ИНСТРУКТАЖ
Выйдя на улицу, будь осмотрителен
Или же выучи наизусть.
Язык наготове пред всяким жителем,
Как нож за пазухой, будет пусть.
Средь проживающих и выживающих,
Капиталистов, бомжей и т. п.,
Средь языкастых – немало знающих
Едких словечек на «х» и на «п»,
Не забывай, по приказу создателя
Муж есть прах, а жена – ребро,
Но ничего нет страшней обывателя,
Исповедующего добро.
Не зазевайся в болоте, где плавает
Люд зубастый, иначе – жесть:
Щедро плодящийся пипл схавает,
Ибо функция пипла – есть.
Друг мой, которого обстоятельства
Вынуждают, не парься – шпарь,
Производи из себя ругательства,
Только при этом фильтруй словарь.
Помни, что крепкие выражения
Не возвращаются, как и река,
Да и хитра амплитуда сближения
Физиономии и кулака.
Мало ли дурней каких от праздности
Лезет с криками на рожон,
Помни правила безопасности.
Проинформирован – вооружён.
ПОДСЧЁТ ПОТЕРЬ
Человек закрывает глаза и ему на всё наплевать.
Он устал от людей и, как платье, себя износил.
У него есть сестра-душа, есть ещё родина-мать,
Есть двоюродный случай и разве что нету сил.
Посылая всё то, что можно, ко всем чертям,
В бесконечных попытках жизни себя исчерпав,
Он забился в какой-то угол и счастлив там
Тем, что под синью неба так ласкова зелень трав.
Как хорошо не думать хотя бы один лишь век,
А если думать о чём-либо, то о вещах,
Не вызывающих тягу к тупому смыканию век,
Сонному скул сведенью и ломоте в хрящах.
Человек закрывает глаза, чтобы вдруг наступила тьма,
Став заменой космосу и научив, как быть.
Время от времени тихо сходи с ума,
Если ещё осталось с чего сходить.
РАССВЕТНЫЙ ЭТЮД
С утра за окном романтический шум,
Хрустит серый снег, торжествует парфюм
Помоек, где нищая рыщет братва,
Ища стеклотару, тряпьё и дрова.
Бежит на работу прохожая рать,
Ей некогда чувствовать и наплевать,
Машины ревут, шелестят колеи,
Замёрзшие крохи клюют воробьи.
Подвыпивший дворник, лениво гребя
Лопатой, прозрачно глядит на тебя,
На стены, на зданья, на чьё-то окно,
На землю, на всё, будь неладно оно.
Спешащая в школу орава детей
Проносится мимо, полна новостей,
И в смехе её, как бровей ты не хмурь, –
Завидная юность, энергия, дурь.
Взошедшее солнце уже высоко,
Лениво плывёт облаков молоко,
Масштабно и быстро, хоть не без труда
Всё заново начато, как и всегда.
Но, как ни кидай на прошедшее тень,
Так было и будет всегда, каждый день.
Не станет амброзией мусорный бак,
Как нищий – богатым и умным – дурак.
Прохожий, в делах и всегда на бегу,
Не встрянет с вопросом: «Давай помогу!»
Машины не смолкнут, не будут пути
Дорогами ровными к цели вести.
Под птиц осчастливленных звонкую трель
Подвыпивший дворник не выветрит хмель,
Подросшие дети, прошедши судьбу
По образу взрослых, не встанут в гробу.
Лишь солнце оттенки изменит слегка,
И в новые формы сольёт облака,
А так и не скажешь – вся жизнь слово миф –
А жил ли вообще ты и был ли счастлив?
Приписка:
А впрочем, если подумать здраво, то куда нам спешить?
Время – условная вещь, пространство – гремучая смесь.
Ты, погрязший в проблемах, пытавшийся что-то решить,
Может быть, это не ты и вовсе не здесь.
РАЗЖИГАНИЕ СТРАСТЕЙ
Если видишь порой эротический танец,
То не время унынью и вялой тоске.
Как заметил в стихах некий меткий испанец,
Ваши бёдра метались форелью в садке.
Ваши руки скользили бесстыже-развязно,
Ваши ноги, сплетясь, задирались наверх,
Ваши пальцы касались до губ безобразно,
Имитируя то, что и выдумать грех.
Вы фантазию злую будили безбожно,
Обнажая со знанием тела себя,
Что неведомо стало и больно, и сложно
Равнодушно остаться стоять не любя.
Прямо в зрительный зал расшвырявши одежды,
Вы лишь в лёгком белье, сквозь которое глаз
Умудрённого фата, маньяка-невежды
И доцента в загуле оценит всю вас.
Снизойдите, оставив бельё и раздумья,
В эти толпы голодные, что прямо тут
Из груди вашей пышной напьются безумья
И как дикие звери на мясо порвут.
Вас растащат на части и в жажде сношенья
Изойдутся слюной, исхотевшись вконец,
И останутся тряпки лишь и украшенья,
Что былой красоты составляли венец.
Ибо всяк оставляет свой след на планете,
Посадив семя в землю иль выстроив дом,
Но порою сильней, чем желания эти,
Жажда просто хотеть и остаться скотом.
ДУША
Я вышел в ночь и счастия наплывом
На месте был убит. Не то чтоб вдруг
Влюбился, стал богатым и красивым,
А просто – наугад и на испуг.
Ковёр из звёзд настолько был обилен
Узорами и круглою луной,
Что мозг, скрипя пунктирами извилин,
Суммировал имеемое мной.
Имелась грудь, вздымаемая ровно,
И полная сомнений голова,
Где мысли, с сердцем связанные кровно,
И злой язык, и добрые слова.
Имелись чувства, запахи и звуки,
Объёмы, формы, вкусы и цвета,
И крылья заменяющие – руки,
И ноги вместо рыбьего хвоста.
В любой стихии созданный вращаться,
Я выбрал землю, чтоб взаимно с ней
Отталкиваться и соприкасаться
По мере сил, возможностей и дней.
Чтоб чувствовать, что мир тебя не гложет,
Когда ты рад хотя бы раз в году,
Насколько жизни радоваться может
В навозе червь и лилия в саду.
Когда в любой груди, где рёбра смежно,
Под мускулами грубыми, как нить
Натянуто такое, что так нежно,
Так больно и мешает счастью быть…
