ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО КАТЕРИНЫ ЦАГАРАЕВОЙ
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА К ПЕРЕВОДУ
ПОДГОТОВЛЕНА И.Н. БОЧАРОВОЙ
Продолжание. Начало см. «Дарьял» № 2, 2018.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Прошло двадцать лет с того дня, когда молодой Дуглас Фрешфилд впервые оказался на Кавказе. Пораженный красотой и величием увиденной им горной страны, Фрешфилд стал «инициатором покорения Кавказских гор». По его призыву, вдохновленные его примером, на Кавказ устремились путешественники, охотники, исследователи, и, конечно, альпинисты.
Летом 1888 года на Северном Кавказе находилось несколько отрядов альпинистов из разных стран, среди которых были три экспедиции из Великобритании. Английские альпинисты являлись членами альпийского клуба, в котором состоял и сам Фрешфилд. Их целью было восхождение на самые сложные из еще непокоренных вершин Кавказа. К концу альпийского сезона две группы вернулись на родину, а третья еще оставалась в горах. С ней и произошло несчастье. Альпинисты пропали где-то на склонах вершины Коштантау. В состав пропавшей группы входили Уильям Донкин и Гарри Фокс, друзья Фрешфилда. С ними были два проводника – Каспар Штрейх и Иоганн Фишер. Донкин – ученый-химик, преподаватель университета, увлеченный фотограф; среди членов альпийского клуба считалось, что ему нет равных. Фокс –фабрикант, владелец нескольких предприятий, прошел службу в Индии и занялся альпинизмом уже по возвращении в Англию, – также считался чуть ли не самым сильным скалолазом в альпийском клубе. Оба альпиниста входили в элиту английского альпинизма. Сопровождавшие их проводники также не были новичками в своем деле. Первоначально в состав группы входил еще один опытный альпинист – Клинтон Дент – президент альпийского клуба, знаменитый в свое время хирург, но он, в первые дни на Кавказе, подхватил какую-то инфекцию и вынужден был вернуться в Лондон, а его товарищи через высокогорные перевалы (один из них теперь носит имя Донкина) направились в район Безенги. Они собирались совершить восхождение на вершину Коштантау (до 1889 года эта вершина называлась Дыхтау). Вот и все, что было известно о планах пропавшей экспедиции в альпийском клубе.
29 сентября в альпийский клуб пришла телеграмма из Нальчика от немца, аптекаря Ригера, нанятого пропавшими Донкиным и Фоксом в качестве переводчика. Он сообщал, что уже три недели не имеет никаких сведений об альпинистах, с которыми расстался в ущелье реки Думала. С этой телеграммой президент клуба Дент приехал к Фрешфилду. Опытным альпинистам, какими являлись Дент и Фрешфилд, было ясно, что с их товарищами случилась беда. Так как было очевидно, что живыми пропавшие альпинисты уже быть не могут (они имели запасы провизии всего на 3 дня, как следовало из телеграммы, а прошло уже более трех недель), то было решено перенести поисковую экспедицию на лето следующего 1889 года. На Фрешфилда была возложена организация этой операции. В своем дневнике Фрешфилд записал, что «естественными начальниками» экспедиции должны были стать Дент, как президент альпийского клуба и участник пропавшей экспедиции, хотя и выбывший по нездоровью на начальном этапе, а также он сам, как друг пропавших альпинистов и лучший знаток Кавказских гор «во всей Англии, да и, пожалуй, в России». Организация и поиск следов пропавших товарищей стали причиной третьей и последней экспедиции Фрешфилда на Кавказ.
В конце сентября Фрешфилда посетил еще один человек, принесший весточку об альпинистах. Это был сэр Клайв Филипс Уолли, оказавшийся на Кавказе в те дни, когда пропала экспедиция на Коштантау. Он привез Фрешфилду дневники Фокса, переданные ему аптекарем, преступное молчание которого, возможно, уничтожило все шансы найти пропавших альпинистов живыми. На основании этих дневников Фрешфилд занялся разработкой маршрута поисковой операции.
И несколько слов о самом Уолли (полное имя Эдвард Клайв Олднолл Лонг Филипс Уолли). Он оказался в России по долгу службы, будучи вице-консулом ее величества английской королевы. Уолли был любителем путешествий и заядлым охотником. Во время своей службы в Керчи он вел дневники, в которых содержится много любопытных эпизодов из его приключений в России, но их пересказ остается за рамками данной статьи. На основе своих дневников впоследствии Уолли написал книгу «Охота в Крыму и на Кавказе» (1883 г.), отрывки из которой до сих пор печатаются в журналах для любителей охоты. Получив в наследство поместье от дальнего родственника, Уолли оставил дипломатическую службу и вернулся в Англию. Для нас личность Уолли интересна тем, что, во время своей службы, он занялся переводом на английский язык романа Пушкина «Евгений Онегин», правда, перевел только первую главу, тем не менее, он вошел в историю русской литературы, как второй переводчик на английский язык великого романа. В 1904 году его работа была опубликована под названием «Русский повеса». В годы первой мировой войны Уолли работал в добровольном обществе содействия военно–морскому флоту, за что ему и было пожаловано рыцарское звание.
Пока в Англии Фрешфилд занимался подготовкой поисковой экспедиции и подбором ее участников, в России шли интенсивные поиски иностранных альпинистов. Первым от Ригера узнал о трагедии руководитель топографической партии Николай Васильевич Жуков, группа которого раскинула свои палатки в том же ущелье, через которое пролегал путь пропавшей экспедиции. Жуков незамедлительно начал поиски иностранцев, хотя и он понимал, что после трех недель в горах без пищи живыми их не найти. Взяв с собой нескольких казаков, он отправился по следам пропавшей экспедиции вверх по ущелью Думала. Вскоре казаки дошли до ледника и, не имея специального снаряжения, все-таки упорно продвигались вперед, рискуя собственными жизнями. Непогода заставила их повернуть назад. Через два дня группа Жукова повторила попытку отыскать следы пропавшей экспедиции, но и на этот раз безрезультатно. Впоследствии Жуков в качестве причины неудач своих поисков называл бездействие Ригера, в течение трех недель молчавшего о случившемся. Все же Николай Васильевич заставил немца отправиться в Нальчик и сообщить о происшествии, откуда и была послана Ригером в Англию упоминавшаяся телеграмма. История Жукова, вероятно, это история первой на Кавказе операции по спасению попавших в беду альпинистов.
В Нальчике было начато дело № 7 по розыску «путешественников, английских подданных , не возвратившихся при исследовании ледников горы Кашкатау». (Дело находится в Управлении архивной службы КБР и сейчас). Его взял под свой личный контроль начальник Нальчикской области Дмитрий Алексеевич Вырубов, потомок знатного дворянского рода, потомственный военный, участник русско-турецкой войны 1877–1878 гг., за боевые заслуги он был награжден орденом Св. Станислава. О Вырубове известно, что после службы в Нальчике, он был переведен во Владикавказ. Владикавказский округ Вырубов возглавлял до 1906 г. За успешную службу был награжден орденом Св. Владимира 4 ст. и орденом Св. Анны 2 ст., а также персидским орденом Льва и Солнца. Закончил службу Дмитрий Алексеевич в звании генерал-майора, вышел в отставку и остался жить во Владикавказе, где и умер в мае 1906г. За время службы на Кавказе Вырубов собрал богатую коллекцию холодного оружия разных времен. В его коллекции имелись каменные топоры и железные ножи, женские украшения эпохи позднего средневековья и монеты. Он проявлял большой интерес к культуре горцев: делал зарисовки исторических памятников, храмов, часовен, крепостей. Дмитрий Алексеевич принял самое активное участие в организации поисков пропавших иностранцев. Он и сообщил во Владикавказ, что альпинисты отправились к ледникам Безенги без местного проводника 28 дней назад. По его приказу на поиски альпинистов были направлены местные жители из окрестных сел, о чем в деле имеется соответствующая запись – отчет полковника Ловена, руководившего поисками на местах. Приводим небольшой, но красочный отрывок: «Неправда, будто посланные мною всадники выгоняли жителей на поиски плетьми; мои милиционеры – люди деликатные и вежливые: не бранятся и не дерутся». Ну а как было на самом деле никто теперь не узнает.
По указанию Вырубова была составлена опись вещей английских путешественников. Из этой описи мы узнаем, что англичане основательно подготовились к походу и помимо самого необходимого снаряжения для путешествия в горах не забыли и чайное ситечко, ящик сигар и, что особенно трогательно, даже два томика Шекспира.
Так случилось, что 17 сентября во Владикавказ прибыл царский поезд, на котором помимо самого императора Александра III находилась императрица Мария Федоровна с сыновьями и наследник престола (будущий император Николай II). В городе шли пышные празднества, но, тем не менее, о трагедии английских альпинистов царю стало известно и «дальнейшие розыски явились следствием личного приказа царя» (из дневника Фрешфилда). По телеграмме Вырубова из Владикавказа прибыл начальник округа и поиски возобновились. Речь уже шла о престиже страны. Поисковые nrpd{ по сто человек из жителей окрестных сел, возглавляемые лучшими охотниками и ходоками по горам, поднимались высоко в горы, спускались на веревках в трещины, карабкались по скалам, но результат, как и прежде, был нулевым.
26 сентября в деле о пропавших альпинистах под номером 2391 появляется рапорт уже упоминавшегося Ловена, из которого приведем отрывок: «По причине сильных туманов, стоявших 18, 19, 20 августа я считаю, что путешественники попали в трещину ледника и достать их оттуда уже нельзя. Или, они сорвались со скалы и их засыпало снегом, или они замерзли в пути. Независимо от того, как они погибли, найти их сейчас маловероятно – лучше в июне следующего года, когда стают снега». Таким образом, и в России пришли к такому же выводу, что и Фрешфилд в Англии: необходимо отложить поиски до лета следующего года. Постоянно падавший в горах снег: «снег падал, выпал даже раньше, чем были предприняты первые поиски» (как следовало из дневников Фокса) с каждым днем уменьшал шансы найти хоть какие-то следы пропавшей экспедиции. В этой напряженной и трагической обстановке возникает версия гибели иностранцев от рук местных жителей. В селах начались обыски домов, и найди солдаты хотя бы один предмет англичан, все село было бы выслано в Сибирь. Из дневника Фрешфилда: «Для русских чиновников одновременное исчезновение четырех человек казалось невероятным событием. Возникла гипотеза о преступлении и в высших сферах решили держать горцев под строгим подозрением и принимать должные меры. Мы не придали веры этому предположению, но и мы не могли предугадать многих подробностей печального происшествия. Как и где погибли наши соотечественники? До или после восхождения на вершину? На утесах или среди ледопадов, или под лавинами, которые с них скатываются? Какие реликвии можно найти с их последнего бивуака? Как глубоки их могилы под снегом? Вот вопросы, которые требовали ответа».
К этому времени Фрешфилд уже определился с составом поискового отряда. В него вошли помимо Дента и его самого – товарищ пропавших альпинистов Герман Вуллей, «старый друг Фокса, капитан Пауэл, служивший вместе с ним в Индии» и знавший русский язык, и четыре проводника, среди которых находился младший брат погибшего Фишера молодой Андреас Фишер, выпускник Бернского университета, работавший школьным учителем.
Г. Вуллей – преуспевающий книгоиздатель, исследователь, знаменитый боксер и футболист, успешный фотограф, участник пяти британских экспедиций на Кавказ (на карте Кавказских гор есть вершина, названная в его честь – пик Вуллея). Он пользовался большим уважением и симпатией Фрешфилда. Вуллей занялся альпинизмом в возрасте 40 лет и одно время возглавлял английский альпийский клуб в качестве президента.
Общее руководство экспедицией было возложено на Фрешфилда. По его плану группа должна была пройти перевал из верховий Мамисона на Цейский ледник (сейчас – перевал Фрешфилда). На основании записей в дневнике Фокса Фрешфилд сделал вывод, что начать поиски нужно с долины Черека. И вот англичане прибыли на Кавказ. Описывая свое путешествие, Фрешфилд упоминает множество географических названий, разбросанных по всему миру. Его многочисленные сравнения и сопоставления помогали европейскому читателю, никогда не бывавшему на Кавказе, яснее представлять те картины, которые разворачивались перед глазами путешественников. Несколько эпизодов Фрешфилд посвящает «большому осетинскому городу» Алагиру. История его возникновения интересна сама по себе.
Длительные войны, которые вела Россия в 19 веке, вели к большим потребностям в свинце, который ввозили из-за границы. Поэтому Северный Кавказ вызывал большой интерес Российского правительства, тем более, что уже в 18 веке было известно о Садонском месторождении, разработка которого была начата аланами еще в 5 веке. В записках путешественников также встречались подтверждающие факты. Вот свидетельство одного из них: «По дороге из Дигора в Балкары около речки Хасриадон находится гора Исдихонг, т.е. свинцовая гора, содержащая большое количество руды; дигорцы приносят оттуда много кусков породы со свинцом, которую они дома плавят». Поэтому царское правительство неоднократно отправляло на Кавказ разведывательные (геологические) экспедиции. На Кавказе побывал известный рудознатец Степан Ванявин, который подтвердил наличие серебра и свинца в верховьях реки Ардон. По приказу Николая I в Садоне начали строить рудник и рядом плавильный завод. Для этого по приказу царя на Кавказ были переселены горняки с Алтая и Урала со своими семьями. Так возник рабочий поселок Алагир. В дневниках Л. Н. Толстого, который посетил Осетию приблизительно в это же время, имеется запись: «Алагирский завод в 40 верстах от Ардона, открыт 18 мая 1853г. Он может давать 35 тыс. пудов свинца, выписываемого прежде из Англии». По указу императора из первой продукции завода был отлит один из серебряных сосудов для Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге, на котором имеется надпись: «Изготовлено из первого серебра, выплавленного на Алагирском заводе 21 мая 1853 г».
Наконец, 25 июля группа Фрешфилда прибыла в Верхнюю Балкарию. «Наш лагерь был расположен на покрытой травой террасе близ устья дикого ущелья. Серые гранитные осыпи, слегка одетые кустами азалий, березами и зеленой цветущей травой, спускались со всех сторон с поразительной крутизны. Наши палатки были разбиты на маленьком треугольном клочке земли над соединением двух ревущих потоков Черека и Дыхсу. На севере большая масса камней указывала на то место, где Тютюнсу стекает вниз по бледному граниту Коштантау. Для нас она обозначала вход в Долину Поисков. Фишер смотрел глазами полными слез на арену смерти брата, восклицая: «Какая гора! Я рад, что они покоятся на такой благородной вершине!» (из дневника Фрешфилда). 28 июля начались поиски пропавшей экспедиции.
МАМИСОН И ГЕБИ*
* Из сочинения Д. Фрешфилда «Исследование Кавказа», 1896. Часть 2, начало «Д»., 2.2018.
Путь через северную часть Центрального Кавказского хребта преграждают ледники. Только к востоку от Риони1 природа предусмотрела возможность для перехода через горную цепь. Здесь на смену снежным шапкам, которые непрерывной цепью тянутся от перевала Клухор до Сухум-Кале2, неожиданно приходят травянистые склоны гор, удобные для путешественников. На юге последний подъем дороги заканчивается серией зигзагов, для преодоления которых не требуется серьезное снаряжение, обычное для перевалов Альп с меньшим подъемом. На севере подъем высотою 7000 футов от Алагира до горных вершин насчитывает только один зигзаг. Если бы правительство организовало вдоль дороги станции и поручало бы рабочим чинить мосты и насыпи, расчищать снежные заносы, перевал был бы пригоден для колесного сообщения, по крайней мере, 4 месяца в году. Его значение, как единственного прямого пути из Черкессии до Кутаиси, казалось, должно было бы оправдать подобные расходы. Бросить на полпути сооружение дороги кажется нам, жителям Западной Европы, плохой экономией. Однако русские так не думают. Во всей империи нет традиции строительства дорог. Русские дороги – это путь в пыли или грязи, по которому едва можно идти, да и то тогда, когда на смену колесам приходят сани. Отличительная черта русской дороги – это ее несовершенство. На Кавказе, где огромная потребность в строительстве дорог, подозрительно следующее. С огромными усилиями и с не менее огромными затратами, говорят в 4 000 000 фунтов стерлингов, или даже в пять раз больше того, чего стоил Наполеону Симплон3, перевал был действительно приведен в состояние, сопоставимое с состоянием дорог альпийского высокогорья. Швейцарский кантон или итальянская коммуна смотрят за своими подрядчиками по-другому. Поэтому дорога на Мамисон остается местами без покрытия, разрушается зимой снегопадом, а летом дождем. По дороге на Клухор мосты строят для того, чтобы их смывали или игнорировали веселые речные потоки, которые специально ждут окончания строительства, и затем или смывают всю конструкцию и несут ее в Черное море, или выбирают себе новое русло в нескольких ярдах, оставляя мост не у дел. Путник, который едет на восток вдоль побережья Сухум-Кале, скоро обнаружит, что ему, как Иову4, дорогу преграждает бурный поток и лошадей нужно хлыстом загонять в воду, чтобы перейти реку вброд.
Но вернемся к Мамисону. В коммерческих целях там следовало бы проложить и поддерживать дорогу, она необходима на случай непредвиденных обстоятельств; несколько полков могли бы без большой задержки воспользоваться ею для переброски солдат и артиллерии. В настоящее время альпинистам доступен удобный подход к горной цепи, его можно рекомендовать путешественникам, которым некуда спешить и которые могут позволить себе риск потери дорожного сообщения и отсутствие смены лошадей или транспортных средств.
Своим разнообразием пейзажи Мамисона, с моей точки зрения, превосходят более известное Дарьяльское ущелье. Нет ничего более ужасного, как сказал бы путешественник прошлого века языком Вергилия, чем «порожденное в ярости кручами Кавказа»5 Дарьяльское ущелье, но ни один вид не производит такого удивительного впечатления, как вид на Казбек с одноименной почтовой станции. Ущелье Кассара удивительно живописно, вид на горную цепь великолепен, верхнее ущелье Риони предлагает много очень красивых сочетаний снегов, цветов и лесов6. Неожиданный переход от романтического цветения к суровой наготе гор и затем опять к идиллической красоте лесов Риони очень типичен для кавказского пейзажа.
Этой дорогой мы и отправились в горы в 1889. Нас было девять человек, включая четырех швейцарцев и еврея, нашего повара и переводчика, которого мы наняли на почтовой станции в Дарьяльском ущелье. Обычное для похода в горы веселье не сопровождало наш отъезд. Было грустно, так как наших гидов сильно беспокоили истории, рассказанные немецкими колонистами в винных магазинах Владикавказа. По местным слухам, наши друзья Донкин и Фокс, а также их бернские гиды Каспар Штрейх и Иоганн Фишер, о чьей судьбе ничего конкретного не известно, стали жертвами вероломства горцев. Узнав, что мы отправляемся по их следам без эскорта во главе с проводником-евреем, нам напророчили такую же участь. Эти почтенные граждане ничего толком не знали, но были так красноречивы и уверены в своих утверждениях, что полностью убедили своих слушателей. Пассажиры двух последних почтовых повозок на протяжении двух последующих дней скорбно ожидали самое худшее.
На пути до Алагира7, то есть, еще не уходя в горы, нет ничего, кроме не вымощенной дороги да широкой лысой степи. Реки, бегущие с северных ледников Казбека и Джимарай-Хох, очень внушительны, но через них нет мостов, а броды иногда настолько глубоки, что путешественнику остается только поражаться беспечности русских.
Наш тарантас8, который тянули четыре запряженные в ряд лошади, лениво проехал по морю диких цветов, среди которых в конце июля преобладали бледные, розовато-лиловые мальвы. К югу поднимались широкие склоны гор, темные от лесов. Сзади время от времени мелькали первые снежные вершины с тенью облаков, которые перевалили через Мамисон и висели на пиках9.
Дорога, или скорее ее отсутствие в понимании европейца, кажется, однако, соответствует местным диким первозданным пейзажам. Нет следов жилья и работы Человека, здесь царит Природа. Я уже сравнивал местные пейзажи с пейзажами времен римской империи. Но там цивилизация пришла и ушла, грусть упадка и потери ушедшего наваливается на путника. Здесь же он находит свежесть первозданной природы, которой еще внешне не овладел человек, или овладел в такой незначительной степени, что этого не заметно.
Второй этап пути заканчивается в Алагире, большом осетинском городе, расположенном вблизи того места, где Ардон вырывается из холмов. Мы ехали по улице, по широкому месиву из грязи, по обе стороны которой плетеные и отштукатуренные хибары прятались за пышным буйством подсолнечников и овощей. Я ставлю подсолнечник в один ряд с овощами, так как его семена составляют обычный рацион питания на Кавказе. Наполовину или совсем голые дети играют в грязи, мужчины в папахах и длинных одеждах, вооруженные хворостинами, ведут по улице быков, тянущих скрипучие повозки. Над городом, как памятник старым приграничным войнам, стоит уже ненужный форт. Рядом – большой дом, построенный для чиновника, отвечающего за строительство мамисонской дороги. В нем мы нашли комнаты с бильярдными столами, позолоченными зеркалами и обветшалыми диванами. Заброшенный фруктовый сад позади дома так порадовал бы художника-прерафаэлита10.
У Алагира начинается вымощенная дорога уже в европейском смысле слова. Она сразу же ныряет в известняковое ущелье. Каждый северный поток Центрального Кавказа теснится в горных ущельях до выхода на равнину. Здесь скалы украшены бахромой из папоротника и одеты в леса из вязов, кленов, дубов и ольхи. Это часть лесного массива, который покрывает предгорья Северного Кавказа и растет на известняковых склонах, обрывающихся в пропасть.
* * *
Постепенно ущелье расширяется, и глазам путешественника с обеих сторон предстают гладкие зеленые массивы, иссеченные зелено-желтыми уступами. Пейзаж скучный и не впечатляющий, так что даже проблеск то там, то здесь снега не оживляет его. Глаз радуется, когда видит гранитные скалы, наступающие на реку в том месте, где река серебряных шахт Садона и тропа на Урух через перевал Камунта11 подходят к Ардону12. Выше селения Нузал есть низкий обрыв, нависающий над входом в ущелье, который пестрит укрепленными пещерами13. Это последние в прошлом оборонительные укрепления осетин в верхнем ущелье Ардона. Место наполнено памятниками «старым, несчастливым», но не таким уж «отдаленным временам». Русский штык здесь можно часто увидеть в качестве острия на местном инвентаре охотников.
Постепенный подъем ведет на луг, на котором находится казачий пост Святого Николая (на высоте 3950 футов), в окружении орешника и соснового леса у входа в долину к перевалу Кассара. Здесь есть массивный дом с одной или двумя комнатами, со столами и диванами, последний терпимый ночлег по эту сторону ущелья.
Горные склоны обрываются вниз с невероятной крутизной, самые высокие пики с обеих сторон покрыты снегами. Пост Святого Николая находится в одной из самых огромных расщелин, которая тянется от вершины до подножия центральной Кавказской гряды. На протяжении трех миль на восток и на запад над рекой Ардон возвышаются скалы высотой в 8 000 и 8500 футов. Поэтому средний наклон холмов составляет угол, по меньшей мере, в 30 градусов. В отличие от Дарьяла, пейзажи ущелья Кассара менее дикие, но зато более романтичные. Разбитые глыбы гранитных ярусов или порфировые горные массивы благородными изгибами поднимаются в небеса. Между ними сияют белоснежные пики, водопады бегут по склонам ледников. Река дробится на каскады и быстрые ручейки, рядом с которыми и лежит дорога. Кассара – это открытое ущелье, а не как Виа Мала – расщелина, выточенная водой. Горы украшают пихтовые леса, которые скорее напоминают гигантов Корсики14, а не тощие альпийские деревья. Такой романтический вид пробуждает большие ожидания. Но, как и в случае с долиной Аверс Рейн, которая в некоторой степени похожа на Кассару, только меньшего масштаба, дорога лишь ныряет в пустынные леса высокогорья с видами на широкие пастбища на склонах холмов, за которыми на расстоянии друг от друга появляются более высокие вершины. Ущелье реки Нардон15, восточного притока Ардона, по которому идет дорога на Коби16 (по ней шла моя группа в 1868) и Грузинская долина остаются слева. Дорога ведет на запад, в горы на селение Тиб, главное поселение верхнего ущелья17.
Пейзаж по пути на перевал Мамисон так же скучен, как любая проезжая дорога в Граубюндене18, исключение составляют высоты Тепли19, выступающие из темноты в лучах раннего утра. Дорога, идущая по северному склону ущелья, постепенно, не круто идет вверх. Возле руин станции мы встретили арбы, везущие камни. Тарантас для четверки лошадей был настолько непривычен, что ведущая пара отчаянно понеслась вниз с холма. Пробежав несколько ярдов и лошади, и повозка сделали крутое сальто и перемешанной кучей повалились на огромные камни. К нашему удивлению, лошади стряхнули с себя разбитую упряжь и поднялись на ноги сравнительно легко для такого неприятного приключения. Если бы возничими были италь-янские крестьяне, они бы дали зарок в ближайшей церкви. На высотах Криссоло, в долине реки По20, я очень хорошо помню подобную катастрофу.
Скоро после забавного происшествия мы пересекли юный Ардон всего в миле от его родительских ледников, двух небольших ледяных полей, окруженных скалистым кругом гор, а потом преодолели последний зигзагообразный подъем к перевалу. За несколько ярдов до перевала дорога пересекает место, где весной нередки лавины, ввиду чего этот короткий путь закрыт еще на протяжении нескольких недель после таяния снега в любых других местах.
Здесь склоны Кавказской горной цепи, гладкие и покрытые цветами, раскинулась с севера на юг, то есть почти под прямым углом по отношению к общему направлению всей цепи. Высота перевала 9282 фута, что на 200 футов выше Стельвио21. На переднем плане сразу привлекает внимание стройная скала-пирамида над небольшим ледником, который питает восточный приток Риони. Если посмотреть налево, то глаз заплутает в лабиринте зеленых холмов, которые венчает пик Шода и его соседи22. Далеко на запад уходят горы Сванетии, гигантская центральная группа поднимает свои бледные пики в золотом тумане. Вдали на несколько сот ярдов панораму продолжают мягко поднимающиеся вершины южных гор.
Первый зигзаг ведет вниз в узкую долину, затем в долину пониже, где начинаются леса, которые тянутся аж до Кутаиси. У горного потока, пожалуй, в миле от питающего его ледника, находится значительное сооружение, возведенное для нужд строителей дороги. Взглянув на него, я понял, что имел ввиду один из них, когда сказал мне, что жил четыре месяца «на леднике»! Этому строению позволили, и это так по-русски, превратиться в руины, так что в 1889 перед нами предстали лишь голые доски и разбитая крыша. В 1895 дом восстановили или построили новый. В будущем он принесет немалую пользу путешественникам, которые воспользуются им как штаб-квартирой для исследования окрестностей. Здесь можно насладиться высокими зелеными холмами и пастбищами, полянами, где среди величественных сосен цветут кремовые рододендроны, прекрасным видом на горы, снега и леса. Пожалуй, можно насладиться самыми разнообразными видами, отправившись на прогулку к западу от развалин через гору, вершина которой на новой карте называется Цительта (высота 9254 фута)23. Выше высот, где растут последние березы, а кавказская береза достигает значительной высоты, оставляя позади сосны, трава в июле пестрит горными цветами. Снег и эрозия творят коричневые расщелины, в которых только что сошел снег. Горечавка, новые виды которой большинству альпинистов известны как незабудки, первоцветы и розовые маргаритки, украшает склоны. На западе поднимаются пики центральной гряды: башня Бурджулы24; затем длинная горная стена, за которой лежит караугомский ледник; рядом, кажется почти под рукой, – широкий двуглавый пик и скала-пирамида, чем-то напоминающие Пиц Зупо и Пиц Бернина25. У наших ног простираются пастбища и буковые леса у реки Риони. Над руслом, по которому река выбегает из своей горной тюрьмы, виднеются залитые солнцем холмы за Они26, мерцающие в золотистом тумане. Табуны лошадей и стада коров пасутся на холмах, и больше нет нигде никаких признаков жилья или жизни. Скромные хижины Глолы и Гуршеви лежат похороненные в лесах27. Ни один коричневый участок не знаменует собой сельские домики или летнее жилье пастухов. Звон колокольчика не выдает местонахождение стада. И все же пейзаж слишком восхитителен, чтобы быть печальным. Все лаконично, изобилие начинается там, где кончаются снега. Питаемые ими реки бегут вниз с холмов, цветы и леса простираются в нескрываемом роскошестве. Природа одинока, но самодостаточна. Такой пейзаж лучше всего характеризуют строки первого хора в «Фаусте»:
А мир творенья так же крепок
И чуден, как и в первый миг.
Как я уже говорил, есть мнение, что частые следы присутствия человека необходимы, чтобы насладиться пейзажем, что дикая Природа не может успокоить душу в ее поисках Прекрасного. Так думают как многие известные альпинисты, так и завсегдатаи кофеен. Без сомнения, в этом есть своя доля правды. Присутствие человека часто играет важную роль в красоте пейзажа. Есть много пейзажей, которые обязаны своей красотой в большей мере человеку, и которые потеряли бы свою привлекательность и значительность без него. Пейзажи озера Комо28 и реки Рейна во многом притягательны благодаря человеческому вмешательству. Но есть и пейзажи самодостаточные, ophrc`rek|mnqr| которых для души зависит не столько от искусственных декораций, сколько от отсутствия следов человека. Это, пожалуй, как и в поэзии: некоторые известные поэты воспевают Природу и навеянные ею чувства, не вдаваясь в человеческие страсти и интересы.
По возвращению с этих нехоженых пастбищ на горную дорогу мы прошли еще несколько зигзагов, которые спустили нас с голого высокогорья в леса. Несколько миль дорога шла вдоль реки вниз в глубокую долину. Снежные пики блестели между ветвей высоких сосен, буков и ольхи, как картины с видами долины в своеобразных рамах из ветвей деревьев. На противоположном берегу мы оставляли позади себя разрушенные башни и коричневые дома Глолы. Более сильный поток, бегущий с противоположной стороны, встретился с нашим. Это Риони, древний Фазис29, текущий вниз от места своего рождения около 12 миль на запад среди снегов, все еще известных как Фазис Мта30. Два течения, объединенные в одно, под прямым углом берут прежний курс, и дорога идет следом за ними через узкий котлован, который разделяет сланцевые склоны.
Горы отступают, и леса уступают место открытым и возделываемым полям, где в более мягком климате растут маис и виноград. Мы приближаемся к придорожному духану, питейному заведению, и нескольким жилым домам. Это Уцера31 (3500 футов), одно из «ванных» мест Кавказа с целебными источниками. Здесь в начале лета собираются семьи с низменности попить воду, богатую железом, и избавиться от лихорадки. Доктору Рэйдду32 говорили, что здесь бывает от 600 до 1000 посетителей за лето. Полагаю, я припозднился, чтобы застать Уцеру во всей красе. Здесь для размещения доступно только несколько сараев. Посетители размещаются, по примеру наших предков в Танбридж Велс33, во временных палатках или под брезентом, привозя с собой провизию и домашнюю птицу.
Через поля ячменя и маиса под палящим солнцем мы дошли до Они, единственной группы домов, претендующих на звание города в этом регионе. Это столица и центр местности Рача, средней долины Риони. Город широкий и просторный, который лежит между слоями сланца и внешнего слоя известнякового пояса, в которых Риони выточил несколько сравнительно неглубоких ущелий. Условия жизни здесь до середины этого века соответствовали условиям жизни в Европе в средние века. Феодалы-князья правят крепостным населением, на дорогах разбойники, каждый человек вооружен и более знатный одет в самые яркие ткани, сверкающие драгоценными металлами. Даже в 1868 ни один мужчина не поедет верхом в Кутаиси без оружия – кинжала или пистолета за поясом и ружья за плечом. Он наденет длинную черкесскую одежду из овечьей шкуры и завяжет вокруг головы башлык, похожий на тюрбан, с концами, болтающимися над плечами, чем-то напомнив старые фламандские картины и витражи.
Сам по себе Они – это город фермеров и крестьян без всякого величия или живописности. Обычные двухэтажные дома, деревянные хижины с балконами, напоминают швейцарские домики, лишенные стиля и украшения. Низкие, покрашенные в белый цвет, русские домики ничем не могут порадовать ценителя прекрасного. Жилые дома не лучше питейных заведений, где тебе могут постелить матрас прямо на голый пол.
Чуть теплый вечер августа мы встретили на открытом балконе. Веселый нрав местных жителей и ссоры их собак не оставили нам шанса заснуть и мы так и не сомкнули глаз, когда старый еврей, который должен был найти нам лошадей для поездки в Кутаиси, не привел нашу кавалькаду. Он и сейчас в моей памяти. Высокий и худощавый, c густыми, свешивающимися вниз локонами, трагичными и простыми жестами, с выражением лица, в котором преобладали жадность, презрение и долгое страдание, он шагал впереди нас большую часть длинного летнего дня, этакий «вечный жид» во плоти.
Евреи Кавказа – евреи-горцы, как называют их русские, это отдельный народ34. Они живут небольшими сообществами или отдельными деревнями, их обычаи и поверья, описанные профессором Ханом, своеобразны и просты35. Возможно, они потомки тех евреев времен плена, которые были изгнаны более 2 000 лет назад правителем Вавилона в приграничную зону36, так сегодня поступают русские с нонконформистами37. Их много в Дагестане, с незапамятных времен они занимают низину Сванетии, небольшая колония живет в Урусбиево38.
* * *
Я правдиво описал дорогу от Мамисона до Кутаиси. Но прежде, чем оставить горы и пойти следом по течению Риони в долину, любому путешественнику следует посетить место рождения этой реки и бывший центр путешественников Кавказа, которому, пожалуй, суждено стать центром туризма в будущем. Это селение Геби, лежащее всего в 2 часах езды от дороги39.
Мужество, проявленное жителями гор во время трудных горных переходов, особенно через ледники, зависит в большой степени от их потребностей. Крестьяне путешествуют ради бизнеса, если есть хороший и безопасный проход, они проделают долгий путь, лишь бы только найти его. Возможность ехать через Симплон на колесах закрыла переходы Грайса и Монте Моро40. Но есть предел возможностям и горцев. Там, где снежные барьеры огромны, как в Пеннинских Альпах, местные жители прилегающих ущелий обычно идут по леднику, что вызвало бы ужас у обитателей менее возвышенных мест, таких как Тиролес Тауэрн41. На Кавказе естественная преграда – это бастион из снега и льда, длина которого, не 50 миль, как между великим Сен Бернаром и Симлоном, а все 100 миль42. Кроме того, до недавнего времени путешественники должны были принимать во внимание и другие опасности. Самый простой путь мог привести во враждебное селение или к башням какого-нибудь вероломного князя. Поэтому искусство путешествия через ледник достигло на Кавказе таких высот, каких никогда не было в Альпах даже в Средние века. Они гонят свои стада и лошадей, ведут скот на рынок путями, сравнимыми с тропами Святого Теодуля43 и Коль д’Арас44. Они идут по льду семь или восемь часов, чтобы заполучить соль или насладиться несколькими днями пира, угощаясь южными плодами и унося с собой обратно ровно столько, сколько смогут унести в корзине на плечах. Они, если верить легенде, даже выбрали для сражения ледник Тубер45.
Кроме Мамисона есть, по меньшей мере, 4 пути от Геби на север. Один из них ведет на Урух, два других на Черек и Караул46. В стародавние времена другой путь большой важности проходил через Геби. Будучи самым простым, он представлял собой прямую дорогу из Грузии в дикую Сванетию через травянистые склоны, которые разделяют истоки Риони, Цхени Цкали и Ингури47. Старый путь зарос лесом, охранявшие его башни, которые, возможно, были сигнальными, в руинах. Но если все дороги уже не ведут в Геби, в селении все еще много жизни и путешественников, а его жители не потеряли своих традиционных позиций сплетников Кавказа. Если бы я захотел распространить историю с вариациями по всему Кавказу, я бы рассказал ее в Геби на собрании, которое собирается на лужайке большинство дней в неделю и длится большинство часов в течение дня.
* * *
Из деревни можно отправиться на множество неизвестных и малоизученных «экскурсий», если, конечно, путешественник может ходить или ехать вверх, сидя в местном седле. Красивые пастбища на пути к Гурдзивцеку48 так и предлагают себя для утренней прогулки. Для любителей панорамного вида не имеет себе равных снежный купол Шоды (11 860 футов), бросающийся в глаза к югу от селения. В 1868 Мур так хотел взобраться на нее, но тогда погода была неблагоприятной, и только 19 лет спустя это удалось сделать мне и Девуассу. Затем ее посетил и сфотографировал синьор Селла49.
Путь пересекает Риони, а затем идут открытые зерновые поля и каскады речушек, бегущих вниз от небольшого ледника, висящего высокого на уступе Шоды. Уходя направо от долины, проточенной рекой, Девуассу и я поднялись вверх зигзагом через буковые леса. На высоте 2000 футов над долиной мы повернули и вошли в другое ущелье к северо-востоку от нашего пика. С этой точки открывается величественный вид на снега главной гряды, сразу за которой неприступной башней возвышается Бурджула. Дальше на востоке появляются гребни вершины Адай-Хох.
* * *
На рассвете серый туман стал спускаться с вершин. Но все же погода не была безнадежной. При восхождении устаешь главным образом преодолевая овраги, утомительные только потому, что заполнены мелко рассыпанными кусочками сланца, который убегает из-под ног, как галька на пляже. Над нами был скалистый уступ, на котором синьор Селла нашел много больших кристаллов и который вел к вечным снегам. Справа от нас темная пропасть, разбитые скалы. Слева от нас огромные горы из почти гладкого сланца изгибались под невероятно большим углом наклона. В этом месте облака накрыли нас, и видимость была потеряна. 20 минут пути по снежным склонам привели нас к длинному ребру, которое и является вершиной. Укрывшись от холодного ветра за скалами на южном склоне, в сером тумане мы ждали долго, но напрасно. Края туманной вуали время от времени поднимались ровно настолько, чтобы показать нам Они и неотесанные голые склоны, ведущие вниз к рачинским лесам. Мне не посчастливилось увидеть ни кусочка великой гряды, ни одного из тех панорамных видов от Казбека до Ушбы, которые запечатлел синьор Селла50. Это была неудача по воле каприза погоды, ибо к закату небо было снова безоблачным, а два последующих дня просто с великолепными погодными условиями.
Итак, мы потеряли надежду на восхождение. Нам пришлось изменить свой маршрут, уйдя прямо на белые рододендроны возле снегов на вершине долины, где стоял наш лагерь. Мы шли домой в прекрасном свете вечерних сумерек, наблюдая со смешанным чувством, как тают туманы на блестящих пиках великой гряды. Наш носильщик в Геби уже все подготовил для обеденного чаепития. Мы чувствовали себя почти как дома.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Риони – одна из крупнейших рек Закавказья. На языке сванов – «большая река», начинается на склонах Большого Кавказа и впадает в Черное море. По этой реке, согласно Вергилию, проходила граница Ойкумены.
2 Перевал Клухор – самый высокогорный участок Военно-Сухумской дороги через Главный Кавказский хребет. Сухум-Кале – старое название города Сухуми. В 16 – начале 19 вв. город управлялся абхазскими феодалами, в 1810 взят русскими войсками в ходе Русско-Турецкой войны 1806-1812 гг.
3 Симплон – горный проход между Пеннинскими и Лепонтинскими Альпами в Швейцарии, известен с древнейших времен, но приобрел международное значение только во время наполеоновских войн. В 1806-1810 гг. по приказу императора Наполеона I здесь была проведена дорога для транспортировки артиллерии, соединяющая долину Роны с Италией. В 1896 была начата постройка железной дороги под перевалом через тоннель.
4 Иов – главный персонаж Библейской «Книги Иова», прожил долгую и тяжелую жизнь, но не возроптал на Бога и стал примером терпения.
5 Фраза из «Энеиды» Вергилия.
6 От села Коби начинается Трусовское ущелье и простирается на запад между Главным Кавказским хребтом на юге и Джимарайско-Казбекским массивом бокового хребта на севере. На западе оба хребта соединяются высоким отрогом, в котором находится Трусовский перевал, ведущий в бассейн реки Ардон. Склоны Трусовской котловины покрыты яркими альпийскими лугами, далее ущелье резко сужается и приобретает теснинный характер, образуя узкий каньон. Эту теснину называют Кассарой. Ландшафт ущелья создан вулканической деятельностью, его высокие крутые стены образованы потоками розовой лавы, выброшенной на поверхность 6 000 – 8 000 лет назад. В ущелье много минеральных источников.
7 Алагир расположен на реке Ардон при выходе ее из Алагирского ущелья на равнину и находится в 54 км. к западу от Владикавказа. Город основан в 1850 как поселок при серебряно-свинцовом заводе. В конце 19в. Алагир был слободой в Терской области и считался центром горнорудной промышленности Северного Кавказа России. Название происходит от осетинского «верхняя Осетия». Одновременно с заводом в Алагире была построена соборная церковь в византийском стиле, план которой составил известный русский архитектор и художник, ученик К.П. Брюллова князь П.Г. Гагарин. Позднее стены внутри церкви расписал великий Коста. Необычный вид заводу и церкви придавали оборонительные сооружения, так церковь была обнесена восьмиугольной каменной стеной с бойницами и четырьмя угловыми башнями, такими их должен был увидеть Фрешфилд.
8 Тарантас – четырехколесная конная повозка без рессор, предназначался для длительных путешествий. Был распространен в России в первой половине 19 в. В тарантас обычно помешалось четыре пассажира. Интересное описание тарантаса оставил А. Дюма в своих «Путевых впечатлениях в России»: «Вообразите себе огромный паровозный котел на четырех колесах с окном в передней стенке для обозрения пейзажа и отверстием сбоку для входа. Подножка для тарантаса еще пока не изобретена. Мы попадали в него по приставной лесенке, которую по мере надобности прилаживали или убирали. Поскольку тарантас не подвешен на рессорах и не имеет скамеек, он устлан изнутри соломой, которую не в меру щепетильные пассажиры могут, если пожелают, сменить».
9 Метеорологические наблюдения показывают, что испарения с поверхности Черного моря сталкиваются с западной непрерывной цепью Кавказских гор и через долину Ардона уходят на равнинный север. В Алагире выпадает больше осадков, чем в Пятигорске, хотя, как правило, с запада на восток разница становится меньше (прим. автора).
10 Направление в английской поэзии и живописи во второй половине 19 века. Целью прерафаэлитов была борьба против условностей викторианской эпохи, академических традиций и слепого подражания классическим образцам. Источники вдохновения прерафаэлиты искали в искусстве раннего дорафаэлевского Возрождения, романах В. Скотта и пьесах У. Шекспира.
11 Камунта – высокогорное село в Северной Осетии в верховьях Дигорского ущелья на левом берегу реки Комидон. В конце 19в. в селе обнаружили древние средневековые предметы различных материальных культур, в том числе Кобанской, где была найдена знаменитая бронзовая фигура оленя. В окрестностях села найдена керамика и ювелирные изделия аланской культуры 5-11 вв., а также монеты: византийские 5-9 вв., сасанидские – 6 в., аббасидские диргемы – 8 в.
12 Ардон – горная река в Северной Осетии, впадает в Терек.
13 Селение Нузал расположено на левом берегу реки Ардон, основано в 1272 г. В селе находится древняя церковь, памятник средневековой архитектуры, под полом которой в 1946 был обнаружен каменный ящик со скелетом мужчины. Историки предполагают, что Нузальский храм – это мавзолей видного военно-политического деятеля средневековой Осетии – легендарного царевича Ос-Багатара, который пытался возродить аланскую державу после монголо-татарского нашествия. Напротив села Нузал на другой стороне реки на отвесном обрыве лепятся башни и оборонительные укрепления древней полупещерной крепости. От Нузала дорога круто уходит вверх и идет далее по Кассарскому ущелью на юго-запад.
14 Остров в Средиземном море – один из самых гористых островов региона. Древние греки называли его «островом красоты». Ботаники называют остров «гербарием», так как здесь произрастает около 2 000 видов деревьев, кустарников и цветов. Самые красивые леса находятся на юге острова. Возраст некоторых деревьев более 500 лет.
15 Нардон – река в Северной Осетии, восточный приток реки Ардон, берет начало в ледниках Главного Кавказского хребта и протекает через Алагирское ущелье. В ущелье Ардона и его притоков располагается Садонское месторождения свинцово цинковых руд.
16 Коби – село на Военно-Грузинской дороге. В начале 19в. это была последняя станция перед перевалом через Главный Кавказский хребет с севера. Рядом с селом начинается дорога в Трусовское ущелье. Люди проживали в этих местах с древних времен, так как через Коби проходила перевальная дорога с Северного Кавказа в Закавказье. По свидетельству античных авторов (Геродота, Страбона, Плиния) эта дорога контролировалась скифами, и название села Коби, по мнению некоторых современных историков, происходит о имени скифского божества. За прошедшие века жизнь в Труссовском ущелье то замирала, то возрождалась вновь. Массовые уходы алан из ущелья происходили в 4 в. (под натиском гуннов) и в 14 в., когда овладеть дорогой решил Тимур, но огромная масса войск Тимура настолько смешалась в горных теснинах, что, неся большие потери, «повернули воины Тимура». По легенде в качестве джихада Тимур взошел на Казбек.
17 Село в Мамисонском ущелье, один из старых крупных и многофамильных населенных пунктов.
18 Граубюнден – кантон в восточной части Швейцарии, знаменит своими альпийскими пейзажами, исключительно горная страна с узкими, глубокими долинами.
19 Тепли – снеговая гора к северу от Главного Кавказского хребта. Ледники Тепли питают реки Фиагдон и Ардон.
20 По – река на севере Италии, мифологическая река Эридан, протекает в восточном направлении через Пьемонт, Ломбардии и Венецию. Берет начало на склонах гор Монте-Визо в Котских Альпах.
21 Стельвио – горный перевал в Италии, один из красивейших перевалов Альпийских гор, второй по высоте перевал в Восточных Альпах с асфальтированной дорогой (2752 м над уровнем моря).
22 Гора на южном склоне Главного Кавказского хребта. Имеет две вершины, покрытые вечным снегом. У подножия горы проходит Военно-Осетинская дорога.
23 Цительта – горный хребет.
24 Бурджула – гора на западном краю снежно-ледового плато Караугом, находится на границе Северной Осетии и Грузии. Со всех сторон с нее стекают огромные ледники, на север лед сползает между каменными боками гор, образуя ледопады. Фрешфильд считает, что длина ледника составляет 10 миль (1 английская миля равна 1,6 км).
25 Пиц Зупо – гора в Европе на хребте Бернина в Альпах. Пиц Бернина – гора в Ретийских Альпах, кантон Граубюнден, Швейцария. Одна из пяти наиболее известных вершин Альп, является высшей точкой бассейна реки Дунай.
26 Они – город в нижней Сванетии, Грузия. Центр исторической высокогорной области Рача, располагается у подножия Рачинского хребта на левом берегу Риони.
27 Глола – ближайший населенный пункт к перевалу Мамисон. Гуршеви расположено на левом берегу реки Чанчахи (левый приток Риони). Через село проходит Военно-Осетинская дорога.
28 Озеро на севере Италии у подножия Альп, глубокое и сказочно прекрасное.
29 Река Риони берет свое начало на горе Фазис Мта.
30 Это название дал Дюбуа де Монпере высоким пикам Центрального Кавказа, которые он видел только стоя на низменности. Так название «Пасис Мта» стало именем великой горы, будучи на самом деле указанием пути (прим. автора).
31 Название связано с именем грузинской царицы Тамары, которая, однажды, объезжая со свитой свои земли, посетив Рачу, воскликнула: «Такая неописуемая здесь красота!» Слово «неописуемая» и стало названием этого места. Уцера находится в 10 км. от села Они в долине Риони, где находится знаменитая хрустальная гора. В Уцере 28 видов минеральных источников, целебность вод которых была подтверждена исследованиями в конце 19 в. но уже в первой половине 19 в. здесь стала складываться курортная зона. В Уцере множество озер, по берегам которых растут хвойные и смешанные леса, разнообразный животный и растительный мир.
32 Доктор Г. Рейдд (Редди) занимался изучением геологии Кавказских гор, в том числе ледников.
33 Район Англии, графство Кент. Бурное развитие региона началось с 1606, когда лорд Дадлинорт, придворный короля Якова I, возвращаясь в Лондон с охоты, утолил жажду у лесного источника. Вода имела странный металлический привкус, но оказалась целебной. Вокруг источника со временем возник курорт, где поправляли здоровье многие королевские особы Европы.
34 В работе Хана «С Кавказа» есть очень интересная часть, посвященная евреям-горцам, основанная на работе М. Анисимова, который сам был представителем этого народа. На всем Кавказе насчитывают около 38 000 горских евреев (прим. автора).
35 Профессор Хан изучал быт и материальную культуру горских евреев, во многом в своей работе опираясь на труды И.Ш. Анисимова. Илья Шеребетович (1862-1923), настоящее имя – Элиягу Шеребет Несим-Оглы, выдающийся этнограф горских евреев. автор сочинения «Кавказские горцы-евреи» (1888). Родился в ауле Тарки в семье раввина. Во время обучения в гимназии Ставрополя из прозвища Несим-Оглы получилась фамилия Анисимов. Окончив Императорское техническое училище в Москве, он стал первым горским евреем с высшим российским образованием. Большую роль в его судьбе сыграл профессор В.Ф. Миллер. По его ходатайству в 1886 Московское археологическое общество командировало Анисимова на Кавказ для исследования жизни и быта горских евреев. Поездка продлилась три месяца. За это время Анисимов посетил 88 аулов, собрал народные предания, записал традиции и обряды. Вернувшись, он опубликовал статью, посвятив ее своему учителю Миллеру. Этот труд Анисимова является практически единственным источником знаний о жизни горских евреев в конце 19 в. До конца жизни Анисимов продолжал исследовательскую деятельность. За многие годы он собрал богатейший материал о горских евреях, но, к сожалению, весь архив ученого пропал бесследно.
36 По преданиям горских евреев они потомки пленников ассирийского царя Салманасара, который вывел их из Самарии и поселил в Ассирии во время существования первого храма Соломонова в Иерусалиме в 9 году царствования Осии, царя Израильского (около 720 лет до р.х.). Затем они бежали в Ширвань, но из-за преследований персидских властей скрылись в горах Дагестана, прибегнув к защите кумыкских князей, и были поселены в Андреевском хуторе на реке Акташ (около 1618 г.)
37 Нонконформизм (синоним «негативизм») – стремление индивида придерживаться позиций прямо противоречащих господствующим в обществе.
38 Горские евреи появились на Северном Кавказе во 2 половине 19 в. Это были беженцы с Андреевского хутора и других аулов Кумыкской плоскости Дагестана, пытавшиеся найти защиту в русских крепостях во время Кавказской войны. Этим объясняется то, что колонии горских евреев находились вблизи русских крепостей и очень редко в сельской местности. Построенная в 1822 по приказу генерала Ермолова на берегу реки Нальчик крепость, в 1847-1848 гг. приняла первых поселенцев. В Нальчик стали стекаться евреи со всего Северного Кавказа, здесь образовалась самая большая горско-еврейская община.
39 Геби – село в горной части Грузии в области Верхняя Рача. Первое упоминание относится в 1503 г. Район знаменит целебными источниками. Рачу часто называют грузинской Швейцарией.
40 Грайс – Грайские Альпы – обширный высокогорный район на границы Франции, Италии и Швейцарии. В Грайских Альпах находится самая высокая вершина Альп Монблан. Монте Моро – перевал в Альпах, Швейцария, по которому проходит граница с Италией.
41 Тиролес Тауэрн – самый высокий австрийский горный хребет, Циллертальские Альпы. Район, в котором находится более 300 вершин – трехтысячников, большие площади ледников, высокогорные альпийские луга, знаменитые криммльские водопады и сосновый лес Оберхаузер. Циллертальские Альпы считаются колыбелью альпинизма: вершина Анкодель высотой 3251 м. в 1761 стала первой покоренной альпийской вершиной, покрытой ледником.
42 Святой Бернар Ментонский (Скалистый) дал свое имя перевалу, в кантоне Вале. Считается покровителем Альпийских гор и альпинистов. Боролся с «проклятыми местами» в горах и скалах, заснеженных ущельях, со смертельным холодом и опасным туманом для путников и защищал их от безжалостных разбойников на пути. В 1045-1050 гг. он построил на перевале приют для паломников и путешественников, которые переходили по горам Швейцарии в Италию. Порода собак, обученных поиску людей, попавших в лавины, также получила название сенбернар.
43 Святой Теодуль, покровитель кантона Вале и виноградарей, монах, пришедший в Швейцарию из Милана. Согласно легенде он обнаружил в горах останки Святого мученика Маврикия и воздвиг на этом месте часовню, которая выросла в аббатство Святого Мориса.
44 Коль д’Арас – перевал в Альпах.
45 Ледник Тубер находится в горах Сванетии (Грузия).
46 Урух – село в Кабардино-Балкарии на правом берегу реки Урух в предгорной зоне. Село основано в 1670, первоначальное название Коголкино (по фамилии первых поселенцев). Село несколько раз меняло свое местоположение и в 1769 окончательно осело на правом берегу реки Урух. В 1864-1869 гг. многие жители покинули аул, не желая признать власть русского царя.
Черек – село в Кабардино-Балкарии на правом берегу реки Черек, основанное в 1640. Первоначальное название – аул Докшукиных (Докшоково). Располагалось в долине реки, но из-за разливов часто затоплялось, поэтому со временем переместилось на склоны Черекского кряжа. Массовый исход жителей произошел в 1825, в связи с нежеланием подчиняться военной русской администрации. По этой же причине в 1864 многих сельчан выселили в Османскую империю.
Караул (верхняя Балкария) – село в горной части Кабардино-Балкарии на берегах реки Черек Балкарский. Сейчас это район альпинистских маршрутов, откуда, в частности, начинается восхождение на Коштантау. В конце 19 в. из Верхней Балкарии ушли на Коштантау 4 альпиниста и пропали. Целью последней экспедиции Фрешфильда на Кавказ был поиск пропавших товарищей и выяснение причин их гибели.
47 Цхени Цкали – правый приток Риони (в переводе «конская вода»).
Ингури – река в западной Грузии, берет начало из ледников Шхара и Куамкуан Главного хребта Большого Кавказа. в верховьях течет по Сванетской котловине, потом в глубоком и узком ущелье, впадает в Черное море.
48 Перевал между вершинами Бурджула и Цихварга, ведущий в Грузию. В давние времена через него проходил торговый путь с севера на юг.
49 Витторио Селла был на Кавказе три раза: в 1889, 1890 и 1896. За время путешествий он сделал много фотографий Кавказских гор, негативы которых хранятся в фонде Селлы в его родном городе Биелла в Пьемонте на севере Италии. За эти снимки император российский Николай II наградил Селлу крестом Св. Анны.
50 С горой Ушба связана красивая история, случившаяся с альпинисткой госпожой Анци фон Фиккер, которая участвовала в восхождении на южную вершину Ушбы. Восхищенной ее отвагой князь Сванетии Даде Шкелиани сделал ей очень большой подарок – приподнес дарственную на гору Ушба. По легенде, сваны были недовольны таким щедрым подарком князя. Самые уважаемые старцы пришли к нему и спросили: «Как можно нашу Ушбу отдать иностранке?» На что галантный князь ответил: «Гора, где стояла, там и стоит. А женщине приятно».
