В кругу источников по истории юга России, в частности, истории древнейших его обитателей – киммерийцев и скифов, особое место занимает Библия. Разумеется, для верующих она, в первую очередь и главным образом, высшая духовная ценность, эталон мудрости, красоты и благородства. Православный богослов С. Булгаков писал по этому поводу: «Библия вообще есть целый мир, она есть таинственный организм, жить в котором нам удается только частично».(1) По мнению известного католического автора Даниель-Рона, Библия – «единственная книга, абсолютно неисчерпаемая книга Бога и человека». И если даже заниматься ее историческим исследованием, «мы не должны забывать: прежде всего, это произведение Бога». Тем не менее, огромное количество богословов, историков – церковных и светских, а также философов и филологов постоянно трудится над библейской тематикой. За один лишь 1975 г. в разных странах мира была издана 8031 работа по исследованию Библии. Только библиографических периодических изданий по данной тематике в мире насчитывалось тогда 52. Столь колоссальный размах публикаций свидетельствовал об огромной общественной значимости Библии.
В Библии содержатся разножанровые произведения древнего населения Переднего Востока: мифы, сказки, новеллы, песни – празднично-культовые, победные и траурные, сборники притч и афоризмов, тексты заклинаний.
Они в какой-то мере отразили жизнь людей и социумов той эпохи: войны между племенами и государствами, социальные отношения, быт и нравы людей. Хотя эта информация покрыта религиозной оболочкой, согласимся с Густавом Гече, есть все-таки «возможность путем анализа библейских мифов и легенд реконструировать события, происходившие в древнем мире многие тысячелетия назад».(2)
Иудейская и христианская Библии не совпадают. Священное писание евреев сложилось еще до нашей эры на основе древних культов. Эту часть Библии христиане называют Ветхим заветом. Христианское учение, оформившееся в эпоху разложения рабовладельческого строя, составляет суть Нового завета. В данном исследовании нас интересует первая часть.
Наиболее ранние сюжеты Ветхого завета относятся к XIII в. до н.э. Составляющие его книги писались в течение веков, их исправляли, расширяли, редактировали. Поэтому очень трудно проследить хронологию и историю Священного писания. Очевидно, что структура Ветхого завета не соответствует времени возникновения его частей. Но она имеет свою логику и закономерность.
Ветхий завет представляет собой собрание произведений разных жанров, каждый из которых имел свою почву, свое предназначение, свою сферу обращения, свою информацию. Однако при всех жанровых различиях произведения объединены тематической цельностью. Примечательно в Ветхом завете наличие повторных, параллельных описаний одних и тех же событий в разножанровых и, что особенно важно, разновременных произведениях. Повторное обращение исторической мысли к одному событию прошлого служит показателем его важности для данного социума. Вместе с тем повторное обращение к прошлому может указывать на неудовлетворенность нового поколения имеющимся описанием, на потребность в переосмыслении ранее осмысленного, а это – уже критическое отношение к истории. В целом же, история – сквозная тема Ветхого завета. Давно уже стало хрестоматийным утверждение У.Э. Ирвина о том, что «история – та тема, которая всецело пронизывает Ветхий завет». В этой части Библии развернуто грандиозное историческое полотно – от сотворения мира до времени персидского господства (V в. до н.э.). В данном исследовании для нас важно, что в этом описании отведено место киммерийцам и скифам, особенно в Книгах пророков.
В отличие от жреца, занимавшего должность в силу своей принадлежности к корпорации жрецов, пророком становился богоизбранный человек, что всегда было индивидуально и социально не лимитировано. Если пророк Иеремия происходил из жреческого рода, то пророк Амос вырос «среди пастухов» и т. д. Хотя многие пророки были связаны с храмом и дворцом, особое воздействие на жизнь и мировоззрение ветхозаветного человека оказывали как раз не они, а пророки, ничего общего не имевшие с дворцом и храмами. По традиции христиане особенно чтут четырех великих пророков: Исайю, Иеремию, Иезекииля и Даниила (книга последнего в еврейском каноне книг пророков не фигурирует). Для нашей темы особо значимы первые три, поэтому вкратце остановимся на их общей характеристике.
Исайя жил во второй половине VIII в. до н.э., а пророческое служение проходил в дни иудейских царей Озии (ум. в 758 до н. э.), Иоафима (742), Ахаза (729) и Езекии (699). Дошедшая до наших дней Книга Исайи состоит из 66 глав; условно их можно разбить на три части, рассказывающие о различных исторических эпохах. Для нашей темы особенно интересны первая часть (главы 1-39), рисующая обстановку последних десятилетий VIII в. до н.э. – завоевание северной части Израиля Ассирией и внешняя угроза для Иудеи, а также вторая часть (главы 40-55), повествующая о положении, сложившемся через полтора столетия. (2).
Пророк Иеремия служил при царях Иосии (629-611) и Иоакиме, сыне Иосии (611-600). По данным епископа Виссариона, Иеремия свою деятельность начал «в молодых летах» и продолжал ее «более 42 лет, среди непрерывных оскорблений и бедствий, которые терпел за свои обличения и угрозы от царей, священников, лжепророков и простонародья». Для нас в Книге Иеремии особенно привлекательно то, что пророк много внимания уделял внешнеполитическим проблемам, включая скифскую агрессию. Обращая на это внимание, А.П. Смирнов подчеркивал, что Иеремия «более других библейских авторов склонен к историзму».(3)
Иезекииль в 597 (или 599) г. до н.э. вместе с царем Иоакимом (Иехонией) и другими иудейскими вельможами был угнан в плен монархом Вавилона Навуходоносором. В Месопотамии его призвали «к пророческому служению», продолжавшемуся 22 года. Иезекииль пророчествовал «о малоизвестном народе Магоге, вероятно, о потомках Магога, сына Иафетова, а, по мнению блаженного Иеронима, о скифах, живших около Кавказа, и о царе их Гоге, который со многими языками некогда дерзнет напасть на священную землю Израилеву, но будет истреблен до конца».(4)
В отличие от своих предшественников, Иезекииль отрицал любую возможность призвания и примирения язычников. Северные племена под началом Гога, согласно предсказанию пророка, найдут позорную гибель «на горах Израилевых». Это было новым взглядом на язычников, нападавших на «мессианское» царство; он связан с представлением об антихристе и последнем суде.
Первое упоминание об ираноязычных номадах содержится не у названных пророков, а у Моисея, книги которого открывают Ветхий завет. В своеобразной «таблице народов» Книге Бытия говорится: «Вот родословная сынов Ноевых: Сима, Хама и Иафета. После потопа родились у них дети. 2. Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Тувал, Мешех и Тирас. 3. Сыны Гомера: Ашкеназ, Рафат и Тогарма». (5)
Под именами Гомер и Ашкеназ принято видеть киммерийцев и скифов: Гомер – киммерийцы, Ашкеназ (ассирийское Ашкуза) – скифы. Насколько известно, Г. Винклер первым достаточно убедительно доказал тождество термина «ашкуза» («ишкуза») древневосточных памятников с этнонимом «скифы».(6) Со времен Иосифа Флавия Магог также отождествляется со скифами: «Магог поселил названных по его имени магогов, которых эллины называют скифами».(7)
В «таблице народов» скифы, персонифицированные в образе Магога, расположены между Гомером (киммерийцами) и Мадаем (мидянами), причем первые названы «народом северным» (относительно Палестины). Локализацию «народа Гомер» уточняют сведения глиняных таблиц клинописного архива конца VIII в. до н.э., найденных в развалинах Ниневии на холме Куюнджик. В письме ассирийского разведчика Ашшуриуса царю Саргону II (722-705 гг. до н.э.) несколько раз упоминается народ гамирра, враждебный Урарту, и расположенная в районе Каппадокии страна Гамирр. Те же события трактуются в письме царевича Синахериба Саргону II (722-705): «Когда царь народа Урарту выступил против страны Гамир, его войско подверглось разгрому, он сам и его начальники округов с их контингентами были отброшены назад». Такие же данные царевичу сообщил Набули, наместник Халсу: «Я послал за новостями к царю Урарту и к гарнизонам укрепленных городов, которые находятся на границе. (Они отвергли послов), говоря: «Когда он прибыл в страну Гамир, его войско (подверглось) разгрому. Трое его вельмож, вместе с отрядами, были перебиты. Он сам убежал и вступил в собственную страну. Его лагерь не подвергся нападению». Таковы новости от Набули… Гарнизоны всех пограничных крепостей посылают отчеты, подобные этому». (8) Получается, что в конце VIII в. до н.э. киммерийцы (какая-то часть?) обитали вблизи северо-западных границ Урарту. Интересно, что в армянском языке племенное название киммерийцев сохранилось в названии Каппадокии – Гамира (gamir – g). Появление киммерийцев в этом районе связано, очевидно, с внешними причинами.
Согласно анализу И.М. Дьяконова, группа номадов в последней четверти VIII в. до н.э. перевалила через Мамисонский или Клухорский перевал, временно обосновалась в Западной Грузии, откуда она совершала набеги на Урарту и далее на юг и запад; затем урарты отбросили кочевников в Малую Азию, где они, в конце концов, осели в Каппадокии южнее р. Галис, в области, которую армяне позднее называли Gamirk. Именно эта группа в клинописных текстах обозначалась Gamir (Gamirr, Gimirr), в Библии – Gomer, в греческих источниках – Kimmeriori.
Так как в Библии страна Магог расположена между Гомером и Мадаем (Мидией), а в ряде мест ее народ назван «северным», можно предположить ее локализацию где-то в районе Кавказа. Иосиф Флавий, отождествлявший магогов со скифами, опирался, очевидно, на слова пророка Иезекииля, назвавшего Магог «воинственным народом Севера», вторгшимся в Палестину. Описывая эти же события, Геродот связал их со скифами, что, видимо, и послужило поводом для отождествления магогов со скифами.
По Библии скифы являются преемниками киммерийцев («Ашкеноз, сын Гомера»). В какой-то мере это соответствует действительности. Большинство исследователей считает, что на юге России скифы сменили киммерийцев, причем и те, и другие (археологически не различимые) относились к близкородственным ираноязычным племенам. (9) Более принципиальную позицию занял М.И. Дьяконов, утверждавший, что этноса «киммерийцев» вообще не было; это слово, по М. И. Дьяконову, в восточных источниках восходит к иран. gamira/gmira и означает «подвижной отряд», а носителем такого качества являлись скифы. (10) Однако недавно А.И. Иванчик отверг такую этимологию (11), хотя и полагает, что «исторические киммерийцы (Gimirraia) были носителями той археологической культуры, которая именуется раннескифской. Переднеазиатские скифы (Iskuzaia), очевидно, принадлежали к той же археологической культуре». В конечном итоге, по мнению А.И. Иванчика, «наиболее вероятно, что киммерийцы были близко родственным скифам иранским народом».(12) Принимая аргументы А.И.Иванчика относительно этимологии термина «киммерийцы», И.М. Дьяконов, тем не менее, полагает, что термин все-таки не был этнонимом, «а означал подвижные отряды номадов, притом ираноязычных, о чем свидетельствует включение в это понятие скифов и саков».(13)
В библейской «таблице народов» интерес вызывает еще один персонаж: – «сын Гомера» Тогарма. В тексте самой Библии он постоянно связывается то с Гомером (киммерийцами), то с Магогом (скифами), то с обоими сразу. При этом все они живут рядом, где-то к северу от Иудеи, т.е. в районе Кавказа. Например, в Книге пророка Иезекииля сказано: «Обрати лицо твое к Гогу в земле Магог … 6. Гомера со всеми отрядами его, дом Тогарма, от пределов севера…»
На протяжении веков в культурных кругах Закавказья Тогарма (а иногда и связка Гомер-Тогарма) воспринимался как родоначальник грузин, армян и других народов Кавказа. Особенно показательна в этом плане древнегрузинская версия этнической истории горцев, изложенная в XI в. Леонтием Мровели. Согласно его генеалогической схеме, «у армян и картлийцев, ранов и моваканов, эров и леков, мегрелов и кавкасианов – у всех (этих народов) был единый отец по имени Таргамос… Был тот Таргамос героем» (14). В древнеармянской версии это представлено иначе: «У армян и картлийцев и мовканов и еранов и леков и кавкасов и егеров один был у них отец, именуемый Торгом-мом».(15) Г.В.Цулая обратил внимание на то, что во втором случае нарушена «парность» перечисленных этнонимов. В архаичных источниках перечисление этносов по группам свидетельствовало либо об их политической общности, либо об их генетическом родстве. Этот принцип соблюден только у Мровели; например, свод грузинских летописей «Картлис цховреба» упоминает «Таргамоса, отца картвельцев, сомехов, ранцев, мовоканцев, черетцев, леков, мегрельцев и кавкасцев. Таргамоси был богатырь».(16)
В генеалогической таблице Мровели «кавкасианам» (кавказцам) в первую очередь соответствуют ираноязычные предки осетин (что отмечено еще в дореволюционной историографии(17) – сарматы и савроматы, а по древнеармянской версии – еще и аланы (К.Кекелидзе). Но в целом термин «кавкасиани» шире (Г.В. Цулая); в средневековой исторической традиции Грузии им обозначались жители Центрального Кавказа – овсы (осетины), вайнахи и балкарцы.(18)
Как справедливо отметили Г.А. Меликашвили и Г.В. Цулая, этногенетическая таблица горцев составлена Леонтием Мровели «по образцу известных до него аналогичных схем» и навеяна библейскими мотивами.(19) В конце X в. под влиянием византийцев грузины познакомились с трудом Ипполита Антипалы «Jiber Generations», в котором приведены генеалогии наиболее «значительных народов». Леонтий использовал этот метод с учетом региональных кавказских условий.
В исторической литературе уже обращалось внимание на то, что Таргамос, выступающий в качестве родоначальника кавказских народов, перекликается с легендарным первопредком скифов Таргитаем. В связи с этим Л.А. Ельницкий предполагает два возможных решения: 1) рассказ закавказских памятников о Таргамосе, внуке Иафета и родоначальнике горских этносов является отголоском легенды о родоначальнике скифов Таргитае; 2) наличие среди детей Таргамоса леков и кавкасиан, сопоставимых «с доскифскими легами и кавконами, позволяет, может быть, высказать предположение о доскифском происхождении и самой легенды о Таргитае».(20)
Вторую версию из-за отсутствия надежных источников одинаково трудно как опровергнуть, так и подтвердить. Что касается первого решения, то его косвенно подтверждает факт длительного присутствия в Закавказье ираноязычных номадов. По мнению Г.А. Меликашвили, в древней Иверии «многие отряды скифов и киммерийев были поставлены на службу местным политическим образованиям»; очевидно, именно с этим связаны находки «в слоях VIII – VII вв. (до н.э.) в большом количестве» предметов скифского вооружения – наконечников стрел, акинаков и др.(21)
Письменные и археологические источники отмечают длительное пребывание скифов на территории Армении, одна из областей которой даже получила название «область саков» – Сакасена. Страбон локализовал ее за долиной Аракса. Жителей Сакасены в Закавказье отметил и Плиний Старший.
В устной традиции народов Закавказья в трансформированном виде сохранилась память о знатном скифе Партотуа и его военных успехах в передней Азии. Мовсес Хоренаци (I, 23) упоминает одного из участников разгрома Ассирии – первого армянского царя Паруйра, сына Скайорда (последнее имя расшифровывается как «сын сака» или «скифа»). На сходство имен Паруйра и Партатуа указывал Гр. Капанцян, подчеркнувший также особый след, оставленный скифами в топонимике, антропонимии аристократических домов и фольклоре Армении.(22) И. М. Дьяконов допускает, при условии, однако, наличия эпикоисторической основы легенды о Паруйре, что тот мог быть армянским вождем скифского происхождения и, возможно, потомком Партатуа.(23) В историографии (включая закавказскую) в разных вариантах бытует идея, наиболее принципиально высказанная Гр. Капанцяном, считавшим «историческим фактом» смешение скифов с местными хоями-армянами. Недаром армянский писатель Корюн армян называет «асканазским (скифским) родом».(24)
Таким образом, в качестве гипотезы можно принять, что, реконструируя генеалогическое древо народов Кавказа, Леонтий Мровели исходил не только из библейской традиции, но и скифской легенды о первопредке Таргитае. Опираясь на анализы В.И. Абаева, М. Андроникашвили, Д.С. Раевского и др., Ю.А. Дзиццойты антропоним Таргамос также считает заимствованием из скифской лексики.(25) Данная идея представляется вероятной, но не бесспорной.
При современном состоянии источников трудно найти решающие аргументы для выяснения соотношения Тогарма – Таргитай – Таргамос. В Библии скифы персонифицированы в образе Ашкеназа, а Тогарма выступает в роли его брата. В зафиксированных Геродотом вариантах генеалогии скифов их родоначальником выступает Таргитай. Единственной объединяющей чертой всех трех персонажей является то, что они выступают в качестве первопредков народов.
Археологи неоднократно пытались сопоставить с Таргитаем скульптурные изображения, найденные в разных местах Евразии. Д. С. Раевский(26) в статуэтке бородатого бога из кургана под Днепропетровском и в изображении конного бога на ритоне из кургана Карагодеуашх склонен видеть Таргитая. На ритоне изображены два всадника с непокрытыми головами и длинными волосами. У левого, бородатого (лицо второго всадника не сохранилось) в одной руке длинное копье, в другой – ритон. Скифская одежда обоих (кафтаны и штаны) богато украшена бляшками. На ногах – перевязанные у щиколоток мягкие скифские сапоги. Под ногами спокойно стоящих коней лежат два обезглавленных тела (вспомним воинские обычаи скифов). Композиция завершается изображением на заднем плане (мирового) дерева с широкими листьями.
Возможно, Таргитай изображен и в скульптурной композиции из золота и полудрагоценных камней, найденной в Туве. Сама сцена – человек в коротком кафтане поражает в сердце дикого кабана – понимается специалистами как общеиранский мотив, объяснение которого находится в Ригведе, где Трита поражает демона, принявшего образ дикого кабана.
Имя Таргитай традиционно выводится из иранского. В. Миллер (а позднее и М.Фасмер) этноним сопоставлял с именем царицы Тиргатао; разбивая его на составные части tigra «острый» (или tigri «стрела») и tava «сильный», Миллер получал «острый мощью», «с острой силой» или «стреломощный».
Существует и другая этимология: darga (В. И. Абаев, Brandenstein) «длинный», «долгий», tava – «сильный», «мощный», т.е. «долгомощный».
Д. С. Раевский предлагал для толкования имени Таргитая dar-gaeda, т.е. «владеющий смертным, телесным миром».
Но как бы там ни было, этимологии антропонима ничего не дают для выяснения соотношения Тогарма – Таргитай – Таргамос, и вопрос этот остается открытым.
В архаических разделах Ветхого завета приводятся весьма точные характеристики киммерийцев и скифов. По мнению ряда исследователей (В. Ф. Смолин, Б. А. Тураев, С. И. Крупнов и др), киммерийцы под туманной формулировкой «народов дальних» фигурируют в Книге пророка Исайи. В этом сюжете киммерийцы, посланные по воле Господа в переднюю Азию, предстают грозным, воинственным племенем: «26 И поднимет знамя народам дальним, и даст знак живущему на краю земли, – и вот, он легко и скоро придет. 27 Не будет у него ни усталого, ни изнемогающего; ни один не задремлет и не заснет, и не снимется пояс с чресл его, и не разорвется ремень у обуви его. 28 Стрелы его заострены, и все луки его натянуты; копыта коней его подобны кремню, и колеса его как вихрь. 29 Рев его, как рев львицы; он рыкает подобно скимнам, и заревет, и захватит добычу, и унесет, и никто не отнимет. 30 И заревет на него в тот день как бы рев разъяренного моря; и взглянет он на землю, и вот тьма, горе, и свет померк в облаках». Пророк Исайя поэтическими средствами выразил впечатления своих современников от походов киммерийцев, которые действительно проявляли в этом регионе большую военную активность. В одной из надписей царя Ассирии Ашшурбанипала (668-633 г. до н.э.) говорится об «угнетавших людей» соседних стран – киммерийцах, «которые не страшились моих предков и при мне не припадали к стопам моей царственности». Царь Лидии Гигос смог покорить некоторых «киммерийских начальников поселений». Но позднее потерпел поражение, «его труп был брошен перед его врагами, и разнесли его кости. Киммерийцы, которых он… попрал себе под ноги, поднялись и ниспровергли всю его страну».(27)
Аналогичным образом Библия характеризует и скифов. Так, в 4-ой главе Книги пророка Иеремии сказано: «6 Выставьте знамя к Сиону, бегите, не останавливайтесь: ибо Я приведу от севера бедствие и великую гибель. 7 Выходит лев из своей чащи, и выступает истребитель народов: он выходит из своего места, чтобы землю твою сделать пустынею; города твои будут разорены, останутся без жителей. …13 Вот поднимется он подобно облакам, и колесницы его – как вихрь, кони его быстрее орлов; горе нам! Ибо мы будем разорены. …29 От шума всадников и стрелков разбегутся все города; они уйдут в густые леса и влезут на скалы; все города будут оставлены, и не будет в них ни одного жителя». В 5-ой главе скифы предстают своеобразным оружием кары в руках Бога: «15 Вот, Я приведу на вас, дом Израилев, народ издалека, говорит Господь, народ сильный, народ древний, которого языка ты не знаешь и не будешь понимать, что он говорит. 16 Колчан его – как открытый гроб; все они – люди храбрые. 17 И съедят они жатву твою и хлеб твой; съедят сыновей твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои; разрушат мечом укрепленные города твои, на которые ты надеешься».
Иеремия, использовав популярные поэтические описания одного из своих предшественников, весьма красочно живописал вторжения скифов в Палестину. В ужасе Иеремия восклицал: «1. Бегите, дети Вениаминовы, из среды Иерусалима, и в Фекое трубите трубою и дайте знать огнем в Бефкареме, ибо от севера появляется беда и великая гибель. …22 Так говорит Господь: вот, идет народ от страны северной, и народ великий поднимается от краев земли; 23 Держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны, голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек, чтобы сразиться с тобою, дочь Сиона. 24 Мы услышали весть о них, и руки у нас опустились, скорбь объяла нас, и муки – как женщину в родах. 25 Не выходите в поле и не ходите по дороге, ибо – меч неприятелей, ужас со всех сторон». Заключительные слова Иеремии Р. Андерсон перевел иначе: «Ржание их лошадей было страшно; вся страна трепетала»(28).
Скифы, действительно, в царствование иудейского владыки Иосии (VII в. до н.э.) опустошили Переднюю Азию, включая Палестину, где они ограбили храм Астарты (Афродиты – по Геродоту) в филистимском городе Аскалоне и получили подарки от самого египетского фараона Псамметиха I. Геродот так описал это событие: «…скифы завладели всей Азией. Отсюда они пошли на Египет. Когда они достигли Сирийской Палестины, Псамметих, царь Египта, встретив их дарами и мольбами, убедил далее не продвигаться. Когда же они, возвращаясь обратно, оказались в сирийском городе Аскалоне, то большая часть скифов прошла мимо, не причинив вреда, но немногие из них, оставшиеся позади, разграбили храм Афродиты Урании».
В восточных источниках вторжение скифов в Переднюю Азию предстает не как результат переселения скифских племен, а как военный поход. В этом отношении показателен сюжет о скифах из Книги пророка Иеремии: «Вот народ идет из северной страны, великий народ встает от краев земли. Держат лук и короткое копье, жесток он! Они не сжалятся! Голос их ревет, как море, скачут на конях, выстроились как один человек, на войну против тебя, дочь Сиона!»(29). В «речах против халдейского Вавилона» из Книги того же Пророка встречается упоминание о «царях» скифов: «Вот народ идет с севера, великий народ и цари многочисленные поднимаются от краев земли. Лук и короткое копье держат, жестоки они, не сжалятся; голос их ревет, как море, скачут на конях, выстроены, как один человек для войны против тебя, дочь Вавилона! Услыхал царь Вавилона о них, и ослабели его руки, тоска одолела его, трепет, как у родильницы»(30). Здесь Иеремия опирался на более древнего автора и, применив описание своего предшественника к новой обстановке, вместо Ниневии поставил Вавилон. Как бы то ни было, в данном сюжете «цари» скифов поставлены в один ряд с царем Ассирии (Вавилона). Но, учитывая многочисленность первых («цари многочисленные») и то, что «народ с севера» – это воины («выстроены, как один человек для войны»), мы склонны думать, что речь идет о военных вождях скифских отрядов. Иными словами, перед нами военные вожди со своими отрядами, в отличие от которых «мирные» вожди с другой частью племен (преимущественно женщинами, детьми и стариками) остались на прежнем месте.
Ассиро-вавилонские источники дают нам представление о характере походов скифов и киммерийцев. В одном из запросов к оракулу бога Шамамаша сказано: «Жители страны киммерийцев двинутся ли к битве, войне и бою, чтобы убивать, чтобы грабить и брать добычу, к земле Шуприя, к городу Буму или к городу Кумимури, или к другим укрепленным городам Шуприи, чтобы убивать, чтобы убить, чтобы грабить, что можно грабить, чтобы брать в добычу, что попадется, из укрепленных местностей Шуприи и уводить к себе много или мало». В другом запросе Асархаддона, где рассматривалась и скифская угроза, дана такая же оценка возможному походу номадов: «Разграбят ли, полонят ли многочисленную добычу, тяжкий полон с границ Ассирии?»
Как видно, цель походов – добыча. Вспомним также, что скифы прервали поход в Египет, получив от Псамметиха I дары (что, однако, не помешало какой-то части воинов на обратном пути разграбить храм в городе Аскалоне). Перед нами военно-грабительские походы. На основании сведений (правда, немногочисленных) античных авторов мы можем судить о составе участников этих походов. Так, Геродот в IV книге несколько раз указывал, что каждый скиф – конный стрелок (воин). Такое же представление о скифском войске характерно и для некоторых других античных авторов. Подкрепление для этих свидетельств А.И. Мелюкова находит в археологических материалах Северного Причерноморья VII-V вв. до н.э. В раскопанных курганах находки вооружения в мужских захоронениях – дело обычное. В числе войсковых единиц, по-видимому, были подразделения, набранные в номах. К этому склоняет информация Геродота о праздниках, устраиваемых «раз в год каждым начальником округа» для воинов нома.
Кроме всеобщего ополчения, у ранних скифов, по всей видимости, уже существовали специальные военные отряды типа дружины. Вспомним хотя бы воинов-псов мужского союза Ишпакая, или институт «друзей», особенно «друзей» вождя.
Интересны сведения Геродота и о военной организации массагетов – родственного скифам ираноязычного союза. «Одеждой, которую они носят, и образом жизни массагеты походят на скифов. Они – и всадники, и пешие воины (есть у них и тот, и другой род войска), и стрелки из лука, и копейщики… Точно так же лошадям на грудь они надевают медные панцири, а уздечки, удила и фалары (украшают) золотом…» Разумеется, не каждый массагет мог защитить своего коня панцирем, украсить золотом конское снаряжение было доступно лишь формирующейся аристократии. На смену военному лидеру, выдвигавшемуся в предводители благодаря личным качествам, шел военный вождь-аристократ, наследовавший свои функции от отца. Фрагментарность ближневосточных источников рубежа VIII-VII вв. до н.э. о скифах и киммерийцах не позволяют сделать определенного вывода на этот счет, но материалы середины и конца VII в. до н.э. показывают, что бытование у них наследственного вождя-аристократа – факт свершившийся.
В Ветхом завете имеется сюжет, в котором прямо указывается на существование у скифов своего государственного образования. В датированном 594/593 г. пророчестве против Вавилона Иеремия призывал: «Вооружите против него народы, созовите на него царства Араратские, Минийские и Аскеназские, поставьте вождя против него, наведите коней, как страшную саранчу. 28 Вооружите против него народы, царей Мидии, областеначальников ее и всех градоправителей ее, и всю землю, подвластную ей».
В отечественной историографии нередко обращали внимание на данный сюжет. Однако до сих пор нет единого мнения в вопросе о локализации «страны Ашкеназ» (скифов). Одни исследователи в качестве ориентиров называют Азербайджан, другие – Мидию, третьи – Манну. В последнее время «царство Ишкуза» все чаще ищут на Северном Кавказе.
Что касается социального содержания указаний библейской традиции о скифском «царстве», то его, видимо, не следует воспринимать прямолинейно. В данном случае речь идет не о социальной структуре скифского этноса как такового, а о характере отношений его части (военных отрядов) с населением Закавказья и передней Азии. Данный социально-политический феномен «царством» можно назвать весьма условно.
В книге пророка Иеремии выделим еще один сюжет, имеющий прямую аналогию в быту скифов. Иеремия описывает обычай, по которому стороны, заключившие договор, разрезали пополам теленка и проходили между двумя половинами. Традиционный характер именно такой формы сделки подтверждает то обстоятельство, что древнееврейское выражение «заключить договор» в буквальном переводе означает «резать договор». Крупный знаток и исследователь Ветхого завета Д. Фрэзер аналогичные моменты отметил в языке и обычаях других древних народов. Например, у греков существовали такие обороты речи, как «резать клятвы», «резать договоры». Перед походом греков на Трою прорицатель Калхас на городской площади заколол и разрезал надвое борова. Каждый воин проходил между частями животного и смачивал его кровью лезвие своего меча. В большинстве других случаев грек, приносивший клятву, не проходил между частями жертвы, а наступал на них. Аналогичные обряды до недавнего времени бытовали в Индии, у народов Тибета, Африки и др.(31) В этом смысле интересен описанный древнеримским историком Лукианом в новелле о Токарсисе сбор скифских воинов перед набегом. Организатор похода приносил в жертву быка, варил мясо и садился на шкуру. Любой желающий брал мясо и, став правой ногой на шкуру, обещал доставить (по своим возможностям): наиболее знатные – тяжеловооруженных всадников, а люди состоятельные – нескольких воинов; бедные могли предложить лишь свои услуги.
Д. Фрэзер (вслед за Робертсон-Смитом) объяснение такому обряду видел в уверенности людей, становившихся на шкуру, в обретении связи «с жертвенным животным и друг с другом узами общей крови». По мнению ученых, данный обряд был разновидностью известного и широко распространенного обычая побратимства, когда искусственная кровная связь создавалась путем смешивания крови каждого из участников договора. Вся разница между двумя формами заключения договора состояла лишь в том, что во втором случае кровь животного заменялась человеческой, кровью договаривающихся лиц. С этой точки зрения становится понятным скифский обычай, когда «все наступившие правой ногой на шкуру тем самым объединяли себя в одно существо с животным и друг с другом; все они, таким образом, связывались узами общей крови, служившей залогом их взаимной верности».(32)
Приведенные в данной статье ветхозаветные сюжеты, имеющие отношение к киммерийцам и скифам, отнюдь не исчерпывают возможности использования Библии в реконструкции жизни и быта ираноязычных номадов Евразии. Но и то, что приведено, наглядно, на наш взгляд, характеризует Библию как ценный исторический памятник.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Булгаков С. Православие. Очерки учения православной церкви.
Париж, 1962. С.66.
2. Гече Г. Библейские истории. М., 1988. С.8.
3. Смирнов А.П. Скифы. М., 1966. С. 17.
4. Виссарион. Толкование на ?
5. Библия. Синодальное издание. Первая книга Моисеева. Гл. 10,
1– 3.
6. См.: Winckler H. Kimmerier, Asguzaer,
Skythen//Altorientalische Forschungen, 1897. I. S. 488.
7. Иосиф Флавий. Иудейские древности //Кавказ и Дон в
произведениях античных авторов/Сост. В.Ф.Патракова, В.В.Черноус
(далее. КДПАА). Ростов н/Д., 1990. С. 238.
8. Восточные тексты о Скифии и Кавказе //ВДИ, 1947. №1. С.266,
267-268.
9.См., например: Дьяконов И.М. История Мидии. М. – Л., 1956. С.
241; Абаев В.И. Скифо-европейские изоглоссы. М., 1965. С. 125, сл.; Грантовский Э.А. Ранняя история иранских племен Передней Азии. М.,
1970. С. 81; Куклина И.В. Этногеография Скифии по античным
источникам. Л., 1985. С. 51-53, 55-60, 63-66, 188-192.
10. См.: Дискуссионные проблемы отечественной Скифии //НАА,
1980, №6. С. 92-93; Дьяконов И.М. К методике исследований по
этнической истории («киммерийцы») //Этнические проблемы истории
Центральной Азии в древности. М., 1981. С. 98.
11. См.: Иванчик А.И. Об этнониме «киммерийцы» //Terra Antigua
Balcanica// Sovia, 1991. VI.
12. Иванчик А.И. К вопросу об этнической принадлежности и
археологической культуре киммерийцев//ВДИ, 1995. №1. С. 20, 22.
13. Дьяконов И.М. Киммерийцы и скифы. С. 109.
14. Мровели Л. Жизнь картлийских царей /Пер. предисл. и комм.
Г.В.Цулая. М., 1979. С. 21.
15. Там же. С. 40.
16. Джанашвили М. Известия грузинских летописей и историков о
Северном Кавказе и России //СМОМПК, 1987. Вып. XXII. С. 6-7.
17. См., например: Миллер В. Осетинские этюды. М., 1987. Ч.III.
С. 18, 23, сл.; Чичинадзе З. История Осетии по грузинским
источникам. 2-е изд. (1-е – Тифлис, 1913). Цхинвал, 1993. С. 26-27.
18. См.: Гаглойти Ю.С. Сарматы и кавказцы //Вопросы иранистики
h алановедения. Владикавказ, 1990. С. 43.
19. См.: Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси,
1959. С. 34, 122-123; Цулая Г.В. Историческая концепция грузинского историка ХI века Леонтия Мровели//ИСССР, 1987. № 1. С. 175-186.
20. Ельницкий Л.А. Скифия евразийских степей. Новосибирск,
1977. С. 128, 177.
21. См.: Меликишвили Г.А. О происхождении грузинского народа.
Тбилиси, 1952. С. 32, 36.
22. См.: Капанцян Гр. Хайаса – колыбель армян. Этногенез армян
и их начальная история. Ереван, 1947. С. 147-153.
23. См.: Дьяконов И.М. История Мидии. С. 313.
24. Капанцян Гр. Указ. раб. С. 151.
25. См.: Дзиццойты Ю.А. Таргитай на Кавказе //I Международная
научная конференция «Осетиноведение: история и современность».
Владикавказ, 1991. С. 51.
26. См.: Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен.
М., 1977. С. 44.
27. Дьяконов И.М. Ассиро-вавилонские источники по истории
Урарту//ВДИ, 1951. № 3. С. 236-237.
28. Андерсон Р. Усопшие цивилизации Востока. СПб., 1904. С.
197.
29. Дьяконов И.М. источники… С. 248.
30. Там же.
31. См.: Фрэзер Д.Д. Фольклор в Ветхом завете. 2-е изд. М.,
1985. С. 174-178.
32. Там же. С. 182, 184-185.
