В коллективе Руслана между собой называли вождем. Наверное, он и был вождем, без всяких скидок. Он всегда знал, что и как надо делать, и вся редакция чувствовала себя спокойно и уверенно. Он строил отношения с сотрудниками как старший товарищ и друг, пусть даже и требовательный.
Будучи, до Литературного института, по первому образованию инженером-механиком, он обладал математическим мышлением и безукоризненной логикой, что позволило ему выстроить четкую технологию «конструирования» журнала. И к «конструкторскому бюро» – к нам всем – он подходил со строгими мерками, а мы относились к этому с полным пониманием.
Он основал «Дарьял» и четверть века возглавлял его, заботясь о нем, как родитель о своем детище, и за это время ни разу не позволил журналу опуститься ниже заданного уровня.
Он много требовал от нас, но при этом с ним было легко работать. Каждый знал свою задачу, а в редакции всегда царила дружеская, домашняя обстановка.
И вот – он ушел. Это трудно осознать, а осознав – трудно смириться. После его ухода осталась пустота, которую нечем заполнить.
Мы потеряли друга, вождя, члена семьи, наставника, старшего товарища – и чем теперь заменить всё это?
Сотрудники редакции «Дарьяла»
О РУСЛАНЕ ТОТРОВЕ
Ушел от нас основатель и бессменный редактор «Дарьяла» Руслан Хадзыбатырович Тотров… Потеря трагическая и невосполнимая. Писатель, переводчик, драматург, публицист, Руслан принадлежал к плеяде писателей-шестидесятников, проявив себя как мастер пера в книгах «Ритмы восхода», «Любимые дети», «Духовая музыка», «Дикая груша».
Родился Руслан 28 сентября 1936 года в г. Владикавказе. Он не знал отца, расстрелянного в 1937 году. Может, поэтому даже улыбка его была всегда пронзительно грустной… Мать, спасаясь от репрессий, вынуждена была уехать на Украину, где Руслан и окончил школу. После поступил в Московский институт пищевой промышленности, получил специальность «Инженер-механик», вернулся в Осетию, работал инженером-конструктором в научно-исследовательском институте.
Но истинным призванием Руслана была литература. «Это способ жить и умирать, это дело очень серьезное – литература», – писал когда-то Арсений Тарковский. Этот «способ жить» у Руслана начался с поступления в Литературный институт имени М. Горького, по окончании которого он работал сперва литературным консультантом, затем заместителем председателя правления Союза писателей СО АССР. Появились в печати его рассказы, повести. Одна за другой издавались книги, которые мы воспринимали как свежее дыхание в литературе, восхищаясь его виртуозным владением словом. Руслан стал известен читателю и как талантливый переводчик произведений Александра Кубалова, Гриша Бицоева, Алеша Гучмазты. Он автор детских сказок и пьес, киносценарист.
Но так выпало, что Р. Тотров употребил свое призвание не на дело собственной славы. В 1991 году, когда начался трагический разлом большой страны с последующей катастрофической переоценкой ценностей в обществе, он основал и возглавил литературно-художественный и общественно-политический журнал «Дарьял».
«В жизни каждого человека есть момент, когда он всерьез начинает быть», – говорил Александр Твардовский. За короткое время «Дарьял» стал авторитетным и популярным печатным изданием. Руслан искал и публиковал на страницах журнала произведения подлинной литературы, а не фасадной подделки под нее. Все, что не могло, на его взгляд, дать пищу для ума и сердца, редактор отсекал, не считаясь ни с чем.
В период, когда общая ситуация в культуре оставляла желать лучшего, посредством художественного слова формировать души, сохранять истинные духовные ценности, образуя свою немалую читательскую аудиторию– это проявление патриотизма на деле, без излишней риторики и пафоса. «Дарьял» отличал неустанный поиск молодых талантов, стремление находить и публиковать произведения начинающих авторов, многих из которых редакция рассматривала как своих соратников и надежную смену. И в этом – несомненная заслуга Руслана Тотрова, проявляющего постоянное внимание к будущему осетинской литературы.
Последнее десятилетие Руслан работал как целый редакционный штат, торопясь публиковать позабытые имена и открывая новые. Родившийся республиканский конкурс детского литературного творчества в течение шести лет радовал его ожиданием интересных творческих работ. Не жалея времени, так безжалостно сжимающего жизненное пространство, он встречался с ребятами, подолгу беседуя, и приходил в восторг, обнаруживая по-настоящему талантливых.
Профессионал, знающий свое дело, умеющий дать форму содержанию, он достойно нес в обществе свою духовную нагрузку. Может, секрет жизнестойкости и популярности «Дарьяла» в верности выбранному «тотровскому» стилю, в честности перед читателем?.. Сколь многое на земле может оставить один человек!.. Кому теперь под силу держать ту планку Руслана Тотрова в журнале?
За неоценимый вклад в литературу Р.Х. Тотров был награжден медалью «Во славу Осетии». «Мы привыкли говорить “Ушла целая эпоха” лишь о тех, кто отстоит далеко от нашего времени. Но и с Русланом Тотровым уходит огромная часть русскоязычной осетинской литературы», – сказала народный поэт Осетии Ирина Гуржибекова.
Может, спустя полвека о нем напишут в энциклопедии: «Основатель и первый главный редактор журнала “Дарьял” на протяжении двадцати пяти лет»… Есть что-то сильнее времени. Наверное, это память… А может быть, его книги, его журнал…
Почему-то хочется закончить грустное слово о Руслане строками Арсения Тарковского:
Я не хочу ни власти над людьми,
Ни почестей, ни войн
победоносных.
Пусть я застыну, как смола на
соснах.
Но я не царь, я из другой семьи…
Лариса Гетоева
ЛЮБИМЫЕ ДЕТИ РУСЛАНА ТОТРОВА
Что ж, пришло время умирать тем, кого ты любил. Так получилось, они стареют, и тут уж ничего не изменишь. Уходят один за другим. На улице – весна, люди радуются солнцу, а ты идешь как вдребезги пьяный, не понимая почему и как.
Вот почему умер Руслан Хадзыбатырович? Эй, решающие нашу судьбу, ну какого черта вы выбрали его?
Раз в год я перечитываю «Любимых детей». Культовая книжка нашего «водочного» поколения.
Её герой, как мне кажется, и есть Руслан Хадзыбатырович. Но когда я спрашивал его об этом, он обычно отнекивался. И традиционно завершал такие беседы фразой: «Слушай, Бекуров, иди-ка ты к черту».
Вот чего такого он в нас тогда нашел? Почему возился с нами до последнего, редактировал и переписывал никчемные рассказы, которые мы потом с нескрываемой бравадой как будто бы случайно показывали университетским девчонкам?
Я редко писал для «Дарьяла», но очень часто (слишком часто) приходил к Тотрову поболтать, и что-то не помню, чтобы хотя бы раз он отказал, ссылаясь на занятость.
Мы приходили к нему пьяными и не очень, с рукописями и без – черт возьми, он был едва ли не единственным в мире человеком, который воспринимал нас всерьез. Терпеливо слушал нытье, смеялся над шутками, советовал, как и о чем писать.
Однажды ему не понравился один из моих дурацких рассказов.
– Слишком длинный, – сказал Руслан Хадзыбатырович.
Объем рассказа был полстраницы.
При этом, я знаю, Тотров страшно ненавидел болтовню. Он и с нами-то особо не распылялся – никогда не хвалил и никогда не ругал.
Я сочинял рассказы еще в школе, но очень долго стеснялся этого. В те времена в моде были спортсмены, актеры, танцоры, музыканты, даже художники. А литература как-то оставалась уделом неудачников – бардов-очкариков, сутулых библиотекарш и полоумных филологов.
Так вот, Тотров показал нам и городу, что быть писателем – это модно.
Никогда не забуду, как после выхода первого молодежного номера «Дарьяла» оказалось, что пишет пол-иняза. И даже завсегдатаи «Саламандры» что-то сочиняют в перерывах бесконечных чаепитий.
Босяки с Планов показывали мне свои наброски:
– Как думаешь, покатит?
Честно, Владикавказ сходил с ума. А у меня до сих пор никак не получается писать так, как хочу я. И так, как хотел Руслан Хадзыбатырович.
Он и сам по себе был модным. И, несмотря на наши очевидные национальные особенности и постперестроечный бардак, умудрялся быть стильным и каким-то «неместным», что ли.
Будто прилетел к нам в Осетию прямиком из хэмингуэевского Парижа.
Наверное, я кого-то обижу, но в осетинской окололитературной среде Тотров был единственным, кто реально выглядел как ПИСАТЕЛЬ – и внутренне, и внешне.
Было в нем что-то фирменное. Породистое. Вельветовый пиджак, и то, как он его носил – слегка небрежно.
Сигареты, длиннющие сигареты с пижонским темно-коричневым фильтром…
Я вот о чем подумал. Мы и были его любимыми детьми. Жаль, что уже и не спросишь об этом. Но я-то точно знаю, каким бы был его ответ.
«Слушай, Бекуров, иди-ка ты к черту».
Руслан БЕКУРОВ
Аланка УРТАТИ (Москва)
Разделяю ваше горе. Для меня это сильный удар по голове и сердцу. Я даже сейчас не могу этого осмыслить, в Осетии пустота теперь. Когда успокоюсь, начну осмысление моих прекрасных друзей. Тотров – это было прекрасное явление в моей жизни. Это были особые отношения – поддерживающие, стоящие, щадящие, добрые, очень чистые.
Вероника СЕВОСТЬЯНОВА (Санкт-Петербург)
Я прочитала ваше трагическое сообщение сразу, как оно пришло, утром. Хотела написать и ответ в то же время, но поняла, что слова не складываются. Несколько раз нажимала на кнопку «Ответить» и снова и снова отходила от компьютера. Делала какие-то мелкие бестолковые дела, снова нажимала на кнопку «Ответ» и снова уходила от экрана.
Письмо о смерти Руслана я восприняла как личную беду.
Примите мои соболезнования.
Аркадий ГАЙСИНСКИЙ (Израиль)
Примите мои искренние соболезнования по поводу смерти Руслана.
Да будет благословенна его память.
ГРУШЕВСКИЕ (Владикавказ)
Понимаю, что слова не уменьшат боль утраты, но всё же примите наши искренние соболезнования. Скорбим вместе с Вами!
С уважением, Грушевские.
Зинаида БИТАРОВА (Санкт-Петербург)
Как я горюю вместе с Вами. Сочувствую всем сотрудникам редакции, для которых он был – так я представляю – отцом родным, а не просто начальником. Я один раз видела его фото перед юбилеем и имела всего несколько контактов по телефону, начиная с 2005 года, но образ человека сильного, прямого, необыкновенно искреннего и очень талантливого, создавшего такую замечательную команду, как редакция журнала «Дарьял», и так тепло приветившего меня, нового для него автора, существовал во мне вплоть до сегодняшнего дня и, я знаю, будет со мной до конца моей жизни.
Если Господь Бог все-таки есть, то царство небесное Руслану Хадзыбатыровичу! Глубоко скорбящая вместе с Вами Зинаида Битарова.
Юрий МАТВЕЕВ (Анжеро-Судженск)
Какое страшное горе…
Соболезную.
Тяжело будет пережить такую потерю. Держитесь.
Надо жить.
Алборовы Лариса, Вероника, Барисби (Москва)
Потеря Руслана Хадзыбатыровича – боль для всей нашей семьи.
Восхищались первыми его сборниками рассказов, это были «Духовая музыка», «Ритмы восхода».
Зачитывались (и до сих пор перечитываю) повестью «Любимые дети». Читали с сестрой всю ночь, дожидаясь, когда уснет конкурент. Решила проверить на всех поколениях в семье – дала почитать свекру, Зараду Борисовичу Алборову, и бабушке – Христине Алексеевне Алборовой-Дзагуровой. Полное восхищение, мы стали поклонниками его творчества. Бывает такое внутреннее совпадение с человеком.
Царство небесное Руслану Хадзыбатыровичу. Я думаю, он заслужил и покоя, и света.
Владимир САВИЧ (Канада, Монреаль)
Я сегодня встал, открыл компьютер и посмотрел в окно. На крыше угла моего дома увидел птичку. Сидит неподвижно и смотрит куда-то вдаль.
Я себе думаю, что она за новость принесла, открываю письмо и вот она, печальная новость. Может быть, это была не птичка, а Руслан. Вечная ему память. Примите мои искрение соболезнования и знайте, что я всегда с вами.
В моем доме возле иконы Спасителя горит свеча в память о нашем дорогом Руслане. Вечная ему память.
Элла и Владимир Лавровские (США, Атланта)
С горечью узнали о кончине Руслана Хадзыбатыровича Тотрова.
Выражаем глубокое соболезнование семье, родным, близким, друзьям и коллегам.
Память о Руслане Хадзыбатыровиче навсегда останется в наших сердцах.
Зая и Славик Тотровы, Хазби Джатиев (Москва)
Только что узнали о безвременном уходе нашего старого друга Руслана. Примите от всех нас глубокие соболезнования. Мы все помним, как его любили наши родители и какой он был для нас замечательный и верный друг. Светлая ему память.
Зая и Славик Тотровы, Хазби Джатиев
ОДИН ИЗ… (Владикавказ)
Царство Небесное Руслану Хадзыбатыровичу Тотрову, писателю и патриоту. Благодаря ему и его журналу многие научились писать и читать, – стало быть, нашли свою радость и обрели смысл жизни.
Надеемся на то, что «Дарьял» будет жить. Он нужен Осетии. И не только.
Юлия ТАМКОВИЧ-ЛАЛУА (Франция, Лимож)
Как горько получать такие новости.
Примите мои самые искренние соболезнования. Скорблю вместе с Вами.
Лучшие, самые близкие, уходят, и мир пустеет. Но надо держаться. Так уж нам отведено…
Дмитрий ТОРЧИНОВ (Санк-Петербург)
Примите мои искренние соболезнования.
Полина Жеребцова (Финляндия, Хельсинки)
Здравствуйте!
Соболезную по поводу смерти господина Тотрова.
Татьяна Гордиенко (Московская обл., г. Щелково-4)
Я соболезную вам в вашей безмерной утрате…
Сил Вам, мужества. Жизнь продолжается несмотря ни на что…
С теплом.
Лиза ЦИНОЕВА (Нидерланды)
Понимаю, что никакие слова не могут облегчить чувство утраты. Разделяю ваше горе. Царствие небесное дорогому нашему Руслану. Не могу представить его кресло в «Дарьяле» пустым…
Люблю, сопереживаю, всей душой с вами!
Владимир Грушевский
12 лет, 7 класс, шк. 38
В память о Р.Х.Тотрове
Руслан Хадзыбатырович – прекрасный человек!
Редакции «Дарьяла» отдал немало лет.
Он много очень сделал за свой короткий век.
Как жаль, из-за болезни его уж с нами нет!
Бессменный редактор журнала «Дарьял»,
Таланты Осетии он раскрывал,
Писателям юным он шансы давал,
Границы их творчества им расширял.
Бессмертным он сделал детище своё,
Ничто не сможет разрушить его!
Как жаль, что из жизни ушёл он, увы…
Но я буду помнить, и помните вы!!!
Владикавказ
