* * *
Вместе с туманом летним детство ушло, растаяло
солнечным светом. Птицы исчезли стаями.
В спальне остался мишка забытый плюшевый.
Только тебе-то стало,
стало тебе-то лучше ли?
Облако на закате тонкое, словно пленка.
С дедушкой на закате шли загонять теленка
пыльной дорогой, были вокруг подсолнухи.
…Я закрываю глаза, будто все – сон лихой.
Я улыбаюсь, падаю – весело на траве!
Больше никто не скажет «Полно тебе реветь!»,
так говорила бабушка – тихо и ладно с ней.
Больше ведь не бывало легче и радостней.
Солнце почти заснуло в поля прохладной нише,
помни все это, если…
если еще ты дышишь.
Гладишь ладонью землю, видишь на небе звезды.
Что от тебя осталось? Ты по крупицам роздан…
* * *
Вечерами становится света нещадно мало,
но сквозь стекла очков равнодушно глядим в закат.
Эта осень срывает княжеское покрывало
С головы.
И горчащие нежности с языка.
Это время негаданно выдалось слишком острым,
Пережившие лето живут еще сотню лет.
Обернуться туда, где был счастливым, просто,
но вернуться назад чтобы – не найден след.
В мыслях яркая вспышка, запахи разнотравья,
обожженного светом поля лежит скрижаль.
Если я ошибалась, лучше сейчас исправь меня,
чтобы больше не стало бессмысленно, больно, жаль.
Солнце тускло мигает – перстень с руки визиря,
оброненная дань, в листопадно-чужих местах
если вспомнишь нечаянно – что-нибудь привези мне.
Нецелованный осенью в высохшие уста.
И пост-летние мы, возвращенные летним зноем,
будем молча лежать у высокой травы в ногах.
Будто не уезжали, но вижу сейчас иное.
Я хотела забыться, но это не помогает.
* * *
Разноцветные шарфы, зонтик, пальто, а значит
мир внутри приводить пора к общеизвестной форме.
Переход к сентябрю почти что не обозначен.
Начинается жизнь с честных вопросов «кто мы».
Я пишу в пустоту, и практически обезличен
голос мой, и строки сбегают накось.
Переход к сентябрю практически безграничен.
Я хочу стать другой, но просто меняю ракурс.
Я хочу стать собой, но просто меняю клетку,
обретаю свободу, кажется! – чаще плачу.
На последнем дне лета
лежа,
солнце смотрится так иначе…
Словно хочет бессильно решить задачу,
оживляя уставших бабочек – ворох листьев,
будто ищет в застывшем небе тепла заначку.
Уходящее счастье все же имеет смысл.
* * *
У меня был сад.
Лунный дикий гонг.
Моя осень проснется совсем другой –
Распахнет с утра
Хрупких два крыла.
Листья под ногой –
Лягут, будто дар.
Скажет шепотом –
где же ты была?
Отпечатает поцелуй
во лбу
и совсем теперь не подвластна злу.
Танцевала где – умереть там ляжет.
В холод и парчу месяц был наряжен.
Осень моя – пять букв.
Кованый сундук – сердце –
Золотая пряжа.
Август полыхал – амарант и медь.
Вспомнишь только раз – не отпустишь впредь.
Осень танцевала, и неслись костры,
солнце обжигало о цветы персты.
А в полях уже тлеет медосбор,
где же ты была с давних диких пор?
У меня есть сад,
и библейская Ева в нем обретет покой.
Мои звери уснут под ее напевы.
Никогда еще я не чувствовала жизнь – такой.
* * *
Августовское солнце держать в руках,
заплетая лучи его в косы.
Мир закончится скоро, но только… как?
И осколки рассыплет осень
по истлевшим страницам любимых книг.
Роз последних вдыхаем алость.
Мир когда-то нас знал других,
только что-то в груди сломалось.
Детство, лето, наш хрупкий рай!
Кухня, майка в арбузном соке.
Птицы, крики, только – не умирать,
небо льется в границах стекол.
Гладим стенки потухших ламп,
грея сердце теплом вчерашним.
Августовское солнце держать в руках,
вместе с ним становиться старше.
* * *
Все привычней становятся очереди, вокзалы
и автобусных стекол чаще касаюсь лбом.
Когда я уезжала впервые, то показалось:
путешествие – точно такой же дом.
Сколько новых знакомств, событий на факультете,
семинаров, коллоквиумов, творческих вечеров.
Я, конечно, мечтала, мечтала всегда об этом,
но на прошлую жизнь нажать не желаю off.
Забронировать память и биссектрисой
расчертить на «сейчас» душу свою и «до».
Значит вовсе не жить, а существовать актрисой.
Даже существовать дается с большим трудом.
Выходные встречаю с билетом и в душном зале.
Городские часы на площади стукнут – «бом!»
Если бы разрешили на миг лишь открыть глаза мне,
то хотелось б увидеть одну лишь картину – дом.
* * *
В небе треснула звонко чаша –
дождь прольется на землю вдоволь.
Солнце над горизонтом пляшет,
будто вырвавшись из неволи.
Ты любуешься васильками,
что живее любого фото.
Был ты прежде – лежачий камень,
нынче слышишь природы шепот.
Жизнь теперь началась другая,
так лежать и смотреть на тучи,
проплывавшие над стогами…
Разве что-то бывает лучше?
Средь рассветов, дождя и мяты
расцветать вместе с хрупким миром.
Для того, чтоб объять необъятное,
нужно руки раскинуть
шире.
