Каждый раз, когда неумолимо приближается эта дата, 1 сентября, мысли в голове плетут причудливые кружева и вынуждают думать о вещах неприятных, но важных. О том, что обязательно должно быть услышано. Пусть чуть наивно (куда же без веры в Высшую Справедливость), пусть даже и выспренно, но как иначе, если речь идет об оглушительной боли, которая никогда и ни за что не пройдет.
О боли Беслана.
Уже двенадцать лет… Боже мой, двенадцать лет что двенадцать месяцев! Малыши, которые пошли в школу на следующий год после трагедии, уже выпускники. Кто-то из тех детей, прошедших все круги ада в «первой», приведет в этом году в школу уже своего собственного ребенка.
Двенадцать лет как двенадцать дней – зима сменяла осень, весна превращала снежные сугробы в ручейки грязноватой воды, потом нестерпимо палило летнее солнце и, наконец, снова возвращался сентябрь, невынужденно зловещий. Только память оставалась здесь все время, от осени и до осени, молчаливым, но постоянным напоминанием о наивысшей из ценностей – человеческой жизни, тех, кто страдал, кто верил, кто не дождался…
Сегодня узнала из социальных сетей, что у Сусанны Дудиевой юбилей. Как написала сама Сусанна: «И ягодка опять, и вишенка зрелая». Порой думаю: Господи, будь у человечества половина ее долготерпения, стойкости духа и жизнелюбия – это был бы совсем другой мир. Совершенно иной. Но, увы, коварное сослагательное наклонение…
Годы Сусанны и всех бесланских матерей действительно не подчиняются закону времени. Оно для них остановилось там, в пылающем здании школы №1, в какофонии выстрелов, криков и взрывов. С тех пор – ежечасная борьба. Схватка. Битва.
Борьба за ту самую Высшую Справедливость.
Сусанна и ее сподвижницы сражаются не с каким-то конкретным неприятелем или явлением, нет. Они пошли против Системы в надежде получить ответы на самые болезненные и страшные своей бронебойной простотой вопросы: кто виноват в гибели детей и взрослых и как вообще стал возможным захват школы.
Система привычно безмолвствовала. Нет, конечно же, было печально известное «торшинское» следствие. То самое, что удивительным образом «не замечало» неудобных свидетельских показаний и каждым своим действием словно проверяло долготерпение и выдержку бесланчан. Равно как «не замечала» официальная следственная группа работу параллельной комиссии во главе с депутатом Госдумы Юрием Савельевым, профессионалом, экспертом-взрывотехником. Долго, очень долго бился с Системой и сам Савельев, человек твердых принципов с иммунитетом к конформизму.
В поисках правды и в неустанных попытках быть услышанными «Матери Беслана» дошли до Европейского суда по правам человека. В Страсбурге звучали те же оглушительно хлесткие вопросы: все ли сделало государство для предотвращения теракта, минимизации потерь среди заложников и объективного расследования причин трагедии и гибели людей?
Конечно же, многие не в меру «патриотичные» политические деятели поспешили обвинить «Матерей» едва ли не в предательстве… интересов России. Дескать, как же так, вы подаете иски в международный судебный орган против собственного государства!
Однако, дело №26562/07 «Тагаева и другие против Российской Федерации» – это не вызов своей стране и не попытка выставить родину в неприглядном свете, как пытаются представить мастера нехитрой пропаганды. Нет, «страсбургское дело» – это апогей битвы Сусанны и ее соратниц с Системой. Попытка вознести до запредельных высот цену самому главному и святому – человеческой жизни. И получить ответ.
Конечно, это не более, чем совпадение, что вскоре после того как в Страсбурге вынесли решение по делу бесланских заложников (признать приемлемой жалобу на нарушение государством Конвенции 2 «Право на жизнь»), Конституционный Суд в Москве разрешил не исполнять решения ЕСПЧ в случае, если те «противоречат Конституции РФ»…
Говорят, что каждая трагедия – это жесточайший, но урок. Вместе с непреходящей скорбью, Беслан останется великим примером людского единения, истинного добросердечия и кристально чистой демаркации между Вселенским Добром и Абсолютным Злом.
Если нам суждено было получить этот урок ТАКОЙ ценой, я хочу только одного – чтобы он оказался последним.
