РАССКАЗЫ
ЗНАКОМСТВО
Мне долгое время хотелось, чтобы в доме жил кот – черный-пречерный, но все как-то не складывалось. А однажды зимой задержался я на работе до самого позднего вечера, возвращался домой, когда на дворе совсем уж стемнело, да к тому же метель начиналась. Не успел я от трамвайной остановки к дому направиться, как вдруг слышу у себя за спиной жалобное мяуканье, и не мяуканье даже, а тонюсенькое такое мяучье пищание. Оборачиваюсь, а за мной крошечный котенок изо всех своих сил бежит и меня таким образом окликает. Только в тот вечер я устал очень сильно, и на это его окликание поначалу никак не отреагировал, а быстро пошел себе дальше. Но когда я уже почти до самого дома дошел, котенок вдруг стремглав из-за спины моей выскочил, из последних котеночьих сил понесся вперед, растопырился на крыльце – мяучит, в дом не пускает и всем своим тощим тельцем ко мне тянется. Ну что тут было поделать!
Так Мурза в доме и поселился, в коробке из под ботинок, и из тощенького замухрышки понемногу вырос бело-рыжый красавец-кот с совершенно нахальной мордой, вальяжный, балованный, с несносным характером: если что не по нем, злится просто ужасно и орет на меня, будто барин на дворню, на прислугу – другими словами.
Впрочем, мы с Мурзой, если честно, большие друзья, потому что стоит мне вдруг заболеть, на душе неспокойно, не ладится что-то, он обязательно рядом – мой наипервейший доктор, собеседник и главный спаситель, а поэтому я ему всякие его выкрутасы и бессовестности прощаю всегда, и замашки барские тоже.
ДОМА
Мы с Мурзою, конечно, друзья, но друзья, к сожалению, иногда тоже ссорятся. Мурза тогда дуется, общаться отказывается и прячется в каком-нибудь укромном местечке – семь потов сойдет, покуда отыщете; однажды, пролаза такая, запрятался в ящик комода, – до сих пор ума не приложу, как изловчился!
Я всегда готов первым идти на мировую, потому что я старше и вести себя, значит, тоже должен, как старший. Но только если младшего отыскать невозможно, то как же тогда помириться?!
Но есть один замечательный способ выманить Мурзу отовсюду, где б ни находился. Дело в том, что Мурза жутко, просто до дрожи, любит вареные яйца. Стоит крутым яйцом постучать по чему-нибудь твердому, как Мурза уже тут как тут, просто из-под земли вырастает. Только я, если он уж очень сильно нашкодил, постучу – и быстренько в карман яйцо и запрячу, чтоб Мурза его раньше времени не увидел. Примчится, проказник, – а яйца-то и нету… У Мурзы тогда такая недоуменная морда становится, такая прямо hgslkemmn-обиженная: и как это я, бывалый Мурза, мог так обмишуриться; и уши повиснут, и весь сникнет, скукожится, и кажется, что он эту невероятную драму просто не переживет; а потом начинает он бесконечно кругами меня опутывать и пол хвостом подметает, и лапой штанину скребет, и тяжко вздыхает… И так это он скребет и вздыхает, что душа моя в конце концов не выдерживает: достаю я из кармана яйцо, очищаю и бедокуру рыжему кладу перед носом на блюдце. Ух какая кутерьма тогда поднимается!.. И мне от веселья этого тоже кусочек перепадает – друг все-таки.
В ДЕРЕВНЕ
В отпуск мы всегда ездим вместе, потому что нам поврозь грустно. Как-то раз сняли мы комнатку во флигеле большого деревенского дома; дом стоял далеко в стороне от другого жилья на довольно высоком взгорке между лесом и озером, и кругом было тихо и очень красиво. Сняли мы, значит, комнатку и стали покоем и красотой наслаждаться. По утрам, рано-раненько, ходили на озеро удить рыбу (правда, плотвички только на завтрак Мурзе и хватало), днем в лес за ягодами отправлялись, а вечером на крылечке сидели, общались и звезды рассматривали.
А через несколько дней по приезде наша старушка-хозяйка купила цыплят инкубаторских, посадила их в огромный картонный ящик с высокими стенками и выставила сироток во дворе на раннее солнышко. Цыплят было много, штук пятнадцать-двадцать, они носились по ящику и пищали без устали, а так как из-за бортов ящика ничего с высоты кошачьего роста видно не было, то Мурзу этот писк нервировал сильно.
Мурза, между нами если, был немножечко трусоват, но при этом и любопытен необычайно, и поэтому он старался одно-временно и от ящика подальше держаться, и в тайну странного шума как-то проникнуть. Ну, любопытство всегда почти сильнее страха оказывается, и через короткое время, соблюдая величайшую осторожность, подобрался Мурза к ящику, встал на задние лапы и долго пискливое копошение в тот день разглядывал, ничего не предпринимая. А назавтра, после рыбалки, только старушка ящик с цыплятами на двор из курятника выставила, подкрался, негодник, к ящику и – раз! – в него и забрался: может быть, детство вспомнил.
Мы с хозяйкой испугались невероятно, кинулись с разных концов двора, с ужасом заглянули внурь… и одновременно расхохотались: лежит Мурза в ящике пузом кверху, лапы по сторонам разбросал, глаза зажмурил, морда довольная, важная – будто настоящий князь татарский – мурза – осчастливил своих верных подданных милостивым появлением; а по Мурзе цыплята бесстрашно бегают-прыгают, пищат и правителя рыжего клювиками щиплют-щекочут – ублажают, а властитель усатый аж мурлычет от удовольствия. Так оно и повелось: Мурза забирался в ящик к цыплятам и нежился, а они считали его своим другом-приятелем и ни капельки не боялись. И даже потом, когда подросших цыплят во двор выпускать стали, стоило только Мурзе разлечься на солнышке посреди двора, а цыплята уж тут как тут: вокруг приятеля своего соберутся – и ну хороводы водить, да играться – всем на удовольствие.
В ЛЕСУ
Раньше Мурза с удовольствием ходил в лес вместе со мною. В лесу мы вели себя очень тихо, потому что не столько что-нибудь собирали-искали, сколько лесным покоем и воздухом наслаждались, птиц угадывали, ручьи и деревья слушали, солнце и небо сквозь листья разглядывали – от города и суеты отдыхали, и даже между собой поэтому почти не общались.
Однажды поехали мы раннею осенью за грибами, долго бродили, но грибов почти никаких не нашли, только-только донышко лукошка прикрыли. Ну, совсем уж пустыми возвращаться никак не хотелось, и решили мы через яр перебраться и в соседний лес перейти: может, там повезет.
Сказано – сделано, стали по склону спускаться и уже дошли почти до середины, как вдруг… Мы так и замерли разом: лежит в своем лежбище огромный серый зайчище, глазами моргает, носом шморгает, но не удирает, будто его паралич от страха разбил. С Мурзой тоже непонятно что сделалось: спина выгнулась, хвост трубой поднялся, шерсть дыбом встала и он застыл – будто вкопанный.
Так мы трое, наверное, целую вечность в «замри» играли, а потом Мурза и заяц как кинулись вдруг один на другого, как столкнулись в воздухе, да с дикими воплями и ринулись в разные стороны, только я их и видел. Сколько я потом не ходил, сколько не звал – не нашелся Мурза, так тогда, пригорюнившись, один домой и вернулся.
Только через неделю почти, под вечер, возвратился бродяга домой. Услыхал я, как он за дверью мяукает, подбежал к двери, распахнул: сидит бедолага Мурза на пороге – тощий-претощий, шерсть клочьями, морда жалобная, расцарапанная, ухо порванное…
Взял я его на руки, обнял крепко, вымыл, полечил, накормил… А он больше не отпускал меня ни на шаг, будто боялся, что может опять потеряться, и все норовил на руки ко мне или на колени, чтоб поближе быть, посильнее прижаться…
После этого случая Мурза в лес ходить наотрез отказывался; долгое время даже в парке, если много деревьев вокруг росло, сильно нервничал, к ногам жался и на руки просился. Но мы понемногу страх этот пересиливаем и в парк, даже самый большой, уже запросто ходим.
А вот зайцев и кроликов мой Мурза с той поры на дух не переносит, даже игрушечных.
ПРИМЕЧАНИЕ
Рассказы взяты из новой книги Александра Крамера «Люди и странности», вышедшей в Мультимедийном издательстве Стрельбицкого.
Жанр: Современная проза. Язык книги: Русский.
Интерактивная ссылка:
https://andronum.com/product/kramer-aleksandr-lyudi-i-strannosti/
