* * *
Жаль, что мир подлунный кругл…
Горизонтовый рубеж
Обещает край как угол
Совершившихся надежд.
Побредешь к нему по трассе
Вслед за солнцем на закат
И вернешься восвояси –
Обманули дурака!
Словно узник в ночь расстрела,
Чей вердикт несправедлив –
«Что же делать?! Что же делать?!» –
Мечется вопрос в груди.
Может, просто в небо глянуть?
Отражаясь в бездне звезд,
Ощутить, что под ногами
Край сбывающихся грез.
* * *
Я заблуждался… Время шло…
Рождались дни и умирали.
Дождливо. Холодно. Тепло.
Опять дождливо. И так далее.
Я верил, выведет тропа
К клочку земли обетованной.
Эх, вера – ты была глупа!
Я просто сам себя обманывал.
Я спохватился… Был февраль
В последней високосной дате.
Всего немного было жаль,
И филин глухо мне поддакивал.
Ну все, решил – останусь здесь,
Сооружу себе жилище,
Река – направо, слева – лес,
Местечко – лучше не отыщете.
Снег чист, бумаги белый лист
Не просит строчки поэтичной
Так откровенно. Тайнопись
Повсюду выведена птичками.
А воздух?! Не вдыхать, а пить
Его хотелось – бесконечно.
Роняя в снег следы с копыт
Брел лось, рога склонив застенчиво.
Куда я шел? – Махнул рукой.
Река – направо, лес – налево,
И в небе голубом – покой.
Мешок заплечный бросив к дереву,
Я посох в землю вбил, как клин
И вышиб из груди дилемму.
По руку правую – реки
Теченье, лес – по руку левую…
* * *
Насквозь прозрачный человек
Живет обычной жизнью,
Но преломляется в нем свет
Как в многогранной призме.
Преображающий эффект
Всем виден очевидцам,
Насквозь прозрачный человек
Стал притчей во языцех.
За ним таскается толпа,
Привыкшая к картинкам,
К которым попросту слепа
Без тела невидимки.
Зевак вокруг него полно,
И человек прозрачный
Мечтает, что однажды он
И их переиначит.
* * *
Жизнь – течет,
А смерть – щелчок.
Примеряюсь я напрасно
К вечной вспышке Бытия,
Мне – придётся – отсиять.
Но нисколько не ужасна
Окончательность моя.
И становятся вкусней –
Каждый час в любом из дней
Каждый вдох
И каждый «Ох»,
Каждый «Эх» и каждый «Ух»,
Каждый «Ах» и каждый «Ой» –
Если, поболтав с судьбой,
Понял, что испустишь дух…
Память, зрение и слух.
* * *
Гладь чагравую Невы
Морщит след плывущих чаек,
Фараоновы главы
Львиные тела венчают,
И река уносит боль…
Не был я несчастным… Не был.
Просто тучи над судьбой
Временно закрыли небо,
Просто временно мосты
Развели, и я напрасно
Сокрушался у черты…
Не был… Не был я несчастным…
Брошу, что есть силы, хлеб
В небо, чтоб взлетели птицы.
Птицам следует лететь,
Плавать птицам – не годится
* * *
«Льет дождь. Я думаю, не так ли
И с нами было, есть и будет?
Ведь так же, падая, как капли,
Мы отражаемся друг в друге,
И так же, как они калечат
Себя о крыши и о стекла,
Мы разбиваемся о встречи
И расставания. В потоке,
Бегущем, шелестя, сквозь Время,
Мы тонем, и о прошлой жизни,
В воронках мутного теченья,
Напоминают только брызги.
И в этой пенящейся массе
Смешались мы неразличимо,
Лишь выданный когда-то паспорт
Хранит фамилию и имя».
На память Торчинову Диме.
* * *
Пустую породу я век добывал,
Весь век добывал… весь век добывал…
Спускался в проклятые штольни.
И вырос курганом в сторонке отвал…
В сторонке отвал… в сторонке отвал…
На диком некошеном поле.
Я свой самородок искал день за днем…
Искал день за днем… искал день за днем…
И в труд и в терпение верил.
Но что-то однажды случилось со мной…
Случилось со мной… случилось со мной…
Я вышел на поле. Лег в клевер.
И падали с неба звезда за звездой…
Звезда за звездой… звезда за звездой…
Стал жилой златою путь млечный.
И грудь замерла под моей бородой…
Седой бородой… седой бородой…
И тяжесть – оставила плечи…
