* * *
Идет борьба за право поражать.
Который год бесчисленными днями
Прямым путем, верней, его краями,
Спешат – судьба заканчивает в пять.
На честной рифме собран тарантас,
Нагружен своевольными словами –
То пятками сверкают, то губами.
Все для чего? Чтобы затронуть вас.
Чтоб обнаруженная суть вещей,
Распятая на струнах хрупкой лиры,
Как форточник, залезла в ту квартиру,
Где в холодильнике кастрюля щей.
* * *
Прошуршав по листам железа,
С ветром крышу в суфле мешая,
Под мелодию полонеза
Кружит мыслей шальная стая.
Ты – с глазами безумной кошки,
От брусчатки пружиня гладкой,
Зазевавшую думку ловко,
Сбив в полете, придавишь лапкой.
* * *
Впадаю в буйство, чувствуя усталость
От душных пересудов о любви:
«Куда, зачем и много ли осталось,
Была ли вовсе эта…» – «Черт возьми!»
Из липких пальцев выбравшись, упрямо
Стирая в кровь тягучих слов следы,
Тень вытянув свою из-под дивана,
Как круг, растает в глубине воды.
И тишина опять заменит звуки:
Рыдания, проклятия уйдут.
Не к дьяволу тяну, а к Богу руки –
«Любовь-дыхание, я – тут…»
* * *
Песочный человечек из окна
Предсказывает: окончанье скоро.
Графитным заострением весна
Врачебным чертит вензелем узоры.
Рассыпан в бесконечность майский шелк
И телеграфом шлет приветы лето.
Кукушка, отпуская годы в долг,
О парковых опять твердит рассветах.
Осколком солнца в лужах талых вод
На потолке вечернем стынут блики.
В час отрицанья всех земных забот
Разбудит память дней минувших лики.
МОСКВА
1
В перевернутых окнах гостиниц
Звездопад из зеркальных огней.
Переулков асфальтовый ситец,
Крепдешин выходных площадей.
К сарафану садов день приучен,
Ночь – к витринам стеклянных лекал.
Каждый образ подобран под случай,
Но покрой создавался века.
2
Раствориться под чужими взглядами…
Это значит — стать одной из всех?
Серою, с фабричными фасадами,
С яркою рекламой вдоль шоссе?
Или, распахнувши двери затемно,
Маяком зажечь вокзал-фонарь,
Мотыльков манить мечтой украденной
На столичный блеск, как годы встарь?
Грубой быть, чужой, и быть понятною,
Раз билет счастливый на руках.
По ступеням вверх идти впопятную
Сквозь людей в седых пуховиках.
3
Е.Ж.
Дом дружбы – в занимательных ракушках.
Его мы имя забывали вновь.
Арбат, Тверская, вот уже и Пушкин –
Слагаем путь из улиц завитков.
В намерении выпить свет до донца
Июнь как раз совсем забыл про тень.
Кольцом Садовым все катилось солнце,
И день перетекал в такой же день.
ПРОЩАНИЕ С ИЕРУСАЛИМОМ
Холодная февральская земля.
Лишь солнце золотит седые стены,
До краткого заката их паля,
Чтоб отступить, когда густеют тени.
Сочнеет свет стеклянных фонарей,
И темнотой забьются водостоки.
Над головою небо ста царей
Чеканит миру звезды на востоке.
Шершавым провожатаем стена
Сомкнет ворот израненные руки
Пред купольным навершием холма
Сионской вечери – начала муки.
Последний штрих в автобусном окне.
Исчезнет в безутешной ночи город
За поворотом в сон из будних дней –
Копьем тысячелетия заколот.
ЛЕОНАРДО
Кто ищет смысл в кружении воды,
В ласкающих движеньях водных вихрей,
Пускает на разменный суд судьбы
Слепую щепку в миф творенья вникнуть.
Не признавая небо потолком,
О чем наперебой диктуют чувства,
С границами наивно не знаком,
Науку превращает в сад искусства.
Себя, как щепку, шлет в водоворот,
Пренебрегая легкостью решений,
В очередном витке и век, и год
Опережает вневременный гений.
ВЕНЕЦИЯ
Смущает искренность отпетой девки –
Гадает на ромашке у летенских врат.
Как в зеркале, при устье Малой Невки
Туманно-зыбкий двойника пестрит наряд…
Ей груз веков, что насморк матадору:
Мгновенье – смерть, экстаз, навечно – в формалин.
Исчезла с пряных карт в обед, а фору
Монетами растратила за час один.
Застиранным бельем в каналах стены,
Года полощут воды мыльным дном гондол.
Как тезка, воплощенная из пены,
Позволит целовать прибою свой подол.
Навстречу смерти, с вызовом, упрямо,
Как гондольер, с шестом, во тьму кричит «Аой»,
В далеких вод двухзоревую раму
Сан-Марко, раздвоясь, укажет путь домой…
МАЛАЯ СТРАНА
Охромевший трамвай трусит в полночь,
Зажимая звоночек в ладоши.
Перевитую рельсами площадь
На квадраты расчертит прохожий.
Черепашью брусчатку считая,
Будто зерна на шахматном поле,
Малостранский мудрец сочиняет
Партитуру о страсти и воле.
В отраженьях зеркальных кофеен
Стены нотной тетрадью раскрыты,
Репетицией скорой навеян
Блеск огней на фонарных пюпитрах.
Зачарованный струн перебором,
Песней ночи, что вновь не допета,
Степ станцует на двери собора
Золотой лягушонок рассвета…
