КРЕН
Арабу Шамсадову
Если только можно, Авва Отче
Чашу эту мимо пронести…
Б.Л. Пастернак
1.
Примерно следующее. Как-то так.
Кольцо за палец, потом – в кулак.
Потом посмотрим, в какую степь.
Подпрыгнуть можно, нельзя взлететь.
Но ты старайся. Чего застыл?
Не расслабляйся. Не хватит сил.
Хотеть не вредно. Не отдавай.
Смотри на время и успевай.
2.
Порой, без хлеба, едва живой.
Ни пальцем в небо, ни в зуб ногой.
Какая жалость! Не надо слез.
Кому досталось, тот и понес.
Пиши, полковник. Ответ – идет.
Спешить не стоит. Наоборот.
Чуть-чуть быстрее, и дело – швах!
Когда умеешь, то – плавный мах.
Когда умнеешь – иной резон.
Тяни резину, вставляй шаблон.
Темни, темнила, коси, гаси –
шальные бабки со всей Руси.
Народ проглотит, пережует.
Его на спину – он на живот.
Трибуны свищут, гвардейцы жмут.
Им портупея, а нам хомут.
Пощелкай пультом и погляди.
Там доказательств – хоть пруд пруди.
3.
Это он, это он, вездесущий покемон…
Произвол? По доброй воле?
А коробочка полна.
Закорючка в протоколе –
и – сотрудник. Пей до дна.
Присосался. Исполняешь.
Зазываешь в балаган.
Под овации вращаешь
пресловутый барабан.
Доедаем хрен без соли,
но вприглядку на экран.
А оттуда говорят:
Будет, будет город-сад!
Насекомое стрекочет.
Знает все, понять не хочет.
Есть, что есть – шурши, не суйся.
Показалось – образумься.
Все устроит хлопотун,
врун, болтун и хохотун.
Будет весело. Вливайся.
Наблюдай. Не отключайся.
4.
Ты всегда молчишь, но готов к ответу.
Ноет и урчит? Радуйся обеду.
Братаны кругом, позовут, питайся.
Согревай нутро, но не открывайся.
Люди ждут, а вдруг? верят и батрачат.
Знают, что – каюк, чувствуют и плачут.
Ты не пасанул, обозначил сходство.
Не греши, когда подтвердить придется.
30.06.17
ФАНТОМ
1.
Страстная седмица, среда и пятница.
Души особенно к небу тянутся.
Поднимаются, опускаются.
Приближаются.
Моя душа – «вольница», «платница».
Какая есть. Терпит и улыбается.
Верит, не обижается.
Обнажается.
Приветлива. Осторожная.
Делает все возможное.
2.
Увлекался. Была охота.
Не маньяк, но в душе такое…
– «Фауст» Гете?
– И «Фауст» Гете.
Приземленное, неземное.
И душа оставляет тело
Откровенно, при всей заботе.
Шаг за шагом – и полетела.
Две секунды – и на свободе.
3.
Задержался в придуманном мире,
Подмастерье, ученичок.
Тридцать лет «проторчал» на кумире,
Примостившись к нему под бочок.
А теперь только вздрогну. В покое.
Принял что-то – и помогло.
– Это, что же, лекарство какое?
– Озарение. Не ремесло.
Кто из нас над собой не смеется?
Не греби под себя, подари.
То, что проще простого берется,
прямо в руки плывет – … пузыри.
Это сны. Понимаешь? Скитания.
Длятся вечно, и на берегу.
Просто фантик, без содержания.
Не охота, а сразу – рагу.
07. 2017
* * *
Рисовая бумага, китайская тушь, акварель.
Пушкинское Михайловское, март, апрель.
Оттиск с офортной доски, сухая игла и уголь.
Отшельники, пастухи. Медвежий угол.
Психи и чудаки. Кажется. Ложный след.
Где вы, святые места и святые мощи?
Слушай, уймись, расслабься, и весь секрет.
Многое изменилось и стало проще.
Если нельзя предвидеть – глаза закрой.
И пожелай: Калифорния, солнце, яхта.
Какая, в сущности, разница? Никакой.
Чувство тоски, берлога, ночная вахта.
01.05.17
* * *
Я глиняный сверчок. Ломай меня, лепи.
Люби за кроткий нрав. Воспитывай за леность.
Со мною нужно все. Твори и не терпи.
А если что не так – прости за откровенность.
Я этого хочу. И пульс не учащен.
Молчание легло на горло и под ребра.
Несется под уклон мой голубой вагон,
гремит, полупустой, надрывно и подробно.
Я знаю свой шесток. Забрался в уголок.
Держусь за узелок, проверенно и твердо.
Глазенки – в потолок. Прикушен язычок.
Давно не свежачок, вообще, «второго сорта».
За печкой просиял, погас, как светлячок.
Уткнулся в кулачок. Не думаю, не знаю.
Аккорд, еще аккорд. И выдох. И – молчок.
Свищу себе под нос, а слов не разбираю.
30.04.17
CARPE DIEM
Станиславу Стрючкову
Далеко и надолго. Куда и зачем – не пытай.
Все равно не скажу. Даже если бы знал – не ответил.
Ну, не знаю! Не знаю, и что?
– Ничего, уезжай.
Колобок подхватился, бежал, и никто не заметил.
Я – такой колобок. Безнадежный, ничейный, чужой.
Говорю, что «свободен», а что с этим делать – не ясно.
Что со мной, в самом деле? Кому-то я нужен такой?
Ни о чем не волнуйся. Все правильно. Жизнь прекрасна!
Удивительна жизнь. Даже «с места в карьер». Не привык?
Чтобы все, как всегда, и совсем, как тогда – не бывает.
Сорок лет мерзлоту норильлага совал под язык,
Не глотал, а рассасывал, но до сих пор не растает.
Сорок лет – за бортом, семь последних – один, на крыле.
Прежде жажда была, даже вкус специфический сразу.
А сейчас? Пустота. Только это уже на земле.
А во время разбега, полета, и даже посадки – ни разу!
Спирт соскальзывал ловко, заметно теплела душа,
Как-то вся напрягалась, потом поднималась, искрилась.
Словно солнечный сон, на секунду, в тени витража,
В светлой церкви она у иконки одной опустилась.
Пантелеймон? Конечно. Естественно. Именно он.
Воскресенье Прощенное. И ни о ком не забыто.
Я в Казанском соборе по милости Божьей прощен.
Четверть века прошло, все осталось таким же, как было.
2017
