В 1967 году я окончил Высшую партийную школу при Центральном Комитете КПСС в г. Москве. По возвращении стал работать в отделе оргпартработы Обкома КПСС. В это время в республике шла отчетно-выборная кампания в партийных организациях. Через два месяца меня избрали секретарем партийного комитета Горского сельскохозяйственного института. К тому времени я уже имел опыт работы в комсомольских и партийных организациях и считал, что опыт у меня какой-никакой, но достаточный, чтобы возглавить первичную партийную организацию Горского сельскохозяйственного института. Но не тут-то было… Это была одна из крупнейших партийных организаций республики. В ней насчитывалось более 400 членов КПСС, а сам коллектив насчитывал около 6000 человек, действовало 40 кафедр, на которых работали 240 преподавателей. Среди них было тогда 14 профессоров и докторов наук, 100 доцентов и кандидатов наук. В таком крупном учебном заведении я начал свою партийную карьеру.
Забегая вперед хочу сказать, что работая в этом вузе, я прошел прекрасную школу, которая научила меня очень многому. Коллектив был необычный, многонациональный. Здесь учились студенты, а их было пять тысяч, со всего Северного Кавказа. Особенно их было много из соседних республик: Чечено-Ингушетии, Дагестана, Кабардино-Балкарии. Это требовало от парткома, ректората, комитета комсомола, от всего коллектива вдумчивой, тактичной, корректной работы. В институте был создан лучший танцевальный коллектив под названием «Горец», в который были привлечены студенты различных национальностей, хор профессорско-преподавательского состава, драматический театр под руководством известного артиста В. Макиева. Большое внимание уделялось спорту, работу по этому направлению возглавлял известный в стране борец вольного стиля М. Бекмурзов. Здесь была мощная комсомольская организация и ее актив. Секретарями комитета комсомола, как правило, были инициаторы многих начинаний, отличники учебы, пользовавшиеся большим авторитетом у студентов и уважением профессорско-преподавательского состава – Ирбек Тменов, Мурат Козонов, Солтан Годжиев, Владимир Каргиев, Эмануил Адиньяев, Заур Черчесов, Валерий Джусоев, Казбек Габанов и другие, которые впоследствии стали профессорами, доцентами, деканами, проректорами, заведующими кафедрами. Студенчество, в основном сельское, привнесло в вуз традиции и культуру своих народов. Отмечу, особое отношение студенты демонстрировали к старшим, преподавателям. Меня поразил один случай. Профессор Алибек Батырбекович Саламов спешил на лекцию. В то время вход в институт был со стороны улицы Красивой. Там была небольшая дверь в заборе. Когда Алибек Батырбекович входил в институт, один из студентов, спешивший на занятия, прошмыгнул в дверь, где уже был А.Б. Саламов. При этом слегка оттолкнул профессора. Студенты, видевшие этот факт, возмутились. Это стало достоянием всего коллектива. Прошли комсомольские собрания на всех факультетах. Комсомольцы требовали отчисления из вуза молодого человека. Пришлось Алибеку Батырбековичу простить проступок этого студента. И мне нужно было вписаться в этот огромный коллектив, с его традициями и историей. Я считал, что партийный комитет, все коммунисты вместе с ректором могут продолжить развитие вуза. Однако сразу оказалось, что ректор вуза Г.Г. Джанаев имеет свое видение на роль парткома. Он считал, что за положение дел в вузе несет ответственность прежде всего ректор, а если так, то роль парткома должна быть подчинена воле ректората и направлена на осуществление мер, которые предпринимает ректор. Но у меня была другая точка зрения. Никакой ректорат, в том числе ректор не могут стоять над парткомом. Наоборот, только опираясь на партком, на всю партийную организацию, ректор может осуществлять свои идеи, свой взгляд на развитие вуза. В партийном комитете ректор должен видеть своих единомышленников и поддержку в своих начинаниях. Я столкнулся с тем, что Г.Г. Джанаев мог как-то игнорировать роль парткома. Дело дошло до того, что на заседания парткома он иногда мог не явиться, мотивируя тем, что занят неотложными делами, или опоздать на 20-30 минут. При этом все вставали и дружно приветствовали ректора. Я посчитал, что нужно покончить с таким положением. На очередное заседание парткома Г.Г. Джанаев пришел с опозданием. Все как по команде встали. Я выдержал паузу, а затем обратился к ректору: «Георгий Георгиевич! Вы такой же член парткома, как и все. Опаздывать на заседания никому не позволено, тем более ректору. Ректор во всем должен показывать пример. Вы не должны ставить себя выше парткома, здесь не ректорат. Прошу Вас впредь вовремя являться на заседания». Наступила мертвая тишина. Георгий Георгиевич промолчал. Партком продолжил работу. После заседания все разошлись молча. Остался только один человек. Это был Алибек Батырбекович Саламов. Он пользовался в коллективе большим уважением, это был крупный ученый-селекционер, мудрый человек. Обращаясь ко мне он сказал: «Сергей, нельзя было так резко говорить с ректором. Ты поставил его и нас в неловкое положение. Нет, ты сказал по делу, но должен был это сделать без членов парткома. Сейчас пойдут слухи по институту, что между тобой и Джанаевым произошел конфликт. Это не на пользу коллективу». Я чувствовал себя неловко и смог только сказать: «Алибек Батырбекович, если бы я это сказал один на один, Георгий Георгиевич не понял бы этого. Говоря при всех, я надеялся на поддержку членов парткома». Время шло и между мной и Г.Г. Джанаевым отношения стали более чем официальные. Я решил, пока не поздно, проинформировать об этом первого секретаря обкома КПСС Б.Е. Кабалоева. Выслушав меня, он сказал: «Иди, будем разбираться». Через несколько дней меня и Георгия Георгиевича пригласили на заседание секретариата обкома КПСС. Разговор был нелицеприятный. Поднимались и другие вопросы о жизнедеятельности вуза. Я чувствовал себя неловко. Г.Г. Джанаев – ученый, участник Великой Отечественной войны, с отличием окончил агрономический факультет, работал деканом, стал ректором, вуз растет, а я тут со своими амбициями. А мне было всего тридцать два года. Я не мог дождаться окончания заседания. На следующий день я пришел в институт рано, еще никого не было. Думал о том, как встречусь с ректором. Сижу в парткоме. Вдруг открывается дверь и появляется Г.Г. Джанаев. Зашел, снял головной убор и сказал: «Я понял, что мы должны работать вместе». Повернулся и ушел. Мудрость…Я вздохнул. Мы стали работать, вернее вкалывать, не давая повода для досужих разговоров.
Приближалась юбилейная дата – 50 лет со дня открытия института. Терский Совет Народных Комиссаров 4 октября 1918 года учредил во Владикавказе Первый Владикавказский советский политехнический институт, преобразованный в 1923 году в Горский сельскохозяйственный институт. Решением бюро областного комитета партии было принято специальное постановление «О 50-летии Горского сельскохозяйственного института», была создана комиссия по подготовке и проведению юбилея во главе с ректором института Г.Г. Джанаевым. В советское время официально юбилеями считались 50-kerhe, 75-летие и 100-летие. Никаких других юбилеев не отмечалось. Таким образом, намечалось широко отметить в республике юбилей первого высшего учебного заведения Северного Кавказа. Можно здесь рассказать, с каким подъемом готовился коллектив института к юбилею. Только отмечу, что были проведены сотни мероприятий. Среди студенческих групп началось соревнование по достойной встрече 50-летия института. На всех факультетах прошли смотры художественной самодеятельности, спортивные соревнования, встречи с выпускниками и ветеранами института, передовиками и руководителями сельскохозяйственного производства, орденоносцами, государственными и партийными руководителями – питомцами вуза, участниками Великой Отечественной войны – выпускниками института. На пульсе этих мероприятий уверенно держали контроль ректорат во главе с Г.Г. Джанаевым и партком.
Помню, ректора и меня вызвал заместитель министра сельского хозяйства СССР Г.И. Воробьев, ранее работавший первым секретарем Краснодарского крайкома КПСС. Мы подготовили предложения и просьбы в связи с юбилеем. Георгий Иванович внимательно выслушал нас за круглым столом, на котором были приготовлены кофе, шоколад и стояли три рюмочки с коньяком. Хочу напомнить, что и в те годы нередко приходилось выбивать средства для развития вуза. Г.Г. Джанаев поставил перед высоким руководителем несколько вопросов, связанных с развитием нашего вуза. На это требовались серьезные ассигнования. Г.И. Воробьев, обращаясь к Г.Г. Джанаеву, сказал: «Денег лишних нет, но, учитывая то, что Вы являетесь одним из лучших ректоров сельскохозяйственных вузов страны и проявляете настойчивость в развитии сельскохозяйственных наук, подготовке кадров для регионов страны, я поставлю вопрос о выделении дополнительных средств на развитие вашего вуза». Забегая вперед, скажу, что через некоторое время пришел приказ, который удовлетворил нашу просьбу. Когда этот приказ Г.Г. Джанаев показал Б.Е. Кабалоеву, тот воскликнул: «Мы что, должны приостановить все строительство в республике и сосредоточиться на вашем вузе?! Вам отпущено столько средств, что мы не сможем их освоить за год!» Вернусь в кабинет Г.И. Воробьева. Обращаясь ко мне, он сказал, чтобы я взял бумагу и писал. Он стал диктовать приказ по вопросам, которыми ведал. В этом приказе отмечалось текущее дополнительное финансирование в связи с 50-летием. Затем он сказал: «Иди в приемную и продиктуй секретарю, и затем зайдешь». Министр тут же его подписал и отдал на регистрацию в канцелярию. По этому приказу выделялись деньги, достаточно большие, чтобы с размахом отпраздновать юбилей нашего вуза. Я понял, каким большим уважением пользуется Г.Г. Джанаев в апартаментах Минсельхоза СССР. У нас оставалось время, и я решил пригласить Георгия Георгиевича в мой любимый Вахтанговский театр. Когда мы уезжали в Москву, я попросил Георгия Георгиевича взять с собой удостоверение депутата Верховного Совета Северной Осетии, зная, что билеты в театр, тем более им. Вахтангова, не достать. Когда поезд тронулся, я спросил Георгия Георгиевича, не забыл ли он взять документ. Он ахнул и сказал, что забыл. Я, конечно, расстроился. Затем я спросил его, взял ли он пиджак, на котором прикреплен значок депутата. Он кивнул головой. Оставалась, хоть маленькая, но надежда. Так вот, мы пришли в театр. На подступах к нему было много народу, все спрашивали лишний билетик. Я обратил внимание Георгия Георгиевича на то, какой интерес к этому театру. И это не удивительно. Здесь играли такие великие актеры, как М. Ульянов, А. Борисова, В. Лановой, В. Этуш, Ю. Яковлев, Н. Гриценко, А. Абрикосов, Н. Плотников. Все народные артисты СССР.
Мы вошли в фойе. Оно было переполнено. Все были без билетов, но ждали, когда останется 30 минут до начала спектакля, и тогда могут продать несколько билетов, не востребованных по брони. Я иду к администратору. Окошко закрыто. Стучу. Открывается окошко, администратор требует документ и спрашивает: «Герой Советского Союза?» Я говорю: «Мимо!». Он продолжает: «Депутат Верховного Совета СССР?». Я говорю: «Мимо!». «Депутат Верховного Совета РСФСР?», – задает следующий вопрос администратор. Я опять: «Мимо!». «Скажите, собственно говоря, что Вы хотите?!», – раздраженно спрашивает администратор. «Мне нужно два билета. Я пришел с депутатом Верховного Совета Северной Осетии», – отвечаю я, и слышу в ответ: «Давайте удостоверение». Я начинаю объяснять, что удостоверения нет, но есть значок депутата. Администратор сломался и говорит: «Давайте значок». Я подхожу к Георгию Георгиевичу и говорю, что его приглашает администратор. Он подошел к окошку, а я в это время беру за лацкан пиджака, где прикреплен значок депутата и пытаюсь просунуть его в окошко. Это мне удается с трудом, пришлось Георгию Георгиевичу подняться на носки. Убедившись, что есть такой значок, администратор выписал нам два билета. Всю эту картину наблюдали десятки лиц, находившихся в холле театра. Георгий Георгиевич был недоволен и только сказал: «Вы, Сергей Яковлевич, еще и хулиган. Разве можно так поступать со старшими!» Я только и сказал, что другого выхода у меня не было. Но все сгладил спектакль под названием «Варшавская мелодия», в котором играли два народных артиста СССР Юлия Борисова и Михаил Ульянов. Спектакль произвел на Георгия Георгиевича сильное впечатление. Мы долго обсуждали игру великих актеров и содержание спектакля. Сцену со значком депутата забыли. Георгий Георгиевич спросил меня, часто ли я посещал этот театр. Я ответил, что в сезоны 1965-1967 годов просмотрел весь репертуар.
24 декабря 1968 года в Осетинском театре состоялось торжественное заседание коллектива Горского сельскохозяйственного института, посвященное 50-летию со дня открытия. Это был большой праздник. С приветственным словом выступил Б.Е.Кабалоев и вручил юбилейный адрес руководству института. Затем сообщил о том, что получен Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о награждении коллектива Почетной грамотой. Затем Б.Е.Кабалоев вручил коллективу ГСХИ Красное Знамя областного комитета партии, Президиума Верховного Совета Северо-Осетинской АССР, Совета Министров республики за достигнутые успехи. Такое же знамя было вручено коллективу в декабре 1918 года при открытии института.
Коллектив института умел и отдыхать. Новый год по традиции встречали вместе: студенты и преподаватели, руководители кафедр, сотрудники факультетов. Никогда никаких нарушений на этих мероприятиях не было и не могло быть. День 8 марта широко отмечался в коллективе. Всем преподавателям-женщинам вручали поздравления руководства вуза и каждой женщине цветы. Ректор издавал приказ, объявлял благодарности, денежные премии, подарки. Особенно торжественно отмечался День Победы. Всегда встреча с ветеранами войны торжественное собрание и чествование участников войны. Сам Георгий Георгиевич – воин, и он понимал значимость праздника, поэтому был самым активным участником всех мероприятий. Воины были под особым внимательным и пристальным взглядом парткома и ректората. Были нередки выезды коллектива на природу. Независимо от звания, должности и положения все участвовали на равных во всех мероприятиях на природе. Особенно излюбленным видом был футбол. Вспоминаю один случай. Играем в футбол. Две команды: одна во главе с ректором, другая – с секретарем парткома. Началась игра. В моей команде хорошо играл преподаватель с кафедры химии Пальцев. Он играл так, как будто решался вопрос – быть или не быть. В угаре он забил три мяча в ворота, где стоял Г.Г. Джанаев. Мне показалось, что Георгий Георгиевич нервничает. Я подхожу к Пальцеву и говорю: «Ты думаешь, что ты делаешь?! Ты понимаешь, что ворота защищает ректор и ты ему забил три мяча. А знаешь, завтра Георгий Георгиевич забьет тебе только один мяч, и ты пойдешь гулять по проспекту». Он тут же сник. И через минуту захромал и покинул поле. Он всерьез принял мой разговор, не понял юмора. Все это стало известно коллективу и в течение нескольких лет по вузу обсуждался этот случай, который оброс новыми данными и превратился в анекдот.
Однажды Георгий Георгиевич пришел в партком и стал со мной говорить о моем будущем. Что ждет меня впереди. Видя мой горячий характер, непримиримость, он спросил меня: «Сергей Яковлевич, как Вы видите свое будущее, кем Вы хотите стать, чего добиться? Связываете ли Вы свое будущее с вузовской работой? Я вижу, что Вас не жалуют и особого роста по партийной работе не будет». Я задумался. Если честно, я видел будущее только в партийной работе. Когда распределяли выпускников ВПШ, а это происходило в ЦК КПСС, мне предложили поехать на хорошую должность в один из районов РСФСР. Я отказался и рвался на родину, думая, что меня здесь с нетерпением ждут. Товарищи, с кем я учился, пошли на повышение, один стал первым секретарем райкома, другой зав. отделом обкома КПСС. Я думал, что я молодой, и у меня все впереди. Как показало время, я ошибался. Георгий Георгиевич, продолжая беседу, открыл мне глаза. Он говорил, что в парткоме все доктора наук, профессора, кандидаты наук, доценты. Представьте себе, что кто-то из них тоже захочет порулить парткомом. Скажет, Сергей Яковлевич не кандидат наук, а у нас высшее учебное заведение, почему во главе парткома не стоит ученый, который со знанием дела будет вмешиваться в учебный процесс, интересоваться наукой и т.д., скажут, что он не имеет опыта преподавательской работы в институте, и сразу секретарь парткома. Может, я и утрирую, но может все случиться. Поэтому, Сергей Яковлевич, если решаете связать свою судьбу с вузом, Вам следует, пока не поздно, поступить в аспирантуру, защитить диссертацию, и тогда Вы спокойно можете быть и секретарем парткома, и заведующим кафедрой, и профессором и т.д. Подумайте об этом». Это был 1969 год. Я, действительно, задумался. В июле месяце, не зная моих мыслей и моего разговора с Г.Г. Джанаевым заведующий кафедрой истории КПСС нашего университета профессор М.И. Гиоев предлагает мне поступить к нему в аспирантуру. Причем аргумент тот же, который приводил Г.Г. Джанаев. С Михаилом Ильичом я был знаком, был ему младшим товарищем. Познакомился я с ним в 1956 году, будучи студентом второго курса. В тот год по призыву ЦК ВЛКСМ я выехал на уборку урожая в Казахстан. Руководителями нашего отряда были М.И. Гиоев и С.Г. Гагиев. Это были чудесные времена моей жизни. Там я и сблизился с М.И. Гиоевым и мы до конца его жизни поддерживали добрые отношения. Предложение его как никогда было кстати, и я стал готовиться к поступлению в аспирантуру. Я сообщил Георгию Георгиевичу о своем решении поступить в аспирантуру и выразил ему признательность за добрый совет. В это же время я прочитал в одной из газет, что объявлен конкурс в аспирантуру МГУ им. М.Ломоносова на историческом факультете. Я подумал, а почему не попробовать поступить в МГУ. Я подал заявление и направил документы на конкурс. Дело в том, что в МГУ экзамены проходили раньше, чем в нашем университете. Я получил вызов из Москвы и поехал сдавать экзамены. Трудно передать мое состояние, когда мне сообщили, что я зачислен в аспирантуру. Дождался приказа, взял его с собой и вернулся домой. Занятия начинались в МГУ с 1 декабря. Через два года я защитил диссертацию. Это было 5 ноября 1971 года, а 28 декабря я получил диплом, который мне торжественно вручили на открытом партийном собрании исторического факультета. Так случилось, что на моей защите присутствовали мои коллеги и хорошие старшие товарищи из ГСХИ профессор К.К. Бзаев и ученый секретарь совета доцент М.А. Толпаров. Я тут же позвонил Г.Г. Джанаеву. Он тепло поздравил меня и сказал, что он ждет меня с нетерпением.
Я вернулся в ГСХИ и стал работать старшим преподавателем на кафедре истории КПСС. Меня вновь вовлекли в общественную работу и избрали секретарем партийного бюро экономического факультета. Наступил 1973 год. Вновь в республике проходила отчетно-выборная кампания. Коммунисты ГСХИ также готовились к этому событию. Активно обсуждался вопрос о секретаре парткома. Мнения разделились. Всплыла и моя кандидатура. Я выразил категорическое несогласие. Во-первых, секретарем парткома был очень порядочный, интеллигентный человек В. Гудушаури. Во-вторых, я не хочу вновь становиться секретарем парткома. Я считал, что для меня это пройденный этап. Оказалось, я ошибся. Как прав был Георгий Георгиевич, говоря о том, что меня там, наверху, не очень жалуют. Были ходоки в обком КПСС. Одни требовали ни в коем случае не допустить, чтобы секретарем парткома был избран Плахтий. Другие, во главе с В. Каргиевым, просили обком КПСС поддержать мою кандидатуру. Атмосфера в институте накалялась. За два дня до отчетно-выборного собрания меня пригласили в обком КПСС. Секретарь обкома партии сообщил мне, что есть мнение рекомендовать меня секретарем парткома в медицинский институт. Я категорически отверг это предложение и пошел к Б.Е. Кабалоеву. Он сказал, что надо согласиться с этим предложением. Поработай год, два и мы подберем тебе работу. Меня избрали секретарем парткома. Мне сказали, чтобы я обязательно на следующий день пришел на отчетно-выборное собрание в ГСХИ. Я пришел на собрание. Никто не подозревал и не знал, что я уже секретарь парткома другого вуза. Когда избирали президиум собрания, то сообщили, что следует избрать секретаря парткома мединститута, который присутствует здесь, и назвали мою фамилию. Зал ахнул. Так решил обком КПСС. Чтобы не дразнить гусей, меня вовремя убрали из коллектива.
Прошли годы. Я давно не видел Г.Г. Джанаева. Слышал, что у него серьезные неприятности. И вот однажды я еду в трамвае и на остановке около училища МВД заходит Г.Г. Джанаев. Вид у него был не лучший. Мы поздоровались. Я понял, что ему не до разговоров. Едем молча. И вдруг он говорит: «Сергей Яковлевич! Если бы Вы были рядом, ничего такого со мной бы не произошло». Мне было очень обидно и грустно за него.
Хотелось бы вспомнить некоторые характерные черты Г.Г. Джанаева. Его доступность, непосредственность, требовательность, если хотите, в меру жесткость, жизнь вне коллектива вуза он не представлял. Он был хозяином в самом широком смысле этого слова. Как говорят, не чурался никакой черновой работы. Был ученым, умным руководителем. Вы видите, что нередко мы по-разному оценивали ту или иную ситуацию, но добрые отношения сохранили до конца его жизни. Выходец из сельской местности, родом из Моздока, Г.Г. Джанаев прошел сложный, но насыщенный большими событиями и свершениями жизненный путь. Он прошел солдатом всю Великую Отечественную войну – с первого до последнего дня. Став студентом агрономического факультета, окончил его с отличием. Георгий Георгиевич спустя годы занял должность декана, а затем ректора старейшего на Кавказе вуза. Он возглавил его в 1962 году и в течение 20 лет руководил многотысячным, очень интересным, интернациональным коллективом, где, на мой взгляд, всегда поддерживались лучшие общечеловеческие традиции. Обладая природной сметкой и необыкновенным трудолюбием, Г.Г. Джанаев смог вместе с коллективом добиться в то время очень серьезных успехов. Он возглавил вуз, в котором действовало три факультета, причем один из них был на грани закрытия. В самом начале своей работы он определил главное звено в цепи всей деятельности вуза – это развитие науки. Он смог привлечь одаренную молодежь к научным исследованиям, создавал для них необходимые условия. На всех факультетах были открыты советы по защите кандидатских диссертаций, а на некоторых факультетах и докторских. Не случайно за два десятилетия его деятельности были подготовлены и защищены сотни докторских и кандидатских диссертаций. За это время были открыты пять новых факультетов. Велось огромное строительство. Георгий Георгиевич при поддержке обкома КПСС смог упросить И.А. Плиева, в то время командующего Северо-Кавказским военным округом, чтобы вместо здания, принадлежавшего округу, воздвигнуть учебный корпус, который сегодня выходит на проспект. По существу в центре Владикавказа вырос вузовский городок. Для студентов была построена прекрасная спортивная база отдыха в Дербенте, где тысячи студентов и работали, и отдыхали. И это все стало возможным благодаря титанической работе ректора Г.Г. Джанаева и всего коллектива вуза. К великому сожалению его с нами нет. Но память о нем жива.
Февраль 2016
