Ансамбль «Къона» – явление уникальное. Хотя коллектив возник не так давно, он известен далеко за пределами Осетии. Музыканты исполняют аутентичную осетинскую музыку, сопровождая ее игрой на древних национальных инструментах, звуки которых забыты в народе и не звучат уже несколько десятилетий. Восстановить их удалось известному в Осетии мастеру Сослану Моураову. Коллектив возник на базе его мастерской. Участники ансамбля Таймураз Берозов и Альберт Тогоев рассказали о том, как удалось восстановить древние инструменты, почему так важен фольклор в современном мире, в каком формате лучше проводить концерты, чтобы привлечь внимание молодежи, и о многом другом.
Расскажите, пожалуйста, как возник ваш коллектив?
А.Т. – Во Владикавказе жил мастер Сослан Моураов. Выйдя на пенсию, стал увлекаться резьбой по дереву – вырезал ритуальные осетинские чаши. А потом он увлекся восстановлением древних осетинских национальных инструментов. К счастью, остались записи, книги и схемы, по которым он мог работать.
Т.Б. – Я познакомился с мастером и попал в мастерскую случайно в 2010 году. На тот момент я занимался рок-музыкой и ничего не знал о народных инструментах. Его работы очень заинтересовали меня, я стал приходить, слушать, учиться и приводить друзей. Альберт тоже попал в мастерскую случайно, там мы и познакомились. Постепенно мы с мастером восстановили практически все старинные осетинские инструменты за исключением четырех. Среди восстановленных такие уникальные инструменты как дала-фандыр, трех или двухструнная кисын-фандыр, 12-ти струнная арфа дуадастанон, тростниковая или металлическая свирель уадындз, флейта уасан, трещотка карцганаг, осетинская виолончель кырнаг-фандыр. Благодаря нашему ставропольскому другу Даниле Щербине теперь в нашем арсенале есть еще и осетинская волынка лалым-уадындз.
В какой-то момент все мы – те, кто приходил в мастерскую, почувствовали, что нам не хватает аутентики и решили создать ансамбль. Так вокруг этой мастерской возник наш коллектив. Псевдофольклора и попсы сейчас много, а вот настоящей музыки почти нет. К сожалению, Сослан Моураов скончался в апреле 2014 года, но он оставил после себя учеников, и сейчас есть продолжатели его дела.
Первое наше выступление состоялось в Москве. Нас пригласили выступить москвичи Дима Лемешев и Дима Егоров – они организовывали вечера аутентичной музыки в Москве. Сейчас в нашем коллективе семь человек – у трех из нас есть музыкальное образование, у четверых нет. Сейчас мы стремимся отойти от наших музыкальных стереотипов и основ – зачастую они мешают проникнуться мелодией, – чтобы воссоздать ее в первозданном варианте. Знание нот иногда даже мешает в этом. Когда подбираешь какую-то мелодию, кажется, что некоторые ноты абсолютно не подходят, их невозможно сюда вставить, потому что так нас учили в музыкальной школе. Но когда мы пробуем, то оказывается, что это и есть – настоящее народное. У наших предков не было консерваторий и музыкальных школ в горах, но, тем не менее, они оставили богатейшую культуру. Их музыкальной школой был «Ныхас» – круглый стол, место общения мужчин, где они выносили важные решения, пели, передавали из уст в уста сказания.
Молодые люди с малых лет слушали, а потом тоже начинали петь. Это и была их музыкальная школа. Сейчас мы тоже пытаемся так же учить наших младших – мы не пишем партитуры, а стараемся все объяснить, и так получается лучше, по-настоящему.
Насколько известны среди людей те песни, которые вы исполняете?
Т.Б. – Это известные песни, их мелодии живы в народе – их поют до сих пор, постоянно крутят по радио в попсовых обработках. Но звуки музыкальных инструментов, на которых мы делаем музыкальное сопровождение, абсолютно забыты. Что-то приходится выискивать. Например, утеряна техника игры на двенадцатиструнной арфе «дуадастанон». Известен ее строй, как ее держали, но сама техника исполнения сказания утеряна – нет ни одной аудиозаписи. Возможно, запись всплывет в каком-то архиве, в осетинских, к сожалению, ее нет. Поэтому часто приходится действовать методом тыка, пытаться почувствовать как это могло звучать.
Почти мертв жанр сказания. Остались книги – у нас целых три эпоса, в том числе знаменитый Нартский эпос, но сама форма исполнения, когда старик садится и начинает играть на скрипке, петь, можно сказать, мертва. Да и детям, к сожалению, это уже не интересно. Когда есть мультики и компьютеры, то сказания не воспринимаются.
Как часто вы выступаете и где?
Т.Б. – Не очень часто. Нас постоянно приглашают выступать у себя дома (во Владикавказе), но мы не всегда принимаем эти приглашения. Почти никогда не отказываем школьникам, студентам, то есть тем, кому это может быть реально полезно. Но никогда не участвуем в свадьбах, банкетах или благотворительных концертах, которые делаются для галочки.
Мы дали четыре концерта в Москве, три в Петербурге, три или четыре сольных концерта в южной Осетии – в Цхинвале, и по одному в Анкаре и Стамбуле. Мы увидели, что люди очень скучают по настоящей песне. Наверное, время диктует нужные форматы. В советское время аутентичная музыка у нас в Осетии даже не считалась музыкой, а воспринималась как что-то вымершее. Обязательным атрибутом музыкальной композиции считались сцена, дирижер, партитура, многоголосье. А сегодня наша молодежь общается с русской молодежью, с адыгской, с грузинской, абхазской и понимает, что настоящее – аутентика – была среди нас, а мы не замечали ее.
Сейчас мы все глубже погружаемся в реконструкцию. Изначально мы делали наши скрипки и другие инструменты из дерева, а сейчас перешли на ткани животного происхождения – козья и бычья кожа, конский волос, жилы, мочевой пузырь, кишки – и звук стал совсем другой. К счастью, остались все описания их изготовления. Их в своей книге «Музыкальная культура осетин» сделал известный осетинский композитор и музыковед Феликс Шалвович Алборов, который в советское время проехался по Югу Осетии, где на тот момент музыкально-исполнительская традиция была еще жива. И сейчас по его книгам, архивным материалам мы занимаемся реконструкцией и благодаря ему мы сейчас можем выступать.
Есть ли в Осетии коллективы, похожие на ваш?
Т.Б. – Есть коллективы, которые поют и играют намного лучше нас – например, Оркестр осетинских народных инструментов «Иристон», или Мужской хор национальной песни госфилармонии. Раньше, в советское время, в каждом селении, в каждом городе Осетии был свой хор. Остались записи их выступлений. Сейчас по несколько представителей хоров разных районов объединились в филармонии в один государственный хор. Более того, остались еще старики, которые собираются, поют для себя, но осетинские народные инструменты они не используют. Почти все инструменты вытеснила пневматическая гармоника. А ввиду того, что дала-фандыр и кисын-фандыр на время выпали из музыкального быта, их заменили балалайка и классическая скрипка, соответственно. Однако в руках стариков манера игры на этих инструментах осталась прежней – осетинской.
А.Т. – К старикам в советское время всерьез никто не относился, поэтому еще не все песни записаны, не все собрано. Мы для интереса проехались по селам южной Осетии, по тем местам, которые практически не тронуты цивилизацией, и в результате за один день мы нашли три абсолютно неизвестные песни и мелодии. Думаю, что такой потенциал остался еще у многих народов.
В сентябре в Кисловодске Министерство культуры России совместно с Государственным центром русского фольклора организовали фестиваль эпической песни «Горы вы Кавказские», и вы были его участником. Какое у вас сложилось впечатление от фестиваля и от концерта? Может, есть какие-то пожелания?
А.Т. – Проект нам очень понравился, он очень своевременный. И пока еще живо фольклорное движение, пока еще некоторые ансамбли держатся на энтузиазме, такие фестивали надо проводить как можно чаще. То, что мы делаем, делаем не для себя, а для всех. Это имидж нашего государства. Когда мы будем делать качественные фестивали на качественных площадках, люди поймут, что им это нужно и интересно. Потому что фольклор – это настоящее, у этого есть основа, серьезный фундамент. Это шло к нам из поколения в поколение, собиралось по крупицам. Это древнее знание, не тронутое глобализацией, а не придуманная сегодня мишура.
Т.Б. – Как говорил наш старший – Сослан Моураов – если ты не будешь крепко стоять на плечах своих предков, ты никогда не станешь выше. Многие считают, что если ты интересуешься аутентикой, то ты отсталый человек. Мы живем в 21-м веке и пользуемся всеми его благами, но видим свою миссию в том, чтобы нести нашу культуру дальше и наполнять ее чем-то настоящим для наших потомков. Чтобы в будущем они нас не проклинали и имели бы возможность узнать свою культуру. Над этим надо работать, это надо продвигать. Мне кажется, что фестиваль «Горы вы Кавказские» – это один из первых шагов в верном направлении.
Еще очень важный вопрос – выбор площадок для фольклорных мероприятий. Лирические песни, былины не воспринимаются со сцены и в микрофон. На мой взгляд, это убивает все настроение. Пусть зрителям не все будет слышно, но зато люди сосредоточатся и
послушают настоящее пение. То же самое и с площадками. К сожалению, в России нет подходящих площадок для аутентики. Они рассчитаны на джаз, рок, классику, попсу. На фестивале мы выступали в классическом концертном зале – дневной свет, лампы, скульптуры. Этот зал рассчитан на совершенно другой формат мероприятий. В Европе делают очень интересные классические концерты прямо в поле – горизонт, закат, стулья и вместо зала – природа. На мой взгляд, это идеально.
В 2011 году мы были на фестивале сказителей в Элисте «Эпосы мира на земле потомков Джангара». Там собрались не консерваторские фольклорные ансамбли, которые отточенно играют на балалайке свои мелодии, а настоящие сказители из Монголии. Одного из них прямо из монгольской степи привезли на этот фестиваль. И естественно, что мы, городские жители, сразу почувствовали эту настоящую атмосферу.
И на Кавказе, если правильно подобрать время года, можно сделать отличный концерт на открытом воздухе. К тому же не надо платить деньги за зал, да и сама аутентика в таком месте будет звучать так, как надо. Пускай люди сами подходят, если им интересно. Только тогда они смогут прочувствовать эту атмосферу. Когда мы делаем концерты для детей, мы обязательно указываем руководству, что никого насильно загонять в зал не надо. Лучше мы приедем и споем двум детям, которым это будет действительно интересно. А если бы такой фестиваль, как «Горы вы Кавказские» проводился где-то в поле – костер, два котла с чаем, стульчики и люди на сене сидят и слушают, кто-то участвует, танцует, подпевает – несомненно, это был бы совсем другой фестиваль. Когда стирается грань между слушающим и выступающим – это и есть аутентика.
Еще очень хотелось бы, чтобы в России было свое качественное радио, полностью посвященное фольклорной музыке, аутентике. Нас не так много, чтобы мы делились на регионы. Поэтому было бы очень хорошо, если бы была одна такая радиоволна, где транслировалась бы очень качественно записанная музыка. Это тоже послужило бы мостиком и привлекло бы к аутентике молодежь.
