О невыездных из внутреннего Китая
или принуждение к Конфуцию
Почта вотчиной газет, посылок, писем.
В домашнем рисе –
усталость китая тарелки хозяина,
Империи долга, работ, сил и бессилия Каина.
И стол продолжает его в уголке России.
Встал с утра – вспоминай, чем себя носили,
Да с чем.
Подобрал что, подобрался всем,
Что не бросить, как себя на кровать, –
В восемь проснешься не догнанное догонять.
Вспоминая себя, как остаток, и достаток, и документ.
Пополняешь себя из газет,
Из журналов,
Мало-помалу
Выводишь апатию,
Выбираясь из гати язв
Социальных,
Из желания поверить в банальность
Округи и встречного,
В речь его,
В сводимость сказанного к говоримому.
Дороги к Риму – в Рим всему.
Себя – к работе и безработице,
Труд – лишь к поту лица.
И помнить уметь в подлеце – лишь умения подлеца.
Speech на то, как приторочить собеседника
Вечер ли? Книга ко мне прикасалась больше?
Под буквы и слоги время немного дольше.
Дольше бессилья пред сном.
Столом
Начиная утро,
Тебя не обяжет пудра
Как барышню, к красоте,
Которой теперь не те,
Что прежде, синонимичны.
Продумай себя, как speech на
Подвластное голосам,
В которых сказавший сам
Не менее, чем его тема.
Вот схема
Оставить в словах лишь то,
На что ты их сам оторочишь:
Так всяк собеседник короче.
О том, как пригоршней смерить остаток лета
Доварили вареньем остаток лета.
Банки, сахар и ты приметой
Одаренной теплом поры –
У плиты поварской порыв.
Послати впечатленья идущих тропок
За тобою каймой тревог.
Смерь свой месяц пригоршней отъятых пробок
От напитков. Tres beaux. Tres beaux.
Разложи по розеткам в порывах хлада,
В напоенности декабрем,
Ибо лету в тарелке солгать не надо,
Потому мы ему и врем.
Запивай холода этой ложкой сладкой
Спелых августа вечеров.
Оставайся тетрадкой и в ней украдкой
Отделяй сам себя от слов.
От чужих. Оставляя себя в записке, в переписке, как перевод Отогретого чаем, теплом закулисья
В ожидании вешних вод,
Как поправок в законов природы свод.
Ссуда тишины
Ты полагаешься гостю пловом,
если не хочешь предстать в словах
Несколько больших, чем просто город
в просто людях и просто делах.
Текла и рекла
Улица. Называла и называлась.
Не приимешь ее имен
После стольких сложенных в эту лексики малость.
Отрицанье ей устроенных похорон –
Это долг, это труд претерпенья и взгляда
В говорящего, не в слова.
Если что-то в идущем тебе и надо, –
Не молва.
Так и этот пришедший за чаем гомон
Предоставлен, как пересуды.
Оставляй его дома. Обставляй его домом
И подай тишину, как ссуду.
