Истинно великие люди имеют ту особенность, что их величие
с течением времени не только
не тускнеет, но становится
все ярче, убедительнее, зримее.
В.И. Абаев
Наше время – время удивительных научных открытий и новых социально значимых для общества идей. С одной из них выступил на страницах республиканской газеты «Северная Осетия» известный ученый, этнограф и историк, автор многих трудов по материальной и духовной культуре осетин, источниковедению, истории Осетии, заведующий отделом этнологии СОИГСИ им. В.И. Абаева, обладатель многих почетных званий, профессор, государственный и общественный деятель Осетии Людвиг Чибиров. Он предложил создать в республике книжную серию по аналогии с известным проектом «Жизнь замечательных людей» (изд-во «Молодая гвардия») с рабочим названием «Замечательные люди Осетии».
Кто спорит, такая книжная серия сегодня была бы крайне востребована в Алании. Написанные доступным и образным языком, эти книги, по его мнению, могли бы способствовать как просвещению, так и патриотическому воспитанию нынешнего поколения молодежи. Людвиг Алексеевич целесообразность претворения своего замысла в жизнь обосновывает так: «На разного рода занятиях, уроках в школе, в докладах и выступлениях воспитательно-патриотического характера, когда необходимы примеры для подражания, мы чаще всего приводим имена известных личностей из прошлых эпох, называем предводителей аланских племен, Сослана Давида, национальных героев Чермена, Хазби, Бега, Махамата, высказываем пожелания, чтобы наши женщины были похожи на Шатану, а мужчины – на Урузмага и Батрадза.
Все это хорошо, но наряду с ними редко звучат или вовсе не произносятся имена наших современников» [1] . Ученый предлагает посвятить книги серии «людям, достойным подражания, которые были и есть среди нас» и к которым относит имена Юрия Кучиева, Солтанбека Таболова, Валерия Хубулова, Билара Кабалоева, Эльбруса Кучиева… Этот почетный список можно продолжить. И, конечно, эти издания, по мнению автора идеи, необходимо включить в школьную программу по внеклассному чтению, только тогда подрастающее поколение больше узнает о тех, кто внес значительный вклад в развитие Осетии, верой и правдой служил своему народу в той или иной сфере деятельности.
Я полностью согласен с автором этой замечательной идеи, скажу больше: сам автор – Людвиг Чибиров – заслуживает того, чтобы его имя тоже было внесено в вышеперечисленный список, так как своей научной, государственной и общественной деятельностью на благо нашей родины – Осетии–Алании – он заслужил это право.
Между тем будет справедливо, если первой в предлагаемой к изданию серии «Замечательные люди Осетии» будет переиздана недавно мною прочитанная с большим интересом книга [2]. Это напечатанная в 2015 году во Владикавказе новая научная биография основоположника осетинского литературного языка и осетинской литературы Коста Левановича Хетагурова (1859–1906). Ее автор – Ирина Степановна Бигулаева, о которой мне ничего не было известно. Во Владикавказе я спрашивал о ней многих известных ученых и писателей, но толком никто о ней ничего не знал и не слышал. Пришлось обратиться за помощью и советом к патриарху нашей литературы Нафи Григорьевичу Джусойты, который ее очень хорошо знал и с которой долгие годы проработал в Юго-Осетинском научно-исследовательском институте имени З.Н. Ванеева. Сведения об Ирине Степановне добыты были мной также из публикаций интернета.
И.С. Бигулаева – видный ученый, профессиональный историк-архивист, окончила Московский Государственный Архивный Институт, много лет работала с документами, связанными с историей и культурой Осетии. Посвятила себя изучению жизни и творчества выдающихся личностей в истории Осетии, культурных продлсветителей, общественных деятелей и просто патриотов Осетии. Первое научное ее исследование посвящено деятельности известного инженера и общественного деятеля Рутена Гаглоева, кстати, о нем она написала две научные монографии, затем исследование, посвященное Пора Джиоеву – первому цензору рукописи «Ирон фандыр» К.Л. Хетагурова и, по словам самой Бигулаевой, «просто достойному человеку». Позднее на Юге Осетии из печати выйдет другой ее научный труд – «Сердца, наполненные светом», книга о просветителях Южной Осетии – о Гулиеве Ефиме, Санакоеве Нака, Санакоеве Ванка, Ханикаеве Ника, Кочиеве Бидзина, Абаеве Лади и других достойных людях. А сейчас она трудится над книгой о Гаппо Баеве, друге Коста и тогдашнем городском голове Владикавказа, замечательном человеке, настоящем аристократе и талантливом писателе.
Одним словом, Ирина Степановна – это «ученый старой советской закалки, всегда и во всем она была ориентирована на высший пилотаж», – так считает ее коллега, научный сотрудник ЮОНИИ им. З.Н. Ва-неева Эльда Парастаева. Сама же Бигулаева часто повторяет: «Настоящий ученый должен отличаться широтой кругозора и всесторонне развитым мышлением, а если он дальше своей специализации и носа не кажет, он – псевдоученый, и ничего более» [4].
Вначале я был удивлен: еще одна, очередная биография Коста Хетагурова, наверное, такая же, как и другие. Что еще нового можно сказать о жизненных фактах и творческой деятельности осетинского поэта? Ведь, казалось бы, все уже давно известно, досконально изучено историками и литературоведами, исследующими биографию и художественное наследие Хетагурова.
Такой обывательский взгляд был присущ и мне. Но после того, как я начал читать книгу, такое представление сразу же ушло в небытие… А прочитав книгу, перевернув с сожалением ее последнюю страницу, я сказал себе: «Такого Коста – простого человека, выдающегося поэта и общественного деятеля – я не знал. Какое это счастье, что есть такие ученые-исследователи, благодаря которым у нас есть возможность заново для себя открыть жизненную историю самого Коста Левановича и осмыслить по-новому многие факты его биографии и творческой истории известных нам произведений поэта.
Начинаешь читать биографию Коста и уже не можешь оторваться от книги. Все больше и больше погружаешься с автором в повседневную жизнь и общественную и творческую деятельность Коста Хетагурова, так захватывающе написана эта научная биография. И переживаешь за Коста, радуешься его успехам, сопереживаешь его тревогам и неудачам, вместе с ним отправляешься в ссылку и терпишь крах в сердечных ожиданиях…
Ирина Степановна считает, что «книга о Коста – это главное исследование ее жизни». В предисловии к книге в разделе «От автора» она пишет о своем знакомстве с поэтом и его творениями: «Коста в моей жизни присутствует с детства. Я хорошо помню, как мать нам часто грустно напевала «Додой» и «Сидзæргæс»1. Хоть я и выучила эти песни, но по малолетству не понимала смысла первой hg них, лишь механически воспроизводя ее. При звуках же второй у меня неизменно сжималось сердце от жалости к голодным и холодным детям, о которых повествовалось в песне. Одно то, как, казалось бы, простые слова ее задевали самые затаенные струны моей детской души, лучшее доказательство гениальности создавшего это произведение поэта… Моя мать знала наизусть почти все стихотворения Коста, которые часто нам декламировала. При этом она настолько входила в образ, что я очень ясно представляла персонажей произведений поэта. Особенно хорошо мне помнятся артистично исполненные «Бирæгъ æмæ хърихъупп», «Æрра фыййау», «Скъолайы лæппу», «Уасæг», «Лæгау», «Дзывылдар»2 и другие, которые она впоследствии читала и моим детям» [2; 5].
В годы отрочества автора книги выявились и другие связи с Коста Левановичем: «Мы часто гостили в родном селе моих родителей – Цунар – у дедушки и бабушки. На стене дедушкиной комнаты висела фотография Коста с дарственной надписью, сделанной самим поэтом, которая гласила: «Мæхи Габрушкæйæн. 1889 аз. Къоста».3 Габрушкой (Гаврилом) звали моего деда. Со временем фотография почернела от дыма и копоти находившейся там же печи, но подпись все еще можно было разобрать. Казалось бы, какая связь между моим дедом и великим поэтом?! Дело в том, что мои предки были выходцами из села Цми Нарской котловины. Мой прадед – Аксо Бигулаев, будучи отцом большого семейства, из-за нехватки земли переселился в Южную Осетию. Старший из его семи сыновей, Шамел, был среди тех, кто в 1870 году под руководством отца Коста Хетагурова – Левана Елизбаровича – переехали жить в с. Лаба (Георгиевско-Осетинское) Кубанской области. Остальная часть семьи вместе с другими земляками-переселенцами – Хетагуровыми, Хассиевыми, Джиоевыми, Мамиевыми – основали село Цунар, что означает «Цъус Нар»4, чтобы сохранить название села, из которого они были родом.
Мой дед часто бывал в Наре и Лабе, где он навещал своего брата Шамела. Там ему довелось общаться, причем довольно тесно, с Коста. Поэт очень тепло относился к Бигулаевым, называя их «Ме стыр мады æфсымæртæ»5, памятуя о том, что когда-то его предка Хетага, бежавшего от гнева своих братьев из Кабарды, приютили у себя представители этой фамилии и впоследствии, убедившись в его трудолюбии и порядочности, выдали за него одну из своих девушек» [2; 5, 6].
Чтение вступления так же занимательно, как и чтение самой книги, потому что здесь автор выявляет родственные и человеческие отношения, которые связывают Ирину Степановну с великим поэтом: «Дедушка до конца жизни сохранил особенности говора жителей Нарской котловины, то есть говора великого поэта. Нам, внукам, это было в диковинку, и мы передразнивали его. А он нас погонял тростью, подаренной Коста, чье имя было выжжено на ней. При этом дед приговаривал: «Ай, хæрæджы хъустæ, æз Къостайы ‘взагыл дзурын! Сымах та Дирбы хæрджыты ‘взагыл!»6 Дед довольно хорошо знал подробности биографии Коста и говорил нам, например, что поэт был старше его на 12 лет. Отсюда следует, что, когда тот подарил ему свою фотографию с дарственной надписью, моему деду, родившемуся в 1871 году, было 18 лет, поэту – 30.
Разумеется, со старшим братом моего деда – Шамелом, проживавшим в Лабе, Коста был в более близких отношения. Как известно, поэт очень любил детей и во время своих приездов в село баловал сына Шамела – маленького Гаврела. Впоследствии жена Гаврела, Елена Николаевна Джиоева, со слов мужа, рассказывала, что как-то, угощая мальчика конфетами, Коста передал ему тетрадь со своими стихотворениями, сказав при этом: «Чи зоны дæ искуы бахъæуой»7. Гаврел, по документам – Гаврил Васильевич – стал инженером, возглавлял промышленные предприятия в Москве и Владикавказе. В 1937 году он был арестован. В их доме неоднократно производились обыски. Во время одного из них, когда в отсутствие Елены Николаевны в доме оставался ее младший сын Мурат, все их имущество молодчики НКВД стали выбрасывать из окна во двор. День был дождливый, и вещи без разбору бросали в лужу. Вернувшись домой и застав эту картину, Елена Николаевна, не думая ни о постели, мокнувшей на земле, ни о других пожитках, сразу бросилась к тетради Коста. Но стихи уже нельзя было разобрать – чернила расплылись от воздействия влаги, и драгоценная тетрадь, которую они с мужем хранили и берегли как зеницу ока, была безвозвратно утеряна» [2; 6].
Отсюда прояснение авторского замысла, цели, которую ставила И.С. Бигулаева, начиная свою трудоемкую и объемную работу по собиранию материала и написанию новой, во многом «архивной» биографии великого поэта: «Само собой разумеется, с возрастом, мое отношение к Коста изменилось. В первую очередь изменился интерес к нему. Я ясно стала осознавать место поэта в осетинской культуре и общественно-политической жизни. Появилось желание глубже изучить его как личность. Но я не ограничивалась одними монографиями и другими публикациями, связанными с именем Коста. У меня возникло желание познакомиться самой с архивными материалами, касающимися жизни и деятельности поэта. Надо сказать, что при этом я не преследовала цель когда-нибудь написать книгу о нем. Но, по мере погружения в работу в архивах, мне захотелось поделиться этим уникальным материалом с читателем. Вначале это желание реализовалось посредством написания статей, которые появлялись в зависимости от того, какие достойные внимания широкой публики факты, связанные с именем Коста, я обнаруживала. Статьи мои, выходившие не только в «Известиях ЮОНИИ», но и в периодической печати в обеих частях Осетии, касались самых разных аспектов жизни и деятельности поэта. И уже написав определенное количество статей, я почувствовала, что «созрела для работы над книгой о Коста» [2; 7].
Автор фундаментального исследования о жизни Коста Хетагурова заявляет, что ее книга об осетинском поэте «не будет копией других книг, посвященных изучению жизни и творчества великого поэта. Я собрала большой материал о Коста, поэтому самым трудным в моей работе было найти общую канву изложения, систематизировать и собрать воедино всю имеющуюся у меня информацию о жизни и деятельности поэта с последующим четким и логическим изложением. На это ушли годы, ведь я собирала материалы и писала статьи о Коста в течение тридцати лет. Таким образом, моя книга представляет собой результат многолетних поисков и исследований» [5].
Действительно, приходится признать, что монография И.С. Би-гулаевой содержит сведения, которые «до сих пор были мало известны, часто замалчивались, а то и были истолкованы необъективно, что приводило к искажению ряда фактов жизни осетинского поэта». Автор справедливо считает, и в этом глубоко убеждена, что «обнаружение и предание гласности даже одного, дотоле неизвестного факта, связанного с именем великого поэта, является делом первостепенной важности и большого научного значения» [5].
Будучи архивистом-профессионалом, Ирина Степановна долгие годы плодотворно работала и разыскивала материалы и документы о Коста в различных архивах страны: в архиве родного ЮОНИИ им. З.Н. Ванеева, в Государственном архиве ГССР, в Московском Государственном Военно-историческом архиве, в Государственном Историческом архиве Санкт-Петербурга и, конечно же, в архивах РСО–Алании – в Государственном архиве Северной Осетии и научном архиве СОИГСИ им. В.И. Абаева. Работа в архивах принесла ей ank|xne моральное и душевное удовлетворение и даже позволила совершить научные открытия – в 1988 году в личном архиве Рутена Гаглоева ею был обнаружен неизвестный до этого портрет Коста работы Игната Алдатова, написанный в 1896 году. Этот, неизвестный до того времени живописный портрет поэта, был подарен Рутену Гаглоеву самим Алдатовым.
Монография И.С. Бигулаевой состоит из предисловия «От автора», восьми глав и приложения. Первая глава, «Происхождение фамилии Хетагуровых», знакомит читателя с родоначальником рода Хетагуровых, легендами, связанными с ним, сведениями Коста о своих потомках, родителями поэта, их происхождением и их предках. Все это очень любопытно и неподдельно интересно. Я даже узнал, что невестка матери Коста – Марии Гавриловны (Гаусовны) – была из фамилии Мзоковых. Хотелось бы узнать о ней что-нибудь…
Остальные главы – «Детские и школьные годы Коста», «Годы учебы в Петербургской Академии художеств», «Приезд Коста в родную Осетию», «Первая ссылка», «Херсонская ссылка», «История создания сборника», «Ирон фандыр» и «Последние годы жизни Коста» – описывают жизнь осетинского поэта так живо и скрупулезно, что удивляешься: неужели столько материалов хранилось в архивах втуне? Почти на каждой странице монографии по две-три ссылки, а самое большее – пять ссылок на давно известные исследования о поэте или вновь открытые документы, обнаруженные в архивах научных учреждений.
Мы мало или совершенно ничего не знаем, о детских и школьных годах Коста, а то, что знаем, не всегда точно и достоверно. Теперь новая научная биография поэта детально рассматривает дату рождения поэта, причину и время смерти его матери Марии, воспитание Коста в семье Чендзе, их отношение к сироте, жизнь в семье отца после его женитьбы, взаимоотношения с Кызмидой Сухиевой – мачехой Коста, рождение сестры Ольги и связанные с этим обстоятельства (чрезвычайно любопытные и новые), обучение в нарской школе и владикавказской прогимназии, а после переселения отца в Кубанскую область – в Ставропольской гимназии на реальном отделении. Приведу только некоторые факты этого периода жизни поэта, документально подтвержденные, только малые крупицы – «Коста стащил в прогимназии колокольчик, чтобы в Осетинской слободке после уроков поиграть с товарищами»; Коста не был прилежным учеником, бывал беспечен, рассеян, несобран, шаловлив, неусидчив в учебе; два раза в Ставропольской гимназии оставался на второй год обучения – в 4 и 5 классах; страсть к чтению и рисованию, литературный дар – проба пера – несохранившийся рассказ «Зима», первые стихотворные опыты; всеобщий любимец гимназистов и преподавателей.
И еще о двух главах хочется сказать особо. Первая – «История создания сборника «Ирон фандыр». В ней обстоятельно рассматривается, почему Коста Хетагуров выбрал в качестве редактора бессмертной «Осетинской лиры» Гаппо Баева, его роль в издании книги, а также роль Христофора (Пора) Зурабовича Джиоева, законоучителя Эриванской 1-й мужской гимназии, в цензурировании сборника «Ирон фандыр» и обстоятельства ареста книги в связи с донесением начальника Терской области генерала Семена Каханова, ставшего главным инициатором обеих ссылок Коста. Сама история издания сборника «Ирон фандыр» читается так живо и захватывающе потому, что написана автором, основывающим свои выводы и о роли Гаппо Баева, и о роли Пора Джиоева целиком на документальной основе и письмах Коста к Гаппо и Пора.
Книга «Осетинская лира» увидела свет 26 мая 1892 года, но Коста, бывший тогда в ссылке, узнал об этом только в начале июля. Об этом ему сообщил сторонний источник, а не Гаппо Баев. Но, получив и прочитав книгу, Коста пришел в ярость и негодование, т.к. в отсутствие автора книги, руководствуясь благими намерениями, и Гаппо, и Пора «допустили ряд вольностей и серьезных отступлений от авторской рукописи, нарушив тем самым волю поэта».
Автор книги справедливо подытоживает эту главу: «Эмоциональное и не вполне объективное восприятие Коста Хетагуровым зачастую вынужденных изменений текста рукописи, его раздражение и недовольство издателем (Г. Баевым) и цензором сборника (П. Джиоевым), объяснимые свойственной творческим натурам пристрастностью и иногда несколько эгоистичным желанием непременно настоять на своем, извинительны еще и потому, что эти два человека, навлекшие на себя гнев поэта, в конце концов, знали, на что идут и, наверное, могли предугадать реакцию автора на результат всех их ухищрений, на которые они шли ради скорейшего издания книги. Гаппо как никто другой ясно понимал, что во многом благодаря гибкости, мудрости и осторожности Пора, душой болевшего за дело развития осетинской литературы, книга Коста увидела свет. Пора был своего рода посредником между поэтом и власть предержащими в лице Кавказского цензурного комитета и администрацией Терской области, и в этом качестве заметно преуспел, представив грозивший быть запрещенным к напечатанию сборник в выгодном свете, подчеркнув его достоинства, смягчив его недостатки политического характера, а кое-где и умолчав о них» [2; 227].
Жизнь сердца поэта, его взаимоотношения с женщинами, которых он любил, музы Коста – отдельная тема, которую автор по-новому осмысливает, перечитывая переписку поэта с Анной Поповой и Анной Цаликовой и сохранившиеся архивные материалы. И.С. Бигулаева считает, что «исследователи биографии поэта не были объективны и беспристрастны», когда писали о его взаимоотношениях с ними. «Это касается, например, определения места Анны Поповой в жизни Коста, которое нередко попросту игнорируется. Известный ученый Генри Кусов верно заметил: «Коста и Анна Попова – это ненаписанные страницы первого серьезного любовного увлечения молодого осетинского художника и поэта» [2; 8].
В своей книге «каждой любви поэта – каждой Анне – я нашла свое место. Роль главной музы исследователи отводили Анне Цаликовой, а к другой Анне – Поповой – относились пристрастно. Анна Попова была благосклоннее к Коста, причинила ему меньше сердечных огорчений, возможно, испытывала к поэту сердечную привязанность. Поэтому выправить эту несправедливую линию в истории жизни Коста, расставив все по своим местам, дать объективную правдивую картину жизни, происходящей тогда, – моя задача. Правда жизни, правда взаимоотношений поэта с его музами – ее должен знать каждый» – так считает и этому принципу следует в своем повествовании автор [3].
На вопрос корреспондента газеты «Южная Осетия»: «В чем секрет “вневременности” Коста Хетагурова, с вашей точки зрения?» Ирина Степановна дает исчерпывающий ответ: «Коста назван символом осетинской нации. Его многогранный гений актуален во все времена. Он всегда будет удивлять и блистать новыми гранями. О нем еще долго будут писать и писать, потому что творчество гения по-прежнему востребовано и созвучно душе каждого осетина. И это не случайно, ведь он был распространителем того, что мы называем «ирондзинад». При этом, развивая своим творчеством и общественной деятельностью национальное самосознание, он не переходит на какие-то националистические мотивы, которые мы порой наблюдаем у некоторых соседних народов. Равного Коста в Осетии не было, хотя после него пошла целая плеяда талантливых деятелей литературы, искусства и науки. Будущим поколениям еще предстоит внести свою лепту в изучение его наследия и постижение значения его личности» [3].
В этих словах, как и во всей книге, сокровенная любовь и бесконечное почтение автора к Коста, преклонение перед его художническим гением, гражданским подвигом поэта, явившим собой пример бескорыстного служения народу, его интересам, его будущему. Автор книги верна заветам Коста, которые, по ее мнению, мало просто помнить, ценить, чтить. «Важно каждодневными поступками утверждать те идеалы, которые составляли жизненное кредо поэта и ради торжества которых он не жалел ни времени, ни сил, ни здоровья. Не пожалел, в конечном счете, и самой жизни… Имя Коста будет жить, пока существует осетинский народ, а сам дух поэта будет жить при условии осмысленного существования его потомков» [2; 269].
Хочу также высказать ряд пожеланий автору монографии. Не совсем согласен с предложенным автором названием книги – «Коста Леванович Хетагуров: научная биография». В исследовании И.С. Бигулаевой так подробно и обстоятельно восстановлена картина жизни великого осетинского поэта, подчас по месяцам и дням, что имело смысл назвать его «Повседневная жизнь Коста Хетагурова» или «Неизвестный Коста».
На страницах книги читатель неоднократно встречается с термином «коставедение» («Я не тешу себя надеждой сказать новое слово в коставедении…» (2; 8). По сложившейся в русском литературоведении традиции название науки о писателе обычно происходит от его фамилии. Поэтому целесообразно использовать в данном случае термин «хетагуроведение» по аналогии с терминами «лермонтоведение», «шолоховедение», «газдановедение» и др.
В приложении к книге приятно видеть высказывания о Коста известных людей, писателей и ученых. Но современному читателю их имена мало известны – Е. Адельберг, И.Абашидзе, Саид Гаибов, Борис Городецкий, Всеволод Иванов, М. Исаев, И.К. Луппол, З. Салагаева, Л.П. Семенов, Н. Тихонов, А. Фадеев и др. Следовало дать сноски об авторах высказываний. И, конечно, очень помог бы читателю именной указатель, дающий краткую справку о лице, упоминающемся в монографии.
И – последнее. Рукопись книги нуждается в хорошей редактуре. Надеюсь, нового издания интересной книги И.С. Бигулаевой нам ждать недолго, а до этого необходимо ее текст качественно отредактировать и издать эту замечательную биографию достойным ее тиражом, чтобы как можно больше наших земляков могли с ней познакомиться.
Биография Коста Хетагурова И.С. Бигулаевой была высоко оценена в Южной Осетии. В ноябре 2016 года автору книги «за выдающиеся творческие достижения и значительный вклад в культуру Южной Осетии в области исторической науки» указом Президента Республики Южная Осетия Леонида Тибилова была присуждена Государственная премия РЮО имени Коста Хетагурова [5].
Книга заслуживает этой награды. Закрываешь последнюю ее страницу с чувством сожаления. Ведь расстаешься со ставшим тебе родным Коста. Эта книга – лучшее из всего, что написано о великом поэте. Спасибо автору за ее человеческий подвиг, за книгу, сделавшую меня душевно и нравственно богаче, увереннее в жизни, вселившую в меня гордость за Коста, за родную землю, за ее талантливых людей.
Попытки представить во всем своем богатстве и разнообразии лексический и грамматический состав бессмертной «Осетинской лиры» Коста Хетагурова предпринимались еще в советское время. Так, ученым-лингвистом Заремой Хубецовой была опубликована в 1982 году книга «Словарь языка “Осетинской лиры”» [7]. Научным редактором этого небольшого исследования стал известный ученый, знаток жизни и публицистики К.Л. Хетагурова кандидат thknknchweqjhu наук Владимир Цаллагов, а рецензентом – искусствовед Агудз Бациев.
В предисловии к словарю автор справедливо указывает на основополагающее влияние хетагуровской «Осетинской лиры» на современный осетинский язык. Исследователь в этой связи пишет: «Основой современного литературного языка явилась книга Коста Хетагурова “Осетинская лира”. Лексика книги – важнейшая составная часть нашего литературного языка. Чтобы понимать современное состояние и реалии осетинского литературного языка, необходимо знать грамматические и стилистические нормы “Осетинской лиры”.
Велико историческое значение книги Коста Хетагурова: она знакомит нас с временем зарождения осетинского литературного языка, в особенности, с осетинской лексикой, стилистическими и поэтическими средствами выражения осетинского языка второй половины XIX века. Коста мастерски пользовался в своих произведениях средствами языка устного народного творчества, осетинского фольклора. И все-таки в творчестве поэта особое место занимает его индивидуально-авторская лексика, то, как он ее использует в своих стихотворениях» [7; 3].
В словник лексикона З.Р. Хубецовой вошла лексика из произведений «Осетинской лиры» лишь на две начальные буквы осетинского алфавита – «А» и «Æ». Буква «А» представлена 132, а буква «Æ» – 192 вокабулами (всего 324 слова). К сожалению, мы не знаем, был ли составлен автором книги весь лексикон «Осетинской лиры» и на другие буквы осетинского алфавита.
Знакомясь со «Словарем языка “Осетинской лиры” З.Р. Хубецовой, сразу обращаешь внимание на главный, существенный для словарей подобного рода изъян. Это – отсутствие в словаре толкования слова: из 324 приведенных в словаре слов, толкование лексического значения нами обнаружено только у 38 вокабул. Трудно сказать, по какой причине автор не приводит здесь толкование лексики из «Осетинской лиры», а только указывает в скобках цифрой количество раз использования этого слова поэтом в книге и примерами из текста доказывает его наличие. Чуть ниже – курсивом – дает этому слову его лексическую и грамматическую характеристику. Хотя в словнике разными цифрами обозначаются омонимы, но лексические их значения также не приводятся. Все это затрудняет работу со словарем, ведь в нем нет алфавитного указателя используемых поэтом слов.
Итак, первая попытка создания словника языка «Осетинской лиры» Коста Хетагурова по указанным выше причинам оказалась крайне неудачной, а в практическом плане – книга мало используется читателями.
И вот спустя тридцать один год осетинскому читателю и всем, кто интересуется творчеством Коста Хетагурова и кому близко его «пламенное слово», предложен совершенно новый словарь языка «Осетинской лиры» [5]. Его автор – Изета Владимировна Мамиева, кандидат филологических наук, доцент, ведущий научный сотрудник Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева Владикавказского научного центра РАН и Правительства РСО–Алания. Видный ученый, литературовед, ею написаны фундаментальные монографии о жизни и творчестве классика осетинской литературы Кудзага Дзесова и исследование энциклопедического характера, обобщающее закономерности становления и развития повествовательных форм в осетинской литературе от истоков до наших дней. Изета Владимировна исследует актуальные вопросы осетинской филологии и фольклористики, занимается прикладными разработками для внедрения в систему вузовского и школьного образования республик Северная Осетия-Алания и Южная Осетия (программы, учебники, sweamn-методические пособия и хрестоматии по осетинской литературе).
Прекрасно владея родным языком, Изета Владимировна две последние монографии написала на осетинском языке («Талант в испытаниях времени: Жизнь и творчество Кудзага Дзесова» и «В поисках слова: Автор и герой: динамика взаимоотношений») [8; 9; 10]. Этим поступком она подтвердила объективно существующую реальность: осетинский язык – это не только язык художественной литературы (рассказов, повестей, романов) и наш бытовой, разговорный язык, но это еще и язык научных трудов, исследований, статей. Чтение научных монографий Мамиевой убеждает нас в мысли, что существует осетинская терминологическая наука, что можно и нужно писать и публиковать научные исследования по литературе, литературоведению, критике, эстетике, лингвистике, языкознанию, истории, искусству на родном языке. Такие книги найдут и находят своих читателей, их ждут и с радостью читают, упиваясь красотой и мощью родного языка.
«Поэтическая вселенная К.Л. Хетагурова в словарном измерении («Осетинская лира»)» – так назвала свой научный труд И.В. Мамиева [11]. Это первый в осетинской лексикографии опыт писательского словаря синтетического типа, созданный по принципу интегрирования функций конкорданса, идеографического, двуязычного с грамматическими характеристиками и частотного словаря. Разностороннему осмыслению (лингво-, этно-, культуроведческий аспекты), с учетом лексической статистики, подвергается вокабулярий книги Коста Хетагурова «Осетинская лира». Тематическая классификация в книге И.В. Мамиевой ориентирована на восстановление национальной картины мира – природно-предметного и субъективно-бытийного – в художническом преломлении классика осетинской поэзии.
Научным редактором словаря стала З.В. Канукова, доктор исторических наук, видный культуролог и этнолог, директор СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО–А, а рецензировала исследование А.Ф. Кудзоева, кандидат филологических наук, доцент, завкафедрой осетинского языка и литературы СОГУ им. К.Л. Хетагурова, один из лучших лингвистов республики.
Знакомство со словарем оставляет приятное впечатление: увесистый том сразу привлекает внимание читателя своей обложкой, на которой на фоне звездного неба портрет Коста Хетагурова. Звездная вселенная с обложки переносит нас на страницы форзаца, где читатель попадает в космическое пространство – в созвездие Дракона – 18 час. 24 мин. 48E05′ – это координаты звезды Коста. 15 октября 1999 года Международный звездный регистр присвоил это имя одной из звезд этого созвездия, оно было внесено в список регистра в Швейцарии и записано в книгу, которая зарегистрирована в Регистрационной Палате в США. Эти сведения приятно удивляют читателя и из пространств космоса через две страницы «переносят» в поэтическую вселенную осетинского поэта, в мир «Осетинской лиры».
Языковой словарь «Осетинской лиры» удивляет не только своим полиграфическим оформлением, но прежде всего своим построением. В структуру словаря органично вошли «Предисловие», «Содержание и структура словаря», «Структура словарной статьи», 8 разделов и два приложения. Автор словаря организовал свой лексикон таким образом, что все в нем продумано и предусмотрено до мелочей, все удобно для практической работы с подобного рода изданием (справочником). Так ли это на самом деле – увидим в дальнейшем.
«“Осетинская лира” Коста Хетагурова как отражение национального образа мира» – так ярко и емко озаглавила свое предисловие к словарю его автор. И.В. Мамиева в нем обращает наше внимание на отличительную черту современной лексикографии, которая, по мнению составителей словарей, являет нам синтез филологии и культуры в широком смысле слова. Именно потому, считает автор нашего словаря, «особую актуальность в наши дни приобретает авторские словари, репрезентируемые в науке как лексикографическая интерпретация художественного языка – составной части национального языка» [11; 7].
Отсюда и цель работы, которую автор словаря определяет как «отражение языка “поэтической вселенной” Коста Левановича Хетагурова, основоположника осетинской профессиональной литературы, чей творческий гений мощно содействовал также обогащению и совершенствованию элементов общенародного осетинского языка, придания ему статуса литературного». Называя появление книги «Осетинская лира» творческим подвигом и выдающимся подвижническим актом К.Л. Хетагурова, исследователь в предисловии к словарю справедливо считает именно этот сборник стихов поэта для осетин своего рода Библией и по справедливому замечанию писателя Анатолия Дзантиева «книгой книг, в которой запечатлена бессмертная душа осетинского народа» [11; 9].
Классик осетинской литературы позиционировал себя как представитель своего аула и всего мира (выделено И.В. Мамиевой). Для Коста, считает исследователь, это самоочевидная истина, ее составные части – ментальность народа, к которому себя относил поэт, и факты родного языка. Поэтому отсюда следует актуальность изучения словарного состава «Осетинской лиры»: во-первых, это раскрытие поэтических тайн Коста, постижение индивидуально-авторских его находок, что важно само по себе, во-вторых, это позволяет реконструировать языковую картину мира человека осетинской национальности второй половины XIX века и определить свод его знаний и представлений о нормах и правилах поведения, предметном и природном окружении, бытовых реалиях и ценностных предпочтениях.
Названия разделов словаря – а всего их восемь – говорят о богатстве словарного состава «Осетинской лиры» и о той колоссальной работе, которая была проделана автором исследования (полагаю, что такая работа потребовала усилия многих лет). Разделы представляют разнообразную лексику и охватывают ключевые категории и понятия сферы взаимодействия природы и человека:
I Вещества и явления в окружающем мире.
II Растения.
III Животные.
IV Человек как биосоциальное и духовное существо.
V Лица. Персонажи. Имена.
VI Сверхъестественные существа.
VII Время.
VIII Локативы.
Необходимости подробно разбирать содержание каждого раздела словаря нет, поэтому здесь рассмотрим IV главу «Человек как биосоциальное и духовное существо», состоящую из восьми рубрик и представляющую большой научный интерес. Внутри главы – множество рубрик, каждая из которых дробится на ряд тем, подтем, микротем с совмещением принципов алфавитного и смыслового расположения слов понятий. В этом разделе рубрика «Соматизмы» имеет 4 подтемы: «Анатомия головы и шеи», «Части тела», «Внутренние органы» и «Кожа, производные кожного покрова…» Рубрика «Бытовой вокабулярий. Вещно-предметный мир человека» делятся на 6 подтем: «Хозяйственные приспособления, орудия труда, охоты и сражения», «Домашний интерьер. Предметы быта», «Культовые предметы», «Одежда. Обувь» и «Аксессуары и украшения» и «Сырье и материалы для шитья».
Другая рубрика – «Продукты питания» – включает также 6 подтем: «Еда и питье: общие наименования», «Распорядок питания», «Кушанья и напитки, ингредиенты», «Продукты животного происхождения», «Овощи. Фрукты», «Дары леса».
Даже этот бегло представленный перечень рубрик и подтем только IV раздела дает возможность неискушенному в науке читателю представить все многообразие и богатство языка хетагуровской книги, всю лексическую палитру бессмертного сборника.
Для примера возьмем только одно слово. Для слова ‘зæрдæ’ (37) – сердце – приводятся все 37 случаев частотности употребления, а также контекстные сочетания и идиоматические (фразеологические) выражения с этим словом. В данном случае их девять: ‘зæрдæмæ хæссын’ – принимать близко к сердцу; ‘зæрдыл æрæфтын’ – вспомить; ‘зæрдæ дард ласын’ – сторониться, отдалиться; ‘зæрдæ дарын’ – помнить; ‘зæрдæ скъахын’ – нанести обиду, ранить в сердце; ‘зæрдæ сдзæгъæл уын’ – впасть в отчаяние; ‘зæрдæ бахъазын’ – испытать вличение к чему-либо, к кому-либо; ‘зæрдæ зæгъын’ – желать, хотеть; ‘зæрдæ нал фæлæууын’ – не утерпеть, не устоять.
Приведенные примеры свидетельствуют о языковом богатстве произведений Коста Хетагурова, о сочном и выразительном словарном составе осетинского языка самого поэта, которым он владел в совершенстве и мастерски использовал в своих лирических и публицистических произведениях.
В практической работе со словарем читателю неоценимую помощь окажут вводные статьи «Структура словаря (макроструктура)», «Структура словарной статьи (микроструктура)» и «Текстовые иллюстрации», прочитав которые, у читателя больше не возникнет вопросов, как работать с данным справочным изданием.
Субстантивная лексика словника свидетельствует о большой текстологической работе, проделанной автором-составителем, о тщательном прочтении художественных текстов осетинского поэта, о пристальном внимании к деталям и особенностям быта, взаимоотношениям людей, обычаям, нравам, религиозным верованиям, психологии горцев, особенностям одежды, мебели, видам передвижения, убранству жилища, еды, напитков, досуга, украшений, т.е. ко всему тому, что составляет национальное своеобразие осетинского народа. Это во многом облегчит читателю восприятие произведений классика осетинской литературы, прояснит смысл архаизмов в художественном тексте, укажет на индивидуально-авторское словоупотребление, нехарактерные смысловые оттенки, придаваемые поэтом общеупотребительным словам и выражениям, приведем здесь только некоторые примеры: ‘æфсургъ’ – чудесная порода коней (в эпосе, мифологии), ‘зыгуым’ – мякина; ‘къæлæт’ – дуга; изогнутая в дугу палка, надеваемая на шею быка, коровы; ‘мæхъи’ – плетенка из березовых прутьев под копну сена; ‘уæрдæх’ – бечева, веревка из хвороста; ‘идон’ – уздечка; ‘ерæдзыпп’ – вид ружья, высоко ценимый в старину; ‘хъримаг’ – кремневое ружье; ‘сæнар’ – кизяк; ‘кæфой’ – плетеная в виде большого совка корзина для загребания зерна; ‘къæссатæ’ – мешки кожаные; ‘къуыстилтæ’ – кадушки для ношения воды, сбивания масла; ‘хæндыг’ – кадка для сыра в рассоле; ‘теман’ – большая игла, шило; ‘æрчъитæ’ – обувь из сыромятной кожи; ‘фæсал’ – стелька из сухой травы в горской обуви; ‘цухъхъа’ – черкеска; ‘кæрдæн’ – женский головной платок; ‘дари’ – вид шелковой ткани; ‘нымæт’ – войлок, бурка; ‘тинтычъи’ – козий пух; ‘арахъхъ’ – самогон; ‘бламыхъ’ – мучная болтушка; ‘задын’ – лепешка из солодовой муки; ‘хæбизджын’ – пирог с начинкой из свежего сыра; ‘мус’ – овин, ток, гумно; ‘уæлыгæс’ – пастушок ягнят и козлят; ‘ирæд’ – калым и др.
Словарь языка писателя богат и идиоматическими выражениями с ярко выраженной национальной окраской: ‘æртæ фæндаджы ныхмæ’ – напротив трех дорог; ‘авд хохы фæстæ’ – за семью горами; ‘авд дæлдзæхы бын’ – под семью подземельями; ‘карды комæй хид’ – мост по лезвию ножа; ‘фыдæй-фыртмæ’ – во все времена; ‘цæсты тъæбæртт’ – в мгновение ока; ‘цæст фæныкъулын’ – моргнуть глазом; ‘бонæн сайд кæнын’ – каждодневно; ‘лæппуйæ базæрондмæ’ – от юности до старости; сомы кæнын’ – клясться, божиться; ‘додой дæ къона! ’ – горе твоему очагу и др.
Исследователя И.В. Мамиеву отличает особенная дотошность и забота о пользователе ее словаря, в нем все до мелочей, хочу это еще раз подчеркнуть, продумано и выверено. К словарю даны два приложения. Первое – «Номенклатура этнокультурной лексики по рубрикам» – насчитывает 1.170 слов и содержат ссылки на основной текстологический источник словника – академическое издание «Осетинской лиры» Коста Хетагурова под редакцией профессора Ш.Ф. Джикаева (Т.I. – Владикавказ, 1999). Второе – «Алфавитный указатель общей частотности лексем» – охватывает 1.055 вокабул, этот алфавитно-частотный указатель ориентирует читателя на страницы самого словника. Оба приложения в практическом плане незаменимы при работе над содержанием словаря.
Словарь «Осетинской лиры» Коста Хетагурова задуман его составителем в двух томах. Автор заявляет, что «отчасти это продиктовано большим объемом информации, однако же основная причина кроется в принципах отбора языкового материала» Чтобы охватить и описать весь словарный материал «Осетинской лиры», необходимо, во-первых, дифференцировать регистрируемые в словнике языковые единицы по различным лексико-грамматическим разрядам, а это, в свою очередь, выдвигает перед исследователем задачу «выработки в каждом отдельном случае адекватных методов и способов представления лемм и, разумеется, соответствующей структурной организации» [11; 12].
Второй том словаря введет в оборот оставшиеся пласты лексики (часть II: разделы «Атрибутивы», «Действия», «Числа»), пополнится Сводным указателем этнокультурной лексики К.Л. Хетагурова, в котором планируется сгруппировать лексемы в порядке убывания частоты, с указанием абсолютного количества их употребления.
Итак, первый том словаря «Поэтическая вселенная К.Л. Хетагурова в словарном измерении (“Осетинская лира”)» описывает те случаи словоупотребления, которые «отвечают тематической классификации, ориентированной на воссоздание национальной картины мира – природно-предметного и субъектно-бытийного – в поэтическом преломлении Коста Хетагурова». Надо признать, что задача, стоявшая перед исследователем – сосредоточить свое внимание преимущественно на субстантивной лексике, а это в основном выборка из 50 стихотворных текстов, успешно была реализована в лексиконе.
Нисколько не умаляя достоинств и значимости уже вышедшего из печати словаря, хотелось бы высказать несколько пожеланий автору. Представляется целесообразным, по нашему мнению, чтобы в заглавном слове толкуемого слова наличествовало ударение и в форме единственного, и в форме множественного числа.
Отдельные словарные статьи требуют уточнения и дополнения в толковании, в частности, слова ‘теман’ – шило, ‘къæрид’ – отрепья и др.
Этнокультурологическая лексика, отображающая быт, жизненный уклад, обычаи и нравы осетинского народа, которую употребил в сборнике Коста Хетагуров, сегодня мало или совершенно незнакома современному осетинскому читателю. В словаре она толкуется только по-русски. Исходя из этого, считаем, что такие слова имело смысл толковать наряду с русским и по-осетински. Это во многом облегчило бы осетинскому читателю восприятие произведений К. Хетагурова, понимание им реалий жизни XIX века, расширило бы его кругозор.
Монографические исследования И.С. Бигулаевой и И.В. Мамиевой, посвященные жизни и творчеству великого осетинского поэта и языковому космосу его бессмертной «Осетинской лиры», по нашему мнению, представляют значительный вклад в хетагуроведение. Таких фундаментальных трудов, так серьезно и скрупулезно рассматривающих обстоятельства жизни, творчества и общественной деятельности поэта, а также особенности языковой стихии его сборника «Ирон фæндыр», в осетинском литературоведении еще не было. По сути, это новое слово в науке об основоположнике осетинского литературного языка и осетинской литературы Коста Левановиче Хетагурове. Последние исследования приглашают молодых языковедов и литературоведов, историков и искусствоведов, этнографов и культурологов к новым изысканиям в художественном наследии Коста Хетагурова.
ЛИТЕРАТУРА
1. Чибиров Л. Кто возьмет в свои руки ЖЗЛ? /Инициатива // Северная Осетия. – 2017. – 1 марта. – №34. – С.1.
2. Бигулаева И.С. Коста Леванович Хетагуров: Научная биография. – Владикавказ: Проект-Пресс, 2015. – 304 с.
3. http://south–ossetia.info Южная Осетия сегодня 31.10.2016.
4. http://osinform.org информ. агенство Алания информ 1.04.2016.
5. http://ugo–osetia.ru
6. www@gazetabeslana.ru Жизнь Правобережья. Архив 2014.
7. Хубецова З.Р. Словарь языка «Осетинской лиры» / Научн. ред. Цаллагов В. – Орджоникидзе: Ир, 1982. – 91 с.
8. Мамиева И.В. Кудзаг Дзесов: Очерк творчества. – Владикавказ: Ир, 1990. – 224 с.
9. Мамиева И.В. Талант в испытаниях времени: Жизнь и творчество Кудзага Дзесова /Монография. – Владикавказ: Ир, 2007. – 175 с., осет. яз.
10. Мамиева И.В. В поисках слова: Автор и герой: динамика взаимоотношений /Монография. – Владикавказ: Ир, 2008. – 368 с., осет. яз.
11. Мамиева И.В. Поэтическая вселенная К.Л. Хетагурова в словарном измерении («Осетинская лира»). – Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО–А, 2013. – 510 с.
12. Мамиева И.В. Феномен компетенции слепца-сказителя в осетинской литературе // Нартоведение в XXI веке: Современные парадигмы и интерпретации. – Владикавказ, 2015. – 182–191.
13. Мамиева И.В. Лавровский «след» в осмыслении К.Л.
Хетагурова проблемы интеллигенции и народа // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. – Элиста. – 2016. – №3. – С. 137–142.
