* * *
Этот мир изменяет меня каждый миг,
Хаотично смещая внутри точку сборки.
Засыпаю в обнимку со стопками книг.
На окне до конца не задернуты шторки.
Темнота мироточит сквозь узкую щель.
Сверху вниз наполняется сон содержанием.
Чай остыл. Я напрасно расправил постель –
Зарекался уже что-то делать заранее:
Брать с запасом у Вечности время взаймы,
Чтоб с размахом транжирить его, без оглядки
Выходить за границы бескрайней зимы,
Нарушая тем самым чужие порядки.
Беспокойство в потемках души улеглось.
Перст невольно застыл над строкою нетленной.
Покрывается мелкой испариной гвоздь
На котором висит белый чепчик Вселенной.
* * *
Как проклятый распутывал слова,
Чтоб в роли никудышного стратега
При выходе попасть под жернова
Ненастья – смеси из дождя и снега.
Спустя мгновенье угодить в сугроб,
Скользя по тектоническому грунту.
А ветер сек мой неприкрытый лоб
Десятком метров за одну секунду.
Не защитил хваленый рыбий мех.
С трудом, как будто перезрелый овощ,
Припоминаешь поименно всех
Святых, зовешь истошно их на помощь.
В ответ презренья выпад – ни гугу.
Себя ломаешь, чтоб склонить к движенью:
Через колено, через не могу,
Через плечо – спиной к чужому мненью.
* * *
Целый день ты на мушке у августа.
Не дрожи, молодчиной держись.
Не придумать изысканней ракурса –
Этот вид генерирует жизнь.
Со своею земной околесицей
Стал ненужным, по сути, везде.
И скитаешься, месяц за месяцем, –
Держишь путь к непутевой звезде.
Как никто удивляет раскладами
Високосный год. На вираже
Изнуряет рельеф перепадами,
Зная, что ты не молод уже.
По наклонной ступаешь старательно.
Управляет походкой артрит.
И твой ангел-хранитель внимательно
За мученьями сверху следит.
* * *
Несу непосильную ношу –
Не важно, что страшно и трудно.
Отважусь на подвиг и брошу –
Скрывать свои чувства прилюдно.
Любуюсь твоею прической –
Восторга в глазах выше нормы.
Земля перестала быть плоской,
А новой не приняла формы.
Совсем не меняются люди:
Пьют, курят, ругаются смачно.
Но радует то, что не будет
Мир прежним. Теперь – однозначно.
* * *
В феврале ловил метеорит.
Получилась зимняя забава
Под разноголосицу Лолит.
Но они на то имели право.
Дрогнула рука – дал слабину.
И теперь, наверняка, придется:
Отменять полеты на луну,
Чтоб неспешно жить в долине солнца.
Городить весною огород.
Там, глядишь – на луке и укропе –
Отойдет запуганный народ
Ото всех приобретенных фобий.
Видоизменю окрас лица.
Как бы фраза не звучала пошло:
Танцы, игры, ловлю на живца –
Этот винегрет оставлю в прошлом.
К лету рассосется нервный тик.
Вышло хорошо на самом деле,
Что тогда не наступил кирдык –
Гамузом с утра не погорели.
По команде втягивать живот
Перестал. И вот с того момента
Чту картину маслом – небосвод,
Окаймленный синей изолентой.
* * *
Верю, что все образуется,
Нужно слегка потерпеть.
Самая длинная улица
Укоротилась на треть.
Вдвое расширилось кладбище.
В мыслях завелся ковид.
Шепчет, что время – пожарище,
Где все живое сгорит.
И не пойти на попятную,
Не разойтись на кривой.
Пялюсь на голь перекатную –
Им выживать не впервой.
И не великая разница –
Скольких лишусь я проблем.
Ведь никого не останется,
В смысле того, что совсем.
* * *
Придумал жизнь и сам в нее поверил
Бесповоротно, с самого начала.
Остался прежним. Но, по крайней мере,
Дух перевел. И сразу полегчало.
Синхронно взял и выпустил закрылки,
Парю в пространстве, как сырок «Орбита».
А дальше, что? – Чеши плешь на затылке
С утра пораньше и зевай открыто.
Никто не звякнет нотками железа,
Не вспомнит, упомянутое к ночи,
Былое. Там, где балом правит пресса,
Вся сплошь из одноглазых многоточий.
Мечтаю – скушать вишенку на торте,
Прижаться на минутку к изголовью
Вселенной, чтобы все ошибки в ворде
Не окропляли виртуальной кровью.
* * *
На самом деле жизнь уже не та,
Что раньше – дни проходят быстротечно.
Ничто не вечно, даже мерзлота
Уже не будет называться вечной.
Растает, чтоб немного погодя
Под звуки бубнов в бездну испариться.
О чем писать – без снега, без дождя,
Без шанса видеть чудо в разных лицах?
Жду в центре переменчивой среды,
Когда меня уложат на лопатки,
А в теле не останется воды
Ни капли, только прах в сухом остатке.
* * *
Когда строка заденет по касательной,
Не екнет сердце и не тренькнет нить –
Записывать стихи не обязательно,
И в лабиринтах памяти хранить.
Смешно – немаркированной отдышкою
Пугать ранимый слух. Созвучья те
Окажутся обычною пустышкою
Или следами оспы на листе.
Отрадно, что становится привычкою –
Держаться дальше от людских страстей:
Своих знакомых день и ночь не пичкаю
Рифмовками до красных пузырей.
Плутаю в поле без орды поклонников,
Выискиваю путь к созвездью Муз.
Сметаю три копейки с подоконника,
Что ненароком выпали из уст.
