ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ
В ЗАРУБЕЖНЫХ СМИ (2008-2013)
Radio Liberty 07.08.2013
БЫЛА ЛИ 5 ЛЕТ НАЗАД АЛЬТЕРНАТИВА
СИЛОВОМУ РЕШЕНИЮ ЮГО-ОСЕТИНСКОЙ ПРОБЛЕМЫ?
Владимир Кара-Мурза
Владимир Кара-Мурза: Накануне 5-летия операции в Южной Осетии премьер-министр России Дмитрий Медведев дал большое интервью грузинскому телеканалу «Рустави-2». Оценка августовского конфликта 5-летней давности у главы российского правительства никак не изменилась. «Всего этого можно было избежать, если бы грузинское руководство в лице президента Саакашвили шло на контакт, – заявил Медведев. – Его не раз приглашали приехать и поговорить, но ответа не было. Шанс есть всегда до тех пор, пока не начали стрелять пушки и ракетные установки».
Была ли 5 лет назад альтернатива силовому решению югоосетинской проблемы? Об этом мы беседуем с Александром Эбаноидзе, главным редактором журнала «Дружба народов», и Юрием Снегиревым, обозревателем «Российской газеты».
За 15 лет, пока продолжался до этого грузино-осетинский момент, были моменты, когда его можно решить мирным путем?
Александр Эбаноидзе: Я достаточно хорошо информирован и должен сказать, что при том, как развивались эти 15 лет отношения, если бы существовал российский путь решения конфликта, решение вопроса продвинулось бы ненамного, но ничего этого не было. В первые годы признания сепаратистских режимов в Москве как-то осторожно об этом говорилось, это постепенно переходило в обстоятельные репортажи и телесюжеты, затем была организация представительств этих сепаратистских режимов в Москве и встречи с руководством государства. Даже какие-то простодушные предложения грузинской стороны – назначить таможенников в Псоу или в Осетии, чтобы туда-сюда не возили паленую водку, наркоту, – Грузия имела право на это. Затем установился транспортный контакт без согласования с грузинской стороной. То есть, пуская дымовую завесу о признании территориальной целостности Грузии, даже миротворцы со временем становились просто пограничниками, и в конце концов ими стали на новых рубежах.
Владимир Кара-Мурза: Юрий, а где вы были в то время?
Юрий Снегирев: Я тогда работал специальным корреспондентом мамонтовских «Известий». Я был в свободном плавании – август, отпуска, нет тем. И вот 2 августа начались обстрелы Цхинвали. И я попросил редактора: «Может, съездить, посмотреть, чем это все закончится?» Пока оформлялась командировка, 4-го числа я был в городе, меня пропустили через границу беспрепятственно. Иностранных корреспондентов не пускали, украинская телегруппа с большим трудом туда проникла. Когда я ехал до Рокского тоннеля, я видел огромное количество замаскированной техники. Я знал, что накануне прошли учения 58-й армии, но учения закончились, а техника осталась. Я въехал в тоннель, после тоннеля техники не было. 5-го числа продолжились обстрелы, и уже тогдашний президент самопровозглашенной республики Южная Осетия провел брифинг около Дома правительства и рассказал, что некоторые села горят. На следующий день уже совсем рядом, где-то в 30 километрах, в селе начались бои. Я ходил в разведку с силами Министерства внутренних дел республики, мы были со съемочной группой Российского телевидения, и мы в бинокль наблюдали передвижение сил на грузинской территории.
Александр Эбаноидзе: Я думаю, здесь стоит провести параллели. В Грузии происходила попытка восстановления конституционного порядка. Сепаратистский анклав себя вел радикально. То же самое восстановление конституционного порядка мы наблюдали за 10 лет до этого в Чечне, и оно было решительнее и жестче, и количество жертв в Чечне было намного больше. В Осетии число погибших примерно соотносимо с числом погибших при спасении заложников на Дубровке. Это не в оправдание я говорю, а чтобы напомнить, что пресса писала в первые дни: 2 тысячи, 3 тысячи мирных жителей уничтожено в подвалах в Цхинвали…
Юрий Снегирев: Пресса писала по непроверенной информации, и эта информация оставалось непроверенной многие годы.
Александр Эбаноидзе: Это естественно в моменты таких событий. Народ напуган, взволнован, и рождаются такие фантомы. Но не только пресса, но и высшие чиновники называли такие цифры. 15 августа закончилась вся эта история, а 25-го произошло признание независимости этих государств. То есть на волне этого гнева, что там танками давят детей и убивают людей, общественное мнение подготавливались к признанию. 12 августа был подписан документ Медведева и Саркози о выводе войск. И в своем интервью премьер говорит, что этот документ касался предыдущей ситуации, когда Грузия была цельная страна, и мы из той Грузии должны были вывести войска, но за эти две недели произошло признание этих двух государств, и возникла новая ситуация.
Юрий Снегирев: Но почему мы не вспоминаем сочинские документы, соглашения, которые Грузия нарушила, введя войска? Параллель с Чечней мне вполне понятна, но сочинским соглашениям какое-то время следовали и Россия и Грузия.
Александр Эбаноидзе: По договору от 17 августа 1993 года, Шеварднадзе объявил, что беженцы могут вернуться. И что началось там, когда Грузия вывела все вооружение из Сухуми?
Юрий Снегирев: Грузия не выводила, а бросала это вооружение в 1993 году, я был свидетелем этого, как журналист.
Александр Эбаноидзе: А мне известный грузинский журналист рассказывал, что там остались две пушки, а все остальное российскими танкерами в Поти было вывезено. Если смотреть в историю, крупнейший осетинский ученый Василий Иванович Абаев говорил, что у осетин нет никаких оснований, ни исторических, ни иных, чтобы отделяться от Грузии, ни одно грузинское правительство на это не пойдет, и будет право.
Владимир Кара-Мурза: Вернемся назад, в 2008 год.
Александр Эбаноидзе: Можно ли ситуацию было решить другим путем? Россия могла бы развязать этот узел, если бы захотела.
Юрий Снегирев: Я был свидетелем попытки развязать этот узел вечером 7 августа. Ровно 5 лет назад на базу миротворцев в Цхинвали приехал спецпредставитель МИДа Попов. Туда пригласили журналистов, приехал Чочиев, зам. премьер-министра Южной Осетии, был Кулахметов, командующий. И перед журналистами они официально заявили, что была достигнута договоренность, что Попов приехал из Тбилиси, там он встречался с Секамишвили, и тот подтвердил, что 8 августа в 13 часов начнутся мирные переговоры, они будут проходит в Цхинвали и, возможно, переместятся в Тбилиси. Нам сказали, что конфликт исчерпан, Грузия отводит танки от границы, заступают миротворцы на свои посты. И с помощью переговоров, как в 2004 году, эту ситуацию хотели разрешить. Ровно через пару часов по плацу миротворцев шарахнула первая мина, и начался массированный обстрел города.
Александр Эбаноидзе: Люди знали заранее, что война будет.
Юрий Снегирев: Я уверен, что и в Грузии знали об этом.
Александр Эбаноидзе: Один журналист, кстати, мне говорил, что если бы Грузия не затеяла этого в августе, танки не смогли бы зайти, и эта грузинская операция за 5-7 дней была бы закончена. Какие-то обстоятельства, видимо, были.
Юрий Снегирев: Под прикрытием Олимпиады?
Александр Эбаноидзе: Нет. Всеобщее негодование только!
Владимир Кара-Мурза: До этого еще в Абхазии и Южной Осетии массово выдавали российские паспорта…
Юрий Снегирев: Да, это происходило, и в этом, я так понимаю, ничего противозаконного не было. Это были заграничные паспорта 40-й серии. Но можно получить гражданство любой республики, будет двойное гражданство.
Владимир Кара-Мурза: Саакашвили спросил тогда, а как бы отнеслись в Кремле, если бы грузинские чиновники приехали в Россию и раздавали грузинские паспорта?
Юрий Снегирев: Выстроилась бы очередь за этими паспортами – вот вопрос. Паспорта – это еще и российские пенсии, медицинское обслуживание, социалка. Огромный был спрос на эти паспорта.
Александр Эбаноидзе: Некоторые говорят: ну, что Грузия цепляется за эти территории? Во-первых, это 20 процентов территории Грузии. Во-вторых, восточная граница этого анклава находится в 45 километрах от Тбилиси.
Юрий Снегирев: А абхазы говорят об абхазском царстве, в которое входила огромная территория нынешней Грузии. История – непредсказуемая вещь. Эту проблему вообще пытались решить мирным путем, но это вызвало страшные страдания и крики и в Грузии, и в Абхазии и в Южной Осетии, недовольных было больше, чем реальных подвижек. Грузия сделала первый шаг для наведения конституционного порядка, как вы говорите, а Россия смотрела на это с другой стороны – со стороны сочинских соглашений: были введены войска. Были разбиты наши миротворцы, их было там всего около 500 человек, включая группу осетинских миротворцев. Грузинские миротворцы накануне, 7-го, все выехали. По мандату, миротворцы могли иметь стрелковое оружие и небольшие БТРы, тяжелого вооружения у них не было, они не могли противостоять этому. Там погибли люди, а миротворцы должны были защищать покой простых граждан.
Грузинские танки вошли. Когда находишься под бомбами, непонятно: почему не идут российские войска? Миротворцы созванивались и говорили: они обещали через 8 часов прийти на помощь, через 12 часов… Время шло – никто не шел. Российские войска были забиты артиллерией на объездной дороге, Зарской, грузинские села представляли из себя довольно серьезные укрепления, там просто дороги были закрыты. Да, очень медленно двигались войска. Авиация – сбивались большие самолеты. Это была настоящая горячая, полноценная, страшная война. И то, что там погибло так мало мирных граждан, – наверное, чистая случайность.
Александр Эбаноидзе: У меня есть точные данные о количестве без вести пропавших, составленные абхазско-грузинской комиссией. Это данные давние, и я очень надеюсь, что многие из людей нашлись, но в списках были 83 абхазца и 887 грузин. Это косвенное свидетельство какой-то жестокости в ведении военной операции.
Юрий Снегирев: Есть две точки зрения – грузинская и абхазская – на этот вопрос. Можно посмотреть Белую книгу Абхазии…
Александр Эбаноидзе: Это не погибшие, а пропавшие без вести, но в Осетии, может быть, не было столько жертв…
Юрий Снегирев: Автобусами колоннами вывозили жителей, детей, женщин. Еще накануне. Это началось с 5-го, даже с 4-го числа началась массовая эвакуация. Люди прекрасно понимали и говорили: будет война, будет война…
Владимир Кара-Мурза: А почему Россия потеряла столько авиационной техники в Грузии?
Юрий Снегирев: Потеряли две больших машины. Потом туда, в небо, просто не совались. Там стояли украинские системы ПВО, с украинскими расчетами. Туда надо было отправлять «Грачики», небольшие, маневренные, защищенные штурмовики. Между прочим, техника у грузинской армии была не самая отсталая, я бы даже сказал, она была более превосходящая. Это были хорошо модернизированные на Украине Т-72, чешские броневички «Скорпионы», натовское вооружение, натовская форма, фляги, каски, и хорошие инструкторы. Ну, и три танка подбили осетинские войска. На моих глазах генерал Баранкевич, он сам белорус, окончил в России военное училище, а там стал секретарем Совета безопасности, – вот он, генерал, пошел и подбил танк. На войне как на войне, всякое бывало. Потом, когда ситуация переменилась, к Цхинвали подошли войска…
Я вам расскажу настоящую историю, она ужасная и циничная даже, может быть. Дали команду: взять Цхинвали во что бы то ни стало. И через вот эти вот заслоны, через артобстрел пробились группы 58-й армии, передовые. Генерал Хрулев лично командовал. Там было около 40 машин, они шли без прикрытия, без авиационной поддержки, без разведки. И они напоролись на грузинские регулярные силы при въезде в Цхинвали. И были все практически уничтожены, по-моему, четыре машины остались. Там был мой друг, корреспондент «Комсомолки» Александр Коц, его ранило в руку, там был Сладков, корреспондент «Вестей». Они ехали нас вызволять, была команда – вытащить гражданское население и оставшихся миротворцев. Они не смогли этого сделать, не прорвались. Грузины хорошо воевали.
Александр Эбаноидзе: Еще одна параллель, если позволите. Под Москвой сейчас организован лагерь для мигрантов, незаконно попавших в страну. И организации по защите прав человека, москвичи с ужасом за этим наблюдают – концентрационный лагерь, какие-то ужасные условия… Так ведь это речь идет о 600 людях, тогда как число беженцев в Грузии достигает почти 500 тысяч. И когда я проезжаю мимо Гори, я вижу эти временные городки, лагеря, и смотреть на это невыносимо! Они жили в Тарамашени, в других селах, и это были хорошо отстроенные старые грузинские села. И это – 10-12 процентов населения Грузии. И если есть желание понять страну, ее потребности, ее боль, это можно сделать, если бы Россия была историческим другом, каким она была всегда. И каким-то образом надо эти чувства возрождать, а не разными репортажами подогревать постоянно то, что так болезненно и тяжко.
Я думаю, что пришла пора, и грузинская сторона делает попытки наладить и восстановить контакты. Российская сторона не очень как-то убедительна, я имею в виду интервью премьер-министра. Например, там говорится, что эта затея по ограждению колючей проволокой границы – видите ли, здесь Москва не может оказать влияние на осетинское руководство, поскольку там самостоятельное правительство. Словом, так много у Москвы возможностей играть, будучи в другой весовой категории, имея такую прессу… Удивительно, кстати, когда говорят, что Грузия тогда выиграла информационную войну. Все-таки возможности и в этом деле Грузии и России несопоставимы.
Юрий Снегирев: Независимые государства – Абхазия и Южная Осетия – были признаны, и действительно, там есть структуры, которые называют пограничные войска, структура, которая называется Министерство обороны, структура – Министерство образования и прочие. Другое дело, что мы оказываем им помощь, опять-таки по договоренностям. Мы можем сказать: если вы будете колючую проволоку делать, еще один ряд, мы вам не дадим денег, – но, по-моему, это выглядит по-жлобски как-то. Там находится группа российских войск. Грузия вытеснила оттуда две российские военные базы в Батуми и в Ахалкалаки, на которых я тоже был, – это 2006 год. Это опять сочинские договоренности в действии!
Александр Эбаноидзе: Тогда Шеварднадзе вел переговоры с Черномырдиным и говорил: помогите решить вопрос беженцев – и все вопросы с базами будут сами собой решены.
Юрий Снегирев: Но появились другие базы – американские.
Александр Эбаноидзе: Было сказано Черномырдиным, что беженцы – это не его уровня вопрос.
Владимир Кара-Мурза: В связи с интервью Медведева, есть ли определенный оптимизм по поводу нового руководства Грузии?
Юрий Снегирев: Сам факт появления этого интервью накануне 8-го числа – это начало какого-то конструктивизма в этих переговорах. Я очень надеюсь на это!
Александр Эбаноидзе: Да, надо как-то ситуацию постепенно разрешать, но поиск этого решения очень сложный. Ни с той, ни с другой стороны я не вижу интеллектуальных резервов и сил для решения такого сложного вопроса. Вот тот же известный ученый Василий Абаев привел для примера Пиренеи и басков и гасконцев, живущих по их разные стороны. Это естественная граница, установленная господом Богом, и эта естественность стоящей на северной грани Грузии горной гряды не нарушена. Кстати, грузины проковыряли этот тоннель на свою голову.
Юрий Снегирев: Это строили московские метростроевцы в советское время.
Александр Эбаноидзе: Не спорю, и эта тема мне дорога с другой стороны. Я человек советский, сожалеющий о том, что этот социальный эксперимент временно, что называется, претерпел неудачу. И надеюсь на воссоединение Грузии, и точно так же надеюсь на победу социалистических идеалов в будущем. К чему, как разные источники пишут, все больше и Запад склоняется, то есть читает Маркса и думает о не кончающихся кризисах.
Юрий Снегирев: Можно послушать и абхазов, они говорят, что для них естественна граница по реке Ингур, по реке Псоу. И они утверждают, что их царство Абхазское более древнее, чем государство Грузия. Я видел учебники абхазской истории, которые тоже уважаемые люди писали.
Александр Эбаноидзе: И на этот довод у меня тоже есть исчерпывающий ответ. Был такой безупречный в интеллектуальном смысле философ и мыслитель Мераб Мамардашвили, который сказал в пору горячки вокруг Звиада Гамсахурдиа: «Если мой народ пойдет за Звиадом Гамсахурдиа, я пойду против своего народа». Такова была его принципиальность. И он говорил, что сказать грузинам, что Абхазия может выйти из Грузии, это значит, сказать, что она выйдет из самой себя. Потому что абхазы были участниками создания грузинской государственности, они об этом пишут, причем грузиноязычными участниками – в VII веке.
Юрий Снегирев: Абхазы утверждают ровно наоборот, что они были государством… Но не будем углубляться в историю. И мы, я вижу, приходим к одному: 5 лет прошло, и пора делать серьезные шаги, чтобы такую войну сделать невозможной в будущем. Это самое главное!
Александр Эбаноидзе: Это однозначно и естественно! И безусловная ошибка Саакашвили, что он начал обстрел ночного города, тут ему никаких оправданий нет. Но остальные фрагменты ситуации требуют анализа. И главное, что надо видеть ситуацию в масштабе, историческом и геополитическом. Есть старый геополитический постулат: ключ от Кавказа находится в Тбилиси. И если Россия хочет на Кавказе свое влияние сохранять, она должна искать взаимопонимание с Тбилиси, и тогда возможно решение многих кавказских проблем вообще.
Владимир Кара-Мурза: Будет ли какая-то реакция со стороны Тбилиси на интервью Медведева?
Александр Эбаноидзе: Пока я знаю только, что там очень заинтересованно обсуждается это интервью. А будут ли политические последствия… Иванишвили несомненно склонен к движению навстречу, к компромиссам. Единственное, что смущает, – ходят слухи, что он этой осенью после выборов президента собирается отойти в сторону от политической деятельности, то есть вернуться к роли филантропа и мецената.
Владимир Кара-Мурза: А сыграла ли роль в поражении Саакашвили на выборах та война 5-летней давности?
Юрий Снегирев: Безусловно! Простые люди в Грузии видят, что стало хуже. Я бывал после войны в грузинских селах, и я поговорил с простыми людьми. Они очень жалели, что это тогда прошло через их дома, через их семьи. Там много смешанных семей, и сама Южная Осетия в шахматном порядке состоит из грузинских и осетинских сел, и это не значит, что там живут только осетины или только грузины. И это очень сильно прошлось. Но при этом отношения остались человеческими. Они вместе косят сено и убирают урожай. Поэтому я считаю, что неизбежно то, к чему призывают все нормальные люди, и все будет хорошо.
Эхо Кавказа (США) 08.08.2013
НЕ ГОСУДАРСТВО, НО И НЕ ЧАСТЬ РОССИИ
Югоосетинский лидер Леонид Тибилов заявил о том, что не исключает возможности объединения двух Осетий под эгидой России. И если бы такое объединение случилось в его президентский срок, то он считал бы свою политическую миссию выполненной. Насколько серьезно следует отнестись к мнению главы Южной Осетии? Можно ли ожидать в ближайшем будущем появления нового субъекта РФ?
Свое заявление Леонид Тибилов сделал незадолго до пятилетней годовщины «пятидневной войны». В принципе, никаких откровений не прозвучало. В отличие от Абхазии югоосетинское национальное движение фактически с первых же дней своего существования выступало с лозунгом присоединения к России, а не строительства самостоятельной государственности. Для реализации последней цели у Южной Осетии есть немало препятствий как объективного, так и субъективного свойства.
Во-первых, географическое положение. Нет выхода к морям, недостаточно ресурсов для разностороннего экономического развития. Из соседей есть только Грузия и Россия. Во-вторых, нет многочисленной диаспоры в «дальнем зарубежье», которая продвигала бы если не признание, то хотя бы международные дискуссии о статусе Южной Осетии. В-третьих, в отличие от Абхазии или Нагорного Карабаха у южных осетин есть субъект-магнит в составе РФ. Северная Осетия играет принципиально важную роль для безопасности всего Юга России. До сих пор она остается самой урбанизированной из северокавказских республик. Отсюда и то внимание, которое уделяет ей центр. Отсюда же и имидж российского форпоста в Кавказском регионе. В-четвертых, никто, кроме России, не предлагает Южной Осетии каких-то иных альтернатив, кроме как вхождение в состав территориально целостной Грузии. Та же опция предлагается и Абхазии. Однако многие европейские и американские эксперты в кулуарах и даже в публикациях признают большие возможности для самостоятельной абхазской государственности. С Южной Осетией такое признание проблематично.
Но что бы кто ни говорил про отсутствие югоосетинских ресурсов, ясно и то, что «возвращение» в Грузию сегодня и как минимум в среднесрочной перспективе маловероятно. Попытки раскола югоосетинской элиты, начиная с «проекта Санакоев», не увенчались успехом. Внутри Южной Осетии нет сил, которые можно было бы рассматривать как сторонников отказа от российского выбора в пользу Грузии. Зато сильна память о «разморозке конфликта» 2004-2008 гг., которая опрокинула надежды умеренной части грузинского истеблишмента на мирную реинтеграцию.
В итоге сегодня Южная Осетия имеет противоречивый статус. Это и не в полном смысле государство, но и не обычный субъект в составе России. То, что жители республики не будут послушно голосовать по указке из Москвы, отчетливо показали последние президентские выборы. Но внутриполитический запрос на повышение качества управления не означает отказ от выбора в пользу России, как гаранта безопасности и военно-политического патрона. При этом Москва окончательно охладела к борьбе за расширение круга стран, готовых признать независимость двух бывших автономий Грузинской ССР. Кремль оценил все преимущества своего эксклюзивного присутствия в Абхазии и в Южной Осетии. И делить его с послами других государств (если таковые появятся) не слишком хочет. Такой статус-кво, при котором существует образование в виде «не государство, но и не часть России», устраивает Москву. Всегда есть возможность при удобном случае апеллировать к независимости, а при менее удобном напоминать про то, кто чей хлеб кушает.
В этой связи рассчитывать на то, что инициатива Леонида Тибилова станет неким сигналом к новому расширению России, не приходится. Сами российские руководители крайне осторожно оценивали такую перспективу. Ведь этот сюжет не только дело Москвы и Цхинвали. Пойди Путин на реализацию объединительного проекта, он бы в придачу к имеющимся сложностям в отношениях с Западом получил еще и «осетинский вопрос», который трактовался бы как расширение «имперского пространства» или попытка «ресоветизации».
Непраздный вопрос: а зачем тогда появилась сама инициатива, не просто же для сотрясания воздуха. Естественно, она возникала неспроста. Идея единства с Россией популярна в Южной Осетии. Напоминание о ней в канун годовщины августовской войны – это подчеркивание неизменности выбора республиканского руководства. К тому же не за горами и парламентские выборы, крайне важные для упрочения положения Леонида Тибилова. В этой связи, почему бы не использовать популярный лозунг? Между тем перед республикой по-прежнему стоит такая наиважнейшая задача, как повышение качества власти. Без ее разрешения трудно будет сохранять нынешнюю популярность российского выбора.
RFI 09.08.2013
В ПЯТУЮ ГОДОВЩИНУ ВОЙНЫ 08.08.08 СААКАШВИЛИ
ОБНАРОДОВАЛ ДЕТАЛИ ПЕРЕГОВОРОВ С ПУТИНЫМ
В Грузии отмечают пятую годовщину со дня начала боевых действий в Южной Осетии. Руководители государства возложили венки к могилам сотен жертв боевых действий. Президент Саакашвили подтвердил, что по-прежнему считает все свои решения того времени абсолютно правильными и неизбежными. В сенсационном интервью одному из грузинских телеканалов президент рассказал доселе неизвестные детали своих переговоров с российским руководством. Однако политологи и эксперты уже сомневаются в правдивости этих рассказов и говорят об окончательном завершении в Грузии эпохи Саакашвили.
В день пятой годовщины войны вокруг Южной Осетии, центром траурных мероприятий стало кладбище «Мухатгверди» недалеко от Тбилиси. Президент Саакашвили, премьер-министр Иванишвили, а также члены их команд возложили венки к могилам погибших воинов. Во всех храмах страны были отслужены молебны в память погибших солдат и мирных жителей.
Всего, по официальным данным, с грузинской стороны с 8 по 12 августа 2008 года, в результате боевых действий в Южной Осетии а также в ходе бомбардировок российской авиацией объектов по всей территории Грузии, погибли 234 человека. Из них 70 военнослужащих, 14 полицейских и 150 мирных жителей.
Соратники президента Саакашвили и сам глава государства по-прежнему однозначно возлагают ответственность за начало конфликта исключительно на Россию. Согласно их версии причин военного конфликта, руководство страны было вынуждено ввести войска в Южную Осетию, чтобы защитить жителей грузинских сел от нападения и артобстрелов осетинских вооруженных формирований.
Новые власти внесли в эту версию определенные коррективы. Премьер-министр Бидзина Иванишвили и другие члены правительства неоднократно говорили, что провокации, конечно, были, но нельзя было на них поддаваться и втягивать страну в губительный конфликт с ядерной державой.
Тем не менее, придя на мухатгвердское кладбище, президент Саакашвили еще раз подтвердил, что считает свои решения пятилетней давности правильными и своевременными.
Михаил Саакашвили: Те, кто в пятую годовщину войны по-прежнему говорит о вине Грузии, просто лжет, потому что уже документально подтверждено: российские части вошли в южную Осетию за несколько дней до начала боевых действий. Столь же нелепо говорить, что Грузия поддалась на провокацию. Это то же самое, как обвинить наших предков в том, что они поддались на провокацию среднеазиатского завоевателя Джалал ад Дина.
Накануне, Михаил Саакашвили дал сенсационное интервью грузинской телекомпании Рустави-2, в котором рассказал интересные подробности своих прошлых переговоров с Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым. По словам президента, он неоднократно предлагал российским руководителям документально отказаться от вступления в НАТО в обмен на восстановление территориальной целостности Грузии, но получил отказ от Владимира Путина с формулировкой «мы ваши территории на вашу же геополитическую ориентацию не меняем».
Михаил Саакашвили утверждал, что российские лидеры много раз грозили ему повторением «косовского» или «кипрского» вариантов, то есть план вторжения в Грузию был разработан задолго до событий августа 2008 года. Президент сказал, что часто звонил Дмитрию Медведеву, но трубку почему-то брал Владимир Путин.
Что касается самой войны, то в откровениях Михаила Саакашвили была интересная деталь, проливающая свет на странные убийства небезызвестных чеченских полевых командиров – братьев Ямадаевых. По словам Саакашвили, Ямадаевы во время конфликта в Южной Осетии командовали вооруженными формированиями, которые состояли из чеченцев. В том числе батальоном «Восток». Но, вопреки приказу российского штаба, они не блокировали грузинскую полицию в селах Лиахвского ущелья Южной Осетии и дали грузинам уйти. «За это одного из братьев Ямадаевых российские спецслужбы убили в Дубае, а второго в Москве», – утверждал Михаил Саакашвили.
Своим мнением об этом интервью, и вообще о пятой годовщине трагедии 2008 года, с RFI поделилась политолог Нана Девдариани: Это памятный, мемориальный день. Неслучайно, что отмечается день начала войны а не ее завершения. Сейчас, кто бы как не оправдывался, но факт, что последние годы демонстрировали милитаристские тенденции в грузинской политике. Это тренд Михаила Саакашвили, и он не мог не привести к тому, что произошло 5 лет назад. Сейчас все эти запоздалые интерпретации совершенно неуместны. Особенно последнее. Совершенно скандальное интервью Михаила Саакашвили, который в народном, фольклорном стиле пересказывает, какие беседы шли между Кондолизой Райс и Путиным, как он звонил Медв6едеву а трубку брал Путин, уже не выдерживает никакой критики. Стыдно в эти трагические дни заниматься подобными вещами. Ведь он все еще действующий президент. Давать такие интервью, показывая себя с такой стороны, просто постыдно.
RFI: Действительно, интервью было очень интересным. Но почему Саакашвили решил выступить с такими откровениями?
Нана Девдариани: У многих создается впечатление, что он сигнализирует всем, в том числе США: если они его не защитят после истечения президентского срока (а ведь уже ведутся разговоры об его уголовной ответственности), то он будет говорить все что угодно – и правду, и неправду. По-человечески это называется шантажом.
Эксперт Иосиф Цискаришвили сказал, что в истории пятидневной войны все еще много «белых пятен», и необходимо пролить свет на некоторые важные детали, в том числе, прояснить историю с подписанием соглашения Саркози – Медведева от 12 августа 2008 года.
Иосиф Цискаришвили: Вопросов все еще остается много. Например: какой документ подписал президент Саакашвили 12 августа 2008 года в присутствии президента Франции Николя Саркози? Этот документ в Грузии не публиковался, и я лично не уверен, что документ, охраняющийся в Грузии за семью печатями, соответствует тексту, который находится в Москве и Париже.
Бывший вице-спикер парламента, Вахтанг Рчеулишвили заявил в интервью RFI, что глубинные причины трагедии августа 2008 года следует искать в крахе концепции однополярного мира.
Вахтанг Рчеулишвили: Воспользовавшись слабостью Америки и, в целом, кризисом западной цивилизации, Россия встала на ноги и оказала сопротивление американским и грузинским планам на Южном Кавказе. И Россия сумела этим конфликтом показать Америке, что ей не удастся распространить свое влияние и расширять НАТО дальше на восток. В этом суть 2008 года: завершение попытки построения однополюсного мира. Жертвой именно этой попытки стала Грузия.
RFI: А в чем личная роль в этих процессах конкретных политиков – Михаила Саакашвили и Владимира Путина?
Вахтанг Рчеулишвили: После 2008 года Михаил Саакашвили -политический труп! Он уже не мог реализовать свою программу. Ему очень сильно не повезло. А вместе с ним и Грузии. Эпоха Саакашвили закончилась не в 2013 а в 2008 году.
Несмотря на горечь поражения, потерю территорий и огромные жертвы, представители новых властей страны все чаще говорят о необходимости примирения и диалога. Причем, не только с Россией, но и Южной Осетией и Абхазией.
Судя по всему, 8 августа 2013 года стало отправной точкой начала президентской кампании в Грузии, в которой кандидаты на высший государственный пост уже будут проповедовать совершенно иные приоритеты – далекие от войны и попыток повернуть колесо истории вспять.
Radio Liberty 09.08.2013
ИВАНИШВИЛИ ПРЕДЛОЖИЛ ДИАЛОГ
АБХАЗИИ И ЮЖНОЙ ОСЕТИИ
Георгий Кобаладзе
Премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили предлагает руководству Абхазии и Южной Осетии начать прямой диалог. Реакция Сухуми и Цхинвали на инициативу грузинского премьера пока неизвестна, а в самой Грузии высказываются прямо противоположные мнения о целесообразности двусторонних переговоров.
С заявлением о готовности начать прямой диалог с Южной Осетией и Абхазией премьер-министр Бидзина Иванишвили выступил в Гори (в 28 километрах от Цхинвали) на церемонии принесения присяги военнослужащими грузинской армии. «Грузия должна набраться сил и признать свои ошибки, а также простить других», – подчеркнул глава правительства. При этом президент Грузии Михаил Саакашвили и члены его команды неоднократно называли абхазских и осетинских лидеров «марионетками Москвы», с которыми вести диалог бесполезно – все вопросы придется решать исключительно с Кремлем.
Президент Грузии Михаил Саакашвили (справа) редко соглашается с премьером по политическим вопросам
Заявление премьера Иванишвили вызвало неоднозначную реакцию. Не все поняли, почему он выступил со столь серьезным предложением на военном мероприятии. Кроме того, скептики напоминают, что в 90-е годы прямые переговоры с Цхинвали и Сухуми велись, но ни к каким прорывам не привели.
Гиги Тевзадзе, ректор тбилисского Университета Илии, отметил в интервью Радио Свобода, что грузино-абхазский и грузино-осетинский диалог целесообразно начать только после ухода российских войск:
– Думаю, что пока Россия оккупирует Абхазию и Южную Осетию, прямой диалог с Сухуми и Цхинвали невозможен. Ведь там очень сильно действует российский фактор. Поэтому, на мой взгляд, заявление премьера необоснованно.
– А при каких условиях возможен диалог?
– Когда уйдет Россия и придут миротворческие силы ООН или НАТО. Вот когда они встанут на границах Грузии и России, тогда можно будет начать переговоры между Грузией, Абхазией и Южной Осетией.
Административная граница Грузии и Южной Осетии
Иное мнение высказал историк, выходец из Абхазии Георгий Анчабадзе, которого окружение премьер-министра Иванишвили рассматривало в качестве возможного кандидата правящей коалиции на предстоящих в октябре президентских выборах:
– На мой взгляд, с таким обращением лучше было бы выступить в другом месте. Но это мое частное мнение. Вообще, прямой диалог – дело доброе. Я всегда выступал за прямой диалог. Не стоит искать обходных путей – через Вашингтон, Москву и так далее.
– Насколько такой диалог в нынешних условиях может быть продуктивен?
– Надо его начать, попробовать – что это стоит? Вот и увидим, насколько стороны готовы к реальному диалогу. Но если мы будем надеяться, что всё будет «по-нашему», то трудно рассчитывать на успех. Надо искать компромиссы и взаимоприемлемый выход из ситуации. Нынешнее положение никого не устраивает. Уже третий десяток лет эта проблема висит над нами.
– Премьер-министр явно имел в виду политические переговоры. То есть он, по сути, признает Абхазию и Южную Осетию сторонами в конфликте. Но насколько руководители Абхазии и Южной Осетии будут готовы к подобному диалогу?
– Во всяком случае, это уместное предложение. Посмотрим, что будет дальше. Я рассматриваю диалог в более широком плане – не обязательно как встречу лидеров, но и чиновников иного ранга. Они и должны проработать условия компромиссного соглашения.
– Нужен ли посредник в ходе этого диалога?
– Необязательно. Само по себе участие третьей стороны совершенно не гарантирует, что переговоры пойдут быстрее. Надо попробовать говорить один на один.
Le Journal International 22.08.2013
ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ — ПРОТЕКТОРАТ КРЕМЛЯ НА КАВКАЗЕ?
Год назад в грузинском Гори по неожиданному требованию населения была вновь установлена впечатляющая статуя самого знаменитого местного уроженца — Иосифа Сталина. Чем объяснить тот факт, что кровавого диктатора, на котором лежит вина за гибель миллионов людей и расчленение Кавказа, сегодня называют «великим человеком» без малого 90% грузин?
Все это связано по большей части с текущей ситуацией в геополитике и противостоянием России с ее «ближним зарубежьем», которому хотелось бы стать хоть немного подальше. Одним из очагов напряженности стала Южная Осетия, небольшая автономная республика в составе Грузии.
С самого начала Сталин придумал ее, чтобы упрочить контроль над мятежной Грузией в полном соответствии с принципом «разделяй и властвуй». Сегодня же эта республика (в 1990 году она провозгласила свою независимость) с населением в 100 000 человек (две трети из них осетины) является театром бесконечных конфликтов Москвы и Тбилиси. Суверенитет Южной Осетии признали всего около полудюжины стран, в том числе и Российская Федерация. Наряду с Абхазией и Приднестровьем она входит в число марионеточных государств (жизнь в них поддерживает лишь воля и портфель Кремля) с более или менее обоснованными национальными притязаниями.
В августе 2008 года за внезапным вторжением грузинских войск в Южную Осетию последовало не менее оперативное контрнаступление российской армии с целью защиты территориальной целостности союзной республики. После пяти дней боев обе стороны подписали соглашение о прекращении огня, закрепив тем самым статус-кво, который остается в силе и по сей день. Но чем же объясняется упорное нежелание главных действующих лиц пойти на уступки в конфликте с казалось бы ничтожными ставками?
Геополитические интересы
Защита осетин является для России алиби, а не альтруистической гуманитарной задачей. Не дав Грузии утвердить свою власть на всей территории страны (хотя вся ее история и выступает в поддержку единства), Москва создала препятствие для процветания наиболее враждебно настроенной по отношению к ней кавказской республики. Дело в том, что после войны августа 2008 года Грузия остановила все переговоры насчет вступления в НАТО.
Кроме того, мастерски проведенная военная операция подтвердила статус России как региональной державы, разорвав сформировавшийся после распада СССР порочный круг дипломатических неудач. Наконец, у нее есть серьезные энергетические интересы в регионе: лишиться доступа к стратегическому перекрестку путей между богатым ресурсами Каспием и Черным морем, который служит настоящим окном в Европу, было бы равносильно дипломатической Хиросиме.
«Мы все надеемся, что Россия останется с нами до конца»
Южная Осетия очень многим обязана российской державе. Тем не менее, та обладает капризным характером и держит республику почти в полной изоляции: граница с Грузией находится под контролем внушительного контингента российских солдат, что, кстати говоря, нарушает все подписанные до сегодняшнего дня соглашения. Родственные связи грузин и осетин разорваны бушующей вот уже 20 лет обоюдной ненавистью. Оба народа пользуются разными дорогами и даже разными электросетями.
Как говорит местный министр иностранных дел, «признание независимости Южной Осетии Российской Федерацией создало ощущение безопасности», однако республике пришлось пожертвовать внутренней свободой ради внешней защиты.
В ноябре 2011 года открытое вмешательство Кремля во внутренние дела республики породило небывалый политический кризис. Верховный суд отменил результаты второго тура президентских выборов, в котором «пророссийский» кандидат потерпел поражение с результатом в 44% голосов, и запретил победительнице Алле Джиоевой принимать в них участие. В качестве компромисса оппозиционерке предложили должность заместителя председателя правительства. Если внешняя защита Южной Осетии не вызывает никаких вопросов, то во внутренней ситуации просматривается немало неприятных моментов.
С экономической точки зрения, на первое место вышла «дипломатия рубля»: Россия предложила сепаратистской республике свою валюту и Таможенный союз. Руководству удается удовлетворить потребности населения (а они просто огромны с учетом разрушительных последствий 2008 года) исключительно благодаря российским субсидиям, которые составляют в среднем 1 700 евро в год на одного жителя (в десять раз больше средней месячной зарплаты). На улицах Цхинвали нередко можно услышать ироничную поговорку по поводу российских вливаний, которые поддерживают Осетию в полумертвом состоянии: «Помоги себе сам и Россия поможет тебе».
В силу унаследованного со времен распада Советского Союза соглашения 70% местного населения обладают российскими паспортами. В российском законодательстве проводится черта между гражданством и национальной принадлежностью, а также прописано право представителей народов бывшего СССР стать россиянами в том случае, если они откажутся от нового паспорта. Таким образом, местным жителям гораздо легче попасть в Северную Осетию, автономную республику Российской Федерации, где также проживает осетинский народ.
Но тут то и кроется загвоздка: главное требование осетинского меньшинства заключается в объединении двух этих регионов в одну независимую республику. Москва, разумеется, никак не может выполнить его. Дело в том, что осетинское меньшинство служит лишь предлогом для России, которая всегда демонстрировала более чем относительную заботу о «праве народов на самоопределение».
Таким образом, отец народов Сталин (чей отец, кстати, был осетином), который до сих пор пользуется какой-то патологической благосклонностью россиян и кавказцев, сегодня становится своего рода троянским конем возобновленной Москвой империалистской политики.
