В 1987 году, находясь в творческой командировке в Берлине, я с изумлением узнала о знакомстве и дружбе двух выдающихся наших соотечественников — Гаппо Баева и Гайто Газданова.
Гаппо Васильевич — радетель Осетии и осетинской литературы — бережно и с доброжелательным любопытством, как это он один умел делать, относился к творчеству молодого писателя. Он переписывался с ним, в чем меня убеждают документы из Отдела рукописей Берлинской государственной библиотеки — Прусского культурного наследия, в котором сегодня находится личный архив Гаппо Васильевича Баева. В этом архиве собраны отдельные публикации о романе «Вечер у Клэр» и новелле «Водяная тюрьма», что лишний раз свидетельствует о том, насколько внимательно следил Гаппо Васильевич за успехами своего молодого земляка.
В частности, в архиве Г. В. Баева мы обнаружили отзыв известного в литературных кругах русского зарубежья критика А. Савельева о романе «Вечер у Клэр». «Этот роман, — пишет А. Савельев, — как будто первое произведение молодого автора, но написан он уверенной рукой, и даже авторские неудачи не похожи на промахи начинающего. Роман приятно читать: в нем чувствуется несомненная свежесть и то радующее своеобразие, которое присуще только подлинному дарованию».
Достоинством романа «Вечер у Клэр» А. Савельев считает и оригинальность структуры: «…для русской литературы ново построение романа и в силу новизны своей сразу заинтересовывает читателя. Но именно это построение, взятое автором извне, наименее характерно для лучших сторон его творчества».
Одобрительно отозвался А. Савельев и о стиле автора: «У Газданова есть наблюдательность, умение подойти к людям с неожиданной стороны, а главное, ему ведома тайна увлекательного рассказа и — что особенно ценно — рассказа сдержанного, одновременно образного и в меру окрашенного уже собственным, ни у кого не заимствованным стилем.
Роман построен искусственно, причем эта искусственность чувствуется с первых же страниц, и тем не менее читается он с напряженным интересом. Схема его сводится к перенесению фокуса всех катастроф и событий, встретивших молодость героя, в узко личные душевные переживания. И революция, и гражданская война, и потеря родины, и блуждание среди чужих — все это с таинственной закономерностью как будто сменяло друг друга только для того, чтобы, влекомый смутной мечтой и тщательно охраняемой среди жестокости, крови и грязи любовью, герой мог бы соединиться с Клэр в Париже».
Далее он пишет: «Вечером встречи заканчивается целый жизненный цикл, и герой снова разматывает этот цикл от его конца к началу. В схему автора не все удобно укладывается, ее стройность часто нарушается, но читатель нисколько не жалеет об этом, ибо лучшие страницы романа это те, где автор на время забывает о ней, о добровольно принятых на себя внутренних обязательствах. Очень удачны образы, связанные с первыми днями революции, с гражданской войной, переживание отроческого периода, кавказские впечатления и др. Роману “Вечер у Клэр”, несомненно, обеспечен крупный успех».
Другой критик русского зарубежья М. Горлин удивительно тонко подметил умение Г. Газданова по единичным событиям и отдельным образам воссоздавать картину эпохи: «Вы истинным странником воспринимали мир. Вот Ваше детство, та передаваемая лишь образами смесь сказочности и некой стесненности переживаний, годы гимназии с Екатериной Генриховной, кормившей Вас особым вареньем, и с первой встречей с Клэр, потом добровольческая армия: муть и порою радостная простота фронтового быта.
Все постоянно меняется, все протекает через Вас, как бы помимо Вашей воли: Вы плывете по жизни, или другой — Ваш тоже — образ: Вы лежите на верхней койке купе, и мелькают перед Вами города, люди, встречи. У Вас нет резких, страстных красок. Тона Ваши мягки и ласковы. Ваше путешествие не экзотическое: оно очень простое и очень русское».
О влиянии Марселя Пруста на творчество Гайто Газданова М. Горлин пишет: «В связи с Вашим именем упоминают имя Марселя Пруста, но вопрос влияния и сходства — дело профессионального, серьезного критика. Наше дело — это лишь поблагодарить Вас за то, что Вашей книгой Вы дали нам почувствовать всплески таинственного движения жизни, дали нам ощутить то, что Вы сами ощущали, когда ребенком слушали рассказы Вашего отца об Индийском океане».
Сенсацию произвело появление в 1930 году, вслед за романом «Вечер у Клэр», новеллы Гайто Газданова «Водяная тюрьма». Это поэзия в прозе, настоящий литературный шедевр.
Новелла была напечатана в первом номере журнала «Числа», претендовавшего, в отличие от «Современных записок», старейшего за рубежом журнала, на объединение «группы людей» с новым мировоззрением и на создание нового литературного направления. Многие читатели выразили свое отношение к журналу, в том числе и А. Савельев в рецензии (Числа. 1930. № 1). Он пишет: «Не без изумления читатель найдет, что большинство произведений, напечатанных в только что вышедшей первой книге, принадлежит постоянным сотрудникам “Современных записок”… Г. Адамович, П. Бицилли, Г. Иванов, А. Ладинский, Н. Оцуп, Б. Поплавский, Ю. Сазонова, Г. Федотов,
Л. Шестов и др. — все знакомые по “Современным запискам” лица. Вином старым, давно испробованным и влитым в новые меха, являются здесь и Антон Крайний, и Сергей Горный, и
З. Н. Гиппиус, и даже Ирина Одоевцева. <…> Читатель ни у одного из знакомых авторов не чувствует перелома, влекущего на новые пути. <…> …в журнале нет ни одной статьи, которая могла бы оказаться принципиально неприемлемой для тех же “Современных записок”».
Однако рецензент делает одно исключение: «Самым талантливым беллетристическим произведением в первом томе “Чисел” является рассказ Г. Газданова “Водяная тюрьма”. Газданов умеет подметить незаметные внешние проявления, которые прячут на людях, движения и жесты человека, потерявшего самообладание и уверенного, что он наедине с собой. По ним, в меру стилизуя, но сочно и метко, Газданов воспроизводит внутренний мир своих героев. У него ясный, образный, послушный ему язык и, судя по “Водяной тюрьме”, он, несомненно, обладает очень сдержанным, но явно ощущаемым органическим и здоровым юмором».
Среди многочисленных писем, рецензий и отзывов на произведения Г. Газданова, скорее всего, были отзывы и замечания его соотечественника — доцента Берлинского университета Гаппо Васильевича Баева. К сожалению, мы не располагаем этими материалами. Однако у нас имеется письмо Гайто к Гаппо Васильевичу1:2
Париж, 29/IV-30
Дорогой Гаппо! Простите меня, пожалуйста, за такое опоздание с ответом и верьте, что у меня не было возможности послать Вам письмо раньше. Искренно и сердечно Вас благодарю за Ваше милое и снисходительное письмо. Мне особенно дорого Ваше внимание, внимание человека, столько знающего и помнящего и для которого то, что я написал в книге, не является пустым звуком и не представляется как результат моей фантазии. Я был рад Вашему письму еще и по той причине, что, пишучи по-русски, не зная даже родного языка, я все-таки чистокровный осетин по рождению, и внимание моего почтенного родственника и соотечественника лишний раз подчеркивает мою связь с осетинами и Осетией.
Еще раз горячо благодарю Вас и желаю Вам долгой жизни и счастья и возможности продолжать то дело, которому Вы служите всю жизнь и в котором Вас никто не мог бы заменить. Посылаю Вам свою глубокую благодарность и глубокое уважение.
Гайто Газданов
1Статья печатается в сокращенном варианте по изданию: Дарьял. 1994. № 1. С. 96–103. Следует отметить, что в этой статье впервые было опубликовано письмо Гайто Газданова Гаппо Баеву.
21Письмо сверено и исправлено в соответствии с фотокопией оригинала, которая хранится в научном архиве Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований: НА СОИГСИ. Фонд Т. А. Цомаевой. П. 9. Письмо 11. (Примеч. ред.)
