Светлой памяти писателя и
замечательного Человека,
основателя и бессменного редактора
«Дарьяла» – Руслана Тотрова.
В недавно опубликованной главе о последнем походе алан в Византию в 1301-1306 гг. я и мой соавтор Скотт Джесси обратили внимание на то, что аланы прибыли в империю по приглашению Андроника II (1261-1308) вместе с семьями и своими лошадьми особой аланской боевой породы.1 Это были кони, способные нести тяжеловооруженных всадников, атакующих противника в сомкнутом строю на огромной скорости и буквально сметавших его боевые порядки. У византийцев не было таких пород, которые могли бы хоть отдаленно сравниться с аланскими лошадьми, отличавшимися невероятной выносливостью. К тому же эти кони уже не раз участвовали в битвах под началом монгольского хана Ногая.
Прибывшие в Византию аланы служили у монголов в отдельном элитном «тумене» и внесли решающий вклад в его победы.
Византийский историк Пахимер – автор этой информации – добавляет, что после битвы при Кюгенлике аланы решили уйти от монголов Токтая, сменившего более толерантного Ногая, из-за своей православной веры. Им не удалось забрать с собой специфическое военное снаряжение, но они не бросили своих лошадей. Византийцам пришлось вложить немалые средства, чтобы восстановить утраченное снаряжение аланских всадников. 2 На что была способна их кавалерия на пике своей формы, аланы продемонстрировали во многих битвах, в частности, в 1304 году в сражении с турками у Пегаи. Будучи атакованы 900 турецкими всадниками, 200 алан молниеносно перестроились и обрушились на турок встречной атакой с такой железной дисциплиной и яростью, что обратили их в паническое бегство, перебив почти всех и не потеряв при этом ни одного воина.3
Понятно, что выучка и природные данные их боевых коней, которые в решающие моменты становились единым целым со своими седоками, играли не последнюю роль в таких победах, поражавших воображение не только историков Византии, но и многих других народов на протяжении предыдущих столетий.
Ниже я продемонстрирую, что традиция выращивать особую породу боевых лошадей, которые имели для алан и их североиранских сородичей – скифов и сарматов – еще и сакральное значение, восходит к глубокой древности. Эта традиция северных арийцев оказала огромное воздействие на все народы, с которыми они соприкасались длительное время.
Прежде всего укажем на существование культа так называемой «белой лошади». Древние славяне унаследовали этот культ (как и саму породу лошадей) непосредственно от североиранцев и тюрков. Он оставил заметный след в фольклоре, искусстве и религии славян. Ряд имен славянских языческих божеств являются производными от североиранских и индоиранских аналогов. Да и само слово «бог» созвучно с древнеиндийским «bhagas» и с древнеиранским «baga». Джордж Вернадский давно заметил, что многие сакральные предметы, символы и амулеты в святилищах древних славян идентичны тем, которые почитались аланами и тюрками. Так, например, языческий бог Свантовит, чей идол стоял в святилище западнославянских племен Арконе, в левой руке держал типичный сложный скифский лук. Прямо перед идолом был воткнут огромный меч, там же помещались уздечка и седло священной «белой лошади», которая содержалась в храмовой конюшне. Никто, кроме жреца, не мог садиться на эту лошадь. 4
Для правильного понимания значения этих символов необходимо напомнить, что лук был одним из знаков высшей власти, от скифов воспринятых гуннами и монголами. От скифов и сармато-алан культ меча широко распространился во всем мире кочевников: в царстве Аттилы и в монгольских ханствах он стал главным символом власти правителя. Так же, как у североиранцев, белая лошадь считалась священной и у монголов.
Во время моей командировки в Монголию (1986-1989 гг.) мой коллега профессор Пурэвжав отмечал, что «средневековая культура тюрков и монголов буквально стоит на плечах скифов». Он рассказывал о старинном монгольском обычае, когда перед посвящением главный шаман рода усаживался сородичами на белую лошадь. Седло, уздечка и сама белая лошадь тоже присутствовали в древнеславянских святилищах Триглава в Щецине и Сварожича в Ретре. 5
Сакрализация особой породы «белых лошадей» отразилась и в русской пословице «Въехать в город победителем на белом коне».
Как в действительности выглядели эти легендарные лошади, были ли они изначально белыми?
Для скифов, сарматов, алан, тюрков, монголов лошадь была не только удобным средством передвижения и транспортировки грузов. Это был лучший друг при жизни и после смерти. У всех этих народов с покойником хоронили его лошадь/ лошадей. Поздний осетинский обычай посвящения коня умершему (bahfaldisаn) корнями уходит во времена скифов, сарматов и алан. Согласно Геродоту, в годовщину смерти скифского царя 50 забальзамированных тел его самых преданных воинов и 50 лучших боевых коней выставлялись на специальных поддержках вокруг царской могилы. Всадники с конями сопровождали своего вождя в загробную жизнь в полном вооружении. Археологические раскопки скифских курганов на юге России и Украины полностью подтвердили описание Геродота.
Здесь необходимо указать на такую страшную деталь, как ритуальные убийства этих всадников и коней путем удушения. Этот прием скифы использовали, чтобы избежать пролития крови. Они (как и сармато-аланы) верили, что лошади и люди обладают бессмертными душами, а души обитают в их крови. Врагов же, захваченных в боях, казнили, перерезая горло. Их кровью орошали меч на вершине искусственно сложенного холма, символизировавший высшее божество (Hist., IV, 71-72).
Другим способом ритуального умерщвления с целью сохранить бессмертные души царских дружинников и их коней было перебивание позвоночника.
В 13-14 веках у монголов так продолжали казнить принцев крови, уличенных в измене, что с точки зрения современного мира весьма сомнительная привилегия. Между прочим, шаманы алтайских тюрков применяли этот метод во время жертвоприношения коней вплоть до конца 19 века. 6
Первые сведения письменных источников об особой скифо-сарматской породе боевых коней относятся ко 2 веку до н.э.
В это время китайские императоры из ранней (cтаршей) династии Хань (Qian Han) устанавливали тесные контакты с Западными Регионами (Xiyu). Это было ответом на усиливающуюся конфронтацию со степными ираноязычными кочевниками сюнну (Xiongnu). Последние к 177 г. до н.э. сумели вытеснить своих сородичей и давних соперников – ю-эджей (Yuezhi) из региона Гансу, и, таким образом, распространили влияние на небольшие государства Таримского Бассейна. Стремясь не допустить дальнейшего усиления сюнну за счет богатых ресурсов этого района, император Wu (140-100 гг. до н.э.) отправил посольство Жан-цяня (Zhang Qian) (138-126 гг. до н.э.), чтобы установить союз с Большими ю-эджами (Da Yuezhi) против сюнну. Благодаря запискам императорского посла, Анналам Ханьской династии (Hanshu), а также «Запискам историка» (Shih chi) Сима Цяня, мы имеем первое описание таких земель, как Dayuan (Фергана), Kangju (Согдиана), Daxia (Бактрия), Anxi (Парфия). Эти описания дали начало различным гипотезам историков о происхождении алан, которых многие авторы ассоциировали с различными этнонимами, приводимыми в вышеупомянутых источниках. 7
Не вдаваясь в подробности этих дискуссий и отсылая читателей к нашей статье (см. 7 сноску), укажем, что ю-эджи, сюнну и у-суни принадлежали к индоевропейцам и говорили на иранских «тохар-ских» наречиях. Исторически именно в этой среде сформировалось ядро скифо-сармато-аланского/североиранского (североарийского) мира. 8
Жан-цянь сообщил своему императору, что примерно в 2000 ли (прибл. 800 км) к северо-западу от Кангью (Согдианы) возникло государство (гао) Янцай (Yancai). Имея такой же «образ жизни», как и в Согдиане, и располагая 100 000 великолепно тренированных лучников, это государство простиралось вплоть до Арала и северного Каспия. 9
Много позже в анналах поздней (старшей) династии Хань (Hou Hanshu) зафиксирован удивительный процесс, отражающий, как мне представляется, закономерный результат этногенетического характера. А именно: возникновение собственно аланского этноса. Не этногенетического ядра, которое уже сформировалось в предшествующие периоды в результате длительного взаимодействия и наслоения североиранских пластов тохарской группы племен, а этноса.
Хоу Ханшу сообщает, что в период между 25-55 гг. н.э. государство Янцай, находившееся в тесных отношениях с Согдианой и имевшее столицу – город Ди (Di) утвердило за собой название Аланьлиао. 10 Еще позднее, источник Вэй-лю (Weilue) Ю-хуана (Yu Huan) передавал, что между 225-239 гг. н.э. такие государства, как Лю (Liu), Ян (Yan) и Янцай (Yancai) стали носить общее название Алан(Alan). На западе (в Юго-Восточной Европе: Причерноморье и на Кавказе) государство Алан граничило с Da Qin (Римской империей), а на юго-востоке «с бывшим гегемоном Согдианой». Обитатели ее (скифы-саки) и аланы имели общий образ жизни, несмотря на то, что теперь аланы стали независимыми и заняли лидирующее место среди своих сородичей. Соседствуя с «Великим Болотом» (Азов-ское море, Каспий) они «культивируют элитные породы скота по берегам рек и на равнинах». 11
Все вышеупомянутые источники подчеркивают, что основой боевой мощи последовательно сменявших друг друга доминантных североиранских этносоциальных групп вплоть до алан, была их кавалерия. С азиатского востока приходили полчища не только искусных и бесстрашных всадников, повергавших в трепет китайцев и жителей Европы. Важно отметить, что вместе с этими победителями был привнесен «как некий прекрасный социальный и культурный идеал образ воителя верхом на коне, защитника людей и повергателя чудовищ, оказавшийся исключительно важным для становления рыцарства и, более того, средневекового христианства и средневекового менталитета вообще». По мнению итальянского исследователя Франко Кардини, Святой Георгий, Святой Мартин или прекрасный Парцифаль – прямые наследники более древних североиранских богов-всадников. 12
Под стать богам должны быть и их кони. Ведь в древнейших пластах народного творчества, тесно связанных с культом солнца, крылатый конь является солярным символом. 13
Впервые китайцы и гунны познакомились с элитными скифо-сарматскими лошадьми, ставшими впоследствии основой аланской боевой породы, во 2 веке до н.э. Согласно североиранской легенде, процитированной Сыма Цянем, лошади этой породы имели небесное происхождение. Приведем отрывок из его сочинения, имеющий особую ценность для нашего исследования, полностью:
«…Сюнну узнали, что китайцы (Han) установили отношения с усунями, и, будучи разгневаны этими новостями, решили напасть на последних. Еще до этого китайцы послали гонцов к у-суням и в Та-юань (Фергану), к Большим ю-эджам и в другие страны на юге. А у-суни, напуганные угрозой нападения сюнну, сами послали гонца с дарами в виде своих коней к (императорскому) двору, требуя, чтобы взамен китайская принцесса была выдана за вождя у-суней, и с ними был бы заключен братский союз. Император запросил мнения своих министров, и те ответили: «Принцессу не следует посылать, пока обручальные дары не будут вручены соответствующим образом».
Ранее император, вдохновленный Книгой Перемен, уверился, что божественные кони должны появиться (в империи) из северо-западных пределов. Когда у-суни прибыли с лошадьми превосходной породы, он нарек их «небесными конями». Однако позже император приобрел «потокровных» коней из Ферганских пределов, которые были еще сильнее и выносливей. Тогда он повелел называть «небесными» именно их, а лошадей у-суней именовать (конями) из западных пределов…
…Тем временем еще больше гонцов отправились к An-shi (аорсам – А.И.) и в Янцай (к аланам – А.И.). …Императору так понравились их кони, что он постоянно посылал за ними большие группы своих людей в указанные пределы». 14
Как видно, китайские правители хорошо понимали, что без оснащения их войск боевой породой сармато-аланских коней будет трудно противостоять хорошо обученным дружинам северо-иранцев. Их лошади, военно-кавалерийская техника и искусство стали своеобразным фундаментом для развития имперского конного воинства, а в дальнейшем и средневекового рыцарства Европы. Что касается североиранцев, у них конь с самого начала входил в состав прогрессивно развивающегося технического комплекса и соответственно обладал высоким сакрально-социальным статусом, отражавшим его важную связь с культами огня, металла, оружия и войны. Вот как местные североиранские представления причудливо отражались в китайских источниках. Гонцы императора докладывали, что знаменитые «потокровные» лошади сармато-алан «являются прямыми потомками священного небесного коня». А следы копыт потокровных коней находили на скалах. В Средней Азии якобы есть гора, где обитают лучшие из лучших, которых невозможно поймать. Люди, живущие там, приводят на эту гору своих кобылиц для спаривания с «небесными жеребцами». Их потомство соответственно наследует лучшие качества последних. 15
Другая деталь, на которую указывают древние источники, это теснейшая связь между кланами североиранцев и их лошадьми, отражавшая тот самый высокий социальный статус этих животных, упомянутый выше. Клановая эмблема – тамга – одновременно была и тавром, которым клеймили родовых скакунов. Причем это тавро никогда не ставилось на другой скот, принадлежавший клану. Таким образом, именно лошади считалась (и почитались) полноправными членами рода. Весьма любопытно, что старинные тюркские надписи (7-8 вв. н.э.) среди захваченной добычи упоминали этих животных строго под названиями побежденных кланов и племен. 16
С другой стороны, порода или масть коней часто давала название самому клану или племени. 17 Члены клана верили, что биологическое «семя» (сперма) является той мистической силой, которая соединяет ушедшие, живущие и будущие поколения в единое целое. Не случайно алано-осетинское слово, обозначающее фамилию (род) myggag, происходит от корня myg (семя). Отсюда произошло и слово тамга (от алано-осетинского da myg (твое семя). Исторически обычное право (adat) описывало членов рода как людей одного «семени», «крови», «кости» или «плоти». Любое преступление против представителей рода и их лошадей, отмеченных родовой тамгой, вело к провозглашению кровной мести против клана обидчика. 18 На Кавказе этот обычай сохранялся вплоть до начала 20 века. Здесь уместно вспомнить, как герой произведения М.Ю. Лермонтова «Бэла» Казбич убивает главу рода-обидчика. Сын последнего Азамат похитил коня Кара-Геза, верного товарища Казбича, не раз спасавшего жизнь хозяину.
Между прочим, сармато-аланские родовые тамги, которые украшали боевых коней, получили затем широкое распространение и у других народов. Наиболее известные среди них– свастики и различные варианты трезубца (особенного вертикального). Периодически встречались вертикальные прямоугольники с неравными по длине продольными боковыми линиями, круги с внутренним крестом, овалы с поперечной перемычкой или разновидности, где плавно изогнутые линии заменены прямыми углами:
19
В этой связи отметим, что свастика, одинаково типичная для знаковой системы как алан, так и многих других народов, впервые появилась еще во времена неолита.20
Однако время максимального распространения свастики на Северном Кавказе и на юге России приходится именно на сармато-аланскую эпоху. 21 В этом регионе в аланскую эпоху и в позднем средневековье этот знак был известен в 2-3 (вышеприведенных) вариантах, сохранившихся без изменений «вплоть до этнографической действительности». Старый же Свет представлял этот символ десятками более грубых вариантов. 22 Вертикальный трезубец был унаследован аланами от сарматов. 23 Затем от последних через Тмутораканское княжество восточных славян (10-12 вв.) указанный знак был заимствован Киевской Русью. Теперь, как мы знаем, вертикальный трезубец сармато-аланских родовых тамг сначала стал эмблемой радикальных украинских националистических организаций, а затем и государственным символом независимой Украины.
Вернемся теперь к «небесным» «потокровным» лошадям сармато-алан из китайских источников – потомкам легендарного крылатого коня. В поздних хрониках китайские разведчики, посланные в пределы сармато-аланского мира узнать секреты воспроизводства этой породы, докладывали императору, что кобылицы, которых местные жители приводили к «небесным жеребцам», должны быть пяти определенных мастей. По мнению Вернадского, эти масти соответствовали пяти основным цветам радуги.24
Весьма примечательно, что на сосудах и монетах из раскопок древнего Хорезма, населенного остатками скифов и сармато-аланами, имелись многочисленные изображения крылатых небесных коней. 25
Легенды о них, обитавших высоко в горах, сохранились и в алано-осетинском фольклоре, а также в традиционной религии осетин, органически абсорбированной православным христианством. Достаточно указать на изображение Святого Уастырджи (Георгия) в виде седовласого аланского богатыря в доспехах и вооружении, восседающего на крылатом небесном коне по имени Уаддым. Между прочим, лучшей породой, связанной происхождением с небожителями, в осетинском нартском эпосе считается иноходец авсург. 26
Что касается цветовой гаммы основных мастей кобылиц, которых североиранцы должны были приводить к «небесным жеребцам», то их окрас в точности соответствует космическому характеру и символическим отличительным цветовым качествам протоимперского устройства скифского государства. А в более широком смысле, и других древних евразийских протогосударств. Кардинальной чертой скифо-сармато-аланских протоимперских образований была их ориентация на узловые элементы (точки соприкосновения и стороны) символического квадрата, вписанного в космический круг. Каждой стороне протоимперского квадрата соответствовала сторона света, а ей – определенный цвет. Так, черный цвет символизировал север; белый – запад; красный – юг; голубой (в Китае зеленый) – восток. Эти четыре цвета плюс желтый, который представлял центр космического круга и вписанного в него квадрата, составляли пять основных элементов мироздания: голубой символизировал дерево; красный – огонь; желтый – землю; белый – железо и черный – воду. В этой связи отметим, что позднее культурная (боевая) порода сармато-аланских лошадей отличалась от более диких – скифских – разнообразием мастей, особенно огненно-красных и желтовато-пламенных. Интересно, что протоимперские секции символического квадрата или государствообразующие племена также были известны под названием кардинальных цветов. Отсюда – «Золотая орда», «Голубая орда», «Белая орда» и т.д. 27 Напомним также, что священные книги Авесты санкционировали именно квадратный план для столичного города Вары, который должен быть построен легендарным царем Йимой по указанию бога Ахурамазды (Vendidad II, 33). А согласно Плутарху, квадратный план Рима (Roma quadrata) был буквально вписан в круг, проведенный плугом основателями – Ромулом и Ремом. 28 Квадратный план соблюдался и в древнем Хорезме, а местная крепость Кой-Крылган-Кала имела форму круга. 29 Круг также был основным планом кочевых становищ. По-монгольски они назывались kuriyen. Отсюда русское слово курень. Так назывался круговой стан казаков.
В данном контексте я привожу эти детали, чтобы показать, что масти скифо-сармато-аланских лошадей были символическими чертами, органически сочетавшимися с другими характеристиками мировоззренческого комплекса евразийских кочевников. И одними из главных его творцов были скифо-сармато-аланские предки современных осетин.
Джордж Вернадский со ссылками на своих северо-кавказских информаторов утверждал, что лошади древней аланской боевой породы разводились в Ейском регионе Кубани вплоть до революции 1917 года. Последний экземпляр этой породы изчез там в горниле гражданской войны. Наиболее ценными были те, которые назывались xalas. На осетинском это cлово звучит как khalas, и с алано-осетинского переводится буквально как «изморозь/иней». 30 Это и были знаменитые «белые священные кони» или «небесные лошади» из вышеупомянутых китайских источников.
Кроме того, по словам кубанских офицеров – информаторов Вернадского, эмигрировавших после гражданской войны из России, у этих замечательных скакунов вдоль крупа шла черная полоса. Черными были и хвост с гривой. Они были «высокими, поджарыми и быстрыми, как буря». 31
Кстати, в горах Гиндукуш до сих пор живут потомки тохаров-юэджей, чье племенное имя – калаш/халаш сохранило до наших дней название легендарной аланской породы.
Здесь вновь напомним, что в скифо-сармато-аланскую эпоху и даже позднее, порода лучших боевых коней, выращенная определенным племенем (или кланом), часто давала имя вождю или всему племени/клану. А если это было племя-гегемон, то и всей конфедерации. Информация Аммиана Марцеллина об алано-готской войне (370 г. н.э.) подтверждает вышесказанное. Во время этой войны часть аланских кланов присоединилась к готам. После смерти остроготского вождя Витимира, убитого в битве при Эраке, королем был провозглашен его малолетний сын Видерих. От его имени всеми делами управляли два наиболее опытных генерала-алана Alatheus (Алатей) и Safrak (Ammianus, 31, 3, 3). Safrak – это латинская транслитерация аланского имени Saurag (Черная Спина). Имя другого генерала Alatheus такая же транслитерация, созвучная с именем знатного сармата из Ольвии, встречающимся в одной из греческих надписей – Alouthagos. В переводе с алано-осетинского «пивовар». На осетинском Alut означает «пиво». Таким образом, можно утверждать, что один из военачальников прославился породой лошадей своего рода– скакунов цвета изморози с черной полосой вдоль спины, а другой – пивом. Осетинское пиво традиционной варки до сих пор является любимым напитком изумительного качества, употребляемым во время календарных застолий. Без преувеличения скажем, как и замечательные аланские скакуны, этот непревзойденный напиток в прошлом был гордостью предков осетинского народа.
В русском языке серебристо-черный окрас лошади называется «чалым». От аланского saurag произошло название известной русской фамилии Саврасовы. Несомненно, обозначение чалой масти пришло из алано-осетинского khalas. Английский историк W.E.D. Allen отмечал, что наиболее ценная порода кабардинских скакунов на черкесском языке называлась shaulokh (отсюда происхождение осетинской фамилии Шавлоховы), а лучшая порода арабских коней носила имя shaula. Нетрудно заметить, что черкесское название, как и русское, восходит к аланскому, а араб-ское, возможно, является транслитерацией черкесского. И во всех случаях прародительницей этих замечательных животных была легендарная сармато-аланская порода «небесных» священных коней цвета изморози. С появлением алан в Западной Европе эта элитная порода (разной масти) стала известна под названием «Аланских коней». Историки часто цитируют следующее поэтическое описание аланского коня римским императором Адрианом (2 в. н.э.): «Борисфен Аланский, конь Цезаря, мог лететь и по ровной земле, и wepeg болота, и через Тосканские горы. И никогда на охоте за дикими кабанами в Паннонии ни один разъяренный боров с белыми клыками не мог даже приблизиться к нему для нанесения удара. Во время охоты за долгие часы погони он не ведал усталости». А в своей Истории грузинского народа В.И.Д. Аллен писал, что за одного скакуна породы shaulokh консорт (соправитель) грузинской царицы Тамары Давид-Сослан заплатил замком и целой деревней. Интересно, что конь был «булатной», то есть серебристо-металлической или цвета изморози масти. Будучи сам аланом, он знал высокую цену этим легендарным лошадям. Кстати, их аланские прародители в 4 в. были изображены на фресковых росписях керченских склепов. Там знатные воины восседали на высоких стройных конях. 32
Археологические раскопки в Горном Алтае позволяют прояснить оставшиеся детали, лучше понять сведения рассмотренных выше источников. Речь идет об удивительном открытии Натальи Полосмак – старшего научного сотрудника Института Археологии и Этнографии Сибирского отделения Академии Наук России (Новосибирск). В начале 1990 гг., она исследовала курганное скифское погребение на плато Укок 2400-летнего возраста. Со времен легендарных раскопок Пазырыкских курганов С.И. Руденко в 1929 г. это была первая находка одиночного женского захоронения скифской «принцессы». Описание этого уникального погребения стало известно американ-ским специалистам благодаря статье, анонсированной в октябре 1994 г. в National Geographic, а также подробному отчету составителей Ariets Research Blog. 34
Весьма примечательно, что антропологически знатная скифянка принадлежала к европеоидной расе. Кстати, недавние У-хромосомные и митохондриальные DNA (ДНК) анализы 26 человеческих останков из мужских захоронений из района Краснояр-ска (датируемых серединой 2 тысячелетия до н.э. – 4 в. н.э.) показали, что они принадлежат индоевропейцам хаплогруппы R1a1 M17, то есть, в частности, северным индоиранцам. О том же свидетельствуют и различные краниометрические анализы останков из погребений того же времени в обширных районах Южной Сибири и Казахстана. Эти исследования подтвердили, что в бронзовом и железном периодах Южная Сибирь в основном была населена людьми курганной культуры – белокожими голубо/зеленоглазыми блондинами, которые сыграли важную роль в формировании цивилизаций Таримского бассейна. Ученые установили их прямую связь с людьми бронзовой культуры с Северного Кавказа (Кобанской культуры). Миграция этих индо-европейцев, в частности, индоиранцев из Южнорусских/украинских степей (и с Кавказа) в Среднюю Азию, а затем, в раннем железном веке назад, по мнению А.Г. Козинцева, сыграла основную роль в появлении скифов на исторической арене.34
Плато Укок находится в горах Алтая на территории Автономной Республики Алтай. С юга она граничит с Китаем, с востока с Монголией и с запада с Казахстаном. Плато находится на уровне 2.500 метров над уровнем моря. Летом верхний слой почвы отогревается. Зимой температура падает до –10 С°, но сильные ветра сдувают снег, обнажая хорошо сохранившуюся траву. Вот почему в ранний период скифы выбрали это место (с локального диалекта Укок переводится как «конец всего») для своих зимних пастбищ, а урочище Пазырык для погребения своей знати.
Благодаря вечной мерзлоте, мумия «принцессы» в промерзшей катакомбе кургана прекрасно сохранилась. Ее тело сплошь покрыто татуировками в знаменитом скифском зверином стиле. Однако в контексте настоящего исследования нас особенно интересует другая уникальная подробность. В северном направлении от стен катакомбы на специальных поддержках застыли шесть хорошо сохранившихся лошадей в полном снаряжении, готовые нести свою госпожу в лучший мир.
Опираясь на результаты раскопок Пазырыкских курганов С.И. Руденко и сравнивая их с погребением «принцессы» Укок, мы пришли к твердому выводу, что 2400 лет назад скифы, а затем сармато-аланы разводили по крайней мере две основные породы лошадей. Одна – так называемая лошадь Пржевальского, вновь открытая и описанная им в 19 веке: небольшая, сильная, способная таскать тяжело груженные повозки и кибитки. Их останки неоднократно находили в предыдущих раскопках Пазырыкских курганов под руководством С.И. Руденко. 35
В кургане «принцессы» Укок находились другие элитные лошади скифов. Стройные, с длинной грациозной шеей и ростом в 4-5 локтей, около 1,5-1,7 м высотой (от земли до основания шеи) 36, эти потрясающие животные обладали невероятной выносливостью, способностью покрывать большие расстояния в суровых климатических условиях. Причем большую часть рейда они обходились без воды.
Вот характерный исторический эпизод.
К концу 3 века до н.э. в Азово-Днепровском регионе постепенно росло влияние языгов-сарматов. Они стали принимать участие в крупных политических событиях. В 179 году до н.э. царь Понта Фарнак I (190 – 169 гг. до н.э.) выступил инициатором соглашения «дружественных понтийских государств и городов-царств», пытаясь направить их силу против захватнической политики Рима. «Царские языги» согласились на союз с греками в противовес своим сородичам скифам. Последние занимали промежуточное положение между Крымским полуостровом и материком, чем мешали продвижению языгов к берегам Черного моря (Strabo, Geor., VIII, 4,5). 37 Интересующий нас эпизод описан у древнегреческого автора Полиэна (Pol., VII, 56). 38 Жители Херсонеса, сверх меры притесняемые крымскими скифами, обратились за помощью к сарматской царице Амаге и заключили с ней союз. Выполняя свой «союзнический долг», а в действительности следуя своим интересам, Амага в ультимативной форме потребовала от скифского царя прекратить набеги на город. Правитель скифов ответил своей «сестре» отказом. Тогда Амага взяла с собой 120 всадников, каждый с тремя отборными лошадьми, проскакала за сутки (!) 1200 стадий, что составляет примерно 190 километров, неожиданно напала на резиденцию скифского царя и велела его казнить. Затем она передала власть его сыну, приказав последнему жить в мире с греками, а также с сородичами (сарматами).
Перечитывая рассказ Полиэна, я не мог отделаться от мысли, что скифская «принцесса» Укок была почти современницей Амаги. Обе эти типичные амазонки и их дружинники владели одной породой замечательных лошадей, которых археологам Натальи Полосмак посчастливилось увидеть хорошо сохранившимися в промерзшем алтайском кургане. Степень состояния их останков подтверждает сообщения цитированых выше китайских источников. Это прежде всего относится к двум уникальным характеристикам, исторически сделавшим этих рослых верховых скакунов дорогим призом для любой власти от Греции и Рима до Китая. За исключением одной взрослой лошади, это были молодые кобылицы. Сохранившиеся клочки шерсти позволяют определить оттенки их окраса: серовато– коричневого, цвета лаврового листа и светло-каштанового. Здесь уместно вспомнить описания китайскими послами кобылиц разной масти, предназначенных «небесным жеребцам». Однако наиболее примечательной деталью был светлый окрас их подшерстка. В сочетании с цветовой гаммой основного шерстного покрова он всегда придавал животным этой породы золотисто- или серебристо-металлический блеск.
Кроме того, у этих кобылиц была необычайно тонкая шкура. Во время бега на длинные расстояния, как во время военного рейда Амаги, сквозь их кожу проступал кровавый пот. Вот почему лошади этой воистину «потокровной» породы, особенно лаврового или светло-каштанового оттенков, в сочетании со светлым в каплях пота подшерстком, буквально сияли на солнце во время бешеной скачки. Поэтому на алано-осетинском эти лошади назывались khalas-цвета изморози или инея, а китайские источники именовали их «небесными» и «потокровными». Также понятно, почему скифы и сармато-аланы во время своих «балцев»– военных набегов – предпочитали молодых кобылиц. Во-первых, в сравнении с жеребцами, они отличались более послушным нравом. Во-вторых, всадники, пересекая безводную местность, могли утолять жажду их молоком. И, наконец, потому, что кобылицы могут на бегу опорожнять свой мочевой пузырь, о чем сообщал Гай Юлий Салин в первой половине III века. 39 Наконец, они были незаменимы во время внезапного нападения на стан врага (как, например, при атаке Амаги на резиденцию скифского царя), потому что, в отличии от жеребцов, не выдавали себя громким ржанием. Кстати, во фронтальных, открытых схватках тяжеловооруженных рыцарей аланы использовали выхолощенных жеребцов (как, например, в упомянутой выше битве у Пегаи). Такие ряды закованных в панцыри (катафракты) эскадронов решали исход боя в считанные минуты, атакуя противника во весь опор на карьере (Ammianus, 31, 3, 4) 40. Но для дальних рейдов по тылам противника использовались именно кобылицы.
Все шесть лошадей в кургане были ориентированы на восток. Гривы скреплены и завернуты в кожаные накидки, а хвосты заплетены. Каждое деревянное седло снаружи и внутри обито мягким войлоком, богато украшено сценами охоты хищников (львов, грифонов) на оленей в скифском зверином стиле, оторочено бахромой с кисточками, но без стремян. (Последние появятся позже у алан). Это требовало от всадников большой ловкости, особенно в бою во время стрельбы из лука и метании копья. Интересной подробностью было специальное подрезывание или, скорее, отрезание небольших кусочков ушей у скакунов. Этот ритуал вплоть до девятнадцатого века сохранился у осетин во время специального обряда посвящения коня покойнику (bahfaldisаn). 41
Аланская раса «небесных» «потокровных» лошадей послужила основой ставшей впоследствии знаменитой ахалтекинской породы. Только очень знатные и богатые кланы тюрков, заместившие в регионе Средней Азии североиранцев, имели таких коней. Эту породу все еще разводят в Туркменистане.
Любопытно, что в 1935 году ахалтекинцы участвовали в знаменитом пробеге Ашхабад–Москва. Расстояние в 2580 миль (4128 км) было покрыто за 84 дня, и большая часть пути была пройдена лошадьми без водопоя. По экстерьеру и размеру В.Б. Ковалевская различала два вида лошадей единой аланской породы. По высоте эти крупные скакуны достигали роста в 140-150 см, как, например лошадь на изображении на камне из крепостной стены Йорка южнее Адрианова вала в Британии. 42 Как показано выше, скифы, сарматы и аланы имели и более высоких лошадей. Несомненно, ахалтекинцы унаследовали лучшие качества своих прародителей, которые, как мы видели, дали начало и другим знаменитым породам. Сами же необыкновенные животные, после гибели во время гражданской войны (1918-1920 гг.), воистину стали небесными.
Не менее знаменитым аланским собакам повезло больше. Они не только дали начало современным элитным породам, но и выжили сами в первозданной красе и мощи.
Речь идет об Alano Espanola (Испанских Алано или испанских бульдогах) (лат. Canis Alanus). В Испании их еще называют molosser, то есть огромная крепкая собака из Молоссии, хотя сохранилось и древнее название Alaunt. Специалисты отличают древность этой породы. Большинство склоняется к тому, что аланы привели с собой этих собак во время завоевания Иберийского полуострова в 406 году. Тогда большинство алан осели в Лузитании (совр. Alentejo) и в Картахенской провинции. 43
Важно отметить, что Alano не являются производным от какой-либо современной породы. Они сопровождали своих хозяев не только в Испании, но и в других странах Европы, завоеванных аланскими всадниками. Например, во французской Бретани. Однако только в Испании эти животные сохранились в первозданном чистопородном виде в течение более чем 1500 лет. Во Франции, в результате скрещивания, они стали предками знаменитой породы бордосских собак (Dogue de Bordeaux). В Дании от завезенных туда аланских собак произошла наиболее популярная порода датских догов (Great Dane). В Англии кровь алано течет в мастифах, а в Германии в породе собак, известных как «eberhund». Последние стали более известны в мире благодаря различным шоу, тогда, как их современники, сохранившие гены их боевых прародителей, продолжали скромно трудиться на ранчо в испанской глубинке. Поэтому многие думали, что алано изчезли. Однако в 1980 годы группа энтузиастов во главе с Карлосом Контера (Carlos Contera) тщательно исследовала сельские районы Испании и вновь обнаружила легендарных «молоссеров» в горной местности Эстремадуры и на центральном Кастильском плато. Наибольшая популяция в 300 оригинальных алано была найдена в долине Энкартасьон в Северной Испании. Это были те самые аланские собаки, которых в течение многих столетий местные ранчерос использовали для охраны от набегов полудиких стад местных пород скота. Окончательная аутентичность испанских алано была доказана в результате анализа их ДНК, проведенного на факультете медицинской ветеринарии Университета Кордобы. 44
По мнению испанских специалистов, в прошлом эти бойцы использовались в пяти основных сферах деятельности человека: 1) в загонах диких и полудиких стад скота, 2) в корриде (в 19 в. испанские законы запретили использовать алано в боях с быками), 3) в охоте на кабанов и других диких животных, 4) для охраны и защиты хозяйств, 5) в военных действиях. В наши дни они используются в основном для охраны стад и охоты, иногда для службы в полиции. Ни одна порода не сравнится с алано в силе и ловкости, послушании хозяевам, легкости обучения любым командам. Легендарной является хватка этих собак, когда они зажимают добычу сразу всей челюстью, всеми зубами, вплоть до коренных, не выпуская до приказа хозяина. 45
Рост современных особей 58-63 см, а вес 35-40 кг при исключительно развитой мускулатуре. Они легко приспосабливаются к суровым климатическим условиям, не нуждаются в специальном укрытии, никогда не слабеют в течение всех 14-15 лет жизни, не храпят и не пускают слюни. 46
В фундаментальном исследовании о военном деле алан в I-XV вв. Алан Сланов установил, что помимо собственно аланской собаки у них существовали еще две породы, получившие названия кавказской овчарки и горской борзой. Родиной их предков считается плоскогорье Тибета. 47
От скифов четвероногие воины, как и лошади, попали к сарматам, а от них – к аланам. Судя по письменным свидетельствам, сохранившимся фрескам, картинам и рисункам, сарматы и аланы вплоть до 7 века использовали собак в военных действиях. Их облачали в специальные доспехи: металлические панцыри, закрывающие спину и бока, «и кольчуги из металлических колец или пластин, предохраняющих наиболее подвижные части тела (грудь, верх предплечий, живот и т.п.». Иногда головы покрывали специальные шлемы, а на ошейниках крепили обоюдоострые лезвия или шипы. Перед атакой животных не кормили, затем разъяренных выпускали на противника.48 Они буквально стаскивали всадников с лошадей. Принимая во внимание смертельную хватку массивных челюстей, можно не сомневаться в трагическом для неприятеля исходе этих нападений. Алан Сланов приводит поговорку, сохранившуюся в осетинском языке, подтверждающую использование аланскими рыцарями своих четвероногих солдат в боях с врагами: «Бараджы уал-бахай арисынц» («стащат всадника с коня»). 49
Аланская собака исчезла с Кавказа еще в раннем средневековье. Но верность этих замечательных псов была запечатлена в геральдике феодальных родов Европы, имеющих аланское происхождение. Об их потомках в Великобритании нами готовится отдельная работа. А пока отметим, что две canis Alanus до сих пор украшают герб испанского города Алано. По свидетельству В. Б. Ковалевской память о замечательных аланских конях также сохраняется в топонимике Пиренеев. Это названия поселений: Asasp («асские-аланские кони», где асс – самоназвание алан, а асп – конь); Osse-en-aspe («оссы-ассы-аланы на коне»); названия горных проходов, гор и т.п.: Pass d’Aspe, Gave d’Aspe, Mont d’Aspe. 50
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См. Scott Jessee and Anatoly Isaenko, «The Military Effectiveness of Alan Mercenaries in Byzantium, 1301-1306», in the Journal of Medieval Military History, vol. IX (Woodbridge, Suffolk, UK, Rochester, NY, USA: The Boydell Press,2013), ch.6, pp. 107-133.
2. Ibid., p.110.
3. Ibid., p.122. Cистема содержания, режима питания и тренинга коней у алан подробно описана в книге А.А. Сланова, Военное дело алан I-ХV вв. Владикавказ: СОИГИ, 2007, сс. 157-159.
4. George Vernadsky, The Origins of Russia (Oxford: Clarendon Press, 1959), p.5.
5. Ibid., p. 5.
6. George Vernadsky, The Mongols and Russia (New Haven: Yale University Press, 1953), pp. 26-27.
7. Об этих гипотезах см. Анатолий Исаенко и Василий Кучиев, Некоторые проблемы древней истории осетин // Аланы: история и культура (1995), 10-33. См. Также Agusti Alemany, Sourses on the Alans. A Critical Compilation (Brill, Leiden, Boston, Kologn: Brill Academic Publishers, 2000), pp. 396-398.
8. Alemany, Sourses.., p. 397.
9. Ibid., p.398.
10. Ibid., p.398.
11. Ibid., pp. 337-399; см. также, например, A, F, P, Hulsewe and M. A. N. Loewe, China in Central Asia. The Early Stage: 125 B.C.–A.D. 23 (Leiden, n. p., 1979), Y.A. Zadneprovski, «The Nomads of Northern Central Asia after the Invasion of Alexander», in J. Harmatta (ed.), History of Civilizations of Central Asia, vol. II (Seged, n. p., 1994), pp. 457-472.
12. См. Франко Кардини, Истоки средневекового рыцарства. Перeвод с итальянского. М., 1987, с. 18.
13. Vernadsky, The Origins.., pp.116-117.
14. Barton Watson, Records of the Grand Historian of China. Translated from the Shi chi of ssu– ma ch’ien, Volume II: The Age of Emperor Wu 140 to circa 100 B.C. (New-York and London: Columbia University Press, 1962), pp. 274-275.
15. Ibid., p. 275.
16. Vernadsky, The Origins… p. 19.
17. Ibid., p. 19.
18. George Vernadsky, Ancient Russia ( New Haven: Yale University Press, 1943), pp.173 f; см. также Anatoly Isaenko, Polygon of Satan: Ethnic Traumas and Conflicts in the Caucasus. Third Edition. (Dubuque, IA, USA: Kendall Hunt Publishing Company, 2014), p. 34.
19. Хасан Яхтанигов, Северо-Кавказские тамги. Нальчик, 1993, с. 35.
20. А.А. Бобринский, О некоторых символических знаках общих первобытной ориентировки всех народов Европы и Азии // Труды Ярославского областного съезда. Москва, 1902, с. 78.
21. В.П. Алексеева, О происхождении абазин и расселении их в средние века // Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1980, сс. 14-52.
22. С.К. Бушуев, Борьба горцев под предводительством Шамиля. М.-Л., 1939, с. 186.
23. Яхтанигов, Указ. Соч., сс. 30-31.
24. Vernadsky, The Origins…, p. 18.
25. С.П. Толстов, Древний Хорезм, М., 1948, сс. 206-208; см. С.И. Руденко, Культура населения Горного Алтая в скифское время, М., 1953, сс. 146-235.
26. George Vernadsky, «Anent the Epic Poetry of the Alans», in Annuaire, vol. XII (1952), pp. 522-523.
27. George Vernadsky, The Mongols and Russia (New Haven: Yale University Press, 1953), pp. 138-140.
28. Vernadsky, The Origins…, p. 8.
29. Толстов, Древний Хорезм, с. 81.
30. Vernadsky, The Origins…, p. 9.
31. Ibid., p. 19.
32. W.Е.D. Allen, A History of the Georgian People from the Beginning to the Russian Conquest in the Nineteenth Century (London: K. Paul, Trench, Trubner & Co., 1932), pp. 332– 333.
33. Mary Lynn E. Turner (Kemp), «A Culture on the Hoof: Kurgan Woman of the Pazyryk» (University of Missouri), Ariets Research Blog (July 24, 2009), https://ariets.wordpress.com/category/indo-europeans/scythians/ Cм. также В.Н. Каминский, Стремена у алан Северного Кавказа // Древности Кубани. Краснодар, т. 2, с. 125; А.А. Сланов, Военное дело у алан I-ХV вв. Владикавказ: COИГИ, 2007, cc. 150-153, табл. LХ, 1, 2.
34. A.G. Kozintzev, «The Origin of the Scythians (and Early Northern Indo– Iradians)», Scythians. Ariets Research Blog (December 8, 2009); «Ancient DNA provides New Insights into the History of South Siberian Kurgan People», Scythians. Ariets Research Blog (October 1, 2009), https://ariets.wordpress.com/category/indo-europeans/scythians/
С.К. Дикшит, Введение в археологию. М., 1960, сс. 470-471.
35. Руденко, указ. соч., сс. 146-235.
36. Turner, «A Culture on the Hoof», p. 19.
37. А.В. Исаенко, Кавказ и цивилизации Востока в древности и средневековье. Владикавказ: СОГУ, 1993, с. 166.
38. J. Harmatta, Studies in the History and Language of Sarmatians (Seged: n. p., 1970), p. 151.
39. Turner, «A Culture on the Hoof», pp. 19-20. Весьма примечательно, что в кургане были именно «небесные» «потокровные» кобылицы. Ведь они должны были сопровождать «принцессу» Укок в длительное загробное путешествие. Cвидетельство Салина приведено у В.В. Латышева, Известия древних писателей о Скифии и Кавказе // ВДИ, (1949), № 3, с. 248.
40. Jessee and Isaenko, Op. cit., p. 225.
41. Turner, «A Culture on the Hoof», pp. 20-22; В.И. Абаев, Историко-этимологический словарь осетинского языка. Том 1. М.-Л., АНСССР, 1958, сс. 232-233.
42. Turner, «A Culture on the Hoof», p. 19. См. подробный обзор различных подвидов скифских и сармато-аланских лошадей в книге А.А. Сланова, Военное дело алан I-XV вв. Владикавказ: СОИГИ, 2007, сс. 149-159. Автор проделал огромную работу по реставрации их изображений на основе исторических свидетельств. См. таблицы ХLVI, XLVIII, LX, LXI, LXI, 4-6, 7-9. О двух видах верховых аланских лошадей см. В.Б. Ковалевская, Изображение коня и всадника на средневековых амулетах Северного Кавказа // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М. 1978, сс. 114-116; Она же, Конь в истории и языке осетин // Studia Iranika et Alanika (Rome: n. p., 1998), p. 250.
43. «Alano Espanol (Spanish Alano)», http://dogbreedinfo.com/alanoespanol.htm
44. «Alano Espanol» (1/27/2008), http://dogbreedinfo.com/alanoespanol.htm, p. 6. Согласно сообщению французских источников Салические франки выкупили у алан собак последних для охоты на диких кaбанов. H. de la Blanchere, Les Chiens de Chasse (Paris: n. p., 1875), pp. 76-77.
45. Ibid., pp. 6-7.
46. Ibid., p. 4.
47. Сланов, Военное дело алан, с. 173.
48. Сланов, указ. соч., сс. 174-175.
49. Там же, с. 175. Для того, чтобы установить аутентичность оригинальной аланской породы, якобы в чистом виде сохранившейся также на севере Италии в районе Милана, необходимо провести анализ их ДНК, как в случае с canis Alanus в Испании.
50. В.Б. Ковалевская, Конь в истории.., сс. 242-253.
