* * *
Я отправлюсь по лунному следу
В край, где будят весну глухари.
И поэзия кажется бредом
Рядом с грустью вечерней зари.
Где, напившись колодезной стужи,
Ветер кашляет, греясь во ржи.
И, встречая, стоят у межи
Наши детские, чистые души.
* * *
В истому рек смелО остатки дня
Дыхание разгневанного ветра.
И мягкий свет вечернего огня
Качался на мохнатых лапах кедра.
В прохладе рос купаясь перед сном,
Шептали травы нежности друг другу.
Но время, в одиночестве своём,
Всё продолжало двигаться по кругу.
На избы, на поля, на лес и сад,
На еле слышный голос переката,
Упала тьма, как коршун на цыплят,
Вонзая клюв в последний луч заката.
* * *
Склонилась с улыбкою кроткой
Луна за вечерним шитьём.
И лис осторожной походкой
За сусликом крался в жнивьё.
Бежала к реке с косогора
Упавшая с облака тень.
Меняя созвездий узоры,
Мерцали огни деревень.
Шагая заросшей протокой,
С беспечностью лет молодых,
Порезался ветер осокой
И тихо стонал у воды.
* * *
Годы спрятали в складки морщин
Всё, чем сердце дышало когда-то.
Так теряется пламя рябин
В догорающей грусти заката.
Всё проходит – жалей, не жалей,
Чья-то песня всегда недопета…
Собирает с поникших полей
Вечер капли застывшего света.
* * *
Вечер лунною пылью
Чуть присыпал дорогу.
Что в июле любили,
Спрятал август под стогом.
Изумрудные росы
Стали инеем белым.
Словно камни с утёса
В осень дни полетели.
Ветер вздохом рассвета
Робко тронул дубравы
И осыпалось лето
В пожелтевшие травы.
* * *
В час последний, когда подойдёт
Моя очередь стать перед Богом,
Пред тускнеющим взором мелькнёт
Заплутавшая в поле дорога,
Деревенька, да лес вдалеке
В торжествующе-скорбном убранстве.
Я уйду, словно капля в реке,
Растворяясь в глубинах пространства.
Я уйду и уже не вернусь
Ни дождём, ни травой, ни рассветом…
И стихов моих тихая грусть
Затеряется в осени где-то.
У костра, но уже без меня,
Опустившись устало на камень,
Будет вечер сидеть с рыбаками,
Зачарованный пляской огня.
* * *
Река и берег сшиты тьмою:
Лишь отражение звезды,
Качнувшись в сторону с волною,
Шепнёт о близости воды.
От сонных трав покой струится,
Сосну баюкает родник.
Сижу, боясь пошевелиться
И упустить тот дивный миг,
Когда движеньем неприметным
Души касается легко
Не нежно-робкий вздох рассвета,
А лишь предчувствие его.
* * *
Может быть, оттого, что старею
И уже в рысаки не гожусь,
Но с годами мне стала милее
Мудрой осени тихая грусть.
Когда за ночь продрогшее поле
Сонно жмётся к полоске зари,
И вся жизнь с её счастьем и болью
В журавлиный вмещается крик.
* * *
Отхрипело, отхаркало кровью
Поколение старых солдат.
Вместо близких теперь в изголовье
Крест сосновый со строчками дат.
Пустотой запечалились избы
В деревушке над сонной рекой.
Ты не умер, солдат, просто выбыл:
Отслужил – и ушёл на покой.
От разрывов дрожавшее поле
Мирно дремлет под шёпот травы,
Только в памяти прячутся болью
Сотни павших и горстка живых.
* * *
Когда все небыли и были
В холодной бездне стыли тьмой,
Набрав в ладонь промёрзшей пыли,
Любовь слепила шар земной.
Менялись звёздные узоры,
Снега эпох лепились в ком.
Ветра пролизывали горы
Своим шершавым языком.
Моря захватывали сушу,
Теряя свой привычный вид.
Но, как и прежде, греет души
Огонь Божественной любви.
* * *
Время рыщет, как по лесу леший,
Завлекая на гибельный круг.
С каждым годом всё меньше и меньше
Лиц знакомых и дружеских рук.
Отражаясь от прошлого эхом,
Вздох ушедших доносит упрёк:
«Позабыл.., не помог.., не приехал…»
И себе ли совру, что не мог?
И, хоть был за меня не в ответе,
Но в саду отыскав уголок,
Плакал тонко и жалобно ветер,
Словно брошенный кем-то щенок.
* * *
Я простился с весной,
с летом связи разрушил.
Через осень бреду,
поседев головой.
Глухо стонут ветра,
как заблудшие души,
Не нашедшие путь
от юдоли земной.
В небе вспыхнет звезда
над темнеющей далью,
И, качнувшись, скользнёт
на безмолвье полей.
И повиснет зима
серебристою шалью,
На щемящей тоске
обнаженных ветвей.
Будет рыскать метель
возле дома пустого,
Словно пёс, потерявший
хозяина след.
И, как память, сгниёт
Над дверями подкова,
Что на счастье прибил
в доме живший поэт.
