Окончание. Начало см. «Дарьял» 3’2018
ЧАСТЬ 2
Сау Барæджы дзуар – святилище Черного Всадника, покровителя воров и разбойников, по представлениям которых, он едет впереди на вороном коне и в кромешной тьме указывает им безопасный путь. По народным поверьям, живет в пещере, расположенной на недоступной отвесной скале, близ аула Быз. Ему поклонялись фамилии Урумовых и Черчесовых.
Покровителя разбойников чествовали во вторник после праздника Кахцганан. В жертву приносили крупного барана, а из посемейно собранного солода варили пиво и готовили по три треугольных пирога и шашлык из правых ребер жертвенного животного. Сау Бараг считали покровителем жители селения Быз. Заповедной была поляна под скалой Урс Хох и сосновая роща. Дореволюционная пресса сообщала: «Жители аула Биз считают Черного Всадника исключительно их патроном. На ровной поляне под скалою пещеры Урс-Хох, окруженной сосновым лесом, которого не касался топор как священной рощи Сау Барага, целым аулом, от мала до велика, чтут и чествуют последнего» (10 Терек, 1850, 1914). С давних пор рощи и деревья в Осетии считались священными и поэтому сохранились до наших дней, например; буково-ясеневая роща Хетага, сосновые в Куртатинском ущелье (Хилак), у селения Биз и Цамад, ольховая у с. Црау, березовая в Алагирском. В народе бытовало мнение, что Черный Всадник является хозяином дремучих лесов и охраняет их от пожаров и порубок.
Осетины верили, что в окрестностях святилища Сау барæджы дзуар даже скот находился в безопасности и не подвергался нападению волков. Примечательно, что у Черного Всадника просили заступничества и благополучного возвращения домой не только разбойники, но осетинские воины. Например, призванные в годы первой мировой войны осетины в его честь устроили пиршество близ его пещеры, несмотря на то, что Уастырджи находится в противостоянии с Черным Всадником. Если Уастырджи всегда изображается в белых одеяниях, то Сау Бараг – в черных.
Черного Всадника почитали еще в начале ХХ столетия. По словам известного историка Б. Калоева, «появление этого культа следует отнести к периоду не позднее 17-18 вв. – времени межродовой и межплеменной борьбы осетин, приводившей к захвату друг у друга имущества и земель. Селение Быз как пограничный населенный пункт Алагирского ущелья… часто подвергалось набегам не только жителей соседних осетинских сел, но и кабардинских феодалов, вторгавшихся через это село в Алагирское ущелье. Для жителей Быза набеги в целях самообороны постепенно превратились в важный источник наживы. Понято, что для удачного завершения таких походов им необходим был покровитель, которым и стал Черный Всадник» (13,371.).
Cохранились записи историй, связанных с Черным Всадником. Одна из «достопримечательностей» Биза связана с «большой пещерой». Предание о ней со слов 110-летнего Дзиу Цабиева в 1905 г. записал А. Скачков. Согласно фольклорной традиции, с этой пещерой связан культ Сау Барага (Черного Всадника). Добраться до пещеры можно было, лишь спустившись сверху. По визуальным наблюдениям Скачкова, на скале были еще видны «следы обрушившихся от времени цементных ступеней». По свидетельству мудрого старца, лет за сто до этого нашлись смельчаки, «которые пришли к пещере, и один из них спустился туда. Он увидел, что все стены окованы серебром, в углу стоит серебряная кровать и такая же колыбель, посреди пещеры висит на серебряной цепи серебряный котел…».
Конечно, исторический фольклор остается фольклором. Разгадка информации, закодированной в предании о Черном всаднике, еще ждет своего часа. Сохраняет актуальность вопрос, поставленный Скачковым: «Какие тайны хранит эта пещера? Никто не знает и не может знать, так как жители села Биз не пускают никого приблизиться к ней, боясь, чтобы месть Сау Барага за проникновение в его владения не обрушилась и на их головы».
Вариант предания с особой интерпретацией функций Сау Барага в конце XIX в. записал Гагудз Мзурон. Его информатором выступил 109-летний старец по имени Бабат. Рассказывая о своей бурной молодости, он объяснил успешное возвращение из набегов покровительством Черного всадника. По словам Бабата, Черный Всадник являлся покровителем молодых удальцов, совершавших дерзкие ночные вылазки за пределы своей округи. Перед каждым набегом участники молодежных отрядов обращались к своему покровителю Сау Барагу и лишь потом отправлялись в набег, уверенные в помощи Черного Всадника.
Интересна информация еще одной версии рассматриваемого предания. Черный всадник жил, якобы, «в недоступной пещере горы Урс-хох. С этой высоты он следил за деятельностью покровительствуемых им искателей ночной добычи и всяких приключений вообще». «В существование этого странного покровителя воровства, – писал Гагудз Мзурон, – многие веруют и по настоящее время. Еще не так давно мне пришлось побывать в селении Биз Алагирского ущелья на празднике Черного Всадника. В его честь жители устраивают танцы и пиры, которые длятся по целым неделям, призывают Черного Всадника».
Другой знаток осетинского фольклора подчеркивал, что жители аула Биз, «считая Черного Всадника исключительно их патроном, на ровной поляне под скалою пещеры Урс-хох, окруженной сосновым лесом, которого не касался топор как священной рощи Сау Барага, целым аулом, от мала до велика, чтут и чествуют последнего».
С. Каргинов в статье «Война и осетины», посвященной мобилизации на Первую мировую войну, отметил одну особенность, судя по которой Сау Бараг в отдельных случаях наделялся функциями Святого Георгия. Так, в 1914 г., едва весть о мобилизации дошла до границ Осетии, старшие решили, «что вся молодежь должна собраться у аула Биз, у молельни святилища Сау Бараг». Там «патриархи аулов призывали на молодцов покровительства дзуара Сау Бараг… Под ним осетины разумеют Уастырджи, т.е. св. Георгия Победоносца». По верованиям осетин, продолжал С. Каргинов, Сау Бараг является «покровителем искателей всяких приключений, добычи, насилия, права и т.д.». (19)Ф.Гутнов. Заметки по истории населенных пунктов Северной Осетии / Информационный сборник №8, октябрь 2014 г., №1, январь 2015 г.).
Сидæны дзуар – святилище Сидан, находится в Касарском ущелье, высоко над рекой Ардон, на поляне среди соснового леса, некогда принадлежавшего царственному роду Царазоновых, на чьих землях было большое количество святилищ. По словам Е.Г. Пчелиной; «Главным из них считается Сидан, представляющий собой комплекс святилищ, объединенных одной священной поляной… Слово «сидан» на иронском диалекте осетинского языка означает «созывать», «приглашать», «разглашать», «объявлять». В Сидане имеются святилища, посвященные Мыкалгабырта – родовому патрону колена Царазонта, во власти которого находятся также моровые болезни, всяческие бедствия; общеосетинскому патрону мужчин Уастырджи; покровительнице женщин Майрам и божеству грозовых явлений природы и покровителю земледелия Уацилла. (20, 225).
Тæтæртупп – покровитель равнинной Осетии и Кабарды, святилище находится в районе средневекового аланского города (X-XV вв.) Верхний Джулат или Татартуп. Один из главных городских центров средневековой Алании, Верхний Джулат был расположен на стратегическом пересечении торговых путей, на стыке равнинной и горной части Алании. Он являлся важным звеном как в системе внутренних коммуникаций, так и международных связей. Сам город возник в эпоху централизованной государственности в Алании. Его значение возрастало вплоть до первой половины XIII века, когда Алания впервые столкнулась с татаро-монгольским нашествием.
В золотоордынское время равнинная часть Алании была включена в состав улуса Джучи. Город на Верхнем Джулате, оставаясь крупным стратегическим пунктом вплоть до конца XIV в. (нашествия Тимура), был важным центром на южных окраинах государства Джучидов. С тех времен до наших дней на территории легендарного города сохранились руины христианских храмов, мусульманских мечетей, общественных зданий, а известный Татартупский минарет дожил до второй половины прошлого века. На горе, к западу от того места, где стоял минарет, расположено святилище Тæтæртуппы дзуар.
Известный ученый В.С. Уарзиати так описывает значение этого святилища: «В осетинской народной поэзии Татартуп выступает как покровитель всей равнинной Осетии. Эта святыня известна как место, куда ежегодно направляются души особых людей во время их транса за горстью хлебных зерен… (согласно народным поверьям чудесный луг, на котором произрастали семена различных злаков, находится на горе близ Татартупа, места обитания божества). Святой Татартуп считается покровителем странствующих и работающих в поле, а главное, от него, по местному поверью, зависит ежегодный урожай, почему в тостах, провозглашаемых стариками, везде говорится о послании урожая в настоящем году. Празднество обычно происходило в лесу, недалеко от Татартупского минарета. Группами представителей от самостоятельных домовладений и фамилий располагались празднующие паломники. Основное торжество проходило выше по склону, рядом с большой пещерой. Празднование с песнями и танцами продолжалось весь день и ночь».
По свидетельству дореволюционных очевидцев, это был крупный и веселый праздник. Татартуп пользовался особым почитанием не только у осетин, но и у кабардинцев. Святилище Татартуп называют еще Быдыры Татартуп (Татартуп равнины). Еще В. Миллер, побывавший здесь в конце 19 столетия, отмечал: «На границе Кабарды и Осетии, ниже нынешней Николаевской станицы, есть гора Татартуп, на вершине которой находится дзуар, очень уважаемый соседними жителями – эльхотовцами, ардонцами. На этой местности, по преданию, прежде собирались кабардинцы и осетины для переговоров, почему она пользуется не меньшим уважением и у кабардинцев. В горе есть обширная сквозная пещера. Праздник дзуара справляется летом в течение трех дней и привлекает огромную толпу молельщиков».
Судя по молитвам в честь Татартупа, можно сделать вывод, что божество имеет ярко выраженный земледельческий характер. Хотя начало активного поклонения Татартупу относят к середине 18 века, ко времени образования Моздока, ставшего тогда торговым центром осетин. Праздник в честь Татартупа обычно отмечали в октябре, после завершения сельскохозяйственных работ. К святилищу, расположенному на горе на левом берегу Терека, близ селения Эльхотово, многочисленные паломники прибывали на арбах и верхом на лошадях из равнинных сел, в числе которых были – Алагир, Ардон, Кадгарон. Здесь устраивались многолюдные пиршества, приносились в жертву быки и бараны. Осетины благодарили Татартуп за хороший урожай и сохранность скота. А также просили у святого защиты от болезней и жизненных невзгод. Татартупом клялись, здесь кровник не смел мстить кровнику, ибо Татартуп не прощал убийства человека вблизи своего святилища. Татартуп до сих пор считают покровителем путников.
Туккаевский мор – Туккаевы считают змею своим покровителем и никогда ее не убивают. Всеволод Миллер записал предание, связанное с историей смерти представителей фамилии Туккаевых, ставших жертвой змеиного яда. Согласно преданию, «когда Туккаевы еще были в силе, из одного дома тронулись двенадцать косарей братьев, а тринадцатый их заправитель. Посмотреть на них, – у человека сердце кипело! Пришли они на свой сенокос и начали покашивать… во время полдника они возвращались… к своему балагану полдничать. В тот день Господь послал жару, и как только они сели, то крикнули своему распорядителю, и он стал давать им по очереди брагу из чашки. Как только они выпили каждый по чашке, то стали все кричать: Ох! Мои кишки разрываются! Затем, спустя немного времени, все двенадцать испустили дух. Тот, что был их распорядителем, не пил, и когда посмотрел на них, то зарыдал… “Брага, которую я им своей рукой давал, оказалась для них ядом!” …шейку бурдюка распустил и вот вместе с брагою на землю выпала большая черная змея. “Вот где яд – сказал он, увидя это. – О, увы! Ведь я не завязал углы бурдюка и по своей оплошности погубил бедных людей! Так как их уж более нет, то и мне лучше умереть”. С этими словами он взял чашу браги и выпил ее до дна». (21, 105) С тех пор в народе слова: «Туккаевский мор пусть тебя унесет» воспринимаются как проклятие, а Туккаевы в день трагедии, ежегодно отмечали кувд, и молитвы непременно возносили во дворе, помятуя, что тринадцать представителей их фамилии умерли вне дома и что змея, погубившая их, также оказалась вне дома. Они молили Всевышнего, чтобы беда обходила их стороной.
Тутыр – властелин волков. Предки осетин с почтением относились к покровителю грозных хищников. Перед Пасхой они держали специальные посты, среди которых Комбæттæн – великий пост, приходившийся на понедельник и совпадавший с праздником Патрона волков – Стыр Тутыртæ, в честь которого осетины также держали пост – Тутырты комдарæн ( держание рта, голодание Тутыра), дни Стыр Тутыртæ длились неделю. По словам Б. Гатиева, «Праздник этот, или лучше пост постов, соблюдается в чистый понедельник. Прекратив обычные свои занятия, горные жители – стар и млад – весь день от восхода и до захода солнца не пьют и не едят… собираются на нихас (место собраний), где кадæггæнæг (сказитель (осет.)) – занимает их, распевая с помощью двухструнной балалайки (хъисын фæндыр) предания о чудесных делах предков». В дни Тутыра начиналась активная подготовка к весенне-полевым работам. В старой Осетии верили, что изготовленные в это время деревянные сельскохозяйственные орудия – ярмо, грабли, вилы, соха – считались самыми благополучными, они предохраняли от воздействия дурного глаза, в каждой семье изготовляли крестики из ясеня, которые расставляли на семенном фонде, а также совершался ряд магических обрядов над домашней скотиной, например, лошадям стригли хвосты и гривы, так как верили, что в силах Тутыра не только избавить их от болезней, но и приумножить скот. В дни Патрона волков у осетин бытовала игра, включавшая в себя взаимные колотушки по спине, и при этом приговаривали: «Тутыр гуыппæн конд у» (Тутыр создан для колотушек). Считалось, что это содействует силе и плодородию земли и людей. У осетин слова, сказанные в праздник Тутыра, имели магическую силу, а обещания, данные в его день, подлежали обязательному исполнению. Несмотря на грозный оттенок божества, оно, тем не менее, осуществляло и миротворческую миссию. В дни Тутыра прекращалось противостояние между кровниками, было принято прощать обидчиков, запрещались вооруженные столкновения. В народном представлении святой – добрый ходатай людей и посредник между небожителями. Вечером устраивали пиршество, в котором принимали участие женатые мужчины, проходили народные гуляния.
Тутыр пользовался особым почтением у осетинской матери, которая, стараясь охранить своего ребенка от болезней и недоброго взгляда, нашивала в дни Патрона на одежду своего дитя вышитый красными нитками крест и надевала на его шею амулет – фардыг. По представлению осетин, ребенок, рожденный в день Тутыра, считался счастливым.
В дни Божества кузнецам преподносили три пирога, так как это мастерство в осетинском обществе пользовалось большим уважением. Ведь они изготовляли такие необходимые в быту орудия труда и инструменты. Следующий праздник в честь Тутыра отмечали и осенью. Особенно строго праздника придерживались в горной Осетии, здесь он был известен как Фæззæджы Тутыр (Тутыр осенний). Каждая семья основательно готовилась к празднику, в честь Патрона волков приносили в жертву козла и приготовляли яства, которые поедались только семьей. Строго запрещалось угощать посторонних, осетины верили, что грозный Тутыр тех, кто не придерживается этого эгоистического предписания, подвергнет наказанию, направив волчьи стаи, во главе с большим «Серым» волком, на стада людей. Осетины старались задобрить Тутыра и просили его сохранить их стада в целости и уберечь их от нападений волков. С этой же целью за три дня до праздника пастухи ходили без пояса и соблюдали строгий пост.
Обычно Тутыру молился старший, после чего молодой пастух снимал колпак, который весь день оставался крепко привязанным к ступе, и произносил следующее обращение: «О приближенный к Богу Тутыр! Призри на нас правым своим оком и сравни с твоим постом, который мы держим со вчерашнего вечера до настоящего часа во славу твою, не промочив глоток наших даже каплями воды. Учини такую милость, чтобы глотки твоих зверей – волков – были заткнуты камнями так крепко, как «глотка» вот той ступы, так сухи, как теперь наши глотки и да будут они, волки, глухи и немы, неподвижны и безопасны, как эта деревянная ступа. Сравни мою бедную молитву с молитвою того счастливого пастуха, который слаще и милее тебе между пастухами великого мира; мои овцы суть твои гости, и да будет на них милость твоя!». Осетины верили, что именно по воле Тутыра волкам придается отвага или трусость. Разгневанный Тутыр забивал глотки провинившихся хищников камнями и так убивал их голодом, а тех, на кого он был более всего зол, отдавал на расправу людям, которые, убив их, радостно кричали: «Тутыр отдал нам похитителей наших баранов! Бедные волки, вы заплатили за них своими животами!». Таким образом в народном представлении Тутыр выполнял и функцию защитника, неслучайно пастухи, завидев приближающихся хищников, громко кричали: «Волки, пусть Тутыр прогонит вас!», они верили, что при одном только упоминании их Патрона волки убегают прочь.
Тхостаты дзуар – святой Тхостовых, всесильный ангел-хранитель, покровитель бедных людей, которых он оберегал от воров, насильников и волков. Особо почитался жителями с. Цамад. Культ святого, по мнению исследователей, возник в период межплеменных усобиц, отголоски которых слышны в призывной молитве к святому: «О Тхост, мы подчиняемся тебе! Разбей, уничтожь того, кто хочет проникнуть к нам силой, нарушив наши границы». В случае опасности он приходил людям на помощь по их зову: «Тхост, нам нужна твоя помощь!» Появлялся в виде всадника в белых одеждах на светлом коне. Но перестал являться людям после того, как пастушок из с. Каздон, что недалеко от Унала, позвал его ради любопытства, выкрикнув призывное слово «Фадис». Рассерженный ложной тревогой, Тхост превратил его вместе со стадом овец в камни. Святой-покровитель новобрачных, к нему обращались с просьбой благословить союз молодых: «сделай так, – молились осетины, – чтобы дни их протекали во взаимной любви и искреннем согласии, чтобы люди, которые захотят нарушить их любовь и согласие, пропали бы бесследно, покарай их злые помыслы и поступки. Тех, кто смотрит на них с завистью, лиши правого глаза, оторви у них правую ногу! Тем, кто желает молодоженам счастья и благополучия, Тхост, яви свою милость, будь их покровителем, помоги им во всех их начинаниях». Праздник Тхостаты дзуар отмечался перед пасхой. Особо чтили святого представители фамилии Урумовых, Касабиевых, Созановых, Пагаевых.
Уастырджи – покровитель мужчин, путников, воинов, всадников и войны как ремесла, а также строгий судия воров, клятвопреступников, заступник бедных и незаслуженно оскорбленных. Среди осетинских божеств он занимает самое почетное место рядом с творцом мира Богом – Хуцау.
В представлении осетин Уастырджи – это седобородый всадник, восседающий на своем трехногом белом коне – Авсурге, на котором он, подобно молнии, облетает землю от края и до края. В осетинском фольклоре много говорится о трехногом коне Уастырджи (по осетински æртæкъахыг). В народе бытует мнение, что Уастырджи чаще других небожителей появляется среди людей, чтобы узнать, как те поддерживают друг друга в нужде и горе. С его именем связывают обряд побратимства, совершавшийся у алтаря святилища Реком, аналогичный существовал и у скифов. Нартам Уастырджи подарил меч, в эпосе он считается отцом знаменитой Шатаны, с его именем связывают и обряд посвящения коня покойнику. Согласно осетинской мифологии, небожитель обладает даром перевоплощения. Он предстает в разных образах: перед земледельцем – пахарем, перед пастухом – чабаном, что позволяет нам говорить о той роли, которую Уастырджи играет в аграрной религии осетин. Он, подаривший людям соху, дает им изобилие хлеба и скота. В народных трудовых песнях, посвященных первой пахоте, он и плугарь, и направляющий, и даже определитель межи между полями. После завершения сельскохозяйственных работ в честь Уастырджи наши предки отмечали праздник Зыгуымон (от слова зыгуым – мякина). Согласно легенде, «когда божества делились, то Уастырджи взял себе коня, быка и волка. Афсати – оленей и туров, Карчиклой – птиц, Фалвара – овец, Бурхор – зерно, на долю Хайрагу (черту) осталась земля, но Хайраг не захотел ее брать, потому что она неподвижна. Тогда Уастырджи сказал: «Хорошо, я возьму себе землю и все то, что растет на ней». Через некоторое время все божества поняли, что, взяв себе землю, Уастырджи стал сильнее всех, так как земля – основа всего сущего» (2, 253). Сквозь столетия пронесли осетины любовь и трепетное отношение к божеству. В Осетии до сих пор ни одно застолье или доброе начинание не обходится без молитвы, возносимой к Уастырджи. О высокой степени почитания божества можно судить и по большому количеству святилищ, посвященных ему и расположенных по всей Осетии. Среди них такие известные как Реком в Алагирском ущелье, Дзивгисы дзуар в Куртатинском, Стыр Хохы дзуар в Нарском, Кобы Уастырджи в Трусовском, Дигори изэд в Дигорском. Любимая в народе священная роща Хетага также находится под покровительством Уастырджи. И грандиозный праздник Осетии – Джеоргуба, устраиваемый в ноябре, посвящен ему. Праздничные застолья проходят в течении недели и всегда начинаются в воскресенье. В эти дни совершаются многочисленные жертвоприношения и возносятся молитвы в честь самого чтимого божества осетинского пантеона.
Уасхо – ныне забытый культ святого, являвшегося покровителем многих родов осетин – тагаурцев. Уасхо еще в начале ХХ века почитался жителями селения Кани. Ежегодно в ноябре тагаурцы у святилища клялись именем Уасхо – жить дружно и относиться друг к другу подобно любящим братьям. В случае нарушения клятвы Уасхо истреблял род виновного. Святой был для тагаурцев символом единения.
Узунæг (диг.) – местное божество, покровитель с. Уакац /Вакац/, жители которого поклонялись святому в дни сенокоса (Атынаг) и в праздник Фацбадан. «Святилище Узунага – сына Фарна – рас-положено в лесу над селом, в местности Черная поляна. Праздник в его честь отмечается в июле, в воскресенье. На пир собираются мужчины, дети и девушки. Праздник готовят определенные жеребьевкой семь человек. В день праздника мужчины снимают со священного дерева цепь и «купают» в молоке. После этого, если год был засушливым, то цепь «замачивают» в холодном роднике над святилищем, а если дождливым – водружают ее на место. После такого «омовения», утверждают сельчане, обязательно пойдет дождь (22,425). В молитве, возносимой Узунагу жители с. Уакац просили:
Табу тебе, Господи!
Узунаг, ты любимый наш изэд,
Есть у тебя Божий дар,
И молящийся тебе народ утешь своими милостями.
Устыты куывд – осенний женский праздник, на котором присутствие мужчин строго запрещено. Распорядительницами на празднике назначались женщины в соответствии с их возрастом, они собирали и раздавали куски мяса и другие блюда, принесенные участницами. Для самых уважаемых доля яств передавалась с особенными почестями. Старейшая из женщин наполняла чашу аракой, брала ритуальный треугольный пирог и произносила молитву, причем называла святых не нестоящими, а произвольными именами (перифраз), согласно традиции имена некоторых святых осетинка не имеет право произносить. В молитве старшая, обращаясь к Богу (Хуцау), к Духу Божьему, защитнику аула, к Мады Майрам, покровительнице женщин, Аларды, покровителю оспы, к покровителю мужчин, к духам скотоводства и земледелия, а в заключение просила святых дать женщинам то, чего они желают, и говорила об их нелегкой доле: В молитве ясно прослеживается трифункциональная черта: это -обращение к Духу Божьему – защитнику аула, затем к духам-воителям, покровителям мужчин, и, наконец, к духам скотоводства и земледелия, дарующим изобилие.
«Слава тебе, Господи! О Дух Божий, это твоей волей бедные женщины собрались здесь и благодарят тебя за твои милости! О, защитник этого аула, вырасти детей, родившихся в этом году и принесенных в твое святилище, и накрой их своим правым крылом, чтобы никакая болезнь не постигла их!
О, Мады Майрам, эти бедные женщины поручены тебе свыше и ждут от тебя многих милостей, не отказывай им в них! О, Майрам, услышь мольбу пришедших сюда женщин: той, кто хочет иметь детей, пошли их столько, сколько просит ее сердце; ту, которая устала от детей и не хочет более рожать, избавь от многочисленных родов; той, которую не любит ее муж и обижает ее, пошли то, чего желает ее сердце; ту из женщин, которая улыбается сквозь зубы, желая зла другим, и насылает на них порчу, поставь в последний ряд здешних женщин и пошли ей постыдную смерть!
О, дух Аларды, от тебя идет детская болезнь, от которой мы просим тебя оградить детей этого аула и прогнать ее в моря и в далекие горы!
О, дух мужчин (перифраз для Уастырджи), где бы ни находились наши мужчины, в пути или на отдыхе, будь с ними, защищай их от врагов, которые хотят испытать на них свою силу! Сломай эту силу, чтобы они вернулись домой не покрытые позором!
О, Плохой (перифраз для Тыхоста), мы живем под тобой: не допусти в наш аул плохих людей!
О, дух волков (перифраз для Тутыра) спаси от своих волков наш скот!
О, дух баранов (перифраз для Фалвара), ты хозяин наших баранов, будь их защитником! Множь их число, чтобы самый бедный из хозяев дома мог приносить их в жертву.
О, хозяин злаков (перифраз для Уациллы, покровителя грозы и дождя), дай нам хороший урожай и хорошую погоду, дай прорасти зернам, посеянным нашими мужчинами, чтобы наши закрома были заполнены всякого рода зерном до крыш, и насылай только умеренные дожди». Закончив молитву, старшая из женщин восклицает: «Я не умею молиться, пусть лучшая молельщица помолится вместо меня и получит для всех присутствующих здесь женщин то, чего желают их сердца» Затем она передает чашу с аракой и пирог, которые она держала, одной из распорядительниц, которая пробует их, затем передает араку своей соседке и вновь кладет пирог перед той, которая совершала молитву. Начинается трапеза, в ходе которой празднующие обмениваются тостами и говорят: «Господь да благословит Дух Божий, что он не забыл о нас, бедных женщинах! Только благодаря его милости мы тоже отмечаем этот праздник. Другие духи и не подумали о нас. Впрочем, кто заботится о женщинах, которых Господь бросил в грязь? Они рождены в недобрый час, и несчастны наши дни». ( 23, 149-151.)
Фæлвæра – покровитель мелкого домашнего скота. Осетины о кротком и доброжелательном человеке с уважением говорили, что он милостив, как Фалвара. В пантеоне осетинских божеств покровителя мелкого домашнего скота, главным образом овец, называли самым добрым и щедрым. В нартском эпосе Фалвара участник нартовских пиршеств. Именно он подарил нартам быков, которых те использовали во время пахоты, и научил их магическим словам, оберегавшим стада от волчьих нападений. Фалвара обычно изображается в образе человека, но без левого глаза, который ему выбил Тутыр, покровитель волков. Фалвара, обладая ангельским терпением, простил обидчика и не позволил другим небожителям наказать Тутыра.
Особым почитанием божество пользовалось у предков осетин. В народном календаре праздник в честь Фалвара отмечался два раза в год. Первый раз весной – во вторник после пасхальной недели, а второй – в конце лета, перед стрижкой овец. День христианских святых Флора и Лавра, считавшихся покровителями домашнего скота, тоже приходился на 18 августа. До этого праздника никто не осмеливался подносить к огню молоко, сыр или сыворотку. Достаточно вспомнить, какое важное место в хозяйстве осетин занимало овцеводство. Разведение овец происходило в рамках отгонно-пастбищной системы. Летом овец содержали на высокогорных пастбищах, а зимой перегоняли в предгорные долины. Осетины возносили молитвы божеству и просили его охранять и приумножать домашний скот:
О Бог Богов!
Тобою созданы мы и скот наш.
Ты наделил Фалвару овцами и счастьем,
Надели ими нас.
О Фалвара.
В честь небожителя в жертву приносили барана, первого родившегося в стаде в текущем году; жертвоприношение совершалось в загоне для скота. И в дни Фалвара обязательно готовили дзыкка (блюдо из муки с сыром.), а из всего молока, имеющегося в доме, делали один сыр и подношение пастухам. Ежегодные праздники в честь Фалвара отмечались как в семейном кругу, так и общесельским пиршеством. У святилища небожителя запрещалось принесение в жертву животных. На этот праздник от каждого дома селения приносили три пирога, молочные продукты, араку или пиво.
В ночь Фалвара осетины проводили магические обряды во избежание сглаза скотины; ее прогоняли через зажженный огонь и привешивали к ней различные амулеты из железа. После праздника осетины начинали подготовку к осенней стрижке овец. Шерсть осенней стрижки – фасм была лучшего качества, чем шерсть весенней стрижки – фист. Фасм шла на изготовление пряжи, домотканого сукна и войлока, а фист использовали для матрасов и подушек. Осетинские сукна в 19 столетии пользовались большим спросом на рынках Кавказа.
Фыры дзуар – «баранье божество». В Осетии баран – одно из наиболее почитаемых животных. Археологические раскопки свидетельствуют, что овцеводство в горах было главным занятием предков осетин, известно, «что система отгонного овцеводства, возникшая в горах Центрального Кавказа еще в середине III тысячелетия до н.э., имела широкое развитие и у алан-осетин в период средневековья. Аланская знать разводила в большом количестве овец, содержавшихся летом в горах, а зимой в Прикумских малоснежных степях. В осетинских нартских сказаниях часто упоминаются отары черных овец… Возможно, что современные породы осетинской овцы происходят от средневековых аланских пород» (13, 165). Осетинская порода овец выгодно отличается неприхотливостью, вкусным мясом и мягкой шерстью, в основном черно-бурого цвета. Со временем, по мере возрастания хозяйственного значения барана, формируется и связанный с ним культ плодородия.
Фыры дзуар у осетин является покровителем чадородия, дарующим мужское потомство. Это «одно из древнейших божеств, о чем свидетельствуют ритуальные предметы, фигурки и изображения барана из археологических раскопок эпохи поздней бронзы. Фыры дзуар имел святилища в горах Осетии; самое известное среди них расположено в с. Даргавс, где медная статуя барана стояла посреди улицы. Когда же она была изъята генералом Абхазовым (30-е годы ХIХ в.), местные жители тут же поставили новую» (24, 545). Изначально святилище принадлежало фамилиям Фидаровых и Байматовых. Сюда шли на поклонение бездетные женщины и те из них, у которых рождались девочки, здесь они просили послать им мужское потомство. К святилищу приносили жертвенные пироги и пиво. Аналогичные функции в Дигорском ущелье выполнял покровитель с. Фаснал – Налы Дзуар.
В Осетии было принято молиться божеству в дни свадеб, чтобы у молодой супружеской четы «рождались здоровые мальчики, тучные как бараны». О здоровом и красивом мальчике осетины говорили: «фыры хъулы хуызæн – похож на альчик барана». В Осетии культ барана был широко распространен. Причем до такой степени, что особо почитались отдельные части животного. В частности, в ее горной части, где было ophmrn в магических целях прикреплять к стенам домов череп барана с рогами. Сакральная значимость барана в осетинских верованиях проявилась и в обряде «испытания места», суть которого заключалась в том, что на участок застройки запускали животное и наблюдали за тем, где оно остановится и ляжет. Место это считалось счастливым. Здесь резали барана, а по его лопатке гадали, где заложить первый камень. При строительстве башен осетины кровью барана поливали фундамент, чтобы выбранное место стало благодатным для жилья. Популярностью пользовалось и гадание по бараньей лопатке – уæны фæрсын. «По форме костных выступов, просветов и темных пятен можно было судить о видах на урожай, природных явлениях и личном благополучии» (8,142). Любимым развлечением мальчишек была игра в альчики (маленькие надкопытные косточки барана.) Альчики «выбрасывали при печальных случаях, а в радостные жертвоприношения мальчишки соревновались собрать их побольше» (17, 552). Альчики и глиняные фигурки барана можно было встретить в женских молельнях, куда их клали как приношение, в знак того, чтобы у женщины, обращающейся к божеству Фыры дзуар, родился мальчик.
С похоронно-поминальным обрядом была связана традиция похищения барана – Фырскъæфæн. В день похорон умершего в расцвете сил мужчины устраивали состязание всадников, которые должны были на полном скаку схватить за рога крупного барана. Победитель в качестве приза получал барана, которого затем резала его семья и устраивала поминальное угощение.
Интересные сведения, касающиеся барана, сообщила жительница с. Даргавс Кудзиева. По ее словам, записанным в 1994 году, «святой» баран является к людям, у которых случилась пропажа. Отголоски культа барана сохранились и в верованиях современных осетин. Известно, что с бараном связано понятие фарна. Это общеиранское божество, оно почиталось сарматами, а затем через алан и осетинами. По мнению исследователей Фарн является дериватом неба-солнца, и оно «определяло все благое, источником чего древние мыслили небо-солнце: небесная благодать, благополучие, преуспевание, благопристойность, мир, тишина» (8, 94). В Дигории, между селениями Галиат и Фаснал расположено святилище, посвященное божеству Фарна, – Фæрон. Сюда приводили засватанных девушек и, поручая их святому, молились так: «Гæлиаты Фæрон дæ фæрнгун фæкæнæд» – «Галиатский Фарон пусть наградит тебя обильно фарном».
Традиционно баран считается лучшим жертвенным животным при отправлении ритуально-обрядовых процедур, с которыми связаны многие осетинские праздники. Об этом говорится в народной поговорке «Сырды фыдæй кувинагæй фысы фыдæй кувинаг хуыздæр у» (Баранье мясо, предназначенное для молитвы лучше, чем предназначенная для молитвы дичь).
О широком почитании барана и его связи с аграрным культом свидетельствуют и детали таких обрядов, как приготовление пирогов и выпечка из пшеничного теста на Новый год фигурок в виде барана – дедата, которые хранились до праздника Доныскъæфæн, отмечавшегося спустя шесть дней после празднования нового года. В этот день разломленные фигурные хлебцы-дедата бросали в реку, пожертвованные водной стихии дедата должны были обеспечить безбедное существование семьи в течение года .
Непосредственная связь существует у осетин между божеством Фалвара и культом барана. В осетинском пантеоне Фалвара покровитель овец. В честь небожителя в жертву приносили барана, первым родившегося в стаде в текущем году, жертвоприношение совершалось в загоне для скота. В молитве, возносимой к Фалвара, звучала просьба о сохранении и приумножении овец. «О Фалвара! Богу угодно было поручить тебе головы наших овец, а потому молим тебя, отврати от них всякую болезнь, умножая, умножь их на- столько, сколько на небе звезд». У осетин существовал и культ Сыгъзæрин дзуар (золотого святого) которому приносили в жертву металлические фигурки барана.
Заслуживает внимания и древняя традиция обрядового жертвоприношения барана, сохранившаяся в современном осетинском обществе, и она мало чем отличается от того ритуала, который еще застал Всеволод Миллер и который он описал: «Молодой человек подводит барана к домашнему очагу. Подходит старик, берет животное за левый рог и произносит молитву Богу и святому, которому посвящается жертва. По окончании молитвы старик горящим поленом делает барану крестообразную метку на шее за правым ухом и на морде, причем, когда кверху идет дым от опаленной шерсти, говорят: да дойдет наше приношение к Богу.
Затем старику подносят араку; он плескает ее в огонь, дает отпить мальчику и остальное выпивает сам. Когда роль старика кончилась, молодой человек с помощником кладут барана на фынг (круглый трехногий стол) так, чтобы голова его была обращена к северу, а глотка на восток, и по произношении слов: Хуцау, дæуæн табу (Боже, к тебе молитва (осет.)) – барану перерезается горло. Пока кровь стекает в таз, резник должен хранить молчание. Затем он отрезает голову, снова приставляет ее на мгновение и подает ее старику, который опаляет тщательно шерсть и бросает голову в котел. Голова – почетная доля стариков» (21, 264).
Осетины верили в очистительную силу огня и были убеждены, что лишь коснувшись его, жертвенная пища очищалась и принималась божеством. После отделения головы ее подносили к огню, и ее опаленный запах извещал святого о жертве, принесенной в его честь. В очажный огонь сливали первые капли крови жертвенного животного и бросали первые кусочки мяса. Существует мнение, что в далеком прошлом предки осетин жертву сжигали (8,141).
Обязательным элементом во время трапезы является голова – сæр, шейная часть – бæрзæй, лопаточная часть – уæн или курдюк – дымæг (если жертвенным животным был баран). Эти почетные части непременно ставят на стол перед старшими, которые всегда возглавляют ритуально-престижную трапезу. Обязательные части жертвенного животного – это своеобразные символы, которые рассматриваются в аспекте троичной структуры. «Изучение восточно-иранских обществ, в частности, древнего скифского и средневекового аланского, убедительно показали, что названные структуры соотносятся с тремя основными социальными функциями… религиозно-жреческой, воинской и хозяйственной… понятие голова // ум // жречество – составляют одну парадигму, шея // сила // воины – вторую, а курдюк // изобилие // общники (земледельцы) – третью» (8,146).
По мнению исследователей здесь воплощаются древние воззрения индоиранцев о трех социальных структурах: жреческой, военной и хозяйственной. В связи с чем становится ясным и смысл осетинской пословицы: «Первая почесть – почесть головы, вторая – почесть шеи, третья – почесть лопатки». Традиция обрядового заклания животного сохранилась у осетин как представителей индоиранского народа и по сей день. Давно замечено, что божество Фыры Дзуар, являясь осколком древних сармато-аланских верований, логически согласуется и с верованиями античного мира, где баран так же, как и у осетин, является символом плодородия и женского начала (3, 544).
Хетæджы дзуар – святилище Хетага, заповедная роща (Хетæджы Тымбыл хъæды дзуар), расположенная на правом берегу р. Ардон, между селениями Кадгарон, Суадаг и Ногкау. Реликтовая роща находится под покровительством Уастырджи. Праздник в честь него отмечается в первое воскресенье июля и приурочен к началу жатвы.
Согласно осетинскому фольклору, «Хетаг – был сыном некоего кабардинца Инала, жившего где-то за рекой Кубань. Приняв от греков христианскую веру, он вынужден был бежать от своих старших братьев Биаслана и Тасолтана (варианты: Асланбек, Ислам), задумавших расправиться с ним за вероотступничество» (8, 343-344).
Хетаг, достигнув Суадага, обессилел настолько, что потерял всякую надежду на спасение, но неожиданно ему послышался голос из леса: «Хетаг, в лес!» Изнемогая от усталости, Хетаг из последних сил прокричал: «Хетаг уже не поспеет в лес, пусть лес поспеет к Хетагу». В тот же момент от леса, что у Бирагзанга, отделился массив деревьев, который и окружил Хетага. Так произошло его чудесное спасение. С тех пор роща считается священной. Хетаг – основатель Нарского общества, родоначальник фамилии Хетагуровых. Выдающийся осетинский поэт Коста Хетагуров считал себя представителем десятого поколения легендарного предка. Коста в этнографическом очерке «Особа» также отмечал, что «сам Хетаг был… младшим сыном князя Инала, жившего за Кубанью на притоке последней – Большом Зеленчуке. Приняв христианство, Хетаг бежал от преследования своих братьев в горную Осетию. Старший брат Хетага Биаслан считается родоначальником кабардинских князей» (25, 315-316).
Существуют и другие версии в осетинском фольклоре о легендарном Хетаге. В одном из вариантов говорится, что Хетаг как храбрый воин боролся против полчищ татаро-монгол. Этим он вызвал к себе благосклонность кабардинского князя Солтана, который решил выдать за него свою красавицу дочь Чабахан. Но она отвергла Хетага, принявшего православие, за вероотступничество. По другой версии Хетаг был абреком, который грабил богатых кабардинских князей и угонял их стада. Все награбленное он делил с простым народом, почитавшим его как святого. Однажды кабардинские князья, узнав о его намерениях, организовали засаду. Но Хетаг спасся чудом, с помощью рощи (26, 17). По словам Андукапара Хетагурова, близкого родственника Коста: «Хетаг некоторое время проживал в местечке Суадаг, близ рощи. Живя здесь, он делал набеги в Кабарду, угоняя скот и похищая даже детей. По всей вероятности, подвиги эти заставили кабардинцев организовать охоту на Хетага, и он принужден был перебраться выше по течению реки Ардон в местечко, называемое Бираг-Занг. Вскоре обстоятельства в виде нового нажима со стороны врагов заставили его покинуть и Бираг-Занг и углубиться в Алагирское ущелье до селения Цми, где он прожил тоже некоторое время. А потом перебрался в с. Нар и окончательно устроился там на скалистом мысе, образуемом сливающимися здесь двумя реками Мауыдон и Нарыдон» (27, 121).
Роща Хетага считается священной и неприкосновенной. Здесь строго запрещена вырубка деревьев, вынос плодов, ягод, листьев, травы. По народным поверьям, нарушителей заповеди святой карает смертью или слепотой. Это мужское святилище, и по этикету осетинская женщина не имеет права посещать подобные места. Однако традиция была нарушена в годы Великой Отечественной войны. Святую рощу из благих намерений стали посещать женщины, здесь они молились о благополучном возвращении с фронта своих близких. В наши дни в Осетии праздник в честь Хетага является общенациональным. В этот день осетины в молитвах просят заступничества у покровителя заповедной рощи – Хетæджы Уастырджи, чтобы он не бросил их в беде, как не оставил когда-то Хетага.
Хоры бон – день хлеба. Праздник, отмечавшийся осетинами весной, перед выходом на пашню. Причем, в горах и на плоскости справлялся по-разному. Так, например, в горах в день праздника жители по одному от семейств собираются в саклю, где всегда находится Хъæуы зæд (ангел села), принося с собой яства и напитки. Когда все усядутся в известном порядке, один из стариков берет в правую руку треугольный чурек, а в левую – чашу браги бурого цвета и провозглашает молитву Богу, а потом Уацилле. После молитвы старик дает треугольный чурек одному из юношей, который на этот случай надевает на себя шубу наизнанку, а свою лохматую шапку, вывороченную также наизнанку, затыкает за пояс; старик обливает голову его брагой, которая, стекая, заливает ему рот, течет по шубе и при этом восклицает: «Как изобильно льется эта брага, так да уродится хлеб наш». Глотая брагу, юноша кричит: «Да взрастит Уацилла хлеба наши так, чтобы мы, дети наши и правнуки были богаты и сыты».
Готовясь к пиру, утром посылают в лес за березовыми дровами по одному человеку из каждого семейства, снабдив их пирожками без всякой начинки по три штуки. Остановившись около леса и вынув из своих шапок пирожки, посланные творят молитву, а затем каждый из них бросает в сторону по одному пирожку, восклицая при этом: «Уацилла, соблаговоли сделать так, чтобы в этом году урожай был счастливее и богаче урожая прошлых годов». Потом, набрав сучья и связав их в кучи, они несут их на плечах в дома свои. Опуская на чистое место связку сучьев, горец произносит: «Сколько здесь сучьев, столько да уродится на наших нивах копен». Кладя пухлые пирожки на сучья, старшая в доме хозяйка молится: «Уацилла, взрасти хлеба наши, чтоб пшеничные зерна на колосьях были так пухлы и крупны, как вот эти пирожки».
Иначе праздник Хоры бон отмечали на равнине, здесь помимо необходимых атрибутов кувда (ритуальный пир) – жертвенного барана, напитков, яств и молитв, в которых просили у бога богатого урожая на будущий год, женщины готовили к этому дню че-ловеческие фигурки из теста (гул), поджаренных зерен проса, разваренных зерен кукурузы и особое тесто из просяной муки (кувси). Когда все расставлено на столах и старший в семье произнес молитву, к нему подносят в чаше или на блюде и высыпают их ему в полу. Затем все младшие и женщины приготовляют свои полы и шапки, чтобы получить зерен от старика. Последний берет в руки горсть зерен и спрашивает: «Чего вы просите?» Мальчики кричат: «Хлеба, хлеба!». Тогда старик говорит: «Пусть даст вам бог хороший урожай!». Бросание зерен с обычным вопросом и ответом повторяется до тех пор, пока не исчерпается поданная стариком чаша. На другое утро молодые люди мажут друг друга тестом. Посетители должны обязательно отвечать «кувси и браги» (21, 279).
Хурзæрин – солнце золотое – древнейшее осетинское божество. В старину осетины верили, что солнце воплощает в себе как доброе, так и злое начало. Светило повинно в гибели нартов Сослана и Батрадза. В народном представлении существуют хурхортæ (солнцееды). В прежние времена в момент затмения солнца осетины отпугивали солнцеедов выстрелами из ружей. Солнце широко представлено в фольклорно-эпическом наследии осетин. Нарты называют себя его детьми. Солнечный герой Сослан погибает от солнечного Колеса Балсага. В нартских сказаниях говорится о холодном солнце мертвых. Светило – излюбленный мотив народного творчества осетин, чаще всего оно выступает в образе прекрасной Ацырухс – дочери Бога. В молитвах и тостах божество солнце осетины еще называют Хурты Хурзæрин (Солнце солнц золотых).
Хуыцау – Бог, главное божество осетинского пантеона. Ему подчиняются остальные осетинские небожители, каждому из которых он вменил определенную функцию. «От одного из этих духов зависит урожай хлеба, от другого – обилие и здоровье домашнего скота, третий заведует дикими животными и дает удачу на охоте, четвертый посылает меду и т.д.» (В. Миллер) Творец земли и неба, великий единый Бог – Хуцауты Хуцау (Бог Богов), пребывает на небесах и знает, что происходит на земле. Его посредником между небожителями и людьми является Уастырджи. С именем Бога связано появление в Осетии трех святилищ – Реком, Мыкалгабырта и Таранджелоз, возникших на местах, куда упали его слезы. Так Хуцау оплакивал смерть нарта Батрадза, которого вынужден был убить за массовое истребление небожителей. Бог проклял и погубил нартов, возомнивших себя равными ему, а нарты вечной жизни предпочли вечную славу.
Особое почитание Бога заключается в том, «что любое осетинское застолье с тремя пирогами начинается с его имени и обращения к нему со словами благодарности или просьбы. Словесные формы (куывд) сопровождаются такими эпитетами, как «иунæг кадджын, стыр / дунесфæлдисæг, æмбал кæмæн нæй… (единый славный, великий / создатель вселенной, не имеющий равных…) Молящий единого Бога от имени всего общества получал поддержку словесной формулой Оммен Хуыцау / Хуыцау зæгъæд… (Пусть так скажет Бог…) Многократно повторяемая на едином дыхании фраза была многозначна. Она придавала главе пиршества силы в искренности его молитвы, а всем присутствующим уверенность в божьей благосклонности» (8,166).
Хуыцауы дзуар осетинской слободки – святилище устроенное Пипо Гурциевым, проживавшим во Владикавказе в конце 19 века. В 1892 году во Владикавказе вспыхнула эпидемия холеры, унесшая за несколько месяцев тысячи жизней. Старейшина осетинской слободки Пипо Гурциев ходил по домам и утешал семьи умерших. Пипо молил Бога: «Всевышний, дай спасенье моему народу, а взамен возьми мою жизнь!». И тогда во сне к нему явился Уастырджи и сказал: «Завтра утром выйди к пасущемуся стаду и следуй за белым быком. Там, где он ляжет, построй святилище в честь Всевышнего, принеси в жертву этого быка, устрой кувд и помолись Богу о спасении. После кувда ты заболеешь холерой, и ее сила умрет вместе с тобой. Только так ты можешь спасти свой народ». Пипо так и поступил, эпидемия холеры отступила, но сам Пипо Гурциев после этого не дожил даже до утра. С тех пор жители Осетинской слободки молятся Хуцау дзуару. В настоящее время святилище восстановлено и находится на южной окраине Осетинской слободки г. Владикавказа. Ежегодно в последнее воскресенье августа возле святилища отмечают праздник покровителя Осетинской слободки и непременно в молитвах поминают своего спасителя, самоотверженного Пипо Гурциева.
Цæсты / Цæстуд – сглаз. Вредное влияние взгляда отдельных лиц, например в Дигории к ним причисляли брюнетов, в Южной Осетии косоглазых, в Тагаурии – черноглазых; по народным поверьям способностью сглаза обладали и животные: змеи, кошки, собаки. Нет такого существа или такой вещи, которые не были бы повергнуты воздействию сглаза. От сглаза может заболеть ребенок, а у кормящей женщины пропасть молоко, и даже оружие дает осечку. Для предохранения от сглаза прибегали к магическим обрядам, талисманам, например, действенным средством от сглаза считался продырявленный насквозь камень. Во многих манипуляциях ворожей, снимавших порчу, прослеживается цифра семь, в частности, они использовали воду, взятую из семи родников для снятия сглаза.
Цыргъисæн – «взятие острия». Накануне сенокоса плоскостные дигорцы справляли праздник Цыргъисæн. Сельчане ходили по аулу и намечали пригодных для жертвоприношения бычков. Распорядитель праздника по жребию выбирает одного из бычков, которого берут за рога и ведут в поле, и там согласно обряду приносят в жертву, а шкуру отдают кузнецу. Хозяин бычка в знак вознаграждения получает по мере зерна от соседей своего квартала. Пиршество проходит до ночи на поляне с участием стариков и молодежи. Праздник отмечается в воскресенье, а в понедельник отправляются на сенокос.
Юс-дзуар – название остатков древнехристианского храма в с. Галиат, по мнению В.Б. Пфафа, связанного с именем византийского императора Юстиниана I. Пфаф отмечал: «Вероятно, из бесчисленного множества осетинских легенд о святых немалое число относится к миссионерам, проповедовавшим в этой стране в царствование Юстиниана» (24,657).
БИБЛИОГРАФИЯ
1.Терские Ведомости. 1874.
2. Пчелина Е.Г. Ossetica. Вл., 2013.
3. Чибиров Л.А. Традиционная культура осетин. М., 2008.
4. Алборов Б.А. Ингушское «Гальерды» и осетинское «Аларды» Вл., 1928.
5. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка в 4-х т. т. IV.- Л.: Наука, 1989.
6. Осетия. Историко-этнографический справочник / Сост. Торчинов В.А., Кисиев М.М.-СПБ.Вл., 1998.
7. Гатиев Б.Т. Суеверия и предрассудки у осетин // ССКГ. Вып. 1876
8. Уарзиати В.С. Избранные труды. Вл., 2007.
9. Тменов В.Х. Зодчество средневековой Осетии. Вл.,1996.
10.Терек, 1850, 1914
11. Кавказ, № 85, 1868.
12.Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М., 1977
13. Калоев Б.А. Осетины. Историко-этнографическое исследование. М., 2015.
14.Тменова Д.Г. 30 святых мест Осетии. Вл., 2017.
15. Ковалевский М. Современный обычай и древний закон (Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении). М., 1886.
16. Тменова Д.Г. Святые места Осетии.( Комплект открыток). Вл.,2010.
17. Цгоев Х.Ф. Словарь осетинской мифологии и уклада жизни. Вл., 2015.
18. Скитский Скитский Б.В. Очерки по истории осетинского народа с древнейших времен до 1867 года // Известия СОНИИ. Том. ХI, Дзауджикау. 1947
19. Гутнов Ф. Населенные пункты Северной Осетии // Информационный сборник.№ 1, 2015.
20. Попов К.П. Памятники природы Северной Осетии. Вл., 1994.
21. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Вл., 1992.
22. Сабеев А.Г. Горная Дигория.Вл., 2014.
23. Эпос и мифология осетин и мировая культура: Сост. И пер. Т.Т. Камболов. Вл., 2012.
24. Осетинская этнографическая энциклопедия. Вл., 2012.
25. Хетагуров К.Л. Собрание сочинений в 5-ти т. Т4. М.,1960.
26. Биджелов Б.Х. Культура и религия. Вл.,1999.
27. Кусов Г.И. Общественное, историческое и культурное окружение Коста (Новое о Коста). Вл., 2015.
