Мы достаточно религиозны, чтобы
ненавидеть друг друга, но недостаточно
религиозны, чтобы любить друг друга.
Дж.Свифт
Должен признаться, что в силу многих причин я мало уделяю внимания работам коллег из соседних, дружественных Осетии республик. Однако недавно мне на глаза попалась работа Т.А. Моллаева, мимо которой я все же не смог пройти. Заинтриговало меня, прежде всего, название, которое звучало как «Новый взгляд на историю осетинского народа» (Т. Моллаев. Новый взгляд на историю осетинского народа Нальчик. 2010 г.). Книга эта не новая, вышла в 2010 г. в Нальчике, и в свое время весьма взвешенную, интеллигентную рецензию на нее дал профессор Ф. Гутнов. Однако я посчитал необходимым дополнить его аргументацию некоторыми штрихами, тем более что сей труд все так же активно обсуждается в ин-тернете.
Любая наука опирается, прежде всего, на обще-принятые положения, на аргументы и факты, которые, конечно же, не статичны и могут подвергаться ревизии по, так сказать, «вновь открывшимся обстоятельствам». И поколения ученых, историков ли, лингвистов и прочее всегда будут предпринимать усилия для опровержения этих устоявшихся положений. Как правило, попытки эти не всегда бывают успешными, и в этом случае очень сложно бывает сразу определить процент «ниспровергателей авторитетов», пытающихся с помощью дешевых сенсаций утвердиться в профессии, от людей действительно талантливых, способных сказать свое новое слово в науке. Точные науки, в отличие от гуманитарных, дилетантизма не прощают. История же и лингвистика предполагают большой разброс мнений по тому или иному вопросу, и здесь всегда бывает важно то, насколько убедительны бывают контраргументы той или иной, но всегда новой интерпретации уже устоявшегося гуманитарного положения. Если оппоненту нечем ответить на озвученные претендентом доводы, то можно смело говорить о «новом взгляде» на проблематику, как некоем прорыве в науке.
Данную статью я постараюсь выстроить на контраргументах против доводов, приведенных г-ном Моллаевым в его монографии. Я не буду описывать саму работу, это мой поверхностный взгляд на нее, но полагаю, что в ходе моего сообщения я все же коснусь основных тезисов, изложенных автором в его «Новом взгляде на историю осетинского народа». Коснусь как историк, не затрагивая его лингвистических изысканий. Пожалуй, для этого я начну с последних глав его труда. Итак.
1. Согласно безапелляционному предположению г-на Моллаева, осетины являются потомками иранских воинов, контролировавших перевалы Центрального Кавказа, через которые в раннем средневековье проходили пути нашествия тюркских племен, «Потомки иранских, а если быть точнее иронских племен находясь в условиях высокогорий Кавказа, соседствовали с сопредельными народами. И в результате многовековых и разносторонних межэтнических контактов сформировали кавказский народ, в современности известный, как осетины». (Моллаев, 96). И далее. «Согласно Л. Мровели, численность пришедшего из Ирана с Мирианом в IV в. войска определялась в 40 тысяч всадников. С учетом потерь в битвах и других возможных вариантов можно говорить о том, что около 10-20 тысяч человек, вероятно, осталось бы. А этого количества вполне достаточно для образования нового этноса». (Моллаев, 96). Остановимся пока что на этом утверждении, которое является одним из краеугольных камней, основной доказательной базой всей монографии Т. Моллаева. Тем более, что теория эта не нова, и была озвучена еще одним специалистом в области происхождения осетинского народа М. Джуртубаевым. Полагаю, что факт того, что «10-20000 иранских воинов создали новый этнос» следует рассматривать как некий уникальный в истории случай культурной и лингвистической экспансии, аналогов которому нет нигде в мире. Для начала приведу полную цитату Леонтия Мровели из летописи XI в. «Жизнь царей картвелов». «Двадцать четвертый царь Мириан, сын персидского царя, Хосроид. … И оставил царь Касре Мириану сорок тысяч отборных всадников… и повелел: «Пусть будет сын мой во главе обоих вероучений – отцов наших огнепоклонников и ваших идолов». И двинулся царь персов, и захватил все ущелье кавкасианов, и посадил повсюду своих мтаваров, и приказал им всем, чтобы они были в подчинении сына его Мириана, и повелел он сыну своему Мириану… дабы боролись они против хазар. И удалился после этого царь персов. … Во время пребывания Мириана (в Персии) перешли гору Кавказа овсы Ферош и Кавтия (явно не тюркские имена- А.Ч.) и опустошили Картли. В ответ Мириан окольными путями перешел в Овсетию, полонил ее и достиг (рубежей) Хазарии. Затем Двалетской дорогой Мириан вернулся обратно. (Ю.С. Гаглойты. Алано-Георгика. Владикавказ, 2007 г. С.30). Как видно из настоящей цитаты, эти сорок тысяч отборных воинов были выделены Мириану вовсе не для охраны перевалов, а для его личной охраны. Из академического текста «Оставил [Мириану] сорок тысяч отборных всадников и, выполняя данную картлийцам клятву, не расставил он у рубежей Картли персов, но расположил их в Эрети, Мовакане и Армении. И повелел Мирванозу держать в каждом городе по семи тысяч отборных персидских всадников в качестве защитников [38] своего сына [Мириана]. Да заключил договор с картлийцами о том, чтобы все ворота, крепости и города были бы под властью персидских отрядов…» (Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. М. Наука. 1979). Т. Моллаев для своей монографии кокетливо вырезал выделенную мной курсивом часть, которая никак не вписывается в его теорию о «10-20000 создателях осетинского этноса». Далее. Овсы Ферош и Кавтия, согласно хроникам тогда же опустошившие Картли, как оказалось, даже не заметили эти «40000 отборных воинов, охранявших перевалы». Вскоре после событий, описанных автором, другой грузинский хроникер Джуаншер (XI в) отмечает: «Когда Вахтангу (Горгасал – А.Ч.) исполнилось десять лет, перешли (Кавказский хребет) многочисленные войска овсов и полонили Картли от верховьев Куры до Хунана. Опустошили и захватили овсы долины, кроме городов-крепостей… Каспи же сокрушили и захватили, взяли в плен и увели сестру Вахтанга Мирандухт, которой было три года….прошли они в Ран и Мовакан и полонили также их, перешли дорогу Дарубанскую (Дербент – А.Ч.), ибо сами дербендцы указали им этот путь, и вошли в Овсетию победителями». (Алано-Георгика, 33). Надо полагать, что овсам сильно повезло, что они не напоролись на кавказских перевалах на потомков этих «иранских воинов царя Мириана». Впрочем, те, возможно, были заняты созданием осетинского этноса, и им было не до овсов. На самом деле ни из одной приведенной г-ном Моллаевым цитаты из грузинских хроник не следует, что иранцы были приглашены в Грузию для охраны перевалов. Это мнение является частным «художественным» домыслом автора. Грузинские же хроники, в отличие от г-на Моллаева, четко различают алан-овсов-осетин от половцев-кипчаков, непосредственных предков карчаевцев и балкарцев, от которых так яростно открещивается автор, и более того, различают ареал их расселения. (Моллаев, 51). История царя царей Давида (Строителя) – XII век – гласит: «В первые же годы своего правления царь Давид привел прекрасную и известную своими добродеяниями царевну Гуарандухт, дочь главнейшего среди кипчаков Артака, сына Шаракана в качестве законной жены своей и царицы всея Картли. С целью привлечения на службу кипчаков, известных своей многочисленностью и военным искусством, он направил доверенных людей и обратился с этой просьбой к кипчакам и своему тестю. Те с радостью согласились, но попросили царя обеспечить им безопасный от овсов проход. Потому решил он отправиться в Овсетию… Пошли они в Овсетию и предстали пред ними цари овсские, все их мтавары и предстали пред ними как рабы. И взяли они заложников с обеих сторон, овсов и кипчаков, и таким образом он объединил (примирил) оба народа и установил между ними любовь и спокойствие как между братьями. Взял он крепости Дарьяльские и все врата овсские (читай аланские – А.Ч.) и горные проходы кавказские. Так создал он безопасный проход для кипчаков и вывел их в большом количестве… руками их он полностью истребил персидские силы и навел ужас на всех царей страны, и говоря прямо, с помощью кипчаков он совершал дела невообразимые». (Алано-Георгика, 42).
2. Далее. Автор не вполне представляет себе географию региона, а также политическую карту того времени. Он утверждает, что «царь Мириан прибыл со своим гарнизоном на Кавказ к современной Осетии» (Моллаев, 21). Здесь автор подразумевает Южную Осетию, и мягко говоря, лукавит, ибо, согласно хроникам, царь прибыл в Картли, а не в Осетию. Резиденция Мириана располагалась в городе Мцхета, который находится вовсе не рядом с Южной Осетией, а ближе к Тбилиси, до которого от Мцхеты всего 15 километров. Территория современной Южной Осетии находится на значительном расстоянии от Мцхеты, перевалы же, которые по предположению автора должны были защищать иранские отборные воины (Крестовый и Рокский), и вовсе находятся в отдалении до 150 км от Мцхеты. О том, что это была далеко не территория современной Южной Осетии, привожу перечень владений царя Мириана в Грузии – Картли, Армения, Рача, Эрети, Мовакан, Эгрисцкаро. Однако проследим за логикой автора дальше.
3. Касательно теории о «женитьбе на девушках из местного населения». Гарнизон, по предположению автора, прибыл на перевалы из Грузии, он не был изолирован от нее, так как логично предположить, что основные подвозы приходили оттуда. Здесь бы автору определиться, с каким местным населением взаимодействовали «иранские воины», на каких именно девушках женились иранцы. Грузинках, или все же местных. И хватило ли «гарнизону из 10-20000 человек» необходимого количества «местных девушек» для создания этноса, хотя, по мнению автора, до прибытия иранского контингента в начале IV в. на территории «современной Осетии в течении продолжительного времени на постоянной основе уже фактически никто не жил»? (Моллаев, 99). Автор пишет: «Прекрасно подготовленные для таких ситуаций войска, и такие же всадники, как тюрки, притом отборные, как пишет Мровели. Их можно сравнить со специальной, оснащенной всем необходимым экспедицией… Там они решали поставленные перед ними задачи, и после того как решили, остались жить на выстоянной и освоенной ими территории» (Моллаев, 99). Было бы любезно со стороны автора указать, на каких именно перевалах остались жить мифические иранские воины, потому что, судя по тому, как овсы по настроению гуляли по всем перевалам туда и обратно, они этих иранцев не очень-то и замечали. И потом. Иранские гарнизоны, разбросанные по всему Кавказу вплоть до Дербента, почему-то оказались не столь плодовиты, чтобы создать этносы на местах. Осетинам, по Т. Моллаеву, в этом плане повезло.
4. Далее. 5500 отборных воинов, сармат-языгов, которых Марк Аврелий после известной войны 175 г. перебросил в Британию для защиты Адрианова вала, не смогли заставить говорить на своем языке жителей Британских островов. Хотя, надо полагать, что и они «женились на местных девушках». Мощная, уверенная в себе группировка тюркоязычных булгар, столкнувшись в VII в. на территории современной Болгарии со славянами, растворилась в них, утеряв свой язык, и оставшись в памяти потомков лишь в названии страны – Болгария. Славяне не заговорили на тюркском, а как раз таки наоборот. Волны викингов – скандинавов раз за разом завоевывали и покоряли восточных славян, однако варяги – скандинавы Ольг (Олег) и Игорь остались в истории исключительно как славянские, русскоговорящие князья. Славяне от нашествия и правления викингов свой язык не утеряли, чего не скажешь о последних.
5. После разгрома Алании в 1263 году грузинские хроники, в частности Жамтаагмцерели («Столетняя летопись») зафиксировали самый массовый переход алан-осетин в Грузию. (Царевичи Пареджан и Бакатар вместе со своей матерью Лимачав из рода Ахасарпахиани (Ахсартаккатае) – (Алано-Георгика, 54.) Аланы-овсы-осетины компактно расселились по всей территории Грузии, однако не создали новый этнос (по логике Моллаева тюркоязычный), а постепенно растворились среди грузин. Помимо прочего, третья, большая группа алан – овсов бесчинствовала в Грузии, несколько лет удерживала крепость Гори, однако и у них ничего с этносом не получилось. (Алано-Георгика. 54).
6. В начале 18 в. грузинский царь Ираклий переселил 40 тысяч кипчаков в Грузию, однако грузины не заговорили на чужом им языке, растворив в себе кипчаков. Получается, эти 40 000 кипчаков оказались в лингвистическом плане намного слабее «иранских воинов царя Мириана», и иранская компонента оказалась сильнее тюркской, раз иранцы смогли создать этнос. Осетины из Южной Осетии, большой компактной группой поселившиеся в конце 18 века в Лило, пригороде Тбилиси, по воле грузинского царя для создания кордона против дагестанцев, утеряли свой язык, несмотря на то, что их переселили туда с семьями. До сих пор грузины, проживающие в Лило, помнят о своем осетинском происхождении.
7. Еще одним историческим аргументом, к которому апеллирует автор, является письмо хана Джебэ кипчакскому хану Котяну Сутоевичу. Известный факт истории, когда монголы смогли разделить алан и кипчаков, воевавших вместе против них, подкупив кипчаков. Джебэ писал Котяну: «Мы, татары, как и вы, кипчаки, – одна кровь одного рода. А вы соединяетесь с иноплеменниками против своих братьев. Аланы и нам, и вам чужие. Давайте заключим с вами нерушимый договор не тревожить друг друга. За это мы вам дадим столько золота и богатых одежд, сколько вы пожелаете. А вы сами уходите отсюда и предоставьте нам одним расправиться с аланами». Последствием предательства Котяна стало то, что сначала аланы, а затем и кипчаки были разгромлены монголами. Т. Моллаев интерпретирует это различие между аланами и кип-чаками всего лишь «разностью религий кипчаков и алан», но никак не разностью языков и культур (!). (Моллаев, С.56-57). Т.Моллаев пишет: «Эпизод, описанный Бин-аль-Асиром, косвенно сви-детельствует о том, что ордынцы, кипчаки и аланы говорили на схожих языках» (Моллаев, 57). Однако, после всех этих событий аланы и кипчаки-куны перебрались в Паннонию, но там они не сли-лись в один народ, а образовали два совершенно разных региона – Ясшаг и Куншаг. Языковое, впрочем, как и культурное различие между ними было существенным. Асы и кипчаки не слились в один народ и в Китае. Китайские источники явно их разделяют, и об этом весьма прозрачно сказано в документах, указанных в работе казахского ученого А.Ш. Кадырбаева «Тюрки и Иранцы в Китае и Центральной Азии в XIII-XIV вв.». (Алма-Ата, «Гылым» 1990.).
Подобных примеров в истории можно найти большое количество. И здесь начинается самое интересное.
8. Следуя опять-таки логике автора, «10-20 000 иранцев» именно того, особого контингента царя Мириана оказались культурно и лингвистически настолько живучи, что не только выжили в многочисленных катаклизмах того времени, но и пронесли свой язык через поколения. Более того, со временем язык этих иранских воинов, расселившихся в ущельях Центрального Кавказа, оказался поделен на три говора и два диалекта. Согласитесь, это уникальная теория, которая заслуживает особо пристального внимания. Эти «10-20000 иранцев» «приписали» себе нартовский эпос, существенно расширив его и включив в него сказания и циклы, которых нет у других носителей эпоса. Помимо прочего, эти «10-20000 иранцев царя Мириана» имели «наглость» сделать так, что еще в начале 19 века часть балкарцев возносила молитвы Богу на дигорском диалекте осетинского языка. То есть, по логике автора, на языке тех самых «10-20000 иранцев, поселенных царем Мирианом в Грузии». В.Ф. Миллер и М.М Ковалевский называли карачаевцев и балкарцев «отатарившимися осетинами». В. Тепцов (В. ТЕПЦОВ Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Тифлис, 1892) писал: «Чегемские князья по типу близки к осетинам… Князья чегемские и сами не отрицают своего осетинскаго происхождения. Они говорят: «И мы, и карачаевцы одного племени, а наши предки, вероятно, были осетины». То есть, согласно Т. Моллаеву – потомками тех самых иранцев. В работе Ш. Ногмова «История адыхейского народа» в «Постановлении о сословиях в Кабарде» начала 19 в. говорится об уруспиевских осетинах (балкарцах Восточного Приэльбрусья) и карачаевцах-осетинах. (Ш. Ногмов. История адыхейского народа. Нальчик. 1994 С.160.) То есть – и карачаевцы, и балкарцы, согласно «подкупленным осетинами» ученым (не советским, к которым у Моллаева особое, «трепетное» отношение, а еще тем, российским), имеют непосредственное отношение к тем самым иранским воинам? А теперь коснемся непосредственно карачаево-балкарских ученых. М.И. Баразбиев в своей работе «“Осетинские” -балкарские князья в грузинских русскоязычных документах XIX столетия» приводит материалы, согласно которым грузины недвусмысленно ассоциировали Балкарию и балкарцев с Осетией и осетинами. То есть по логике Т. Моллаева – с наследниками тех самых «иранских воинов». (Баразбиев М.И. “Осетинские”-балкарские князья в грузинских русскоязычных документах XIX столетия // Аланы и асы в этнической истории регионов Евразии: Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием (24-26 июня 2010). – Карачаевск: Карачаево-Черкесский государственный университет им. У.Д. Алиева; Карачаевский научно-исследовательский институт, 2010. V С. 31-34]. Не буду приводить цитаты, по ссылке интересанты их могут найти достаточно быстро. Подозреваю, что после этой статьи и М.И. Баразбиев также оказался в списке ученых, «подкупленных осетинами», несмотря на то, что он косвенно подтверждает теорию Т. Моллаева о том, что карачаево-балкарцы являются аланами, но не напрямую, а через посредничество ираноязычных осетин.
9. По необходимости автор «привлекает» ногайцев и кумыков (Моллаев, 64), но только там, где есть необходимость объяснения гидронимов, однако в общем контексте монографии не особо заикается об их «аланстве». Наукой давно доказано, что кумыки и ногайцы являются ближайшими языковыми родственниками карачаевцев и балкарцев. В контексте озвученной автором проблематики логично было бы поинтересоваться, а догадываются ли кумыки и ногайцы о том, что они являются даже не потомками алан, а аланами как таковыми, хотя автор и здесь категорически отрекается от них, называя их «настоящими потомками» кипчаков? Тот же вопрос возникает в связи с Нартовским эпосом, об уникальности карачаевской и балкарской версии которого любят говорить наши оппоненты. Возможна ли ситуация, при которой у ногайцев и кумыков, ближайших языковых родственников карачаевцев и балкарцев, эпоса как такового нет вообще, а главное, нет его у других тюркоязычных народов, а наши карачаевские и балкарские друзья заявляют об уникальности и самобытности его карачаево-балкарской версии?
10. Т. Моллаев активно защищает «аланство» карачаевцев и балкарцев. Следуя его логике и мнению о том, что карачаевцы и балкарцы всегда знали, что они аланы, в отличие от осетин, которым аланство навязали ангажированные ученые, надо полагать, что карачаевцы и балкарцы из поколения в поколение чтили всю династию Царазонта, начиная с Базука, Амбазука, Дургулеля, всех Ос-Багатаров, Пероша Урдуре, Худдана и остальных аланских царей, были генетически посвящены во все перипетии истории алан, передавали ее из уст в уста, и различные ученые – историки никакого отношения к памяти карачаево-балкарского народа не имеют. Но в контексте его работы интересно другое. Т. Моллаев позиционирует себя как специалист в истории народов Кавказа, о чем говорит и название его монографии. Хотелось бы узнать, предполагается ли другая подобная работа, которая бы рассматривала историю, скажем, ингушского народа сквозь такую же призму их вероятной непринадлежности к аланам. Ведь не секрет, что некоторые наши уважаемые ингушские коллеги также готовы переписать историю своего народа в контексте всеобщего увлечения аланами. Скажем, она могла бы называться идентично – «Новый взгляд на историю ингушского народа». В монографии есть попытки реверансов в адрес ингушского народа в контексте озвученной темы, скажем, то, что, по мнению автора, кавказский субстрат карачаево-балкарцев-алан составили именно правайнахи, (Моллаев, 98), однако и здесь не совсем понятно, как стыкуются в «аланском» вопросе два никак не стыкуемых языка – тюркский и вайнахский.
11. Подавляющее число ученых считает непосредственными предками славянских народов одно из аланских племен, которое в истории осталось под именем антов. Поляки считают себя потомками сарматов. К примеру, Т. Сулимирский заявляет, что «сарматы наряду с саками являются скифской ветвью ираноязычной группы индоевропейских народов, ближайшими родственниками мидийцев, парфян и персов. Их язык родственен древнему языку Авесты и считался диалектом скифского языка, причем более архаичным, чем сам язык». Одним из факторов разобщенности сарматских племен Т. Сулимирский считает то, что каждая из этих групп говорила на своем собственном диалекте. В этом же контексте ученый упоминает осетинский язык: «Но язык осетин, проживавших на Кавказе, произошел от древнего сармато-аланского диалекта и его можно считать современным сарматским языком». (Т. Су-лимирский. Сарматы. Древний народ юга России. М.2010. С.13.) Перечисляя основные сарматские племена, Т. Сулимирский вслед за советскими сарматологами причисляет к ним массагетов, роксалан, алан и аорсов, а также и антов. Можно ли, следуя логике автора, в таком случае говорить, что предки славян говорили на тюркском языке? Не последует ли за этим том под названием «Новый взгляд на историю славянских народов?». Допускаю кощунственную мысль, что, может быть, и славяне являются потомками тех самых иранских воинов.
12. Интересно также заглянуть в будущее и посмотреть, как будут делить алан сторонники тюркской и вайнахской версий происхождения алан после того, как такие известные ученые как М. Джуртубаев, Т. Моллаев и т.д. разнесут в пух и прах признанную в академической науке теорию ираноязычности скифов, сармат и алан. На этом фоне, конечно же, меркнут такие имена, как Л. Згуста, интерпретация которого Зеленчукской надписи считается академической, Ю. Немет, «прочитавший» Ясский глоссарий, и А.М. Лубоцкий, профессор Лейденского университета, расшифровавший «Аланские маргиналии» на полях греческого ветхозаветного лекционария.
13. Я не являюсь лингвистом, как уважаемый автор, и поэтому рассматриваю данную работу только лишь в контексте исторических фактов, но никак не вольной интерпретации различных терминов. Подобных «специалистов», пытающихся интерпретировать различные слова исключительно с осетинского языка, вроде Лондон-Лёууёндон или Белфаст, хватает и в осетинском псевдонаучном сообществе. Но и мне как нелингвисту не могло не броситься в глаза следующее положение автора. Цитата: «До сих пор в карачаево-балкарском языке сохранилось несколько вайнахских слов, таких, как: баллий – вишня (от вайнахского боал. Карачаево-балкарское слово баллий – «вишня», это вайнахское слово «вишневый»); мурса – крапива (от вайнахского морса – колючий); слова в детской речи: джичча – мясо (от вайнахского – жижик), кока – рука (от вайнахского куйг – рука)». (Моллаев, 98) Пусть простит меня автор, но я позволю себе добавить к вышеперечисленным примерам звучание тех же слов на осетинском языке. Баллий – осет. Бал – вишня. Джичча – осетинский – Дзидза, мясо. В Южной Осетии говорят Джижа. Карач. – балк. Кока – вайнахск. Куйг – осетинск. Къух – рука. Без комментариев.
14. Ученые, цитаты которых Т. Моллаев использует в качестве подтверждения своих научных выводов, обозначены им как великие. Это И.М. Мизиев, Ф.Г. Мищенко и другие, в то время как В.Ф. Миллер для него является всего лишь «основателем аланской теории». Непонятные комплименты Т. Моллаева в адрес выдающихся ученых-скифологов, таких, как Граков, Артамонов, Смирнов, Алиева, Мурзин, больше похожи на откровенное неуважение и снис-ходительное пренебрежение к целому пласту людей, посвятивших себя настоящей науке. Они, по мнению автора, были всего лишь «добросовестными археологами, которые по археологическим данным прекрасно знают, что андроновцы, скифы, саки, массагеты, аланы не являются иранцами, но раз лингвисты доказывают их ираноязычность, то и они вынуждены признавать эти племена ираноязычными». (Моллаев, 23). Согласно автору, в свое время В.И. Абаеву пришлось защищать искусственно навязываемую догму официальной науки того времени, то есть теорию иранства скифов и алан. Он был вынужден искусственно вырулить направление нужного на тот момент вектора, и с абсолютного нуля дал скифский язык. Для подтверждения своей нелепой мысли Т. Моллаев добавляет: Сталин был личным куратором Абаева (Моллаев, 40). Такие эмоциональные рассуждения являются хорошим индикатором научной ценности выводов и очень четко показывают общий уровень претендента на «новое слово в исторической науке». Надо не иметь никакого представления о высоких морально-нравственных качествах и научной принципиальности В.И. Абаева, а также всех вышеперечисленных ученых для того, чтобы писать о них подобные несуразности.
15. Еще одно «открытие» Т. Моллаева касается протоевропейцев. Протоевропейцы, по его мнению, были чисто земледельческим народом и не знали коневодства. (Моллаев, 43.). Один из аргументов – осетины не едят конины, как это делают кочевники. На самом деле культ коня у индоевропейских народов зашкаливает. Ф. Кардини пишет, что рыцарство на запад принесли индо-европейские сармато-аланские племена. Одних только кличек лошадей в осетинском нартовском эпосе было более пятнадцати, и это говорит об особом отношении осетин к коню. Вряд ли со времени образования средневекового государства Алания, принятием христианства, аланы оставались кочевниками в полном смысле этого слова. Аланы-осетины сохранили отношение к коню как к боевой единице, но никак не к пище. У народов, воспринимавших коня таким образом, употребление конины было под запретом, и этот факт не является сокрытым от интересантов. Это сугубо мое мнение. Однако, Вахушти Багратиони в «Описании царства Грузинского» (XVIII в) при описании традиций и нравов Осетии отмечал: «Но главари и знать тагаурцев, куртатинцев, Валагира, Байкома, дигорцев и басианцев являются магометанами, а простые крестьяне – христианами, но они равным образом несведущи и в той, и в другой вере. Различие между ними заключается в том, что те, которые едят свинину, являются христианами, а потребляющие конину (!) – магометанами. Все они почитают подобие идола, которого называют Вачила, ибо в честь с. Ильи закалывают козла» (Ю.Гаглойты Алано-Георгика. С. 87). В то же время Генрих-Юлиус Клапрот писал о карачаевцах следующее: «Кумыс, или опьяняющий напиток из (кобыльего) молока, они никогда не приготавливают». [Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-XIХ вв. Нальчик, 1961, с. 68].
16. Далее идет очень важный момент. Как известно дьявол, кроется в мелочах. В данной работе «мелочь» заключается в том, что автор подменяет понятия, ассоциируя Иран со всем спектром ираноязычных народов (Моллаев, 87). Собственно, вся его концепция «происхождения осетинского народа» выстроена на простом звуковом отождествлении понятий «ирон-иран» без особого глубокого осмысления вопроса, и в этом-то и заключается подвох. Теория о 20000 иранских воинах, «образовавших осетинский этнос», для специалистов, имеющих представление о происхождении языков и народов, так и останется красивой сказкой, в то время как обыватель в погоне за «аланством» будет воспринимать выше-сказанное за чистую монету. И если обывателю бывает лень знакомиться с «умными книжками», то интересанту достаточно открыть википедию в разделе «Иранские народы», в котором прекрасно описано сочетание этих этнонимов. Цитирую: «Этноним «иранцы» происходит от исторического названия «Иран» (пехл. еrаn, тадж. Эрон), произошедшего от древнеиранского a(i)ryаna – арийская (земля), (земля) ариев. Ср. авест. airyana – «арийский», airyо.sayana «обиталище ариев», парф. и согд. aryаn «Ориен», алан. *alаn «алан», осет. Ирыстон «страна ариев», осет. Hp, ирёттё; ед. ч. ирон (самоназвание осетин)». И далее: «Иранские языки – группа внутри арийской ветви индоевропейских языков, происходящие от одной индоиранской общности, которая распалась приблизительно в нач. II тыс. до н. э. В результате миграций на значительные расстояния и усиливающейся изоляции иранское единство распадается в нач. I тыс. до н. э., поэтому иранская языковая группа сильно дифференцирована, и языки крайних ее ветвей совершенно не взаимопонимаемы».
Академик И.М. Оранский в своей работе «Введение в иранскую филологию» четко различил все этапы развития иранского языка, поделив его на древнеиранский (начало II тысячелетия до н.э. – IV-III в. до н.э.), среднеиранский (IV-III в до н.э. – VIII-IX в.н.э.) и новоиранский (IX в по настоящее время). Предок осетинского языка отделился от первоосновы на древнеиранском этапе развития языка, когда еще существовала языковая общность, которая свелась до минимума уже на следующем, среднеиранском этапе. Индо-европейский мир, частью системы которого является осетинский язык – это культурно-историческое, а не расовое образование. (Абаев, ОЯ и Ф. 1949, С.13.) То есть, соотношение современных осетин с иранцами является культурно-историческим, но никак не расовым. И осетины, как и предшествующие им ираноязычные народы индоевропейской семьи языков, пришли на Кавказ именно с севера, а не с юга, задолго до описываемых Т. Моллаевым событий. До-пуская тот факт, что «тюркские народы разделились между собой в очень глубокой древности» (Моллаев, 56), Т. Мол-лаев в контексте своей работы отказывает в этом ираноязычным народам. И если по Т. Моллаеву разница в языке ногайцев-кипчаков и карачаево-балкарцев заключается лишь в том, что первый из них – «йокающий», а второй «джокающий» (Моллаев, 48), то разница между осетинским языком и фарси намного существеннее, чем хотелось бы автору, хотя и для этого у него имеется «уникальное» объяснение. По его мнению «иранские языки… подвержены достаточно серьезным изменениям за единицу времени в отличие от тех же тюркских, грамматическая структура которых сохраняет корневую основу слов фактически неизменной в течении тысячелетий. Вследствие этого тюркские языки, несмотря на огромный временной и географический разрыв между собой (тысячи лет и тысячи километров) сохраняются схожими» (Моллаев, 89). Это утверждение автора вызывает очень большие сомнения, Получается, якуты, чуваши, карачаево-балкарцы и турки могут без особых проблем общаться друг с другом?
17. И последнее. Согласно мнению некоторых серьезных ученых, персы все же оставили потомков на Кавказе. Это таты, живущие в Дагестане, Азербайджане и частично Грузии – религиозное меньшинство, которых шах Хосров I Ануширван (501-579) после репрессий в VI в. поселил в Кавказской Албании. Этноним тат -тюркского происхождения, и означает иранца. В частности, иранист И. Брагинский утверждает, что «татский язык является наиболее древним из сохранившихся иранских языков. Он относится не столько к фарси (новоперсидскому), сколько к пехлевийскому (среднеперсидскому) языку» (Брагинский И.С. О татской народности // Таты – самобытная народность Кавказа. – Москва: Мысль, 2002. – С. 168-170.). Таты до сих пор говорят на архаичном варианте фарси с элементами пехлевийского языка, но вряд ли подобный «персидский» исход устроит таких больших специалистов-кавказоведов, как Т. Моллаев. Как говорится, Хош келиглиз, аланла, что на балкарском значит «добро пожаловать». Странно, но балкарское слово хош в значении добро точно такое же значение имеет и в татском языке. И главное – по-татски добро пожаловать звучит как – хош оморей. (Русско-татский (горско-еврейский) словарь. Сост М. Дадашев. Собрание, М.2006. С.171.) .Другое значение слова хош в татском – приятный. (Там же С. 174). Однако эти мои последние замечания ни в коем случае не должны послужить для каких-либо скоропалительных выводов, так как полагаю, что, конечно же, эти выводы по серьезности не будут отличаться от теории г-на Моллаева о «происхождении осетинского народа». Спекулянт от истории с прилично подвешенным языком легко смог бы на основании этого термина вывести «научную теорию» о соотношении татского и карачаево-балкарского народов, но вряд ли подобная «теория» будет иметь отношение к истории как науке.
Думаю, что вышесказанного более чем достаточно, тем более что эти выводы лежат на поверхности при легком знакомстве с трудом Т. Моллаева. Я не исключаю, что осетинский народ когда-либо по достоинству оценит усилия Т. Моллаева по написанию его истории. Осетины были бы рады гордиться своими «настоящими предками» – теми самыми 10-20000 воинами «царя Мириана». Только вот история эта явно «притянута за уши». Давайте уж другую, более убедительную, потому что выстраивать «гениальные» теории на основании созвучия «иран-ирон», как оказалось, не вполне достаточно. Вряд ли осетинский народ разменяет свою историю в угоду сиюминутной политической конъюнктуре только лишь из-за того, что «чьи-то предки сегодня звучат престижнее», даже если это «10-20000 отважных воинов персидского царя Мириана». Но для начала Т. Моллаеву стоило бы пройти краткий курс академической истории своего, карачаево-балкарского народа. Не вижу смысла в том, чтобы приводить основные постулаты из истории карачаевцев и балкарцев.
Осетины, карачаевцы и балкарцы стоят друг к другу намного ближе, чем хотелось бы многим. Мы являемся братскими народами в самом полном смысле этого слова, и нас действительно многое связывает с карачаевцами и балкарцами. Как ни странно это прозвучит – те же аланы. Но при всем глубоком уважении к нашим братьям, карачаевцам и балкарцам, я не вижу никакой логики в том, чтобы манипулировать историческими фактами в угоду сию-минутным настроениям, коверкать историю с претензией на научность. Казалось бы, зачем реагировать на работы, которые стоят далеко от серьезных научных изысканий, в которых наблюдается явная подмена понятий и в которых эмоциональная составляющая перехлестывает, а научная топчется в стороне. Я посчитал необходимым это сделать, потому что сегодня история как академическая наука в общественном сознании постепенно отходит на второй план, уступая место воинствующему дилетантству и превращаясь в некий поп-корн, продукт массового потребления, который можно интерпретировать псевдопрофессионалами по-всякому, в угоду политическим и общественным настроениям. И завтра подобные измышления, оставшиеся без соответствующего ответа, станут аргументом для следующих поколений легковесных ученых. Аланы оставили большой след в истории практически всех кавказских народов. Но они остались в прошлом. И здесь важно понять и осознать то, что сегодня аланы могут как рассорить наши народы, так и оказать очень важное объединяющее значение, потому что снобизм и псевдонаучный радикализм, осетинский ли, карачаевский, балкарский или какой-либо еще в науке не приемлем. Тем более в исторической науке, которая, как оказалось, при неверной интерпретации, фальсификации фактов и крайне эмоциональной подаче непроверенного материала может оказывать весьма существенное влияние на общественное настроение. Выбор, как говорится за нами.
