ХОЛОДНАЯ ОСЕНЬ
Холодная осень. Начало войны.
Особенный свет окон дома.
Ничто не нарушит тоску тишины,
Лишь голос, до боли знакомый.
Совсем зимний воздух. Пуховый платок.
Да вкус поцелуя прощальный.
Перрон. Полустанок. Последний гудок
Становится песнью венчальной.
И будет что вспомнить в наджизненной мгле:
Холодную осень, тот вечер.
Быть может, и жизнь дана на Земле
Для этой единственной встречи.
* * *
Где Вам понять, как на крошечной скрипке
Песню выводит сверчок,
И о моей откровенной ошибке
Плачет надрывно смычок?
Где Вам понять, что душа – это остров,
Тающий остров во мгле?
И объяснить так порою не просто
Муки ее на земле.
Где Вам понять и причину страданий,
Горьких, неправедных слов?
Чем же Вас держит, чем манит
Песня моя про любовь?
* * *
Пройдет, уйдет, все успокоится.
С тобой не будет больше встреч.
Тогда лишь тайный смысл откроется,
Когда уж нечего беречь.
И все же, все же не забудутся
И будут сниться до конца
Знакомая до боли улица.
И свет любимого лица.
ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ ПРОЧИТАННОГО
Я клоун, коллекционирующий мгновения.
Г. Белль «Глазами клоуна»
Есть слово – «ничего», и ты не думай.
О канцлере забудь, о Каталоне.
Ты только помни, как почти безумный
Рыдает в ванной полупьяный клоун.
Когда-то независимый и гордый,
Теперь – скиталец нищий. Боже правый!
Бороздки слез, грим, по щекам растертый.
Дурная слава, ах, дурная слава.
Бесцветный дым забытой сигареты.
В потертой шляпе звякает медяк…
Роман прочитан на исходе лета.
Уносит мама книги на чердак.
* * *
Восьмой причал. Анадырский лиман.
Полярный день. Восьмое чудо света.
Зима, зима и лишь немного лета.
И где-то там, южнее, Магадан.
Ах, лето, мак, кипрей рододендрон.
Не выше мха полярная береза.
Хоть нет шипов у здешней желтой розы,
Но так же нежен северный бутон.
Морошка, голубика и пырей,
Неугомонных чаек крик печальней.
О, сколько мы рассветов здесь встречали!
О, как хотелось быть взрослей!
Там девочка стоит на берегу.
Мечтает, зябнет, верит в свое счастье.
Ни отогреть, ни проявить участья,
Ни дотянуться к ней я не могу.
Да, мне ее теперь, конечно, жаль:
Мечты так и остались лишь мечтами.
И говорит привычными стихами
Моя уже не детская печаль…
Но снятся вновь Чукотка, Колыма,
Край вечных льдов, восьмое чудо света.
И догорает призрачное лето,
И вероломна, как всегда, зима.
* * *
Идем по лезвию ножа,
Последним каждый шаг считая,
А воронья шальная стая
Ждет новой крови. Ей не жаль,
Что лучшие уйдут опять,
Кого-то не дождется мать.
И кровь за кровь. А смерть за смерть.
По городу пронесся смерч.
Но жизни тоненькую нить
Порвать нетрудно. Трудно жить.
И кровь за кровь. О, дикий смерч.
По городу шагает смерть.
* * *
Снег другой.
И зима другая.
На ресницах снежинки тают,
Вспоминается снег другой.
Храм Христа,
И озябший Пушкин,
Елей стынущие макушки,
Благодатнейшие места,
Где не властвует суета.
* * *
Во мне память жива о России другой
С триумфальными арками, храмами,
О народе с его богоносной судьбой,
Кавалерами, светскими дамами,
В той России понятие главное – честь,
Честь державы и честь офицерская,
Благородных героев там было не счесть
От Сибирского края до Терского.
Гимназист и сановник, священник, корнет,
Земский врач, зараженный холерою.
Той России уж нет, той России уж нет
Со святой православною верою.
Ах, понятие «долг», ах, понятие «честь».
Архаизмы и область предания.
Все рассыпалось, все, только вера и есть
Да единственный путь покаяния.
* * *
Весь мир – к твоим ногам. Мой мир воспоминаний,
По тоненькому льду одной мне не пройти.
Срывая флюгера на крышах старых зданий,
Холодный ветер гнал, дразнил, сбивал с пути.
Холодный ветер гнал, но так хотелось верить,
Что я к тебе дойду. Пусть бури, мрак и грязь…
Как я тебя ждала, не примирясь с потерей.
Предчувствием тебя не примирясь с потерей.
По тоненькому льду – к ваяниям Растрелли,
Где памяти зрачок – маяк в кромешной мгле.
Начало и конец. Ты был в упор расстрелян.
А я, недолюбив, скитаюсь по Земле.
* * *
Знойный воздух напоен соблазном,
Позабыв, что в мире столько бед,
Я иду и думаю о праздном,
И держу в объятьях целый свет.
* * *
Свеча догорит в часовне,
Где лики святых скорбят.
Там я непременно вспомню
Единственного тебя,
Убитого в Перемышле
В четырнадцатом году.
Пусть светлые мои мысли
Сквозь вечность тебя найдут.
И в городе незнакомом,
В неведомой стороне
Ты, прошлое тоже вспомнив,
Подумаешь обо мне.
Свечой догорев к рассвету,
С колен поднимусь, скорбя.
Со мной в этой жизни нету
Единственного тебя.
РОЖДЕСТВО
Снег не идет. Темно, тепло и сухо.
Но все мы знаем: это Рождество.
Дорожки не покрыты белым пухом.
И все-таки вершится волшебство.
Рождественское чудо. Все так просто.
Вот жарится картошка. Треск огня.
Пусть молчалив и невысок ты ростом,
Становишься всех ближе для меня.
На смену суматохе новогодней
Приходят разговоры до утра.
И вера в чудо. Рождество сегодня.
И жизнь, как будто, лучше, чем вчера.
