Вик заметил автостопщицу издалека. Девушка в черной майке без рукавов и в обрезанных выше колена джинсах шла по обочине раскаленного июльским солнцем шоссе, отставив в сторону левую руку с поднятым большим пальцем, придерживая правой большую черную сумку на ремне, перекинутом через плечо. Вик не знал, собирается ли останавливаться, до того самого момента, когда ударил по тормозам через десяток метров после того, как миновал девушку, и «челленджер» послушно вильнул на обочину. Девушка ускорила шаг, затем перешла на бег, перехватив поудобнее ремень объемной, но по виду не особо тяжелой сумки. Наблюдая в зеркале заднего вида, как она подбегает к машине, криво вставшей на обочине в клубах пыли, Вик подумал о том, что вся его обратная дорога в город крутится вокруг того, что он сначала делает, а потом только думает.
Девушка наклонилась к открытому окну со стороны пассажирского сиденья, окинула Вика взглядом.
– Привет.
– И тебе привет, – он улыбнулся. – Куда тебе?
Она посмотрела по сторонам, неопределенно махнула рукой.
– В ту сторону. Вперед.
– Вперед так вперед.
Возможно, это удивило бы его больше, если бы он не был сам несколько потерян.
Она закинула сумку на заднее сиденье, протолкнув ее между спинок передних кресел, и запрыгнула на пассажирское сиденье впереди.
– Минута, – она протянула ему руку.
– Вик, – ляпнул он, несколько опешив.
Она встряхнула его руку и отпустила.
– Вик типа Виктор?
Он пожал плечами. Обычно он представлялся полным именем, чтобы избежать этого вопроса.
– Просто Вик. А Минута это прозвище?
– Конечно, это прозвище, просто Вик.
Она высунулась из окна и помахала рукой пыльной раскаленной обочине.
– Пока, чертово нигде!
Вик вырулил обратно на дорогу. Шоссе по-прежнему пустовало. Минута откинулась на спинку сиденья с довольным вздохом.
– Думала: так и придется брести до самой ночи. Места эти редкостно пустынные, доложу я вам.
Вик до сих пор не мог ответить себе, что заставило его свернуть на это пустынное шоссе, уводящее вбок от федеральной трассы. Разве что желание оттянуть возвращение в город как можно дольше. К тому же здесь не было сети, и постоянные звонки из офиса наконец прекратились. «Хорошенькое решение проблемы», – сказал он себе. Вик старался не думать о десятке пропущенных звонков, с молчаливым укором висящих маленькими значками на экране смартфона. Накосячил так накосячил. Для себя он уже принял решение, что просто приедет в офис и выложит Антону все начистоту. Только так, лично, но не по телефону. «Хотя для этого нужно сначала найти дорогу обратно в город», – сказал он себе.
– Так ты откуда? И куда? – спросила Минута.
Он смотрел на дорогу, но чувствовал, что ее внимательный взгляд изучает его.
– Обратно в город.
– Далековато ты забрался в сторону, если обратно в город, – она скинула высокие красные «конверсы» и с наслаждением вытянула босые ноги на широкой приборной панели. – Святой атом, ноги просто отваливаются.
– Так а с тобой что приключилось?
– Кроме жизни, которая со всеми нами приключилась? – она скосила на него глаза и улыбнулась. – Да ничего, собственно. Просто пытаюсь добраться из одной точки в другую. Как и мы все опять же, верно?
– А куда тебе именно?
– Эй, пока ты хотя бы не поймешь, где мы едем, я думаю, бессмысленно грузить тебя какими-то географическими сведениями.
Солнце искрилось в ее длинных каштановых волосах, которые густой волной вскидывал встречный ветер, задувающий в открытые окна «челленджера». Тянущиеся по бокам от шоссе однообразные холмы с чахлой травой сменились зелеными, но тоже чуть пожухлыми уже полями, неестественными в своей симметричности. Происходящее казалось немного нереальным, будто он до сих пор пытался стряхнуть с себя остатки ночного сна в номере отеля, снятого на остаток командировочных. Вик снова начал корить себя за то, что свернул с федеральной трассы, увязнув посреди нигде, но потом вспомнил о пропущенных звонках и предстоящем тяжелом разговоре в офисе – и перестал.
– Зато ты бы не подобрал меня, если бы не заблудился, – сказала Минута, будто прочитав его мысли. – А я черт знает сколько б еще могла так тут брести.
– Чем ты вообще занимаешься?
– Я?
– Ну да.
– Гуляю, как кошка, сама по себе.
Она чуть сдвинула сиденье назад, вытянувшись поудобнее, и подставила лицо порывам ветра.
Вик вздохнул и решил бросить попытки завязать разговор. На самом деле, он был рад сейчас любой компании, которая могла отвлечь от неуютных мыслей о проблемах, которые ты откладываешь, вместо того чтобы их решать. «Делая все еще хуже между тем», – подумал он.
– Делая хуже что? – спросила Минута, повернувшись к нему. Вик вздрогнул, не заметив, что сказал это вслух.
– Да так. Думал, что я это подумал.
– Ладно, чувак, рассказывай. Раз уж мы теперь попутчики.
– В общем, я работаю в лизинговой компании…
– Ай-яй-яй, финансист? Тогда ни слова больше, я, правда, не вывожу эти разговоры о финансах-кредитах и проблемах, которыми там всегда все порастает.
Вик осекся, закрыл рот и молча смотрел на дорогу, даже не поправив ее, что это не совсем та сфера, о которой он говорит. Минута засмеялась и легонько стукнула его кулаком в плечо так, чтобы не помешать вести машину.
– Прости, пожалуйста. Но вот ты хотя бы иногда думал, что большая часть проблем, которые тебя так отчаянно грузят, на самом деле весьма относительны?
Он был уверен, что обиделся на нее и промолчит, но все равно спросил:
– Относительно чего относительны?
Минута мотнула головой, на мгновение будто полностью заполнив салон своими волосами, развевающимися на ветру.
– Да относительно всего. Просто многие случайности совпадают как нельзя лучше, так что получается, что случайность на случайность дает уже совсем не случайность, а возможность. Ты думаешь, что у тебя проблема, но проблема это или нет зависит от того, как ты на нее смотришь. Грубо говоря, от твоего подхода к вопросу.
– Ты типа мотивационный тренер?
Она звонко рассмеялась, даже ветер на большой скорости не смог унести ее смех.
– Ах, если бы. Вот уж точно где бы проблем не знала. Нет, я сейчас типа курьер. А так я без пяти минут доктор теоретической физики. Точнее, без пятидесяти страниц диссертации.
Вик решил, что она стебется.
– Ну окей.
– Да без разницы, мы не жениться собираемся, чтобы ты всему верил, что я говорю. Но вот к этому можешь прислушаться: любая случайность – это вероятность для возможности. Но замотивироваться от этого сложно, конечно. Часто совпадение нужных случайностей вовсе не от тебя и зависит.
Вик пытался понять, о чем она говорит, но не смог, а расспрашивать ее он теперь несколько побаивался.
– У тебя нет воды в машине? Пить охота ужасно.
Вик чертыхнулся:
– Не-а. Черт, надо было оставить немного.
– Не парься, ты же не знал, что меня подберешь. Да и, я думаю, сейчас наконец уже будет какая-нибудь забегаловка у дороги. Я, если честно, не против и перекусить.
Желудок Вика заурчал, почуяв возможность вставить ремарку.
– Думаешь?
– Ну да, – она кивнула вперед. – Вон какие-то признаки цивилизации появляются понемногу.
Они проехали мимо большого ангара, покрытого жестью, в котором в рядок стояла обшарпанная сельскохозяйственная техника.
– Ну как цивилизации…
– Ой, не придирайся к словам.
Минута откинулась на сиденье и мечтательно прикрыла глаза.
– Я буду надеяться на случайность, что здесь будет закусочная с большими бургерами, – со вздохом сказала она. – Никаких домашних обедов.
* * *
На удивление, за поворотом и в самом деле оказалась закусочная с бургерами. Домашние обеды, правда, тоже имелись. Вик именно такой себе и взял, а Минута уселась напротив него за потертый столик с покрытием из зеленой формики, торжествующе сжимая обеими руками большой бургер.
– Ура! Жизнь налаживается.
Вик потормошил вилкой картофельное пюре в тарелке. Выглядело вполне прилично.
– Я думал, она наладилась, когда тебе не пришлось шагать по шоссе по самому пеклу.
Минута, аккуратно выковыривавшая ломтик помидорки из бургера, посмотрела на него и прищурилась.
– Это ты меня сейчас подколол? Перспектива домашних обедов явно улучшила тебе настроение, да?
Он не удержался и улыбнулся. Пюре и на вкус оказалось более чем сносным. Проблема неотвеченных звонков и накосяченных дел казалась сейчас максимально далекой. Он окинул взглядом крохотную закусочную на пять столиков, где кроме них была только тихая бабулька за прилавком, да из кухни доносился негромкий шум. Солнце уже давно перевалило через зенит и безжалостно заливало закусочную своими лучами. Вик и Минута сразу же опустили шторку на окне, как только сели за столик, но солнечные лучи нашли в ней прореху и осуждающе высвечивали малейшие пылинки, метавшиеся над их столиком.
– Так что ты говорила об относительности?
– Ага! Ну вот представь, что сейчас бы ты ехал по прямой в город, накручивая себя насчет своих лизинговых операций, или что там у тебя, и чувствуя себя как полное дно. И при этом все это бы никак не решало твою проблему.
Сумку Минута взяла с собой. Вика это удивило, но он ничего не сказал. Теперь сумка уютно устроилась на соседнем стуле рядом с Минутой, а та управилась с ломтиком помидорки и принялась за сам бургер.
– А вместо этого ты поехал в объезд, зато нашел отличную компанию и приличный домашний обед. Проблема так и так не решается, но относительно первого варианта это просто отличная альтернатива, верно?
Минута откусила большой кусок бургера.
– И к тому же прям сильно выручил меня, – добавила она с набитым ртом. – Так что для меня это просто отличные помножившиеся друг на друга случайности, которые стали возможностью.
Вик задумчиво доел пюре, молча понаблюдал за тем, как Минута стремительно расправляется со своим большим бургером, и оглянулся в сторону прилавка.
– Может, кофе?
– Не-а.
– Минута бросила на тарелку смятую бумагу от бургера и отряхнула руки.
– Пошли. Я уверена, через некоторое время нам попадется отличное местечко, где можно будет взять кофе.
– Не слишком ли много случайностей? – спросил Вик.
* * *
Оказалось, не слишком. Часа через полтора езды, уже на закате, шоссе вильнуло вбок, открыв их взгляду маленькую обзорную площадку и распахнувшийся нереально красивой панорамой каньон внизу. У обочины стоял маленький фургончик, торгующий сувенирами для туристов и горячим кофе в желтых картонных стаканчиках. В три раза дороже, чем в забегаловке с бургерами и домашними обедами, но Минуту это мало смущало.
– Посмотри зато какой вид!
Она расплатилась с сонным парнем в фургончике и подбежала к ограждению, отмахнувшись от попыток Вика заплатить за свой кофе.
Крутые скалы обрывались отвесно вниз сразу за хлипким ограждением, а затем внезапно расходились в стороны. Узкая, но бурная речушка прокладывала извилистый путь между каменистых, но обильно поросших зеленью берегов, ловя алые отблески заходящего солнца, садившегося аккурат между голыми скалистыми склонами вдалеке.
Вик отпил кофе. Стоил он явно не на свои деньги, но все равно его вкус вдруг почему-то заставил Вика почувствовать, что все будет хорошо.
– Случайностей не бывает слишком много. Вот у меня есть подруга, журналистка, – сказала Минута, будто Вик задал этот вопрос только что. – А у нее есть друг, который немножко псих.
– Интригующее начало.
– Не перебивай, – строго сказала Минута. – Так вот, у него постоянно ломалась машина, и как-то раз, пока ему в сервисе чинили неработающую фару, он пообещал себе сжечь к чертям всю машину целиком, если что-то опять сломается в ближайшее время. И что же ты думаешь? Он выезжает из сервиса, сворачивает за угол, врубает дальний свет, и одна фара дохнет. Та-даа! Притом не та, которую ремонтировали, а другая. Он выходит из машины, сливает бензин из бака, обливает им машину и чиркает спичкой. Такая история.
– И?.. К чему привела эта случайность?
– Ни к чему особому, разве что разок он не смог забрать мою подругу и отвезти ее домой, когда она напилась у знакомых киношников,.
Минута допивает кофе и, размахнувшись, кидает желтый стаканчик вниз.
– Что? – отвечает она на укоризненный взгляд Вика. – Картон – биоразлагаемый материал.
– Так к чему была эта история?
– Ни к чему, – она пожимает плечами. – Иногда случайности – это просто случайности. Пойду спрошу дорогу у этого сони в фургоне.
* * *
До мотеля они доехали через полчаса после наступления темноты. Рядом с его узким одноэтажным зданием ютилась бетонная пристройка, над которой болталась неоновая вывеска «Бар». Вик хотел снять две комнаты, но Минута решительно попросила одну.
– Или ты храпишь? – подмигнула она Вику, перехватывая поудобнее ремень сумки.
Вик пожал плечами и вышел из тесной комнатушки ресепшена, бросил взгляд на пустую дорогу. В буйных зарослях, начинавшихся за парковкой, оглушительно стрекотали цикады. Ночная прохлада вытесняла опьяняющее дневное марево. Позади хлопнула сетчатая дверь ресепшена, он обернулся и увидел, как Минута решительно направляется к бару.
– Я бы сначала зашел в номер. Хотя бы в душ, – окликнул он ее.
– Ну иди, – ответила Минута, не оглядываясь. – Если я доберусь до номера, то уже не соберусь с силами, чтобы выйти еще куда-то. Даже за бутылочкой пива.
Он поплелся следом, затем в несколько быстрых шагов нагнал ее.
– Или я совсем невыносимо пахну? – улыбнулась она, одергивая черную майку-безрукавку.
– Да нет, – ответил он, сразу же подумав о том, что это очень глупый ответ. Судя по всему, это было буквально написано у него на лице, и Минута рассмеялась.
– Пожалуй, это тоже неотъемлемая часть летней программы, помимо крышесносных закатов и ледяной бутылочки пива после дневного пекла, м-м?
Крохотное помещение бара пустовало. В углу тихо играл старый музыкальный автомат, у тусклой лампочки под потолком выписывали безумные зигзаги мотыльки, налетевшие через распахнутые окна. Вик сел за угловой столик, а Минута наконец достучалась до бармена, сонно выползшего из служебной каморки за стойкой. Вику показалось, что это тот же чувак, который выдает ключи на ресепшене, но он не был уверен.
Минута вернулась за столик с двумя заиндевевшими бутылками пива. Они чокнулись, сделали по глотку. После раскаленного дня прохладный вечер казался еще более нереальным. Они молчали. Бармен снова ушел, а в музыкальном автомате, судя по всему, по кругу играла одна песня какой-то старой американской группы.
– Так и как же подгадывать эти случайности, которые могут перерасти в возможности? Если они от тебя не зависят? – спросил он вдруг.
Минута усмехнулась.
– Никак. Просто сразу решать проблемы, когда они у тебя появляются.
Вик откинулся на стуле, посмотрел в сторону.
– Вот за это я не люблю всю эту околомотивационную философию. В конце концов, там все сводится к очевидной формуле, что нужно просто брать и делать.
– Ну так а что тебе нужно? Тайное знание, как устроить так, чтобы все делалось само?
– Да нет, хотя бы внятную мотивацию.
– Ну смотри, вот тебе внятная мотивация. Допустим, паришься ты о своих лизинговых проблемах, не находишь себе места. А потом вдруг выяснится, что у тебя рак мозга, помирать через недельку, и хоп, решились все проблемы.
Вик поперхнулся пивом.
– Зачем так жестко-то?
– Ну аргумент заезженный до уныния, согласна, – засмеялась Минута. – Но если тебе нужна внятная мотивация, то куда уж более внятно.
Он поморщился, но ничего не сказал. Минута допила свое пиво.
– Забей, чувак. Мысли не материальны, магического мышления не существует.
Она поставила пустую бутылку на стол и встала.
– Мир намного сложнее, чем тебе кажется, но раз уж ты даже понятия не имеешь насколько, то, правда, просто забей и радуйся подвернувшимся случайностям.
Она направилась к музыкальному автомату, потыкала что-то на его блестящем куполе, пытаясь сделать музыку громче. Вик сидел, погруженный в свои мысли. Минута подкрутила какую-то ручку, и низкий голос певицы мягко заполнил крохотное помещение. Вик смотрел, как Минута медленно покачивается рядом с музыкальным автоматом, обхватив себя руками и закрыв глаза, и думал о том, что хочет подойти к ней. Песня перешла на новый круг, затем еще на один, а он так и не решился, а потом автомат издал скрежещущий звук и замолчал, и Минута подошла, забрала сумку и вышла из узкой двери бара, а он еще чуть посидел, допивая пиво в воцарившейся тишине, которую постепенно заполнял грохот цикад за окном.
* * *
Дверь в их номер была открыта, в душе шумела вода. На кровати лежала черная сумка Минуты, молния была расстегнута. Черная майка-безрукавка и обрезанные джинсы лежали рядом. Вик закрыл дверь за собой, присел в кресло у грустного пыльного торшера в углу, глядя на дверь душа. Потом подошел к кровати. Подвинул в сторону смятую майку, уловив аромат духов, невесомый, но ясно слышимый сквозь запах пота. Вик не удержался и заглянул в сумку.
Она доверху была заполнена коробками с блю-рей дисками. Фирменная заводская печать, голограммы, красивые коллекционные издания. Пиратская продукция с таким никогда особо не заморачивалась, даже во времена расцвета формата физических носителей. Но Вик не узнавал ни одного названия, перебирая коробки. Наконец, ему попалось что-то знакомое, пара сериалов, за которыми он время от времени следил, но он был уверен, что они только начали выходить, и там никак не может быть по десятку сезонов. Потом он догадался поискать год выпуска на коробке, которую держал в руках.
Два года вперед. Сначала он решил, что это ошибка печати. Но та же странность была и с другой коробкой, и со следующей. Цифры варьировались, но он не мог найти ни один диск, который был бы выпущен в хоть одном уже наступившем году. Некоторые коллекционные издания были приурочены к десяти– и пятнадцатилетним юбилеям сериалов, которые только начали выходить, и он практически был уверен, что они не переживут и первого сезона.
Вик вздрогнул, выронил коробки из рук, торопливо покидал их обратно в сумку, поправил молнию и стремительно вышел из номера. Долго бродил по пустынной парковке, пытаясь собраться с мыслями. Затем прошел чуть вдаль по пустынному ночному шоссе, понимая, что ни одной машины за весь день они так и не встретили.
Когда он вернулся в номер, Минута крепко спала, обняв свою сумку. Свет от неоновой вывески бара падал в комнату через распахнутое окно. Вик постоял у двери, прислушиваясь к ровному дыханию Минуты. На ней была растянутая белая футболка с логотипом какого-то университета, а длинные волосы разметались по подушке. Он пристроился в кресле, мысли роились в голове, перебивая друг друга. Но усталость от долгого дня в дороге взяла свое, и он провалился в сон без сновидений.
* * *
Только проснувшись ранним утром, Вик сообразил, что совсем забыл про душ. Минуты в номере уже не было, и, если бы не записка на аккуратно заправленной постели, ничего бы не напоминало о девушке, кроме исчезающего аромата духов.
«Дальше я сама. Спасибо за компанию. Помни –
СЛУЧАЙНОСТЬ × СЛУЧАЙНОСТЬ = ВОЗМОЖНОСТЬ».
Он смял записку и пошел в душ.
* * *
Опустившийся с утра туман рассеялся часам к девяти. Как и обещал парень из фургончика с сувенирами, первый поворот после мотеля вывел его обратно на федеральную трассу. Одновременно появилась и сеть. Остановившись у самого поворота, Вик собрался с духом и, наконец, залез в смартфон. Пара десятков пропущенных и одно голосовое. Он не стал ждать и сразу же нажал «прослушать», зажмурившись и гадая, сразу ли Антон начнет орать или все же поздоровается сначала.
– Витос, олень, где тебя носит? – не поздоровался, но голос был неожиданно весел. – Твои проволочки с контрактами «АгроФермы» нас буквально спасли. Они объявили о банкротстве вчера утром. Дуй в офис, шеф кипятком писает от радости. У нас тут есть чем отпраздновать, но лучше возьми еще. Давай быстрей.
Вик закинул телефон на приборную панель и вырулил на федеральную трассу. Мысли крутились в голове, и все они были настолько противоречивы, что он предпочел сосредоточиться на дороге, дав себе слово подумать обо всем чуть погодя. Но, подъезжая к городу, он понял, что особо не о чем думать и жизнь как-то внезапно наладилась. Вик начал насвистывать какую-то мелодию. Попробовал вспомнить, что это за мотив, но на ум пришел лишь тихо играющий в полутемном баре музыкальный автомат, рядом с которым медленно покачивалась в танце девушка в майке-безрукавке и обрезанных джинсах.
