* * *
Не родившись, жила я в раю
робких образов, мнимых движений.
Узнавала я душу свою
в миллионах других отражений.
Я была для себя двойником,
запредельного звука частицей,
но подземным лесным родником
торопилась наружу пробиться.
Рай исчез – прорвалось, растеклось,
расплескалось пространство эфира.
Криком первым моим началось
для меня сотворение мира.
КЛЕВЕРНЫЙ КРАЙ
Где же ты, мой забрызганный росами
детства краешек – клеверный край,
где воюют дожди с сенокосами,
а в июле – малиновый рай,
где босыми ногами изведана
колких тропок веселая боль,
где явилась, откуда – неведомо,
к тишине и раздолью любовь…
Разверни мне свой ситцевый, розовый
медоносных лугов лоскуток,
поздоровайся веткой березовой,
подари весь в иголках грибок,
раскачай мне качели, и снова я
полечу над землей без труда,
засверкают, как шишки сосновые,
оттолкнувшись от пяток, года!
МАМЕ
Мой поезд тронул с места,
стремясь в густую мглу.
Луна кусочком теста
приклеилась к стеклу.
Мне вновь рисуют грезы
тропинку у двора,
где мамину березу
баюкают ветра.
А в доме – и ватрушки,
и добрые дела.
Здесь сказка под подушкой
давным-давно жила.
Там, с мамой – как обычно,
и кошка, и покой.
А волосы привычно
испачканы мукой…
О МОЕМ ОТЦЕ
Отец любил компанию, был весел,
и вспыльчив был, и много знал, умел.
Мне в детстве вместо колыбельных песен
военные, о родине он пел.
Я под «Морзянку» засыпала сладко,
и снился мне орленок в вышине.
А папа слезы вытирал украдкой,
и эти слезы проросли во мне…
О, почему отчаянно люблю я,
когда вдруг сердце просится на взлет,
услышав с детства музыку родную?
То папина душа во мне поет!
НА ЗЕРКАЛЬНЫХ ДОРОГАХ
Зеркальные дороги…
Куда ведут они?
Когда дожди и вьюги,
И встречные огни.
Мы – только отраженья
Большого бытия,
Великого движенья
На шарике «Земля».
И каждый в жизни встречный
Случайно, вразнобой,
Становится навечно
И смыслом, и судьбой.
* * *
Мир так преломлен неуловимо
через крыло стрекозы.
…Полчища лет неведомых – мимо!
В миге таятся азы
чуть покосившегося мирозданья
и первобытный покой,
лес…облака…ветерка колыханье,
и стрекоза над рекой…
* * *
Разорван день на тысячи дождинок,
и жизнь разорвана на тысячи дождей.
Дождя и солнца вечный поединок
в природе и в душе моей.
Зачем на смену солнцу непременно
приходит дождь, когда его не ждешь,
зачем любви лучистой, откровенной
во след журчит дождями ложь?
Чья капля станет первой, чья последней –
уносит все небесная река.
И вновь идут по солнечному следу:
я, ты, любовь и облака.
* * *
Сочтенные веками
минуты и часы
уложены витками
в старинные часы.
Качнувшееся бремя –
как маятник, мораль…
Свернувшееся время –
гремучая спираль.
* * *
Cмерть плывет под черным парусом:
«Эй, под белым! Не зевай!»
Люди лезут к верхним ярусам,
люди делят каравай…
Сухари там или пряники
у судьбы? ад или рай?
Все равно мы на «Титанике»,
кого хочешь, выбирай!..
* * *
Жить надо, как в последний раз,
ведь ничего не повторится!
Смотри, вот снова день угас,
и песню допевает птица.
А ты забыл, ты не успел
согреть кого-то словом нежным –
и белый ангел улетел!
Но разве это неизбежно?..
БАБЬЕ ЛЕТО
Солнце яблоком ярким созрело,
да не сорвано будет весь день…
Осень шлет журавлиные стрелы
прямо в «яблочко», в небо-мишень.
Я влюбляюсь. Шепчу тебе сонно
голосами шуршащих аллей.
Обнимаю. Целую бездонно.
Клокочу в говорке журавлей.
Дух любви сыплет стрелы по свету.
Он сверкает – дразня и пьяня,
и в последний день бабьего лета
выбирает мишенью меня!
О ВДОХНОВЕНИИ
Пусть не смолкает музыка во мне,
морозом жарким обжигает, лечит,
и дарит наяву или во сне
с моей любовью солнечные встречи!
О, испытай такой озноб, душа,
когда без сил ты молишь о спасении
и чутко замираешь, не дыша,
пред неизбежным шквалом вдохновения!
ВСЕ – ТОЛЬКО ЖИЗНЬ
Пока жива, я благодарна буду
под ярким солнцем и в кромешной мгле
великому, немыслимому чуду –
дышать, любить, смеяться на Земле.
И людям – за нечаянные встречи,
за роскошь взглядов, за переполох
души счастливой в синий лунный вечер,
за то, что в каждом проявился Бог
и вел меня тихонько за собою
полянами цветов, долиной слез.
Я принимала все, роднилась с болью,
я жить училась набело, всерьез.
И все мои открытия, ошибки
мне под ногами выстилали твердь.
И пусть туман вокруг, от горя зыбкий,
все – только жизнь,
лишь часть от жизни – смерть…
