Начало – половина целого
Греческая поговорка
Это был 1961 год. Я закончила с отличием хореографическое училище, прошла стажировку в тбилисском театре оперы и балета им. З. Палиашвили и из всех предложений и приглашений на работу выбрала музыкально-драматический театр г. Орджоникидзе.
Начало моей самостоятельной жизни и творческой деятельности совпало с созданием балетной труппы при осетинском драматическом театре. Видимо, это событие вкупе с зовом предков по отцовской линии определило мою судьбу.
И вот я в Осетии, обласканная моей роднёй. Город понравился мне с первого взгляда – чистые улицы, невысокие уютные дома и море цветов. Проспект и городской парк покорили меня окончательно. Первое время меня сопровождал один из моих родственников – Константин Томаев, которому было поручено папиными старшими знакомить меня с городом и театром. Он был одним из студийцев, окончивших актёрское отделение Щукинского училища, и к тому времени являлся артистом Осетинского драматического театра. Константин Томаев был очень красивым человеком. Увидев его, я подумала: «Такие, наверное, были аланы». Высокого роста, прекрасного телосложения, с большими голубыми глазами и густой золотистой шевелюрой. Он был талантливым драматическим актёром и произвёл на меня очень приятное впечатление.
На следующий день после знакомства с моими родственниками и городом Константин привёл меня в театр. В фойе было много драматических артистов, они готовились к репетиции. Я была представлена актёрам. Среди них были Федя Каллагов, Урузмаг Хурумов и др. Всех сразу и не запомнила, но запомнила тёплую, доброжелательную обстановку. После всех знакомств и приветствий я зашла в балетный зал, который произвёл на меня не очень приятное впечатление. Он был небольшим, без зеркал, но, главное, были установлены станки, что означало – работать можно. Меня встретила молодая деловая женщина, скромно, но опрятно одетая. Она и была главным балетмейстером новой балетной труппы – Ирина Анатольевна Галанцева, выпускница ГИТИСа. Она окончила балетмейстерское отделение и готовилась к дипломной работе. Просмотрев меня на уроке классического танца, задала несколько сложных танцевальных комбинаций, после чего я была зачислена в балетную труппу. К тому времени она насчитывала 25 человек. Из них 11 артистов были местные, остальные – приглашённые из других городов нашей страны. Я особо хочу выделить ведущую пару из Петрозаводска, супругов Светлану Степанову и Владимира Мельникова. Они были уже опытными артистами, за плечами которых было множество ведущих партий в Петрозаводском театре оперы и балета. Светлана была невысокого роста. Балетной красавицей её нельзя было назвать, но она была удивительно обаятельной и, самое главное, очень техничной балериной. С лёгкостью справлялась с самыми сложными балетными па, была очень музыкальна и артистична. Володя был хорошо сложён – высокий, с удлинёнными пропорциями и правильными чертами лица. Самое главное, это были скромные, доброжелательные и очень трудолюбивые люди.
Из местных артистов профессионалами были Ахсар Муратович Псхациев – самый старший в труппе, Азиев Володя – очаровательный блондин с хорошими данными, и Нелли Нечаева – технически хорошо подготовленная балерина. Остальные местные девушки были в основном воспитанницы Дома пионеров. Я не знаю, кто у них преподавал классический танец, но к чести педагога могу отметить, что девочки очень прилично танцевали, а самое главное, они были влюблены в балет. Особенно хочу отметить Нонну Цомаеву и Людмилу Гончарову. Нонна внешне была эталоном балетных красавиц: среднего роста, стройная, с очень красивым высоким подъёмом стопы, лебединой шеей и красивым лицом с большими миндалевидными глазами. Хотя у неё не было особой гибкости и данные были средние (прыжок, шаг, выворотность ног), но её колоссальное трудолюбие и обаяние позволяли надеяться, что в скором времени она станет прекрасной артисткой балета. Люда Гончарова (её ласково называли «манюней») внешне выглядела младше своего возраста, совсем как девочка. С хорошеньким личиком, с ямочками на щеках, весёлая и доброжелательная, она вызывала чувство симпатии у окружающих. В работе Люда была весьма жёсткой по отношению к себе, трудилась, как говорится, до седьмого пота.
Шура Соппоева, Михаил Берёзов и Пётр Ханикаев пришли в театр из ансамбля. О каждом из артистов можно многое рассказать, каждый достоин доброго слова, но главное – всех объединяло желание создать новый театр, создать хорошую балетную труппу. Приезжие – все были профессиональными артистами балета, некоторые с большим театральным стажем: Люся Васильева, Надя Ефимова, Раиса Лукина и др. Из мужчин – однофамильцы Корнеевы, В. Бугров. Самой последней в труппу пришла из гимнастики Н. Рагуленко – девушка с хорошей фигурой и замечательными балетными данными. Она была фанатично влюблена в классический танец, но не хватало подготовки. Все ей дружно помогали освоить сложный классический танец.
На сцене театра шли репетиции оперы Верди «Травиата»: в главных ролях Аза Галуева, Игорь Семерников, Земфира Калманова, А. Гацоев. С первых же моих дней в театре я приступила к работе над испанским танцем. Спектакль я танцевала с Володей Мельниковым – прекрасным партнёром, благодаря которому мы имели большой успех, – зрители, аплодируя, долго не отпускали нас со сцены.
Вскоре Ирина Анатольевна приступила к постановке балета «Коппелия». В спектакле, кроме артистов балета, были задействованы и артисты хора, и учащиеся хореографического училища. Спектакль удался на славу. После спектакля зрители, выражая восторг, долго аплодировали. Море цветов, много добрых слов в наш адрес. О нас писали в газетах, наши фотографии выставлялись на стендах города. Многие из нас получали мизерные зарплаты, порой с опозданием. Общежития, состоящего из трёх комнат, хватило не на всех. Ведущие артисты балета и балетмейстер Ирина Анатольевна получили однокомнатные квартиры. Мне ничего не досталось, т.к. видя меня с моим родственником К. Томаевым, который к этому времени ушёл из театра на телевидение, решили, что я могу какое-то время пожить у него. Но мне никого не хотелось обременять, у всех своя жизнь и свои проблемы. К счастью, не бывает худа без добра. К тому времени я подружилась с двумя практикантками из драматического театра. Они готовились поступать в вуз на актёрское отделение – талантливые девушки Земфира Цахилова и Римма Бритаева. Это была замечательная дружба. Благодаря этим добрым, почти родственным отношениям, все бытовые невзгоды переносились с лёгкостью. Земфира Цахилова была из Алагира, а Римма Бритаева жила в городе. Мы делились и едой, и одеждой с Зифой, снимали одну комнату в 2-хкомнатной квартире в городе. И хотя в дальнейшем наши пути разошлись, но и по сей день я их обеих вспоминаю с любовью и уважением.
Все свободные вечера я ходила на спектакли драматического театра. Я была влюблена в этот театр. Это был цветник талантов. Особенно врезались в память спектакли «Король Лир» и «Хасана». О Вл. Тхапсаеве много сказано, но и я, повидав множество выдающихся актёров в этой роли, до сих пор не могу забыть того неизгладимого впечатления, которое он на меня произвёл. Что касается Феди Каллагова в роли Хасана, – это был самородок, сама природа наделила его огромным талантом. На сцене он был настоящим осетинским героем. К сожалению, он рано ушёл из жизни. А сколько бы ролей мог ещё сыграть! Все спектакли я слушала с наушниками, плохо понимая осетинский язык. Я слышала прекрасный перевод на чистейшем русском языке. Мягкий, спокойный голос переводчика стал неотъемлемой частью спектакля. Спектакли посещали не только местные зрители, но и очень многие туристы. Однажды мне не хватило не только наушников, но и места. Я стояла на ступеньках в растерянности, но ко мне подошёл молодой человек с прекрасными манерами, подал мне наушники и сказал: «Если вам некуда сесть, поднимитесь ко мне». Это и был переводчик Л.Т. Хасиев, с которым у меня с этого дня сложились добрые, дружеские отношения; впоследствии он стал моим мужем. После «Коппелии» мы сразу приступили к работе над балетом Пуни «Эсмеральда». В главных ролях были С. Степанова – Эсмеральда и В. Мельников – Феб, А. Псхациев – Клод, Н. Нечаев – Флёр де Лис, М. Берёзов – Квазимода, Л. Маргиева – Гудула.
Это был очень сложный спектакль во всех отношениях: кроме владения танцевальной техникой, нужно было обладать хорошим актёрским мастерством. Роли были распределены с учётом наших индивидуальностей. Премьера прошла с колоссальным успехом. В конце спектакля я была настолько выжата, что не смогла выйти на поклон, Ведь, кроме Гудулы, мне пришлось во 2-ом акте станцевать вариацию подруг Флёр де Лис, и всё это было с быстрым переодеванием. Меня кто-то просто вытолкнул на сцену, и аплодисменты вспыхнули с новой силой. Успех я осознала позже.
Кроме этих двух балетов, у нас было много концертных номеров. Это и танцы из оперетт, и «Большой вальс» И. Штрауса, в котором участвовала почти вся труппа, и осетинские танцы, которые танцевали я и В. Азиев. Эти номера мы исполняли в основном на выездных концертах вместе с оперными и драматическими актёрами. Особенным успехом пользовались на этих концертах Алла Хасиева и Фёдор Суанов, обладавшие великолепным комедийным даром. За этот год были поставлены и шли на сцене три оперы – «Евгений Онегин» Чайковского, «Травиата» Верди и «Кето и Котэ» Долидзе. Весь этот репертуар предвещал создание настоящего театра оперы и балета, но, к сожалению, балетная труппа стала распадаться. Приезжие артисты стали уезжать, в то время как Ирина Анатольевна готовилась к постановке нового балета «Лола». Над причиной распада я особенно не задумывалась. Но сегодня, думая о судьбе артистов и пройдя сложный актёрский путь, начинаю думать, насколько мы неприхотливые, эмоциональные и легко уязвимые люди, и как часто нашими судьбами играют те, от кого мы зависим.
Министром культуры в то время был Степан Николаевич Битиев – интеллигентный и культурный человек. Он был очень расстроен и огорчён распадом балетной труппы, пытался сохранить хотя бы часть артистов балета. Степан Николаевич вызвал меня в свой кабинет, где мы долго беседовали. Он мне предложил остаться в музыкальной группе театра и преподавать в училище. Но я понимала, что для преподавания нужны особые знания и талант. А меня увлекал процесс постановки танцев. После беседы со Степаном Николаевичем я твёрдо решила поступить на балетмейстерское отделение в ГИТИС.
Итак мы с моими подругами Зифой и Риммой двинулись в путь. Со слезами на глазах мы прощались с нашим городом, но были уверены, что через пять лет вернёмся хорошими профессионалами и будем служить нашему народу, во благо нашего любимого искусства. Обе мои подруги стали замечательными артистками. Римма Бритаева по сей день работает в Осетинском драмтеатре, а Зифа Цахилова какое-то время работала в театре «Моссовета» в Москве и снималась в кино. Затем она вышла замуж и осталась в Москве. Я же окончила балетмейстерское отделение, но не в Москве, а в Санкт-Петербурге под руководством выдающегося балетмейстера и замечательного человека Ф.В. Лопухова.
Все пошли своим путём, но до сих пор в душе живут тёплые воспоминания о днях становления Музыкального театра и о тех актёрах и актрисах, которые с юношеским азартом и вдохновением участвовали в первых постановках. Многих из них, к сожалению, уже нет рядом с нами. С большой болью в душе вспоминаю Нонну Цомаеву, Люду Гончарову, Ахсара Муратовича Псхациева, Шурочку Соппоеву, Петра Ханикаева. Они рано ушли из жизни, но оставили свой существенный след в развитии и создании балетного искусства в Осетии.
