* * *
С началом вновь отмеченных дорог,
За руки взявшись, горсть идет к горе,
Чтоб совершить, что глас святой изрек
О милости и выжженном добре!
Кривляется в полночи свет вершин,
Припасть стремясь к горсти – грустит гора,
И плачет одинокий исполин,
Признав, что охладеть пришла пора:
Закутаться в грядущие снега,
Что таять поспешат в весенний час,
И чопорною дрожью старика
О выжженном добре вещает глас!
* * *
Без выбора – шагать через порог
И вдаль идти с рассветною загадкой,
Какой от этих песен ныне прок,
Поющихся лишь шепотом, украдкой?
Нет гимнов, не вкусивших марш боев,
Грядущих и прошедших в дни былые,
И в лужах, раз увидевшие клев,
Рыбачьи лодки будут плыть пустые,
Чтоб улицам вовек не прогадать
Меж мятою толпой и сном пустыни,
Где в лужах шторм разлить стремится гладь,
Кривыми сделав сотни ровных линий!
* * *
Кивает головою в такт ветрам,
Что бьются за окном в неравном споре,
Загнав мальца Эола между рам,
Где шапка вновь горит на пьяном воре!
Стекает милосердия вода,
Из снега превратившись в капли пота,
В которых раньше плавали суда,
В которых рот кривила слов зевота.
Звоня в далекий край пустых квартир,
Заброшенный людьми и даже гнусом,
Покой в тиши бессмертной правит пир,
Целуя ночь и мир даря укусом!
* * *
На исписанных снегом стенах
Вновь играться начнет светлый дух,
И склонивший колени монах
Из смиренных рядов примет двух,
И накажет идти по путям,
Что присущи безгласому рту,
Раздающему очередям
Приносящую век череду!
Все встряхнуть, да подняв вряд с низин,
Поспешу взять в ладонь пленный люд,
Выбив клином поломанный клин,
Тот, который обратно забьют!
* * *
Холсты, что оживают в час теней,
Ложащихся полночным покрывалом,
Твердят чредой беззубо-пьяных дней
О том, что смерть, как прежде, ранит жалом
Искусанных ногтей, смятенных дум,
Жестоких переливов речи милой,
Мечтающей о жизни наобум,
Что кровь несет по жилам с новой силой,
И скорбно озирая свой удел,
Порвать холсты – коль ране оживали,
В ладони собирая сотни стрел,
Которые в меня уже попали!
* * *
Кривой улыбкой вскрыв свой славный путь,
Которому и звезды удивятся,
С распутья неизменно повернуть
В стезю шута иль гордого паяца,
Что публику потешить рад и ждет
Пустых глазниц, замерзших и погасших,
Желая увидать, как тянет род
От вечности их вор и вместе страж их!
Слетаясь на цветастую гульбу,
Сбирающих тепло в глаза и руки,
Побитому, но гордому рабу
Победный марш подарит свои звуки!
* * *
Услышав за дверями легкий шаг,
Что ранее ломал и вновь лепил,
Порвать успев бессмертных истин флаг,
Текущий ровным ходом теплых жил,
Закрыть покрепче двери и дышать,
Как будто бы пустым остался дом,
Как будто шайкой злобной стала рать,
Как будто шорох заменил небесный гром!
И выйдет ли из этой вот игры,
Законченной по правилам – хоть пядь
Того, за что погибли все миры,
Надежду в ящик спрятавши опять!
