В конце 1915 года Осетинский конный дивизион, проведший к тому времени не один месяц на полях сражений Великой войны, был переформирован в полк шестисотенного состава. Первым командиром полка стал полковник Абдул-Бек Табасаранский. В мае 1917-го его сменил полковник Василий Хетагуров, полтора месяца спустя погибший в бою. После Хетагурова полк временно принял войсковой старшина Петр Занкисов.
А 9 сентября 1917 г. командир Кавказского туземного конного корпуса издал приказ № 5, параграф 11 которого предписывал: «Командующий Осетинским конным полком войсковой старшина Занкисов, на основании свидетельства врачей за № 823, эвакуируется в гор. Нежин Черниговской губернии для лечения болезни. Во временное командование вступить подполковнику Дзугаеву».
В современных источниках нередко встречается мнение, что подполковник Дзугаев – это Хаджимусса Дзугаев, достаточно известный представитель осетинского народа в рядах русской армии конца XIX – начала XX века, участник нескольких войн. Но так ли это на самом деле?
Хаджимусса Дзугаев, в 1914 году – отставной поручик милиции, после вступления России в мировую войну добровольно вернулся в строй и 1 октября 1914 г. приказом армиям Юго-Западного фронта был определен в службу в Осетинский конный дивизион, с прикомандированием ко 2-му Екатеринодарскому полку Кубанского казачьего войска. Однако, всего лишь несколькими днями позже, 7 октября, он был прикомандирован к штабу 11-го армейского корпуса для исполнения должности ординарца корпусного командира – генерала от кавалерии Владимира Сахарова (под началом последнего Хаджимуссе, также в качестве ординарца, ранее уже доводилось служить в ходе русско-японской войны 1904-1905 годов, когда Сахаров возглавлял полевой штаб Маньчжурской армии, а потом и штаб Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии).
Что же касается определения Хаджимуссы Дзугаева в Осетинский конный дивизион, оно было утверждено Высочайшим приказом лишь в порядке исключения – дело в том, что дивизион был причислен к регулярной кавалерии, а офицеры милиции согласно военному законодательству на службу в регулярные войска не назначались.
Причины, по которым было допущено такое исключение из установленных правил, изложены в докладной записке, представленной Главным Штабом военному министру: «…Хотя поручик милиции Дзугаев… определению в указанный дивизион не подлежит, но, принимая во внимание, что названный офицер уже определен Главнокомандующим армиями юго-западного фронта в Осетинский конный дивизион, в коем фактически только числится в списках, находясь в данное время ординарцем при командире XI-го армейского корпуса, а также ввиду того обстоятельства, что таковое определение не предоставит поручику милиции Дзугаеву прав офицеров действительной службы, Главный Штаб полагал бы возможным утвердить настоящее определение, в изъятие из закона, от Высочайшего имени, властью Вашего Высокопревосходительства».
Доводы Главного Штаба были приняты во внимание, и на записке последовала резолюция военного министра: «Высочайше разрешено. Утвердить определение Главнокомандующим армиями юго-западного фронта поручика милиции Дзугаева (Хаджи-Мусы), в изъятие из закона, в Осетинский конный дивизион».
Генерал Сахаров командовал 11-м корпусом до конца октября 1915 года; в дальнейшем, до начала апреля 1917-го, последовательно занимал должности командующего 11-й и Дунайской армиями и помощника августейшего Главнокомандующего армиями Румынского фронта. Хаджимусса Дзугаев неизменно находился при нем, будучи прикомандированным к различным казачьим частям (после 2-го Екатеринодарского – к 3-му Уманскому, позже – к 3-му Донскому казачьему полку). За это время он был произведен сперва в штабс-капитаны милиции, потом в капитаны милиции.
При этом Хаджимусса Дзугаев продолжал числиться в списках Осетинского конного дивизиона, а вслед за тем и Осетинского конного полка; только в июле 1916 г. он был зачислен в резерв чинов при штабе Киевского военного округа (с оставлением по милиции) на основании пункта 1 положения, объявленного при приказе по военному ведомству 1916 г. № 128 (данный пункт наделял командиров частей правом по прошествии двух месяцев со дня выбытия из части офицера входить с представлением об исключении его из списков части с переводом в резерв чинов при окружных штабах на театре военных действий и зачислением по роду оружия).
Последнее назначение, сведения о котором имеются в послужном списке капитана милиции Хаджимуссы Дзугаева, – прикомандирование для несения службы к 7-му ординарческому эскадрону (20 мая 1917 г.). Последняя запись в этом документе – о награждении румынским орденом – датирована 6 сентября 1917 года.
Ни в указанном послужном списке, ни в приказах о чинах военных (будь то Высочайшие приказы или приказы Временного правительства) за 1916 и 1917 годы сведений о возвращении (прибытии) Хаджимуссы Дзугаева в Осетинский конный полк, равно как и о производстве его в чин подполковника милиции, нет. Кроме того, едва ли есть основания полагать, что офицеру милиции – ординарцу, никогда на законном основании не командовавшему даже полусотней, могло быть отдано предпочтение при назначении временно исполняющего должность командира кавалерийского полка перед офицерами действительной службы.
Между тем, 27 июня 1917 г. состоялся перевод в Осетинский конный полк командира 8-го броневого автомобильного дивизиона подполковника Дзугаева.
Что известно об этом офицере?
Георгий Гиссоевич Дзугаев, происхождением «из Алагирских потомственных почетных старшин; осетин Терской области», православного вероисповедания, родился 19 марта 1878 года. Образование получил в Александровской миссионерской духовной семинарии. В военную службу вступил 30 июля 1898 г. вольноопределяющимся рядового звания в 14-й гренадерский Грузинский полк. С 22 ноября 1899 г. – унтер-офицер. 1 сентября 1902 г. зачислен в Тифлисское пехотное юнкерское училище; окончил полный курс училища по 2-му разряду. 22 апреля 1905 г. произведен в подпоручики в 25-й пехотный Смоленский полк, в котором, впрочем, пробыл недолго – вскоре по прибытии был откомандирован на сформирование пулеметной роты 7-й пехотной дивизии. В конце 1905 г. был направлен в офицерскую стрелковую школу в Ораниенбауме, где обучался пулеметному делу. Год спустя пулеметную роту расформировали, а подпоручика Дзугаева перевели в 26-й пехотный Могилевский полк, куда он прибыл 26 января 1907 г. и уже через две с половиной недели был назначен начальником полковой пулеметной команды.
С 26-м пехотным Могилевским полком Георгий Дзугаев, к тому времени уже штабс-капитан, вступил в Первую мировую войну; в его же составе получил и первое ранение, и первую боевую награду (орден Св. Станислава 2-й степени с мечами, за бой у дер. Телятин 13 августа 1914 года). В апреле 1915 г. он был переведен в 20-й пулеметный бронеавтомобильный взвод, в октябре 1916-го назначен командующим 8-м броневым автомобильным дивизионом. В броневых частях провоевал более двух лет (почти три четверти времени, проведенного им на фронте). Был произведен в капитаны (за боевые отличия), затем в подполковники. За отличия в делах против неприятеля удостоился орденов Св. Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Св. Анны 2-й степени с мечами, мечей и бантов к уже имевшимся орденам Св. Анны 3-й степени и Св. Станислава 3-й степени, а также Высочайшего благоволения. А в феврале 1917 г. Высочайшим приказом было утверждено пожалование его командующим Особой армией орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени.
Эту высшую военную награду империи Георгий Дзугаев заслужил за бой 28 мая 1916 года. Тогда он, проявив инициативу, вызвался поддержать наступление пехоты и, получив соответствующий приказ, трижды выдвигался со своим взводом на позиции, отходя назад лишь для замены раненых и пополнения боезапаса. Во время третьего выезда взвод пулеметным огнем остановил контратаку противника, отбросив его и обратив в бегство, чем способствовал успеху наступления: «…благодаря лихой и самоотверженной работе 20 пулеметно-автомобильного взвода, руководимого бесстрашным капитаном Дзугаевым, частям 102 пех. дивизии удалось форсировать два дефиле: у д. Серники через р. Серну и у д. Копачевки через болот. полосу, продвинуться до кол. Старый Кременец и далее на северо-запад и захватить в бою более 1000 нераненых германцев». Сам Дзугаев был тяжело контужен и отправлен на излечение в тыл.
Неизвестно, что послужило причиной перевода Георгия Дзугаева в Осетинский конный полк (его желание сражаться с врагом вместе с земляками, решение командования усилить полк офицерами-осетинами из других частей, а может быть, иные обстоятельства) и почему это событие произошло именно в июне 1917 года; так или иначе, но подполковник сменил командирское место в бронированном автомобиле на седло кавалериста.
Исходя из изложенного выше, судя по всему, именно Георгий Дзугаев, опытный строевой штаб-офицер, в начале сентября того же года принял командование Осетинским конным полком в связи с болезнью войскового старшины Петра Занкисова; и его же подпись – «Осетинского конного полка, подполковник Дзугаев» – стоит под обращением представителей частей Кавказского туземного конного корпуса «К всем гражданам России», опубликованном за неделю до того, сразу после провала корниловского выступления, в «Известиях Центрального Исполнительного Комитета и Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов» (в нем военнослужащие корпуса заявляли о своем признании и поддержке Временного правительства).
В том же месяце Осетинский конный полк в составе корпуса вернулся на Кавказ. 24 октября 1917 г. командиром полка был назначен еще один уроженец Осетии – полковник Сафон Урумов. Это был один из последних приказов армии и флоту о чинах военных, изданных Временным правительством, – вскоре оно прекратило свое существование, а в начале следующего года та же участь постигла и полки Кавказского туземного конного корпуса.
Впоследствии, уже в годы гражданской войны, в Ардоне был сформирован 1-й Осетинский конный полк, вошедший в состав Вооруженных сил Юга России. Его первым командиром также называют Хаджимуссу Дзугаева. Однако Темирболат Кубатиев, один из участников Белого движения на Северном Кавказе, которому случалось встречать командира данного полка, в своих мемуарах писал: «…полковник Дзугаев, основавший 1-й Осетинский полк, был выпускником военного училища и являлся настоящим офицером». Это описание соответствует биографии того же Георгия Дзугаева; тем не менее, с учетом того, что в императорской армии в Первую мировую служили и другие Дзугаевы – офицеры действительной службы (например, Борис Дзугаев, в 1916 г. подполковник 18-го Сибирского стрелкового полка), которые могли бы в начале 1919 г. оказаться в Осетии и выступить на стороне белых, вопрос о первом командире 1-го Осетинского конного полка ВСЮР требует дополнительного изучения.
Хаджимусса же Дзугаев никогда не обучался в военных учебных заведениях и не был кадровым офицером, выслужившись в офицеры милиции из нижних чинов. Его воинский путь начался в январе 1889 года, когда он по собственному желанию поступил на службу в осетинскую сотню при 1-м Сунженско-Владикавказском казачьем полку. В дальнейшем Хаджимусса, в составе охранной стражи Китайской Восточной железной дороги, участвовал в Китайской кампании 1900-1901 годов, за отличия в которой был вначале произведен в вахмистры, с последующим переименованием в зауряд-прапорщики, а в 1902 году получил и чин прапорщика милиции (очередные чины – подпоручика и поручика милиции – были пожалованы ему за заслуги во время русско-японской войны).
Обращает на себя внимание сходство записи в послужном списке Хаджимуссы Дзугаева, касающейся его происхождения, – «Из Осетинского племени Алагирских старшин почетных фамилий, селения Ардонского, Владикавказского округа Терской области» – с аналогичной записью, внесенной в послужной список Георгия Дзугаева. Подобного рода записи можно встретить в документах и других офицеров из осетин, выходцев из уважаемых семейств Алагирского общества.
Однако, по всей видимости, Хаджимуссу и Георгия Дзугаевых объединяет нечто большее, нежели просто принадлежность к одному почтенному роду.
Согласно посемейному списку селения Ардон, составленному в 1886 году, в Ардоне в то время проживала семья Гиссо Мулдаровича Дзугаева. У него было четверо сыновей, и в их числе Джеор – Георгий, 7 лет; столько и должно было исполниться к 1 января 1886 г. (дата, на которую указывался возраст вносимых в посемейные списки лиц) будущему офицеру Георгию Дзугаеву, родившемуся, как следует из его послужного списка, в марте 1878 года. Очевидно, речь идет о нем и его семье.
При этом старшего сына Гиссо Дзугаева звали Хаджимусса. Если верить данным проведенной в 1886 году переписи, он родился 20 октября 1865 года.
В дошедших до нас послужных списках Хаджимуссы Дзугаева не указано его отчество. Вместе с тем в списке офицеров Осетинского конного дивизиона по состоянию на 31 октября 1915 г. значится младший штаб офицер Хаджимусса Гиссоевич Дзугаев,
прикомандированный во 2-й Екатеринодарский казачий полк.
Нет в послужных списках Хаджимуссы Дзугаева и точной даты его рождения, при этом в одном из них, датированном мартом 1914 года, обозначен его возраст – 56 лет. В таком случае Хаджимусса должен был родиться в 1857 или 1858 году. Нельзя, однако, исключать, что его возраст в одном из рассматриваемых источников указан ошибочно, причем ошибка могла быть допущена как в посемейном, так и в послужном списке. Последнее предположение выглядит предпочтительней по следующим причинам. Если полагаться на сведения из послужного списка, Дзугаев поступил в 1-й Сунженско-Владикавказский казачий полк в весьма зрелом возрасте – около или даже старше 31 года. Такое случалось, в частности, в первые годы после введения воинской повинности на Кавказе; однако, имея в виду возрастные ограничения для охотников, допускаемых к приему в особые войска для новобранцев, принадлежащих к туземному населению Терской и Кубанской областей и Закавказья (до 30 лет), а также последующую не просто долгую, но и вполне успешную военную карьеру Хаджимуссы Дзугаева, представляется более вероятным, что службу свою он начал несколькими годами ранее (в соответствии с данными посемейного списка – в возрасте 23 лет).
Среди Дзугаевых, живших в Ардоне на момент переписи 1886 года (всего таковых насчитывалось 29 семей), был еще лишь один Хаджимусса. Но отца его звали Цицир, а ему самому в то время было только четыре года, следовательно, он никак не мог в 1889 году оказаться на военной службе.
Основываясь на приведенных свидетельствах, можно с большой долей уверенности предположить, что Хаджимусса и Георгий Дзугаевы являются родными братьями, а семья Гиссо и Чизнал Дзугаевых из Ардона, в свою очередь, достойна почетного упоминания в числе осетинских семей, воспитавших, выражаясь словами Гаппо Баева, для «своего великого государства – России» и «своей маленькой родины – Осетии» двух и более сыновей-офицеров.
ИСПОЛЬЗОВАННЫ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
РГВИА. Ф. 400. Оп. 9. Д. 35912; Оп. 12. Д. 27374; Ф. 409. Оп. 1. Д. 94702; Оп. 2. Д. 8590; Ф. 1300. Оп. 1. Д. 966; Ф. 3530. Оп. 1. Д. 93; Ф. 16196. Оп. 1. Д. 1188.
Высочайшие приказы о чинах военных. 1904 (5 апреля, 18 октября); 1915 (29 апреля, 7 июля, 4 сентября, 25 октября); 1916 (1 февраля, 19 октября, 17 ноября, 12 декабря, 15 декабря); 1917 (10 февраля).
Приказ армии и флоту о военных чинах сухопутного ведомства. 1917 (2 апреля).
Приказы Временного правительства армии и флоту о чинах военных. 1917 (27 июня, 24 октября).
Посемейные списки населенных пунктов Владикавказского округа Терской области на 1886 год. Том 5. Владикавказ, 2017.
Известия Центрального Исполнительного Комитета и Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. 1917. № 160. 2 сентября.
Кубатиев Т. Воспоминания осетинского эмигранта. Ч. I. Моя жизнь на Кавказе. Владикавказ, 2014.
Марзоев И.Т., Казаков А.В., Казаков К.А. Первая мировая и Гражданская войны в судьбах представителей народов Северного Кавказа: участники и воинские формирования (к 100-летию начала Гражданской войны в России). Владикавказ, 2018.
Портал «Памяти героев Великой войны 1914-1918 годов». URL: https://gwar.mil.ru/army.
