Асик начинает смеяться, но потом вспоминает о мероприятии, на котором находится, и резко останавливается, смущенно глядя по сторонам.
— Асик, райс1!
Усатый мужик, отвечающий за мясо, подвигает Асику огромный деревянный поднос, и размерами, и формой напоминающий носилки. Асик берется за ручки «носилок» с одной стороны, Ахсар — с другой, а усатый мужик со своим напарником заполняют поднос мясом.
* * *
Больница на Молоканке с идеально белыми симметричными стенами и маленькими круглыми светоотражающими окнами напоминает космический корабль. Ахсар останавливается возле входа и, сделав глубокий вдох, заходит внутрь. Отступать некуда. На ресепшене его встречает приятного вида молодая блондинка.
— Здравствуйте! Чем могу помочь? — произносит блондинка.
— Здравствуйте. Я по поводу подключения.
— Спасибо за визит! Проходите.
Блондинка неестественно улыбается, показывает рукой на стену, в которой появляется дверь лифта.
Ахсар заходит в лифт и только тогда понимает, что разговаривал с роботом. Блондинка неподвижно зависает, но спустя несколько секунд возвращается в исходное положение. Лифт трогается. Точнее, не лифт, а некое подобие вагона. Он едет горизонтально и очень быстро. На панелях со всех сторон появляется сверхреалистичное изображение леса, Ахсар будто бы пролетает мимо деревьев и чуть не врезается своим летающим вагоном в желтохохлого какаду. К счастью, виртуальный попугай успевает сменить траекторию. Из-за страха высоты Ахсар даже и не думает смотреть вниз. Он вспоминает, когда последний раз был в настоящем лесу, но вспомнить не может. Это немного портит настроение, однако даже такая, виртуальная, красота природы очень сильно вдохновляет. Вагон останавливается. Живописный лесной пейзаж сменяется ослепительно белым цветом стен. Дверь открывается, и Ахсар выходит в комнату.
— Здравствуйте! Спасибо за вклад в будущее человечества! Пожалуйста, проходите, — доносится из динамиков.
Только непонятно, откуда этот звук: он как будто идет со всех сторон.
Ахсар осматривает комнату. На стене проецируется огромная голограмма в виде карты Земли с постоянно появляющимися и бегающими туда-сюда точками. Часть стран уже полностью окрашена в красный цвет. В центре комнаты располагается кресло, похожее на стоматологическое. Рядом с ним небольшой стол с компьютером. Больше ничего в комнате нет. Ахсара пугает отсутствие людей, он был бы рад видеть здесь даже робота с ресепшена. Некоторое время Ахсар стоит возле вагона, дверь в который все еще открыта. Можно просто спокойно уйти из этой пугающей комнаты, но он решает остаться. Сейчас им движет даже не жажда легкой наживы, а любопытство. Что за этнический код? Человеческий канон? Бред какой-то. Что же там может показать «Хистар» такого, что некоторые люди сходят с ума, а некоторые, как Асик, вообще ничего не видят? С утра он даже успел почитать немного подробнее про этот компьютер, но так ничего и не понял. Ответы на эти вопросы можно узнать только опытным путем. Ахсар медленно подходит к креслу. Загорается монитор компьютера.
— Пожалуйста, посмотрите на экран, — произносит голос из динамиков.
Ахсар смотрит на экран, и буквально в это же мгновение там появляются его имя, фамилия, год рождения, антропометрические параметры и даже последовательность нуклеотидов его ДНК. Ахсара это очень удивляет. Как машина могла получить о нем столько информации за долю секунды?
— Спасибо. Пожалуйста, располагайтесь.
Кресло автоматически настраивает нужную высоту под рост Ахсара. Он садится в кресло, в его шею вонзается небольшая иголка. Ахсар ее даже не чувствует и очень быстро засыпает.
* * *
Ахсар приходит в себя на берегу реки. Он весь мокрый, но почему-то холода не ощущает. Напротив, так комфортно, как сейчас, ему давно не было. Ахсар встает и осматривается, но видит вокруг только горы. Никаких признаков цивилизации. Ни проводов, ни домов, ни вышек связи, абсолютное господство природы. Он не знает, куда двигаться, и даже не знает о том, что сейчас подключен к машине. Он будто неотъемлемая часть всего, что его окружает. Река, дерево и камень ощущаются чем-то родственным и важным. Несколько минут он просто сидит на берегу и созерцает пейзаж перед собой. Но его внимание отвлекает на себя девушка в сотне метров от него. Она стоит возле дерева и задумчиво смотрит вдаль. На ней белое платье и ободок из одуванчиков на голове. Если бы нужно было найти олицетворение слову «совершенство», то эта девушка была бы отличной кандидатурой.
— Где здесь люди? — кричит Ахсар, глядя на девушку.
Но она не обращает на него внимания. Ахсар поднимается на ноги, но поскальзывается и падает обратно на берег. Он снова смотрит в ту сторону, где была девушка, но ее там больше нет. Подбегает к тому дереву и осматривается. Ахсар замечает следы и идет по ним. Они приводят его в лес. Он заходит все дальше и дальше, крапива жжет ноги, но Ахсар этого не замечает. Возле куста смородины следы обрываются. Ахсар оборачивается назад и не видит конца деревьям. Он заблудился, устал и сильно проголодался. Ахсар садится на корточки и срывает с куста плоды. Так он съедает ягоды с целого куста смородины. После этого очень хочется пить. Ахсар срывает с деревьев листья в надежде, что на них все еще осталась утренняя роса. Нет, ни капли. Ахсар начинает жевать листья, чтобы хоть как-то утолить неуемную жажду. Он пытается найти следы, по которым пришел, но не может. Почва будто снова стала однородной. Теперь он один, а вокруг бескрайний лес. Ахсар осматривает корень дерева и находит на одной из его сторон мох. Он помнит из детства, что по мху можно определить сторону света, но не помнит, какую именно. Север или юг? Впрочем, это неважно. Пусть будет хоть какой-то ориентир. Так он хотя бы не будет ходить кругами и в конечном счете куда-нибудь придет.
Ахсар встает и резко ощущает холод, словно он только сейчас вылез из той реки. Он начинает дрожать до скрежета зубов. Злость и усталость, скопившиеся за эти безумные часы, гармонично уравновешивают друг друга. С одной стороны, хочется все бросить, но злость и понимание того, что лежащий посреди леса безоружный человек может быть легкой добычей для хищников, заставляют Ахсара не сдаваться. Чтобы согреться, он решает бежать в том направлении, на которое указывает мох. Однако бег в густом лесу — не лучшая затея. Спустя двадцать минут Ахсар наступает в капкан, спрятанный под листьями. Он кричит от боли. У него начинает кружиться голова, перед глазами двоится. Он садится на землю, облокотившись о дерево, и смотрит на истекающую кровью ногу, пойманную в охотничий капкан. Но у этого события есть и хорошая сторона. Значит, где-то должны быть люди, даже если девушка — это галлюцинация, то эта адская боль и кровь доказывают, что люди здесь все-таки есть и это не сон.
— Помогите! — кричит Ахсар.
Никто не отзывается, лишь лесное эхо дразнит его, повторяя жалобный крик все тише и тише. Так Ахсар пытается время от времени докричаться хоть до кого-нибудь, что приводит его лишь к потере голоса. Он больше не может кричать. Пить хочется еще сильнее. Ахсар, встав на здоровую ногу, срывает большую ветку с дерева. При попытке сорвать вторую он падает на раненую ногу, но не может даже закричать. Слышен лишь глухой стон. С трудом ему удается встать снова, и он, опираясь на ветки, как на костыли, медленно идет по лесу в надежде найти хоть что-то похожее на следы цивилизации.
По ощущениям уже часов шесть вечера, начинает темнеть. Ахсар теперь более внимателен, наступить в еще один капкан он не хочет, а в темноте вероятность этого очень сильно возрастает. Поэтому Ахсар принимает решение сделать привал. Хоть еще довольно рано, он чертовски хочет спать, поэтому просто ложится под первое попавшееся дерево и моментально засыпает. Даже хищники уже не пугают его.
Ахсара будят капли воды, падающие на него с веток. Ему повезло, что он оказался под массивным дубом. Дождевая вода до него почти не доходит, причем снаружи льет самый настоящий ливень. Ахсар высовывает голову из-под кроны дерева и с жадностью ловит капли дождя. Так он выпивает литра два воды и прячется под деревом полностью промокший, но утоливший жажду. Он даже на некоторое время забывает о том, что его левая нога попала в капкан, но тупая ноющая боль вскоре дает о себе знать. Дождь заканчивается, и Ахсар двигается дальше. Около полудня он замечает на опушке леса маленький деревянный домик с рогами оленя над дверью. Наконец-то. Ахсар уже думал, что умрет. Нога начинает гноиться, и он почти не чувствует своей стопы. Эти несколько минут пути ощущаются им как вечность.
* * *
Наконец он доходит до двери и нетерпеливо стучит в нее несколько раз. Никто не открывает, и Ахсар дергает за ручку. Не заперто. Он небрежно толкает дверь.
— Есть кто? — очень тихо хрипит Ахсар.
Никто не отвечает. Ахсар осматривает прихожую. Кроме пустого винтажного шкафа в ней ничего нет. Поэтому он решает проверить комнаты.
Комнаты располагаются прямо напротив входа. Ахсар открывает дверь в первую и, волоча больную ногу по полу, заходит внутрь. Это кухня. Еды, к сожалению Ахсара, нет. На стене висит выцветший плакат с изображением персонажей из нартского эпоса. На стене также красуется целый комплект ножей. Часть из них уже заржавела. Ахсар берет уцелевший нож и пытается с его помощью снять капкан с ноги. Спустя час мучений, в нескольких местах глубоко порезав ноги, он все-таки освобождается от капкана. Потом снимает рубашку и использует ее для перевязки ран. Ахсар смотрит на капкан и улыбается. На кухне ничего больше нет, поэтому он ковыляет в соседнюю комнату.
Она выглядит более интересно. Огромные панорамные окна до потолка открывают живописный вид на горы, на стенах висят абстрактные картины. В центре стоит допотопный компьютер с ЭЛТ-монитором, к нему по потолку и по стенам протянуты сотни проводов. Кресла рядом с ним почему-то нет. Но самое странное то, что на экране отображается берег, на котором очнулся Ахсар. Он узнал это место сразу. Первое предположение Ахсара: это просто заповедник, а домик — хижина смотрителя. Но как тогда работает эта камера, если вокруг нет электрических вышек и проводов? И почему никто не отозвался на его крики? Все это очень странно. Ахсар подходит ближе к компьютеру. Мышь и клавиатура никак не реагируют на его манипуляции. Ахсар со злостью стучит мышкой по столу. Присмотревшись к экрану, он видит человека, принесенного рекой на берег. Ахсар вглядывается в пиксели монитора и узнает себя. Вот появляется девушка с ободком из одуванчиков и выходит из кадра, он бежит за ней.
Ахсар, недоумевая, несколько минут смотрит в одну точку. У него не осталось сил даже на эмоциональную реакцию. Ахсар ковыляет на кухню и возвращается с ножом. С его помощью он перерезает все провода, подключенные к компьютеру. Комната потихоньку начинает поглощаться темнотой, и вот уже панорамные окна с живописным видом за стеклом превращаются в абсолютную черноту. Ахсар полностью ощущает себя как личность и даже чувствует свои части тела, но, так как тьма поглотила весь свет, он ничего не видит. Пытается сделать шаг, но не чувствует пол у себя под ногами, Ахсар просто топчется на месте. Но зато он отчетливо ощущает, что пустота вокруг расширяется все больше. Ахсар боится, что тьма поглотила и его тело, поэтому пытается слепо нащупать рукой место, к которому прицепился капкан. К счастью, он чувствует свою ногу. Но облегчения это не приносит. Ахсар не понимает, что вообще происходит и куда он попал. Он уже начинает верить в свое сумасшествие и мечтает лишь о том, чтобы все поскорее закончилось. Ему уже ничего не надо. Он молит всех богов вернуть его в ту хижину с капканом в ноге. Он будет питаться ягодами, может, если повезет, научится ловить зверей. Но каждая секунда этой пустоты приносит в десять раз больше боли, чем капкан. Сейчас он пленник собственных мыслей и страха, погруженный в бесконечность.
Он пытается зацепиться хотя бы за что-то, но непостижимые стены ограждают его от понимания окружающей пустоты. Он боится стать ее пленником. Со временем Ахсар начинает чувствовать на метафизическом уровне закономерности четвертого измерения. Сегодняшнее утро, день и тысяча лет с текущего момента выстраиваются в абсолютно логичную структуру. Пульсация времени и пространства — словно музыка, которая играет у него в голове, и бесконечность, совсем недавно вызывавшая экзистенциальный ужас, также присоединяется к этой космической симфонии. Ахсар перестает чувствовать свое тело, и его сознание растекается по времени и пространству. Он превращается в живой мост между прошлым, настоящим и будущим, переплетаясь с бесконечностью. Он и есть бесконечность. Прошлое, настоящее и будущее сплетаются в едином потоке осознания. Полотно его мыслей становится узором внутри бездонного космоса. Они же и формируют его неизмеримую сложность и величие. Эта независимость от пространства и времени и переплетение с самой тканью Вселенной продлились всего несколько секунд в человеческом понимании, однако их было более чем достаточно. Ахсар вновь чувствует свое тело.
Ему начинает казаться, что где-то вдалеке тьма перестает быть абсолютной и появляются зачатки чего-то материального. Он уже ощущает землю под ногами. Локация, которая начинает вырисовываться вокруг, отдаленно напоминает кладбище. Старое, заброшенное кладбище с потрескавшимися от времени надгробиями. Пелена космической тьмы полностью отступает. Ахсар падает на землю и обнимает надгробную плиту. Имя похороненного человека стерлось от времени. Видна лишь дата смерти: 27.05.1842. Ахсар ложится рядом и смотрит на небо.
1 Райс (осет.) — возьми.
