Ахсар КОДЗАТИ. Душа моя идет канатоходцем

ГИМН КАМНЯМ

О Каспия дары и Алондона1,
Давно уж для меня любой из вас
Стал бусиной волшебной!.. 2 Неуклонно
Приносите всю радость в горький час.

Вода на глыбах виды сотворила –
Сердца и солнца, розы, зыбь морей
И стаи уток, взмывших легкокрыло…
И рад Создатель выдумке своей.

Вы стали сновиденьями моими,
И, если россыпь наяву видна,
На вас ногами я черчу босыми
Родного алфавита письмена.

Ну, вот собранье ваше всколыхалось,
Реки всплеснулись быстрые струи…
Простите же, что ваш нарушил хаос!
О, сколько вас, сокровища мои!

КАНАТОХОДЕЦ

В колодце, что я выкопал когда-то
Таится радость вместе с синевой.
Там утешенье, не томит утрата
И места нет печали мировой.
Как в юности, в грудь звонкий отблеск льется.
Шатаясь, вновь по светлому лучу
Душа моя идет канатоходцем.
Я улыбаюсь – сдаться не хочу.

* * *
Безмолвствовать, и жизнь бы шла на лад,
Быть гордым, как олень на горном склоне…
Но родина – обрывок на ладони,
И к пропасти сородичи спешат.

Вот в очаге, сникая, меркнет пламя,
Яд зависти и злости губит нас,
И жизнь не греет… Не услышан вами
Мой крик, что горы отчие потряс!

Но где же разум, совесть, наши нравы!
И уповать на что же, Боже правый?
Все потому, что мы стальным арттигам3
Всегда предпочитали жизнь под игом.

МАРТ

– Не торопись, еще пожди, трава,
Вверх не стремись – март, это плут известный!
Обидчив, гнев обрушит на тебя.

– Деревья обнаженные, постойте,
Зажмурившись! Для почек страшен март.
И знайте: веры нет ему ни в чем.

– Коровка божья, рано ты явилась!
Помедлила бы! За тебя страшусь,
Март вероломен, свет его обманчив.

– Несносный март, оставь свои проделки!
И вихрь, и стужу взявши под уздцы,
Останови их!
Дай весне дорогу!

ЖАВОРОНОК

И снова в синий мир он устремился
И легонькими крыльям своими
Упорно бьет небесные врата.
Земная жизнь сейчас им позабыта.
Вот весь он канул в глубине небесной,
И вся перелилась его душа
В мелодию бессмертно-золотую:
Такую песню должен слышать
Бог.
Перевод с осетинского Михаила Синельникова

ТЫ УХОДИШЬ

Будь неладна с твой красотою,
с этой гордою стройностью ног! –
Опоила меня беленою,
что вовек пробудиться не мог!

Или я лучшей доли не стою,
что же взгляд твой надменен и строг,
он царит в высоте надо мною,
как сверкающий сильный поток.

Ты уходишь. Как выдержать горе? –
разом в сердце удвоилась боль.
День погас за далекой горою,
вдруг пропал, как платок голубой.
Только тень оставалась со мною,
да и та, знать, ушла за тобой.
Переводы с осетинского Натальи Орловой

* * *
Погибнет дерево под топором
и обернется новым топорищем, –
я в это верю.
А малая березовая спичка
спалит весь лес сородичей своих, –
я в это верю.
Но разве стать деревьями могли бы
и топорище, и сухая щепка?

На небо снова возвратится дождь, –
я в это верю.
Ручей взберется снова на утес, –
я в это верю.
Но камень, вниз сорвавшийся однажды,
на гору никогда не возвратится.
Тысячелетья проклятый Сизиф
и днем и ночью катит в гору камень, –
и тщетно, тщетно!

* * *
Бог человека сотворил из глины,
вдохнул в него живую душу он.
…Ты хмур и неулыбчив без причины,
то озлоблен на всех, то затаен.
Слеп и бесчувственен ты к людскому горю,
а радостям людским не рад ничуть…
Из глины Бог тебя слепил, не спорю,
да душу позабыл в тебя вдохнуть.

УХОДИТ МУЗЫКА

Уходит музыка… Печально…
Уходит. Слез не превозмочь.
И осыпаются прощально
осколки солнечные в ночь.

Змеятся тени. И на землю
сочится зелень по стволу.
Уймитесь, жалобы. Не внемлю
ни склокам, ни вражде, ни злу.
Уходит музыка. От ночи
уже не скроешься нигде.
А колокольчики все громче
звенят о счастье и беде.

Уходит музыка. Прощайте,
и ты, фандыр, и счастье, ты.
Пропал последний луч в закате…
О небо! Бездна немоты…

БЕСТАУ

Перед смертью поэт Бестау говорил:

«Во сне видел два солнца. Гнался за ними

с намерением поймать их, но не догнал..

Два солнца видел я и дал зарок:
«Поймаю их», и, не жалея ног,
за ними гнался я и изнемог,
и, как ребенок, слез сдержать не мог.
А мир сиял и утопал в цветах,
и свет не знал своих границ в лучах.
В огне двух солнц бессильный день зачах,
обуглился и превратился в прах.
Услышь, о мать, как я печалюсь: я
два солнца видел среди бела дня –
твои глаза – как сир без них мой дом.
Два солнца – радость и беда моя,
поэзия моя, любовь моя, –
всю жизнь горел я их святым огнем.
Переводы с осетинского Владимира Летучего

1 Алондон – древнее название Терека.
2 Волшебная бусина – чудодейственный талисман. 3 Арттиги – трехгранные наконечники скифских стрел.