ДЕНЬ И НОЧЬ
День и ночь – две стихии –
в вечной битве схватились, пока
время гонит, как тучи лихие,
и года, и века.
Грань меж светом и тьмою – как пропасть,
глубже бездны, но тоньше клинка
иль каната… усталость и робость
дню и ночи неведомы… Повесть
о сражении их велика.
Эта грань – острие или жила
натянувшейся тетивы –
путь мой, стих мой и линия жизни.
Так живу я – и тьма подо мною.
А над бездной – светило дневное.
Дни и ночи мои таковы.
* * *
Лебеда, девясил и свербига,
подорожник, щавель и чебрец.
А тебя как зовут? Погоди-ка,
многотравного мира жилец –
Клевер, ты ли?.. Душой молодею
рядом с вами, как в братском кругу.
Вижу старых знакомцев везде я –
в поле, в роще, на влажном лугу.
В годы бедствий, всемирной разрухи,
детства горького моего
к вам тянулись ослабшие руки.
Листья, стебли, цветки с голодухи
нам казались вкуснее всего.
Благодарствую, мак и крапива!
Одуванчик, твой солнечный лик
узнаю, белым пухом кропимый.
Это я к тебе взглядом приник.
Это я вспоминаю и плачу…
Без забот милосердной земли
люди мало что могут и значат,
словно пыль, пропадают вдали.
Средь поляны встаю на колени
и соцветия глажу рукой.
И душа, отрешась от сомнений,
обретает недолгий покой
РУСЛО РУЧЬЯ
Во тьме подземной не заблудится
родник – свой путь среди камней
найдет, с упорной силой врубится
в завал базальтов и кремней.
Потом – вьюнком, как бы покорствуя,
с журчаньем камни обовьет.
Вдоль русла – зелень мягкой шерсткою
разломы хаоса скрадет.
Идут к ручью горянки засветло.
Как стадо лес к нему бредет.
И васильки глядят глазастые
в форелевый водоворот.
Там, где течение сужается,
гремит разгневанно струя –
извечно лишь свобода нравится
душе веселого ручья.
И я расслышал в пенье вод:
ручей в неволе не живет!
Перевел с осетинского
Александр МЕДВЕДЕВ
ПОКРОВИТЕЛЬНИЦА МЕСТА
Недавно в саклю вечером ко мне,
едва затеплился свет лампы слабый,
явилась гостья:
Через щель в стене
протиснулась коричневая жаба.
И пристально
глядит из темноты.
Эй, пучеглазая,
скажи, в чем дело?
Зачем пришла?
Поведать хочешь ты,
что у тебя на сердце накипело?
Входи, садись.
Могу и чаю дать.
Душистого и крепкого
на славу!
Ты место здесь свое
пришла занять?
Пожалуйста, оно твое по праву.
Недаром бабка
в старые года
(а ей-то было многое известно!)
тебя не прогоняла никогда,
считая
покровительницей места.
И если это только не слова,
доволен я, что ты ко мне явилась,
я с радостью верну
твои права.
Но будь добра
и ты мне сделай милость:
так сделай,
чтобы хам и лизоблюд
над совестью и честью не смеялись,
чтобы исчезли вор, наглец и плут
и больше никогда
не появлялись!
Чтобы мошенник и полуподлец
нас с важным видом
не учил морали,
чтоб недоброжелатель, шут и лжец
почетных мест
нигде не занимали!
ЯПОНСКОЕ НАЗИДАНЬЕ
О путник, с собою в минуту прощанья
возьми это дедовское назиданье:
правдивая речь не бывает красивой,
красивая речь не бывает правдивой.
СЛОВО
Слово похоже на того, кто его говорит.
Из пословиц моей бабушки Циныг
1
Если кто-то не хозяин слова –
слово остается беспризорным.
Это слово подшутить готово
над его бессилием позорным.
Это слово как ягненок малый,
что отстал на выпасе от стада,
как изгой, как странник одичалый,
нарушитель благости и лада.
Слово увядало.
Начинало
забывать о назначенье главном.
Слово изменяло,
не прощало
сотворившему его бесправным.
Слово становилось злым, коварным,
не самим собой, а чьей-то тенью,
выскочкой, делягою бездарным
и насмешек всяческих мишенью.
2
У того, кто покупает слово,
продает его, берет взаймы,
чести нет, нет ничего святого,
на него с презреньем смотрим мы.
3
Мастер золотого слова, пробу
высшей марки ставь, пророк, на нем!
Высекай из сердца искры, чтобы
одухотворить его огнем!
Сдерни маску, чтобы все вернулось –
ясные черты его и цвет.
Если слово в песне улыбнулось,
как ребенок, – значит, ты поэт.
4
Предки говорили: знает всякий –
сердце чувствуют и дети, и собаки.
Перевел с осетинского Сергей Вольский
