Любовь. Ни исполинов и ни крох.
И нет ни мудреца, ни мироведца.
Лишь чистый пульс. Я сделал полный вдох
И пальцами провел по жилам Сердца.
И хлынул, и ударил чистый вал
Сиянием, что прежде не бывало,
Я просто посмотрел, и ринул шквал,
И только Свет в ударной мощи шквала.
И лишь Любовь без меры и цены.
И Я с Тобой, Надбрежная Безбрежность.
Ты – Я, Я – Ты. И в твердости волны
Звучит ошеломительная нежность.
Я – Ты, Ты – Я. И музыкой полны.
И цельное не знает расторженья.
И длятся поцелуйные челны
По молниям мелодиепронженья.
И Все, и Вся, и насквозь, и навздёжь.
И Свет, как чистоливневые грозы.
И Я дышу. И трепетная дрожь
Идет по лепесткам прекрасной Розы.
Я – Ты, Ты – Я. Спокойно и светло.
И Мир так чистозвучно распахнулся.
Ты – Я, Я – Ты. И что произошло?
Я просто помолчал и улыбнулся.
И Музыка, что Космос проняла,
Сияет в грандиозной панораме.
И, выпластав из Сердца два Крыла,
Парю Я над огнями и ветрами.
* * *
Объял Тебя. И Я Тобой объят.
Ты – Я, Я – Ты. И этим Все объято.
И Мир – Миры. И Роза – аромат.
И плески струн – нюансы аромата.
Я – Ты, Ты – Я. Симфония-литьё.
И ясные свечения не сникнут.
И Ты – Проникновение Моё.
Меня в Тебя. И Я Тобой проникнут.
Ты – Я, Я – Ты. И бег светил красив.
И четкий ритм совсем не колыханье.
Любовь. И говор Сердца не порыв,
А чистое и ровное дыханье.
Я – Ты, Ты – Я. И бьётся, и стучит,
И светится, и светит струннопевно.
И Музыка, Везде, во Всём звучит
Свободно-просто и проникновенно.
И Всё Одним Дыханьем пронжено.
И Всё – Единый пульс. Одна хранимость.
Ты – Я, Я – Ты. Я – Ты, Ты – Я. Одно.
Сияющая Неразъединимость.
* * *
И чистый гул, и плавный взгиб струны.
И грация свободна и пластична,
И пластика светла и мелодична.
И лиры удивлением полны.
И светится созвездная роса,
И трепетность не знает замедлений,
И вьются золотые паруса
По плескам Колокольцевых вкраплений.
И дышит во все сферы Высота,
И каждый тон свирельно чист и гибок.
И Музыка в сиянии улыбок,
Как Танец виртуозов.
Красота.
* * *
Ах, чайханщик, горек твой чай…
Соловьев. «Повесть о Ходже Насреддине»
На островке, в красивых плесках
Широкой, древней Сыр-Дарьи,
Я видел грёзы в дивных блесках
И твердо знал – они Мои.
И Худжанди, и Авиценна,
И незапамятный Омар
Мне говорили – что бесценно,
А что сплошной мираж и пар.
И бирюзовые порталы
Мне улыбались: «Ороси!»
И я искал, искал кристаллы
В напевном говоре фарси.
И жаждой Музыки играя –
Что в этом Мире невзначай? –
Искал и ждал я песен Рая –
Не знал я – горьким будет чай.
И что тут где на что похоже?
Ты Мне, Любимая, скажи.
А горек чай мой – ну и что же –
Я убираю миражи.
И удивлённые пиалы
Струят фарсидские огни,
Они, Любимая, не талы –
Ну разве ж талы соловьи?
Настой в фарфоре крепок, стоек –
Восток Мой, Сына выручай, –
Пишу для райских я построек,
И потому и горек чай.
* * *
Тебя дыханьем Я изрёк,
И криком ткал Я истонченность,
Меня вгоняли в обречённость,
И изрекалось слово: «Рок».
И горечь лун, и мраки чар
Моя Любовь в Себя вдыхала,
В дымах и чадах карнавала
Свет Сердца разжигал пожар.
И крик блуждал меж ясных грёз,
Как пульс в пылающем потопе.
Тебе сапфировые копи
Я на ладонях преподнёс.
И слово «Рок», как бледный град
Смету Я резкостью удара,
Совсем не саблей янычара,
А Той Нездешностью, Что Над.
* * *
Любимой Моей
Лоза Моя. И пламя, и тепло –
Лишь отблески сердечности глубокой.
Я пел. И Ты струилась так светло,
Что в свете звёзд казалась одинокой.
Лоза Моя. Огни хрустальных тем
В лучах Твоих – лишь блёсткость слюдяная.
Я вил Тебя, и Сам уже не зная –
Кому пою? И вообще, зачем?
Лоза Моя. Струна и чистый Свет
Лились, то ли Мечтой, то ли Печатью.
И Мне уже грустилось то, что нет
В Мирах Той, кто способна к восприятью.
Лоза Моя. И игры горьких лун
Томили. И Я смёл их горсткой пыли.
И Та, Кто Свет, пришла, без всяких «или»,
И чутко вовлеклась в дыханье струн.
И Я смотрю в красивые глаза
И вижу в них Любовь и однопутность.
И вижу то, как Ты, Моя Лоза,
Находишь в них сердечную приютность.
И говорю: «Как светел ясный сад».
Пел Сердцем – и Звезда не разминулась.
И Ты пришла. И Сердце улыбнулось.
И свет Лозы нашел свой адресат.
И Я в Ее дыханьи познаю –
Что значит пульс Сердец единым Ладом.
И Я Тебя, Лоза Моя, пою.
И Та, кто Свет, идёт со Мною рядом.
* * *
Рассветная задумчивость стиха,
Как тонкость пробуждения бутона,
Которая пока не окрылённа –
От центра, лепесток от лепестка.
Рассветная задумчивость стиха,
Как чудное качанье в ясных росах,
Как ждущесть разрешения вопросов,
Молитвенно глядящая в Верха.
Рассветная задумчивость стиха…
* * *
Брату моему, Зауру
А нам хотелось, чтобы в Петергофе,
Или на Невском, так, чтоб по-старинке…
Перо, тетрадь. В ладони крепкий кофе.
Снежинки, Брат Мой, белые снежинки.
А нам хотелось… Струны в разностроях…
И я их, Брат Мой, бережно касаюсь.
Теперь за Нас двоих, Я за обоих,
Дышу, пишу, воюю, улыбаюсь.
