* * *
Люблю тебя!
И даже вечность
Один лишь миг в сплетенье рук.
Но обдаешь меня при встрече,
Дыханьем будущих разлук.
Пусть строки жгучие ночами
Умеет выстрадать поэт,
Да вот не высказать глазами,
Чего в душе в помине нет.
Люблю тебя!
Не скрыть мне тайну –
Огонь, пылающий в ночи.
Не говори мне слов случайных,
И даже взглядом промолчи.
ПИСЬМО БЕЗ АДРЕСА
Мы у моря с тобой повстречались,
Пели в дачном саду соловьи.
«Горько!», «Горько!» – нам чайки кричали,
Даже бриз нам шептал о любви.
Гул прибоя сердцам нашим вторил,
Я впервые блаженство познал.
Море ласки – безбрежное море
Встречный взгляд твоих глаз обещал.
Душ слиянье луна освещала
Ворожил посеребренный сад.
Мне казалось, на небе скрижали
Чудо счастья вписал звездопад.
Оказалось, что милую шалость
Ты сыграла со мной невзначай:
С губ твоих безучастно сорвалось,
Как полынная горечь: «Прощай!»
Шторм, бывает, нагрянет нежданно,
Так волна станет ласковой вновь.
Но навечно незримую рану
На сердца нам наносит любовь.
Пароход уходил от причала,
Из-под киля бурлила вода.
«Горько!», «Горько!» – мне чайки кричали,
Знал – теряю тебя навсегда.
* * *
Рябина в гроздьях, словно в пламени,
Багрянцем листьев сад объят.
А в памяти – любовь без памяти,
Как будто рядом мы опять.
Уж ветер ночи полнит холодом,
Листву стараясь оборвать.
А в мыслях я шагаю в молодость,
Где мог от счастья ликовать.
Едва зима снегов порошею
Оденет голый сад в меха,
Ты вновь пройдешься в нем – из прошлого,
Как тень незримая, тиха.
Но, как рябина, сердце в пламени,
Я о тебе ей говорю,
Что был влюблен в тебя без памяти,
Горю я – чувством тем горю.
* * *
В любви я тайн глубинных не постиг,
Мне не вернуть весны далекой дни.
Но есть Любовь, что вечности сродни,
А выразить, бессилен наш язык.
В ОДИНОЧЕСТВЕ
Одиночество – зимняя птица,
Что беспомощно спорит с пургой.
Но так часто мне прошлое снится, –
Ты счастливая – рядом со мной.
Мы с тобой полюбили друг друга,
Когда солнце снимало снега
С гор высоких и с голого луга,
Льдистый панцирь взломала река.
Ты как солнце была, я – подснежник,
От тебя, как от музыки, пьян.
Чувства полного счастья безбрежны,
Как в безоблачный день – океан.
Мне казалось, все это навечно,
Наш союз и цветение роз.
Да вот надо ж, встречаю я вечер
В одиночестве, в зимний мороз.
Пусть в туманах разлуки, в ненастье
Не спешу я на встречу с утра,
Но любовь в моем сердце не гаснет,
Не сгорает, как пламя костра.
Годы вместе – судьбы моей милость,
Миги счастья в юдоли земной.
Эта давняя явь не приснилась:
Мы любили друг друга с тобой.
Одиночество – зимняя птица,
Что беспомощно спорит с пургой.
И опять оттого мне не спится –
Не справляется сердце с тоской.
МАНЯЩИЙ МИРАЖ
Алым светом во мгле
истекает комета,
Словно кровью – подранок
в подмерзшей реке,
А в ущелье росинкой
закатного света,
Как рубин, пламенеет
костер вдалеке.
Это – ночь моей юности
память хранит,
Это – сердце в груди
так безумно горит.
Где-то чайка кричит
над вскипающим морем,
Звезд мерцанье на ней –
бесконечная стынь.
Где-то счастье мое –
обращенное в горе,
Как манящий мираж
равнодушных пустынь.
Это – зов свой исторгнув,
так сердце щемит,
Слышу – эхо в бездушной
пустыне звенит.
Алым светом во мгле
истекает комета,
Отгорает костер,
как во мраке рубин.
Слезы стынут росой
на ресницах рассвета,
Пепла прах на виски
ляжет светом седин.
Это – звездная россыпь –
бездонная стынь.
Это – память, что жженьем
сильнее пустынь.
* * *
…Чаще сердце болит,
от гнетущей тоски сокрушается,
Словно молния, вдруг
скорбь сильней полоснет по груди…
Все же чуткость любви,
что ко внукам в душе утверждается,
Обнадежив опять,
не дает мне с дороги сойти.
Чудо – чада мои,
вы, бесспорно, то самое сущее,
Что есть в сердце моем,
неизбывную боль победив.
Это нежность детей –
продолжение жизни могущества,
И грядущих эпох
в голосах их озвучен мотив.
Так любовь малышей
не дает мне от скорби отчаяться,
И так хочется знать,
что судьба их высокая ждет,
И моя с ними жизнь,
что с дыханьем моим не кончается,
Научив их дерзать,
от потомка к потомку пройдет.
ДУША МОЯ
Как лунь белею,
сердцем не печалюсь,
за вдохновенье
миг боготворю,
и с Музой
под зарницами венчаюсь,
и молнию
в свидетели беру.
В рассвет ворвется ливень
с громом первым,
восторженность
в меня он не вольет,
но вслушайтесь,
не ключ вдали напевный –
незримая душа моя поет.
