* * *
В глотку ущелья лавина летит
и попадает без промаха.
Пылью осыпана снежной, стоит,
словно в цвету, черемуха.
Волчьи я вижу следы на снегу,
турьи рога огромные…
Даже костей не осталось — не лгу.
Трапеза очень скромная
для отощавших зимой зверей.
Снег — как кровавая простыня.
Падают тихо снежинки с ветвей
стылой черемухи — звездами.
* * *
Осень. Ветер.
Словно водопад,
все деревья
и кусты шумят.
На вершине,
там, где белый снег,
облака
остановили бег.
На вершине —
потемневший храм:
слышно
иволги рыданье там.
Ниже, в роще,
перепел кричит
и листва
шуршащая летит.
* * *
Сыплются без остановки снега.
Белый курхарс1 над горой.
Время морозов. Оленьи рога
падают этой порой.
Толстым ручьи покрываются льдом…
Все превращается в лед.
Горец тревожится: сено скоту
бережно, скупо дает.
Снег под ногами, как скрипка, звучит.
Люди стремятся в дома.
Узкой рыбешкою месяц стоит.
Так неуютна зима.
* * *
Облака над горами
так сильно похожи на горы,
что тот, кто гор наших не видел,
точно подумал бы: это горы и есть.
Гор самих не было видно в тумане,
только облака над ними,
что это наши горы.
А может быть, это и вправду
были не облака,
а отражающиеся в прозрачном зеркале неба
вершины гор?
* * *
Все живое создано
до человека.
Человек — последнее
творение Бога.
Он создал его
подобным Себе,
говорят.
А может быть,
вместо Себя?
Ведь после
сотворения человека
Он ничего не создал.
Говорят, отдыхает.
Видно, нелегко было
создать человека.
— Распят Он, —
скажут одни.
— Не умер Он, —
скажут другие.
— Воскрес Он, —
уверуют третьи.
— Не было Его, —
скажут четвертые.
И все будут правы.
А солнце будет
светить.
1 Курхарс — ингушский традиционный женский головной убор, бытовавший вплоть до конца XVIII века. (Примеч. ред.)