ПРОТОЯЗЫК
Сбросил наземь багровое лес-трансвестит,
Обнажив бездну чёрных рогуль.
Жду со страхом – быть может, опять просвистит
Метеор, осветив Чебаркуль?
Я сижу на мансарде в посёлке Тотьма.
В октябре звёздный рой падуч.
Но кучкуется за горизонтами тьма
Чёрных стад мериносовых туч.
Озарил яркий всполох гряды островов.
Дождь куда-то бежит, семеня.
Что же хочет неведомый мне Саваоф
В этот вечер смурной от меня?
Что-то тяжкое вспомнив, вздохнул Аркаим.
В чащах леса трещит кедр.
Слышу, как сопрягается с ритмом моим
Первородный пульсар недр.
Чую боль углекопов в подземье Фусинь
И биенье их нервных узлов.
Вижу бездну глубин и бездонную синь
В неохватной прасущности Слов.
В хвойном море – Байкал, в древних скалах – Иссык.
Мчит спирально наш мир земной.
Понял я, что Поэзия – Протоязык.
Так Господь говорит со мной…
БАРАК
Внуку Серёженьке
На «travel» ретро-поездами
Мной куплен в прошлое билет –
Иду знакомыми местами,
Где не был 30 с гаком лет…
Стоит барак перинатальный,
А в просторечии – «роддом».
И тополёк пирамидальный.
Из гипса лев с беззубым ртом,
Что сторожит у двери входа
С листвой опавшею мешки.
И лезут в окна – год из года –
Чуть-чуть под кайфом мужики.
Я от картин знакомых ожил –
Махнув на свой авторитет,
Кричу себе: «До внука дожил!
И ты, Серёга, нынче – дед!»
Я в нетерпении – в огне –
Ору: «Покажь быстрее, ну-ка!»
Фланелью стянутого внука
Дочь демонстрирует в окне…
MEMENTO MORI
Не спал я – опять почему-то не спится.
Сквозь зеркало отблеском древних мистерий
Ворвалась мне в комнату чёрная птица,
Как сгусток неведомых тёмных материй.
Мерцал на экране таинственно «Google».
Встряхнувшись до костного хруста – знать, ломка –
Неспешно литовку поставила в угол
В курном балахоне до пят незнакомка.
Я вздрогнул и понял – финал неотложен,
Потрачены жизни мгновенья без толка.
И мой монолог с нею был односложен:
«Ты ангел и, значит, заложница долга.
Так действуй как должно – не будь идиоткой»…
Мы ночь напролёт, не смолкая, «трындели»
С забредшей ко мне сердобольною тёткой –
Внезапною смертью под утро в постели…
… «как звать тебя, дева?» – «Астарта-Кибела».
Мы плыли по Стиксу в Хароновой лодке.
В душе моей песнью забытой вскипело
«Memento…», от страха застрявшее в глотке.
МЕССИИ
Я трудный путь прошёл, дружок,
Жил без любви, надежд и веры,
Но в 46 свершил прыжок,
Душой прорвавшись в стратосферы.
Неизв. автор
Почти что не жил, а не то чтобы молод
И крошится жизнь чёрно-бело долями.
Я к шпалам свой рельс пригвозжу костылями.
Звенят костыли, принимая мой молот.
Поленница шпал, рельсы стянуты в связки –
За годы прогон я отстрою «скайвэя»
И запах мой пота – кровавый и вязкий –
Не смогут стереть ароматы шалфея.
Наверх я отправлюсь – и конь, и возница –
Где музыка сфер и обитель смиренья.
Меня не прельщает в ладонях синица –
Ищу я на небе любви и прозренья.
Мерцает на шпалах моих креозотом
Запёкшейся крови чернёные пятна.
Душой прикоснулся я к горним высотам.
Мне только вперёд – и никак на попятный…
Внизу копошенье – камлают, пророчат.
Слова пролетают, Судьбы не касаясь.
Но, всё же, себя в мудрецы они прочат,
На небо открыто взглянуть опасаясь.
И тут мне один намекнул в разговоре –
Цивильный сюртук и «селёдка» на шее –
«Вертайся, Серёга – мы нынче в фаворе.
А к завтрему будет ещё хорошее»…
Что нынче в Алеппо? Что будет в Зугдиди? –
Идём по спирали сквозь мор амнезии.
Фальшивы пророки… А что вы хотите?
Какая эпоха – такие мессии…
ПРОСТИ
Не виноват, но ты меня прости.
И я прощу, хоть ты не виновата.
Но боль прожгла до костяной ости –
И не пойму, как смог перенести
К тебе прикосновений грязных хвата.
Душою пуст, как барабан пустой –
Своих страстей заложник и невольник –
Он смог греха верёвочкой простой
Связать нас в нелюбовный треугольник.
Не виновата, но тебя прощу.
Не виноват, но попрошу прощенья.
Из прочной ткани я сплету пращу –
Придётся старенькому послужить плащу
Моей Любви орудием отмщенья.
И ринусь в бой, как ходят старики…
Скрепив свой плащ булавкою аграфа,
Я вдруг остыну, смыслу вопреки,
И на него не подниму руки,
Как поднимал Давид на Голиафа.
Его прощаю. Что с него возьмёшь?
Он даже осужденья не достоин.
В его словах звучит сплошная ложь.
Ему цена в базар – дырявый грош.
Он худ душой и никудышный воин.
Ушёл он с миром, сам себя судя.
Пусть будет так. Он явно третий лишний.
А я навзрыд заплакал, как дитя,
Что чуть не потерял – не обретя –
Твою любовь. Меня прости, Всевышний!
Твоей любви достоин я вполне.
И ты моей любви достойна тоже.
Виденьем вещим сон пришёл ко мне –
Как мы с тобою плещемся в волне
Реки Любви. Да сохрани нас, Боже!
