26 августа 2018 года Южная Осетия отмечает 10-летие признания независимости Российской федерацией. О главных итогах исторического десятилетия рассказывает Алан Джуссоев, сотрудник управления внутренней политики администрации Президента Южной Осетии.
Вопрос: Что происходило в Цхинвале в те довоенные дни в августе 2008 года? Какая была атмосфера в городе?
Ответ: Наверное, всегда будет тяжело вспоминать те дни, да и прошло уже 10 лет… В конце июля – начале августа 2008 года уже шли тяжелые бои и постоянные минометные обстрелы окраин города Цхинвал. Бои шли западнее города, на границе Цхинвальского и Знаурского районов, рядом с селом Хетагурово. Также тяжелые бои шли в районе села Прис, это высота к востоку от Цхинвала. Одновременно в городе в первых числах августа началась эвакуация женщин и детей. Хочу особо подчеркнуть, что Грузия провела эвакуацию местного грузинского населения в июне – июле 2008 года, по аналогии с сентябрем 2004 года, когда так же Грузия предприняла попытку взять город Цхинвал в плотное кольцо.
В те дни было очень жарко, питьевая вода поступала с большими перебоями, во дворах набирали бочки с водой. В больницу поступало большое количество раненых. Мы привыкли к подобным ситуациям с 2004 года. После прихода Миши (Саакашвили – прим.) к власти, в Грузии ситуация кардинально изменилась, и все понимали, что сложившийся в 1992 году статус-кво уже как минимум не устраивает одну из сторон. Но, наверное, мало кто ожидал от Грузии того вероломства, которое эта страна продемонстрировала по отношению к Южной Осетии 8 августа 2008 года.
7 августа день рождения моего младшего брата (царство ему небесное), и я очень хорошо помню этот день. Обстановка нервная в городе и в целом по республике, люди не знали, что будет дальше и как развернутся события. Но день рождения никто не отменял, собрались дома всей семьей в обед, все поздравили брата и разошлись. Он к своим друзьям, я к своим. Вечером с другом как всегда заглянули в кафе, попить кофе, пообщаться, подвести итог дня и посмотреть новости, может, сейчас и звучит это диковато, но тогда, особых вариантов скрасить вечер и немного сменить обстановку не было. Город обстреливали, мы смотрели новости, и тут прозвучало заявление Миши о прекращении огня и начале переговоров. И действительно, минут через 20 канонада прекратилась. Мы вышли на площадь, хотели сесть на лавочку, покурить по сигарете и разойтись. Как сейчас помню, стояла гробовая тишина, было начало 11-го ночи. Докурив, встали и разошлись, домой пришел к половине 11-го, дома застал брата, поговорили, уложили бабушку спать и сами легли. Первый взрыв, который я услышал, был в 11.35, я еще на часы посмотрел. Мы с братом сразу же решили спустить бабушку в подвал. И потом понеслось… Дальше, наверное, у каждого своя история и свои версии происходящего, но последующие три дня наверное никто из тех, кто тогда находился в Цхинвале, никогда не забудет. Что сейчас особенно вспоминается, это растерянные лица многих руководителей, вместе с тем высокий уровень самоорганизации наших горожан и отдельных представителей силовых министерств и ведомств, к чему агрессор был явно не готов. Запомнилось и большое количество слухов о гибели наших ребят, которые потом не подтвердились.
Первый раз мы столкнулись с работой авиации, которая хаотично бомбила город. Потом пошли массированные танковые атаками с поддержкой пехоты и предварительной артподготовкой.
Чему я очень рад и чем горжусь, это то, что психологически мы не сломались, сумели самоорганизоваться и дать отпор противнику. Российские войска вошли в город только 10 августа, ближе к 16.00. Остальное уже всем известно.
Вопрос: 26 августа независимость Южной Осетии была признана Россией. Какие надежды появились у населения республики после этого эпохального события? Ведь незадолго до этого никто и предположить не мог, что такое возможно…
Ответ: Все дни с 8 по 26 августа я комментировал ситуацию для Русской службы новостей. 26 августа 2008 года меня застало по дороге в Москву. На вопрос корреспондента Русской службы новостей, какие ощущения у меня, я честно ответил, что, конечно же, радость и ощущение достижения очень важной цели, с другой стороны, это большая ответственность которая ляжет на плечи нашего Государства.
Касаемо надежд населения, это прежде всего наша безопасность. Это проблема, которая не имела своего решения с 1989 года. И 26 августа 2008 года она получила свое решение и приобрела правовые рамки. Конечно же, надежды на лучшее будущее, улучшение экономики, социалки, быта и так далее. Я бы поспорил с теми, кто говорит, что признания независимости РЮО со стороны РФ никто не мог предположить. С приходом Саакашвили к власти и военной авантюры осени 2004 года все шло к этому. С 2004 года начали появляться и проявляться предпосылки нашего признания и нашей легитимизации.
Вопрос: За десять лет признания какие из этих надежд оправдались, а какие нет?
Ответ: Осетины, а тем более южные осетины, во всем максималисты. С признанием пришла и ответственность, пришли инвестиции, пришли проблемы социально-экономического характера, которые нужно было решать срочно и неотложно. В этих условиях та система управления государством, которая неплохо работала в военное, в условиях непризнания, оказалась неэффективной и не способной решать вновь возникшие проблемы и задачи в мирных условиях.
Мы занялись дорогами, сетями, электрификацией Республики, одновременно получением и распределением гуманитарной и финансовой помощи.
Малоэффективная работа органов исполнительной власти, приближающиеся выборы Президента Южной Осетии (у Кокойты Эдуарда это был его последний срок), большая масса претендентов на эту должность (17 человек), привели к политическому кризису 2011 года. Можно много рассуждать, что было сделано неправильно и не в правовом русле, или наоборот, но по факту следующим Президентом Южной Осетии стал Леонид Тибилов.
Можно сказать точно и с уверенностью, что при всей проблематичности в социально-экономической сфере, надежда на безопасность и мир оправдалась.
Вопрос: Чего удалось добиться за эти годы на внешнеполитической арене? После признания Россией все президенты Южной Осетии то и дело повторяют «скоро нас признает еще ряд крупных стран», но этого не происходит. В чем проблема успехов в этом направлении?
Ответ: На мой взгляд, во внешнеполитической деятельности нам добиться за 26 лет удалось многого. Первое, и самое главное, что мы сделали, это своей безупречной политико-правовой составляющей государственности РЮО обеспечили себе все предпосылки признания нашей независимости со стороны любого государства в мире. Это то, как и в каких условиях мы провозглашали государственность, как и в каких условиях противостояли агрессору.
Удалось добиться многого. Конечно же, это в первую очередь признание нашей независимости Россией. 15-20 лет назад никто об это даже подумать не мог. Считаю это большим успехом нашего государства и всего осетинского народа. Это очень важная дата в истории Осетии. В последнее время это официальный визит Президента РЮО в Республику Сербская, наше первое появление на таком уровне в Европе, подписание с их руководством ряда совместных договоренностей, а также планируемый визит Президента Республики Сербской в Южную Осетию на празднование 10-ой годовщины признания РФ независимости РЮО.
Это и участие нашего руководства, а также различных представителей общественности и бизнеса РЮО на различных международных тематических площадках. Это и признание нашей независимости Сирийской Арабской Республикой и официальный визит Президента Южной Осетии в Сирию. Это тесная работа с республиками Донбасса по продвижению их независимости и обеспечению экономической безопасности.
Скоро нас реально признает еще ряд стран, и это не демагогия. Другое дело, что в реалиях сегодняшней мировой политики со всеми ее нюансами, приоритетами, противоречиями и разночтениями, это может случиться и через 10-15 лет, а может быть, и через 2-3 года. Здесь все немного сложнее.
Сегодня страны просто так не признают, какими бы правильными ни были шаги, предпринимаемые соискателями международного признания. Южная Осети сегодня является составной частью российской внешней политики в регионе, и это надо четко понимать, рассуждая о возможностях признания, перспективах и так далее. Если кто забыл, как развивались события 10-11 летней давности, то немного хочу напомнить. Все началось со знаменитой Мюнхенской речи Владимир Путина 10 февраля 2007 года, на которой были расставлены все приоритеты и интересы России, а также заявлены противоречия с оппонентами и возможные механизмы реагирования. На это тогда никто не обратил внимания, но без этого не было бы события августа 2008 года.
Южная Осетия до этого считалась слабым звеном во внешне-политической структуре России, однако в августе 2008-го это оказалось далеко не так, и блицкрига не произошло. Не сработали механизмы «народной» дипломатии, направленные на формирование общественного мнения в Южной Осетии на предмет вхождения в состав Грузии, никто не дрогнул и не сбежал…
Конечно же, есть и проблемы. Любые внешнеполитические прорывы должны сказываться на внутриполитических успехах. Сегодня основная проблема не только внешней политики Южной Осетии но и внутренней, это отсутствие гармонизации политической общественной и правовой составляющей республики. Спустя 10 лет после обретения территориальной целостности и с началом поступления достаточно больших инвестиций, мы все еще в состоянии поиска механизма выстраивания внутриполитических и внутригражданских процессов.
Это есть наша основная проблема. Можно, конечно, скинуть ее на издержки политического роста Южной Осетии, но если в ближайшее время мы не начнем заниматься решением этой проблемы серьезно и фундаментально, у нас могут возникнуть еще большие проблемы внутриполитического характера, которые неизменно будут отражаться и на нашей внешней политике, на том, как нас воспринимают извне.
Вопрос: За эти 10 лет в Южной Осетии сменились три президента. Чем запомнился каждый из них?
Ответ: В отношении президентов и смены власти, Южную Осетию, наверное, можно преподносить как пример демократии. У нас часто, но исключительно в правовых рамках, меняется власть. Есть мнение, что это отрицательно влияет на внутриполитическую стабильность, кто-то говорит, что это правильно и так и должно быть. Я не буду давать этому оценку, скажу лишь то, что в Южной Осетии каждый гражданин сполна пользуется избирательным правом. Но любые права накладывают на соискателя обязательства, которые не всегда удобны и комфортны. С признанием пришли и обязательства, наши политики этого пока не до конца осознают, но это новые поствоенные реалии политической составляющей Южной Осетии. Каждый из президентов был на своем месте в свою эпоху, и был нужен и полезен. Не обходилось и без ошибок, но сказать, что это были фундаментальные ошибки, нельзя. Я бы сказал, что преемственность внешней политики в Южной Осетии сложилась, так как наша государственность была основана на внешних угрозах, как и практически у всех государств в мире.
Внутриполитическая составляющая республики только формируется, как бы это ни звучало странно. Относительно нормальные внутриполитические процессы пошли только с 2012 года, и в этом надо отдать должное Леониду Тибилову. Провал в сфере государственного управления и экономики можно уровнять со стабилизацией внутриполитической обстановки.
Вопрос: Однако в 2011 году в Южной Осетии случился политический кризис, вызванный неудавшимися выборами в 2011-м и недопущением кандидата Аллы Джиоевой к президентсву. Что это значило для общества? Есть ли сейчас какой-то след тех событий?
Ответ: Значимость тех или иных событий для нас мы понимаем только с истечением определенного времени. События ноября – декабря 2011 года – это не проблема отсутствия выбора или несправедливости законодательства, как многие тогда преподносили. Фактор Джиоевой в нашей политической жизни – это системные ошибки в управлении Эдуарда Кокойты, а далее очень плохо организованная политическая авантюра. При всей значимости деятельности Кокойты в жизни Южной Осетии (а это человек, который много сделал на своем посту, многого добился для республики, ведь именно в период его президентства мы получили признание России и большие финансовые вливания, выиграли Отечественную войну 1989-2008 годов), он не смог наладить мирный процесс, не наладил механизмы управления республикой в мирное время, не смог в мирных условиях сплотить общество вокруг себя. Кокойты не нашел ту значимую цель, к которой надо стремиться сегодня и не преподнес ее своему народу и обществу. В этом его фундаментальная ошибка. Это породило политический кризис 2011 года, отголоски которого частично слышны и сегодня.
Вопрос: Какие значимые события произошли в экономике Южной Осетии за эти 10 лет?
Ответ: Экономика, – это прежде всего управление и возможности. В советское время Южная Осетия было достаточно развитой промышленной территорией с очень сильным и разнообразным аграрным сектором. Но надо понимать, что экономика Южной Осетии, как и ее территориальная инфраструктура, это часть советской экономики и инфраструктуры. С развалом СССР все это стало нерабочим или частично работающим. Заводы и фабрики пришли в упадок, колхозы и совхозы разорились. Еще больше усугубило эти процессы отсутствие юрисдикции и контроля над своей территорией и, конечно же, военные действия, которые начались в советский период и продолжались вплоть до 2008 года. На выходе в 2008 году мы получили территорию без закольцованной дорожно-транспортной и энергетической инфраструктуры.
Все еще в стадии доработки правовая база, на которой будет строиться наша экономика.
Южная Осетия была Автономной Областью в составе ГССР. Сегодня мы в рамках интеграционного договора унифицируем наше законодательство с российским, но вместе с этим хотим спроецировать масштаб российских экономических проектов на себя. В этом, на мой взгляд, наша главная управленческая ошибка в плане развития экономики. Нам надо определиться с приоритетами, с учетом имеющейся и перспективной логистической инфраструктуры, количеством и потенциалом нашего населения и, конечно же, рынками сбыта и объемами запросов. Я думаю, что это основа нашего экономического роста. Нам не надо гнаться за большими цифрами, их просто не может быть по определению у нас, так как масштабы совсем иные.
Вопрос: Какие успехи есть в социальной сфере Южной Осетии?
Ответ: В социальной сфере много чего сделано, это касается и здравоохранения, и пенсионного обеспечения, и особенно медикаментозного обеспечения населения. Строится новая инфраструктура, это и новый хирургический комплекс, и новое здание Университета (старое было сожжено «градами» в 2008 году). Новый тубдиспансер и новое здание дома престарелых.
Создается медицинский кластер, готовится система обязательного медицинского страхования, с множеством российских клиник заключен договор о выделении квот на высокотехнологичное медицинское лечение. Но все это пока не очень систематизировано и требует доработок. В любом случае работа в этом направлении ведется. Население видит в здравоохранении социальную услугу, если так можно выразиться, и как соцуслуга, здравоохранение пока работает у нас не очень хорошо. Вопрос в том, какую медицину мы хотим видеть в ближнесрочной перспективе в Южной Осетии и какую сможем создать с учетом того кадрового и финансового потенциала, который у нас имеется. Я думаю, что все проблемы в социальной сфере в большей степени связаны с управлением.
Вопрос: Из всей Южной Осетии особое внимание извне всегда приковано к Ленингорскому району. Как бывший глава этого района, вы можете перечислить самые важные проблемы и процессы, которые там происходят? Что нужно сделать для стабилизации этих процессов?
Ответ: Внимание к Ленингорскому району не может быть не приковано, потому что там живет большое количество наших грузиноязычных граждан, там особый режим пересечения границы. В Ленингорском районе достаточно большое количество граждан, мигрирующих в обе стороны в поисках лучшей жизни. И они умудряются получать и от грузинского правительства, и от правительства Южной Осетии, и даже от российского максимум финансовых и социальных бонусов. Грузины никогда не разрешат своим гражданам покинуть Ленингорский район, так как на «оккупированной» территории по логике процессов и заявлений должны жить люди, которые недовольны «оккупацией» и чьи права всегда «нарушаются». Это Грузии нужно, так как об этом можно говорить, и это Грузии приносит доход и политические дивиденды. Мы же со своей стороны стараемся интегрировать этих граждан в свое общество, и культурно, и экономически, и социально, тратя на это немалые деньги. Задача выселить грузиноязычное население и зачистить территорию у нас никогда не стояла. Но тут у каждого жителя Ленингорского района, а если быть точнее, поселка Ленингор и Ксанского ущелья, есть и остается выбор – связать свою жизнь и будущее своих детей с Южной Осетией или с Грузией. Это выбор каждого в отдельности, тут никто ни на кого давить не будет, но если человек живет в Южной Осетии, он должен наряду с правами, социальными льготами и уровнем зарплат нашего Государства, также нести ответственность гражданина перед Государством. Этого пока нет, но долго такой статус-кво продолжаться не будет. Уже сегодня все ленингорские школы переводят на обучение на русском и осетинском языках, пошли процессы паспортизации, также, возможно, будет введена на временной основе такая норма как вид на жительство. Другими словами, ситуация постепенно вводится в нормальное правовое русло. Это может занять определенное время, и процессы будут болезненными и скандальными, но такой путь избрали мы в Южной Осетии в отличие от Грузии.
Вопрос: В чем заключается политический курс Анатолия Бибилова? Ведь его идея вхождения Южной Осетии в состав России уже не артикулируется им так же часто, как во время предвыборной компании.
Ответ: Курс вхождения в состав России, как и курс на построение независимого государства – это выбор народа, а не Анатолия Бибилова. Как и предыдущие руководители Республики, Бибилов в своем управлении основывается на Конституции Южной Осетии. В том числе и его приход к власти был совершен исключительно в рамках нашей Конституции. Если сформулировать сегодняшний курс Анатолия Бибилова коротко и емко, то это построение независимого государства, интегрированного в рамках международных, межгосударственных договоренностей в экономическое и военно-политическое поле Российской Федерации. Наша интеграция в Россию не может происходить вне местных интеграционных процессов, со всеми вытекающим из этого последствиями. Это также важная составная часть политического его курса.
Касаемо вхождения в состав России и объединения двух Осетий, только так можно и нужно говорить о возможном вхождении в состав РФ. Самоцель тут не стать составной частью Российской Федерации, а объединить разделенный народ в рамках России. Эта идея возникла не вчера и даже не в 90-х. Идее объединения двух Осетий в составе РСФСР столько же лет, сколько просуществовал СССР. Но в любом случае изменение государственного статуса Южной Осетии по нашей Конституции может проводиться только путем референдума.
Вопрос: Можете подвести общий итог жизни Южной Осетии за последние 10 лет?
Ответ: Если подытоживать этот 10-летний период и делать сравнительный анализ «до и после», то, конечно же, в жизни каждого жителя Южной Осетии произошли большие позитивные изменения. Что бы мы сегодня ни говорили и как бы мы ни жаловались на быт и наличие других проблем социально-экономического характера, мы сегодня живем в мирное время, решаем мирные проблемы и ставим мирные задачи. Это главный итог прошедших 10 лет. Проблемы угрозы со стороны Грузии, безопасного проезда через свою территорию, теракты, похищения людей – все это ушло из нашего быта. Сегодня перед нами стоят другие задачи и проблемы мирного характера. Это восстановление инфраструктуры, экономика, образование, культура и наука, воспитание молодого поколения. Это мирные рельсы, на которые мы перешли. Я очень надеюсь, что в ближайшее время Южная Осетия начнет делать осязаемые успехи на мирном поприще.
