С.З. ГАБИСОВА. Свадебные песни и обряды казаков Северной Осетии

В народе говорят: «Идучи на войну – молись; идучи в море – вдвое; хочешь жениться – молись втрое». Изучая свадебные обряды в единстве с сопровождающими их песнями, понимаешь правоту этой пословицы, подчеркивающей особую ответственность наших предков в подходе к такому важному событию человеческой жизни.

О первых скромных свидетельствах складывающегося свадебного ритуала мы узнаем из письменного памятника начала XII века – «Повести временных лет»: «поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют; имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводят ее накануне, а на следующий день приносят за нее – кто что даст».

В тысячелетней истории славянской свадебной обрядности запечатлелись архаические обычаи, языческие и христианские верования, семейно-брачные отношения, этические нормы, определяющие взаимоотношения в семье, сформировались устойчивые компоненты традиционной свадебной культуры. В итоге возник сложный, многокомпонентный, многоуровневый свадебный обряд, главными действующими лицами в котором выступают два рода, две фамилии, создающие новый узел родства. Силы земные и небесные, разумное и чувственное, мир реальный и идеальный, время прошлое, настоящее и будущее, дом земной и рай небесный, «свои» и «чужие» – в свадьбе присутствуют все эти компоненты, в единстве составляющие удивительную гармонию и абсолютную, не нарушаемую временем последовательность праздничных действий, украшенных символами красоты, увенчанных песней, танцем, музыкой, подслащенных медом, обвитых хмелем, накормленных хлебом-солью, благословленных Господом.

Классическая, каноническая форма русского свадебного ритуала, его основные этапы, их последовательность, смысловая и поэтическая наполненность представлены в следующем виде: сватовство, сговор (рукобитье), осмотр дома жениха и невесты, девичник-парнишник, баня, венчание, собственно свадьба – чаще всего трехдневная, свадебный пир, красный стол, отводины. Сохраняя общий канонический строй, свадебный обряд в его исполнении той или иной субэтнической группой обретал неповторимое своеобразие, приспосабливался ко вкусам исторически меняющегося времени. В итоге перед нами оказываются многочисленные версии и варианты свадебных актов с характерными локальными особенностями. Но, как верно заметила Н.П. Колпакова, «как бы ни назывались отдельные моменты свадебного комплекса в разных районах России, какими разновидностями не отличались бы их отдельные мелкие составные части – основные тематические обрядовые моменты на протяжении веков были по всей Руси сходными, и смысл их был всюду одинаков».

Богатым наследием свадебных обрядов и песен владеет казачество Северного Кавказа, в частности – Северной Осетии, которое в рамках общерусской обрядовой культуры отличается яркими локальными чертами. Это региональное своеобразие выразилось, например, в вариантах названий свадебных обрядов: сватанье, своды; запой, пропой, пропивание, заручение, рукобитье, разглядины, кладка; баня; подвеселье (укр.)1 , девичник, посиделки, вечеринки; венчание; свадьба: 1-й день – веселье (весиля), 2-й день – красный пир, 3-й день – отводины, тушение головешек и т.д.

Но это только вершины драматического действия, а сколько в каждом таком акте заключено мизансцен: это и «обыгрывание» жениха и его друзей в доме невесты; дележ каравая, обряды взаимодарения, «кругового» хождения вокруг стола, церкви, амвона и т.д.

Перед нами предстает храм, искусно выстроенный тысячами строителей, – настоящее произведение человеческого разума и духа, воплотившее идеи бесконечности жизни. В этом храме важна каждая вещь, каждая деталь, каждое движение его прихожан. Не дай Бог нарушить порядок, предписанный народной традицией, изменить содержание заложенных в них смыслов.

СВАДЕБНЫЕ ЧИНЫ

Местные особенности свадебной обрядности проявляются в системе свадебных чинов и их функций.

Организаторами свадебного ритуала, как правило, выступали люди, облаченные, в отличие от других, особенным коллективным доверием, поведение которых было регламентировано особой системой правил, традициями, чинностью.

Главные герои торжества – жених и невеста, «князь и княгиня», «голубь и голубка». Но особая роль в исполнении обряда отводилась так называемым свадебным чинам – распорядителям, знатокам и непосредственным организаторам свадебного действа. Свадебные чины можно подразделить на входящие в свиту жениха и, соответственно, на чины, представляющие свиту невесты.

Свита жениха: Свита невесты:

мать, отец мать, отец

сваха, шафер-дружка сваха (сватка, свашка)

тысяцкий дружка

бояры (бояре) провожатки

старосты старшая и подстаршая подруги

подстароста крестная мать

крестная мать крестный отец

крестный отец вратарь

светилки позывалки

маршалки кутяне

горные

«мешок жениха»

поезжане

Многим из перечисленных чинов дают характеристику сами информанты, рассказчики. Бондарева Наталья Васильевна из станицы Змейской рассказывает:

«Свата и свашку выбирают из первоженцев, но ни в коем случае не вдовцов и не разведенных. Обычно это люди веселые, разговорчивые, знающие традиции сватовства и свадьбы… которые могли бы постоять за своего жениха, расхвалить его так, чтобы родители невесты были от него в восторге».

Особым уважением в свадебных мероприятиях пользовался тысяцкий: «он платит за все: за свадьбу, за венчание». «Чаще всего им был крестный отец или родной дядя жениха. К нему обращались за разрешением величать новобрачных, благословлять перед венчанием. Он богат:

А у тысяцкого казна шевелится,

Серебро на ребро становится,

К нам девицам-певицам катится.

Нам девицам деньги нужны,

Нам на белые-белила,

На румяные румяна.

За такое величание тысяцкий дает девушкам деньги».

«При сватовстве, – вспоминает Енюшкина Л.А. из Моздока, – главный староста выбирался из родственников жениха. Он должен быть немолодой, женатый, которого все уважают, хозяин дома, а на время свадьбы распоряжается всем и всеми. Был еще подстароста, из приятелей жениха выбирался. Жених выбирал себе старшего дружку, полудружье, старшего боярина – это неженатый приятель жениха, участвовал в хлопотах между родней и дружкой; светилка2 * – родственница жениха, которая освещает дорогу.

С невестиной стороны были свои: тоже старший дружка – дядя невесты, хозяин и распорядитель застолья на три дня; старшая дружка – ближайшая подруга невесты; дружки – подружки невесты, плясуньи, певуньи, а также свашка – замужняя родственница невесты, готовила ее к свадьбе. У нас в Моздоке бывают еще маршалки – две замужние женщины, которые подготавливают и участвуют в повивании молодой».

Демченко Евдокия Степановна из станицы Архонской называет двух девушек светилок, в сопровождении которых жених в день свадьбы приезжал за невестой: «в руках у них свечки, смастеренные из цветной бумаги».

Вера Ивановна Величко из станицы Николаевской – единственная из информантов, которая называет такие свадебные чины, о которых уже никто не помнит: «кутяне – родные невесты, ее братец, сестры и другие. Горные – гости жениха. Поезжане – участники свадебного поезда, выговаривают (т.е. договариваются – С.Г.), сколько их будет. На свадьбе присутствует … и «мешок» жениха – обычно богатый человек, который выручает на свадьбе, дает в долг мешок муки, деньги», – объясняет автор свадебного текста.

«Позывалки ходят к подругам невесты и от ее имени приглашают на девичник. Они одеты в длинные юбки, кофты с бисером, фартуки и цветные полотенца завязаны на поясе. С собой они носят трость, которая украшена крашеными катушками без ниток; сверху на эту трость накидывается платочек. За эту работу для подруг накрывают стол и угощают их», – рассказывает Мария Павловна Кургосова из ст. Архонской. Текст М.Кургосовой богат важными этнографическими деталями, «вещами со знаком». Мы имеем в виду, во-первых, трость с накинутым платком и, во-вторых, катушки без ниток, украшающие трость/палку. В первом предмете мы видим символическое изображение невесты-сговоренки, восходящее к украшенному свадебному деревцу/рождественскому дереву/чучелу.

Какая информация скрыта во второй детали? Вспоминается текст новогоднего подблюдного гадания, предсказывающего девушке, прядущей бесконечную нить, долгое девичество:

На загнетки сижу,

Долги нитки вожу,

Еще посижу –

Еще повожу .

В нашем случае подчеркивается, что катушка – без ниток, т.е. это свидетельство того, что речь идет о просватанной девушке. Комплекс перечисленных предметов (украшенная трость, покрытая платком, катушка без ниток) символизирует долгую, счастливую жизнь молодоженов.

Иногда ходила с приглашением на свадьбу сама невеста: «…обходит всех соседей и родственников, приглашая их на свадьбу. В народе считается, что чем ниже она будет кланяться, тем большее счастье ожидает ее в замужестве».

Подруги невесты – провожатки и позывалки – играли важную роль в обряде. Информантом оговаривается, что они должны быть «обязательно незамужними». Они участвуют в шитье приданого, дают советы своей подруге, утешают ее, упрекают в измене девичеству, «оберегают» от жениха и его дружины, участвуют в продаже косы невесты и самое главное – они певуньи с неиссякаемым запасом песен веселых, грустных, величальных и корильных. «Им перед днем свадьбы устраивали вечер с обильным угощением, за который они благодарили родителей невесты песней:

Обыграет хлеб-соль

В горести и в радости!

У кого пили-ели

Спасибо сказали:

Спасибо Тимофею Ивановичу

И Анастасии Федоровне

За хлеб, за соль, за мед!

Пивовару – за винную чару!».

Особое место на свадьбе отведено дружке – шаферу от жениха. Это должен быть самый верный друг и помощник жениха, человек очень веселый, общительный. Он идеализируется стороной жениха и часто подвергается шутливому осмеянию в доме невесты:

А наш дружка пан,

Соломою кафтан напхан,

Обручем голова сбита,

Мочалою борода свита.

С его образом связано множество свадебных функций:

– он идет (едет) к невесте с женихом впереди всех с иконой, хлебом-солью;

– он рассаживает всех своих поезжан, выкупает место для жениха;

– выкупает косу невесты у ее брата;

– владеет большим количеством присловий, загадок;

– ему доверено деление каравая и угощение присутствующих.

Дружка – это свадебный чин, обладающий прекрасной памятью, знающий огромное количество присловий, прибауток, загадок. Дружка – эталон вежества, балагур и весельчак. Его называют колдуном, знахарем, он чует порчу и сглаз, он казначей и виночерпий:

Пришел я, дружка,

Легкая ножка,

Удалая головка

В теплую хату

К любезному брату,

Ножку поставил на порог,

Другую чуть переволок.

Ножкой топнул,

Дверью хлопнул,

Половички гнутся,

Хозяева к печке жмутся.

Взошел я, дружка,

Помолился,

Добрым людям поклонился,

Здравствуйте, добрые люди,

И все, кто в избе!

Сватушко и сватьюшка,

Все ли вы здоровы?

Наши сват и сватьюшка

Остались здоровы,

Приказали нам

Поклониться вам,

Я вам, дружка, кланяюсь!

В таком же ключе построены присловья дружки, адресованные гостям, красным девицам, молодушкам, малым детушкам. За них ему поют чаще всего песенку корильную:

Ой ты, дружка,

Рожа пряшицею!

Ой ты, дружка,

Зенки скляницею!

Ой, у друженьки, –

Нос-то крючком!

Ой, у друженьки, –

Голова пестом.

Дружка топает ногой и говорит: «Но-о, за песню откуп, уймитесь!». Подает деньги.

Чтобы устроить жениха рядом с невестой он должен был отгадать загадки брата невесты. Татьяна Ивановна Захарова приводит с десяток таких оригинальных загадок:

« – Давай мне, дружка, что светлее солнца, краше неба звездного?

– Изволь принимать. Дружка вынимает из-за пазухи образ-икону и подает. Продавец, принимая икону, крестится и ставит ее на полку в божницу, в углу. Надо сказать, что дружка едет впереди свадебного поезда, а потому у него и образ». Приговоры не являются особенностью местной свадебной традиции.

Характеристика дружки как обладателя необыкновенных знахарских способностей, умелого «стража» своего опекуна – жениха, только подтверждают необходимость и важность этой свадебной должности.

Характеризуя тот или иной чин, наши информанты указывали или на родство с вступающими в брак, или на социальное положение облаченного в свадебный чин гостя, на обладание определенными человеческими качествами, владение знаниями свадебных ритуалов, запасом присловий, умением загадывать загадки и т.д.

Каждый из участников свадебного ритуала нес ответственность за определенный акт свадебной церемонии. Существовала строгая иерархия размещения свадебных чинов за столом: кто с кем рядом должен сидеть, кто – по правую сторону, кто – по левую. Все имело магический смысл; каждый из поезжан знал свое место в следовании к дому невесты, к венчанию.

СВАДЕБНЫЙ ПОЕЗД

«Дружка едет первый, жених с тысяцким – второй, невеста с двумя свахами – третья, младшая сваха с мужем – четвертая, потом едет средняя сваха, шафера с провожатыми за ними. Приезжают в церкву, жених с тысяцким подходят ко мне, ведут в церковь», – так описывает движение свадебного кортежа к церкви Л.Ф. Хвосцова из Ардона.

«Дружка первый садится в сани и вперед всех едет к церкви, за дружкой едет жених с братом, потом невеста со свахой, а за ними едут родные, поезжане по старшинству и родству. Невесту везут на паре-тройке лошадей. Подруги поют песню:

Отлетела лебедь белая,

Что от стада лебединого,

Приставала лебедь белая,

Что ко стаду гусей серых…».

Сбор свадебного поезда к дому невесты отражен в свадебной песне. Жених обращается с просьбой:

Пожалуйте мне подмогу:

Сорок коней вороных,

Три каретушки золотых,

Три сватушки молодых,

Ой, первой свахе елку несть,

Другой свахе – свечи жечь,

А третьей свахе – песни петь.

Княжецкий полк – именно так именуются в песнях поезжане, подбирается тщательно, и каждый в нем знает свое место и дело:

Кому быть тысяцким,

Бояриным большим,

Средним и меньшим.

Вежливым человеком –

Дружком с поддружьем,

Княжной-свашенькой!

Встань отец – в отецкое место,

Мать в материнское!

Благословите своим великим благословеньем:

Ехать нам под кудрявые облака,

Под частые звезды,

Под млад месяц,

Под луну господнюю.

Ехать нам, торопиться,

Нигде не повалиться.

Заключительные строки песни обращены к космическим, божественным силам природы с просьбой благоприятствовать удачному исходу дела.

«Свадебный поезд жениха – большая свита из бояр, дружек, тысяцкого и других поезжан, – по мнению Т.А. Новичковой, – одна из форм ограждения жениха и невесты от чар и злых духов. В этот период, в дни свадьбы, жених и невеста были особенно уязвимы для злых сил, так как лишены духов-покровителей. С этой точки зрения вполне объяснимо стремление наделить молодых новой судьбой, добрыми покровителями. Все новое в свадебном обряде имело особое значение – специально приготовленное приданое, благословение новыми иконами, заключение браков на новолуние».

Предсвадебный комплекс обрядовых действий имел целью достижение обоюдного согласия на заключение брачного договора, юридическое закрепление обязательств семей в расходах на свадьбу и, конечно, «сведение» молодых.

а) Сватовство – начало свадебного действа; в народе известна примета «как начнешь, так и пойдет», поэтому обряд сопровождался соблюдением строгих правил: кто пойдет сватать, сколько человек, кто они (по родству), когда (время года, суток, день недели), что берут с собой, как должны вести себя в чужом доме, что говорить.

Ответы на все эти вопросы находим в описаниях свадебных обрядов.

В большинстве случаев рассказчики едины, что «сватами были уважаемые люди из родственников жениха, послом семьи выступала сваха. В дом невесты она и еще человека два из родственников отправлялись поздно вечером. В дом невесты они несли хлеб и четверть вина».

«День сватовства заранее устанавливается, и сваты с полотенцами через плечо, с хлебом-солью на глазах всей деревни идут в дом к невесте».

«Ходили сватать близкие родственники жениха. Пришедшие сватать невесту не должны были садиться во время переговоров… Окончательный ответ они давали после второго или третьего захода сватов. В случае соглашения родители невесты принимали от сватов хлеб, разламывали его, а возвращение хлеба означало отказ».

«Тяжелые были те времена, – вспоминает Енюшкина Л.А., – война, когда была моя молодость, да и после нее – какие свадьбы? А играли их раньше в строгом порядке, соблюдали сватовство, венчались в церкви. Родственники жениха узнавали, где живет будущая невеста, договаривались и присылали сватов. Часто девушек сватали без их согласия, может кто нравился другой, а выходили замуж за незнакомого. Свадьбы гуляли после Покрова (октябрь – С.Г.), осенью, девки переживали, что останутся на пересидки».

«Обычно сватали в станице с Рождества Христова», «свадьбы в станице Архонской бывают осенью и зимой», «Обычно сватовство начиналось через две-три недели после встречи Нового года, сватали обычно вечером».

Количество идущих сватать называется разное: «сваха и еще человека два», «идут сватать четыре человека: свашка, дружок, жених и его мать»; «сват и свашка»; «в качестве сватов нередко приглашали крестных или близких семье людей»; «сват ездил один, без жениха».

Приметы, которые строго соблюдали сваты: «войдя в дом, садится в конце матицы», «без приглашения не заходили за матицу, не проходили к столу». Каждая сваха знала, что сидеть под матицей (балка, которая скрепляет стены дома – С.Г.) при сватовстве – знак защиты для нее и положительное решение вопроса.

Общим местом, обязательным в обряде сватовства, можно назвать использование иносказательных формул, наличие некого таинства, загадочности в объяснении своего прихода в чужой дом: «Мы к вам, да к вашей милости! У вас есть стог годовалый, а у нас жеребенок неезжалый. Нельзя ли у вас стог купить да жеребенка накормить?» ; «у вас есть товар, у нас купец», «у вас есть курочка, а у нас петушок».

«Хозяйка, хозяйка, – стучат в ворота и кричат сваты, – мы сюда попали? Здесь у вас, говорят, телочка продается, а то у нас загулял бычок. Выходит мать девушки, оглядывает их, и если ей «бычок» понравился, говорит: «Да, у нас есть продажная телочка», и заводит сватов в дом».

«Сваты обязательно берут с собой круглый хлеб и четверть самогона. Мать жениха, провожая сватов, обязана сына благословить на счастливый путь с хорошими пожеланиями. Когда сват, свашка и жених подойдут ко двору невесты, они вызывают хозяина с хозяйкой, но не говорят в этот момент о том, что они сваты, а обыгрывают этот момент следующим образом: «Нам сказали, дорогие хозяева, что у вас есть телочка хорошей масти, хорошей породы, как раз то, что нам нужно. Если можно мы на нее посмотрим…».

Мария Павловна Кургосова рассказывает еще об одном интересном свадебном обычае: «…у местных казаков бытовал обычай – кинуть шапку в окно или во двор девушки, естественно, у нее на глазах, и если девушка тут же выбрасывала ее на улицу, вечером парень мог прийти с отцом или крестным сватать».

Иногда сватам удавалось свести молодых уже на сватовстве и тогда «тут же оба (жених и невеста) разрезают хлеб, половину – невесте, другую половину – жениху»; «если невеста согласна выйти замуж, то она разрезает хлеб на столе»; «невесту спрашивают, если она согласна, должна разрезать хлеб на четыре части крест на крест, и тогда гости садятся за стол и начинают договариваться»; «спрашивают невесту, согласна они или нет. Если да, то мать невесты ставит на стол хлеб. Невеста должна разрезать его на четыре части. Как только хлеб рассоединяется, мать говорит дочери: «Все, ты уже уходишь».

«После выяснения и получения положительного ответа от молодых… их ставят рядом, девушка, трижды перекрестясь, режет хлеб пополам. Это действие означает, что отныне они с казаком две половины одного целого».

Нередки были случаи, когда свахе или сватам не удавалось с первого раза сосватать, приходилось не раз прийти. Если же принесенный сватами хлеб возвращали сразу, то это означало отказ. Первый акт предсвадебного цикла завершен, получено согласие, хлеб разрезан. Промежуточный обряд получил название «сведение» молодых, «делают своды, т.е. приезжают от жениха гости с пирогами и с вином, сводят жениха с невестой, знакомятся, тут они узнают друг друга».

Официальное закрепление брачного договора происходило на сговоре/ рукобитье/запое.

«В назначенный день приходят сваты, ведут сговоры, зовут невесту в ту комнату, где сваты. Она приходит, стесняясь, здоровается, потом становится около печи, и когда ее согласие спрашивают, краснеет. Ковыряя печку, отвечает «да» (или «нет») дрожащим голосом… Назначают день свадьбы, сводят жениха с невестой – это значит они заручены».

«После сватовства устраивают в доме невесты запой, где собиралась родня жениха и невесты, а также близкие, и решали вопросы, связанные с заключением брака. На этой встрече происходило знакомство родственников жениха и невесты, оговаривались условия заключения брака, материальные расходы на свадьбу, подарки, которые dnkfm{ были сделать жених, невеста и ближайшие родственники. Материальные вопросы решал узкий семейный круг».

«Перед свадьбой, – по утверждению Поповой Полины Федоровны из Владикавказа, – происходило рукобитье. Это первое веселье, пировали у невесты. Отец и мать жениха тоже ездили на рукобитье… После преломления пирога сватовья садились за стол, в это время под платком невесту проводили к печке. На этом вечере невеста причитала:

Как чужим людям

Эти слезы мои сладки кажутся,

Мое горе – им на веселье,

Мои крики – им на радость».

Интересны некоторые детали этого акта, рассказанные уроженкой деревни Полянка Нижегородской области Горбуновой Капитолиной Сергеевной: «Запоруки – это название происходит от того, что обе стороны «бьют по рукам», сговаривают невесту. Но главное здесь – закрывание невесты. Со стороны жениха были сам жених и сваты. Они и невестин отец сговариваются. Это происходит степенно, надо помолиться, зажечь перед иконами свечку, пожимают друг другу руки. Угощают чаем и вином. Невеста, даже если выходит замуж по любви, должна показывать горе. Вся деревня обычно знала, где закрывают невесту и девки, подруги невесты, сбегались к ней. Невеста убегала, своим головным платком пыталась затушить свечу перед иконами, но подруги ловили ее, закрывали ей лицо платком. В некоторых семьях занавешивал сам отец, тогда она не отбивалась, вела себя более смирно. В наброшенном на лицо платке и в той одежде девушка остается до самой свадьбы».

Данный текст более подробно, с сохранением мельчайших нюансов передает процесс закрывания невесты. В местных записях этому действию не уделено такого внимания, хотя указание, что невесту закрывают платком и провожают к печи, встречается неоднократно. Почему невесту закрывали, какой смысл был вложен в этот ритуал? Объяснение находим у Е.И. Ереминой: «Обычай закрывания невесты считался не только семейным, но и родовым. Суть его, безусловно, охранительная, но этот оберег имел двойственную природу. С одной стороны, голова невесты покрывалась, и это было необходимым предохранительным средством от вредоносной силы, исходящей от лиминального существа, с другой – это был оберег самой невесты от внешних враждебных сил… В понятие «закрывания» вкладывается уважение к тому или другому лицу…».

В свадебной обрядности казаков, как и осетин, многие действия, которым должна была следовать невеста, связаны с печкой, с очагом. «Роль печи, как центра жилища – общеизвестна, – пишет А.К. Байбурин, – и традиционно возводится к функции очага… Печной угол – место, принадлежащее в избе женщинам, и совершенно естественно, что невеста перед выводом сидит за занавеской в этом углу. Она ковыряет печь во время сватовства или залезает на печь… это означает согласие на брак».

Песенный репертуар, сопровождающий обряды сватовства, рукобитья, представлен причитаниями и лирическими песнями. Темы в них общие: нежелание девушки выходить замуж, «осуждение» родителей за их спешку лишить ее любимого сада, обращение к подругам за помощью и т.д.:

Ты не бей рука об руку,

Не мирися ты с разлучником,

Не пропивай, кормилец-батюшка,

За стаканом зелена вина

Ты мою-то красу девичью…

Причитания с первой же строки передают ощущения страха, тревоги, беззащитности девушки: «мое сердце испугалося», «резвы ноженьки подогнулися, белы рученьки опустилися».

Драматическая ситуация сговора в восприятии дочери представлена в причитании «Родимый мой батюшка». Дочь обеспокоена появившимися в их доме гостями и обращается к отцу с вопросами:

Что за столы дубовые в новой горенке?

Что за купцы сидят за столами?

Что они у тебя, родимый батюшка, приторговывают?

Не рогату ли скотинушку?

Али мою буйну головушку?

А осознав, что речь идет именно о ней, что она «продана», пытается выяснить причину гнева своего батюшки:

Аль тебе, родимый батюшка,

Была не работница?

Знать-то ты, родимый батюшка,

Меня куда пошлешь да не дождешься?

Аль тебя, родимый батюшка,

Уголочком притеснила?

Сладким кушаньем обкушала?

Эмоциональность монологу придают разнообразные повторы: обращения-вопросы к батюшке, анафоры, синтаксические повторы, выразительные эпитеты, уменьшительные суффиксы.

Зачастую песенные тексты запевных свадебных обрядов комментируют их, углубляют их содержание поэтическими средствами. Одни из них носят заклинательный характер, другие назидательный – в них советы, наказы дочери, сыну, зятю. Цель их исполнения – опоэтизировать быт, языком поэзии закрепить коллективные представления «что такое хорошо, и что такое плохо» в семейной жизни.

ПРИДАНОЕ

…Натальюшка всю ночь не спала,

Столы составляла,

Дарочки катала,

Сундук накладала,

Сундук новый кленовый,

Скобы золотые, холсты льняные.

Холсты вы, холсточки,

Ой, не год я вас пряла,

Ой, не два накладала…

Песня зафиксировала важный момент в жизни девушки-невесты – сбор приданого. «Дочку в колыбельку, приданое в коробейку», – говорили в народе. На сговоре заводилась речь о возможном приданом невесты, о совместных расходах двух семей.

«В приданое невесты входили платки, полотенца, ленты, мебель, посуда… невеста шила и готовила жениху венчальную одежду: рубашку, штаны, пояс…».

«Невесту из дома отпускали тоже не с пустыми руками. Обычно свое приданое нарабатывала своими руками. Обязательно должна быть постель: перина, подушка, одеяло, свекрови ткань на сарафан, полотенца, исподние рубахи, свекру – рубашки… Среди девушек на выданье было поверье, если не вышьешь хотя бы одно полотенце узорчатое, с богатой вышивкой – замуж не выйдешь».

«В приданом невесты обязательно должно было быть… четыре подушки большие, несколько маленьких, – рассказывает Дарья Ивановна Чередниченко, – не то, что теперь, или перина и две подушки, или вообще берут голую… Забирают у невесты все приданое. У комода стоят девушки со скалками и просят выкуп за постель. Затем увозят все приданое жениху, и он ночует на невестиной постели без невесты».

«Раньше были вечеринки, когда невесте готовили приданое, все вышивали и при этом пели песни, потому раньше молодежь все умела делать и знала много песен», – вспоминает Мария Андреевна Дрюк. «…Родители ее выговаривают у жениха шаль, ботинки или галоши, платье – таков обычай»; «…жених должен был купить невесте все с головы до ног»; «жених должен купить ботинки на резинках, платье бурсовое, уваль, цветы восковые, платок»; «договорились купить мне платье, туфли, фату. Василь Иванович купил тогда мне девять метров шелку красивого», – вспоминает Елизавета Петровна Бородаева.

В свадебной обрядности есть целый ряд актов, которые свободно передвигаются на протяжении всей свадьбы: приданое перевозится в дом жениха то в девичник, то после рукобитья и т.д.; разнобой в перевозчиках приданого. Дары стороне невесты, стороне жениха могли преподноситься в различные моменты, фактически с рукобитья и до конца свадьбы происходил дарообмен между семьями.

В с. Михайловское «приданое везут до свадьбы, везет брат или сестра, или близкая подруга. Шли смотреть, хорошие справы у невесты или нет. По углам в сундук ничего не клали».

В г. Беслане «жених берет двух девушек и двух ребят и едет за постелью, т.е. за приданым, с гармонью и выпивкой. Приданое, постельное белье, подушки, одеяла, перина, одежда и обязательно большие зеркала клали на подводу. Потом с песнями и музыкой давали выпить родне невесты»; «забирали ее приданое… Эту постель, по обычаю, продавали девушки – подружки невесты, человек семь, и пели песню».

«Везут в дом жениха мебель, посуду. А подушки несут молодые женщины и сваха. Когда же придут к дому жениха, постель сразу не заносят – за них требуют выкуп. Выходит дружка, выносит им пить. Сваха от невесты продает подушки свахе от жениха:

Ой, девки-подружки

Продали подушки

За три полушки.

Ой, девки-дурушки

Продали перины

За три полтины.

«Родственники невесты, – утверждает Тарасенко Анна Тимофеевна из станицы Архонской, – везут приданое с песней:

Сватушки-щебетушки,

Несите три подушки,

Мягкие, пуховые,

Как горы высокие.

А четвертую перину

Для Кати-княгини.

ДАРЫ

В свадебном обряде, уже начиная со сговора, происходит постоянный обмен подарками: вещами, одеждой, тканями, полотенцами, платками; едой: вином, хлебом, конфетами, орехами и т.д. В гости друг к другу без подарков не ходили; подарки посылались через подруг, через дружка и т.д. Зачастую, этот взаимообмен подарками сопровождался подношением чаши вина, пива, рюмки араки [самогона] и т.д.

«На девичник раньше жениха приезжает сваха с сундуком или коробом, в котором находятся разные подарки невесте, а также гостинцы для невесты и подруг, последними она одаряет девушек, детей и других зрителей».

Первыми, в соответствии со свадебным этикетом, молодых одаривали мать и отец, а затем родственники и все остальные. Л. Хвосцова из Ардона подробно описывает процедуру одаривания дочери-невесты родителями: «Это происходило в девичник. При расплетании косы дочери мать первая несет подарок, его кладут подруги в ящик, а мать начинает расплетать косу и наговаривает слова прощания…, потом подходит отец, дотронется до косы дочери – отдает подарок. И так поступают все родственники. Невесте дарили… кто платье, посуду, кто занавес».

В свадебной песне невеста перечисляет всех, кому она приготовила свои подарки, и какие:

…А я свекру рубашку,

А свекрови другую –

Тонкую, льняную.

А милым деверечкам –

Всем по порточкам.

А милым невестушкам –

Всем по платочку.

А уж милой золовушке –

Из косушки ленту,

Из русой алую.

Невеста одаривала родню жениха подарками собственного изготовления, стремясь одеть как можно больше членов семьи, в которой предстояло жить, показать им свои умения, а также выразить свое послушание, подчинение, согласие на соединение с новым семейством.

Жених тоже не отставал, всеми силами старался завоевать расположение своего тестя:

Удалой хлопец –

Он ко тестю приходил,

Дороги гостинцы приносил:

Первой – от гостинец – изюмец,

Другой – от гостинец – виноград,

Третий гостинец – сам пришел,

За то его тестюшка полюбил,

За то его тестюшка подарил

Дорогим подарочком –

Своей дочерью милой.

Официальное одаривание молодых в доме жениха начиналось с иносказательного вступления:

«Сваха от жениха говорит: «Дорогие мое сваточки, мы тут сидели, гуляли и ничего не знаем. А на улице дождь (снег). Молодые-то у нас раскрытые, надо их прикрыть – это означало приглашение к одариванию молодых. Заносят стол, ставят посередине, молодых сажают за стол и начинают дарить подарки. Отец и мать первыми дарят подарки, после этого несут подарки другие», – рассказывает Терская Екатерина Ивановна из ст. Николаевской.

В Моздоке подарки записывали на стенах комнаты, в которой проходил процесс одаривания: «Дарим вам, наши детки, зелена ягня и пуд зеленой пшеницы… зелена ягня – это молодой баранчик, его дарили, чтобы у молодых завелось хозяйство; пуд зеленой пшеницы – молодая пшеница, которую нужно посадить и вырастить урожай».

На вопрос, почему на стенах писали подарки, последовал ответ: «Это было сделано для того, чтобы на следующий день свекровь узнала, что сноха может делать. Если она рукодельница и работящая, то будет мыть и белить стены, а если она неумеха, то стены такими и останутся».

М.И. Бедуха из станицы Николаевской подтверждает этот обычай: «Углем пишут подарки по стенам, такой-то подарил пять курей, другой – поросенка, кто-то на хозяйство дарит телка».

Во время одаривания жениха архонцы поют:

Наша невеста не спала,

Не дремала, не по бору гуляла,

Не шишки собирала, а шила,

Пряла; все дары вышивала,

В коробочку клала. Дары примите,

Невесту любите.

А Дрюк Мария Артемовна из той же станицы рассказывает: «Утром рано (второй-третий день свадьбы – С.Г.) невеста должна была подмести двор, умыть родителей жениха, назвать их впервые матерью и отцом. За это они должны были подарить ей подарок или дать деньги».

В станице Архонской дочь, выданная накануне замуж, могла с гостями прийти к родителям просить свою долю, часть: «Папка, мамка, отдали вы меня в чужую семью, дайте же мою часть…». Она может попросить любую вещь, могут просить любую вещь и приходящие гости. Мать с отцом невесты должны это дать, снять с себя, а не вынести! Надо много на себя одеть, чтобы не остаться голым».

Приведенные этнографические материалы, связанные с приданым невесты, с процедурой одаривания молодых, а также многочисленные взаимные подарки пронизывают все этапы свадебной обрядности. В них реализовывался древний принцип: «даю тебе, чтобы ты дал мне». Строго соблюдалась этикетность в процедуре одаривания: мать и отец первыми подходили с подарками к молодым, а затем все остальные по степени родства. В подарках невесты обязательно должны были быть вещи собственного изготовления, чаще всего это были полотенца/рушники, ширинки, убрусы – «сорок рушничков, чтоб было чем перевязать дружечков» – поется в песне. Полотенце в обряде – многофункциональная деталь, а не просто предмет практической необходимости, это вещь – знак, символ: для дружки – символ особого к нему доверия; стояние в церкви на полотенце – символ божественного скрепления брака, а рушники невесты, которыми отныне будет пользоваться новая для нее семья – символ надежды на мир, лад и согласие.

Помимо перечисленных выше даров предметных, хозяйственных, сакральных в свадебных песнях невеста получает дары «поэтические», которые обещает ей молодец, успокаивая свою суженую: свить чару золотую, построить новые кленовые сени, быть соловьем в саду, стать вместе на рушничок.

СВАДЕБНАЯ ЕДА

К материальным компонентам свадебной обрядности относится еда, для приготовления которой продукты заготавливались обязательно в избыточном количестве.

На протяжении всего свадебного обряда, во всех главных актах, в ритуальном контексте всей свадебной обрядности самой престижной, универсальной, наиболее сакральной едой с древнейших времен до сегодняшнего дня остается выпечка: хлеб, каравай, шишки, плаксун, курник, блины, сгибень, лежень, символические булочки.

Со свадебным хлебом шли в первый раз в дом невесты сваты, хлебом-солью скрепляли союз молодых, хлебом-солью и иконой благословляли свою дочь на брак, венчание в церкви завершалось вкушением хлеба, свекор и свекровь встречали молодых также хлебом-солью. Хлеб – символ достатка, изобилия и материального благополучия. Хлеб наделялся в свадебном обряде силой клятвы, юридического закрепления брака – «дело-то сделано, хлебом-солью укреплено навеки, и навеки Аминь».

К древнейшим временам восходит процедура раздачи «святого» хлеба: «Дружка обращается к сидящим гостям: «Благословите в сем честном доме святой хлеб по миру раздать? – Разрешение звучит хором и трижды повторяется «Бог благословит! Бог благословит! Бог благословит!». Это ритуальное действие и слова, проходящие неоднократно лейтмотивом через самые ответственные акты свадьбы, направлены божественным силам неба. Хлеб, по народным поверьям, дар божий, вместе с куском хлеба человек получает и свою часть доли, счастья от общего праздника, поэтому хлеб символизирует отношения человека и Бога. Хлеб, который приносили в церковь в день венчания, разламывали на куски и съедали молодые «в изъявление истинного и чистосердечного согласия и в знак того, что будут с тех пор как бы крохами одного хлеба, или участниками одного стола»:

Були мы у церкви,

Молылыся Богу.

Подай, Боже, долю

Нашему молодому!

– этот маленький песенный текст с элементами заклинания, по мнению произносящих, даст желаемый результат.

«Первый стол – у жениха с невестой, – рассказывает Никифорова Е.П. из села Михайловское, – сваха снимает хлеб с божницы и дает укусить каждому по кусочку, а потом дает глотнуть из одного стакана молоко или пиво. Пока молодых таким образом угощают, они сидят на лавке, покрытой шубой… За первым столом молодым есть со всеми не полагается».

Почему молодым на протяжении всех предсвадебных обрядов (и в первый день свадьбы у жениха – С.Г.) не разрешали «есть вместе со всеми, почему им было не положено?». Этот запрет выражался в форме завязанных вместе и разведенных в разные стороны столовых приборов (ложки, вилки), отсутствием перед ними тарелок и т.д. Совместная еда делает людей родственниками, наши молодые принадлежали пока к разным мирам, а «касаться друг друга, тем более вместе есть, могут только люди, принадлежащие к одному миру, более того – к одной группе, только свои». И только после брачной ночи они могли сидеть со всеми и есть из одного «котла».

Функционально близок к обрядовому хлебу пирог каравай, характерный для украинской и южнорусской традиции. Это ритуальный, свадебный большой пирог (у осетин соответствует свадебному пирогу гуыдын).

Заготовка продуктов, кто печет, процедура закладывания в печь сопровождаются массой значимых для обряда выпечки хлеба действий, соблюдение которых считалось обязательным – и только в этом случае он мог соответствовать своему назначению. «Выпечка хлеба в ритуальных целях всегда связана с идеей возникновения, зарождения, начала чего-то нового».

Рецептов изготовления каравайного хлеба, по всей вероятности, много. Обратим внимание на те детали, которые сохранены в памяти наших информантов.

Свадебная песня о каравае обращает внимание на количество муки пшеничной – 2 пуда, много масла и обязательное присутствие при изготовлении каравая всей родни невесты:

Ой, из неделю, да(й) у неделю година,

Ой, собиралася Алексеевна родина.

Ой, привозили да два пуда муки на каравай.

Ой, слава Богу, да пшеничный у нас каравай.

Ой, из неделю, дай у неделю година.

Ой, приходила да Ликсеева да родина.

Ой, привозила да много масла на каравай,

Ой, слава Богу, да масляной у нас каравай.

Вот как описано изготовление каравая в станице Екатериноградской Терской области Моздокского отдела в начале двадцатого века (1904 г.):

«Каравай (коровай) – обыкновенный хлеб, украшенный разными розетками из теста. В этот хлеб сверху втыкается ветвистая верхушка дерева, облепленная тестом, конечно, испеченным, и обвешанная конфетами, яблоками, пряниками и т.д. Каравай сажают в печь двое: мужчина и женщина (муж и жена), обыкновенно не старые, а молодые. Притом сажают его не в один прием, а в три: сперва поднесут к печке, потом поставят у свода и, наконец, в самую печь. После каждого приема сажающие целуются. Это означает, что муж и жена все должны разделять между собой: и радость, и горе, и лишения. Когда каравайный хлеб сажают в печь, в него втыкают две восковые свечи одинаковой величины, одна из них изображает собою жениха, другая – невесту. Чья свеча в печи скорее от жару растает и наклонится, тот раньше умрет».

Наталья Васильевна Бондарева вспоминает, как пекли каравай и плаксун в станице Змейской:

«Начало приготовления к свадьбе выпадает на пятницу. Начинали с выпечки караваев, хлеба, сдобных булочек – шишек, сдобных «сов» двух штук для матери и крестной, сдобных «борон» двух штук для отца и крестного и двух сдобных бочонков для них же. Караваев выпекали две штуки, один из них носит название плаксун (плаксун пекут и в Архонке – С.Г.). Это название он получил от того, что этот каравай стоит на столе и в доме невесты перед ней, когда она плачет от грустных песен и грустит от расставания с родителями и беззаботной девичьей жизнью.

В плаксун запекают две монеты и выпекают его последним. Когда плаксун ставят в печь для выпечки, в него вставляют две церковные свечи, зажигают и примечают, чья первая потухнет, того жизнь будет коротка. В момент посадки в печь каравая, одна из поварих выбегает на улицу и заводит в дом первого проходящего мужчину, который должен был помочь поварихе посадить в печь каравай. Перекрестившись на образ, закрывают печь. Все поют: «Печка гогочет, каравая просит» (3 раза). А свашка в это время трижды запрыгивает на печь и спрыгивает на пол. Веселье, шутки сопровождают это действо. Всех мажут сажей, перемешанной с медом, и выпивают водку за удачную выпечку. Такое изготовление происходит и у жениха, только плаксун у жениха не выпекают…».

В рассказе Бондаревой Н.В. зафиксированы не только детали процесса выпечки ритуальных пирогов, но их дальнейшая «судьба» в свадебной обрядности: «после благословления невесту сажают за свадебный стол (в ожидании приезда жениха – С.Г.). Перед невестой ставят икону, каравай-плаксун, украшенный гроздьями красной калины, рябины; две чекушки, налитых красным вином, горлышки бутылочек связаны красной лентой».

Весь этот комплекс предметов в данном ритуале символизирует счастье. Украшение хлеба веткой дерева или его символами (гроздья красной калины) является отголоском «использования последней в качестве продуцирующего магического средства и связано с идеей возрождения и необычайной силы плодовитости».

Следующие действия связаны с ожиданием приезда жениха.

«Рядом с невестой садится дружка, с другой стороны – младший брат, который будет требовать выкуп за невесту у жениха…

Наступает момент приезда жениха. У ворот с шутками-прибаутками требуют у жениха дань за проход в дом…

Каравай разрезают после официального разрешения и божественного благословления, звучащего в хоровом исполнении собравшихся, и подают каждому, кто подходит к молодым дариться. Подходят попарно – муж и жена. Им подают шишку и рюмки вина. Первыми подходят отец и мать. Отцу подают сдобную «борону» и «бочонок» со словами: «Вот тебе, сваток, дали борону, чтобы пахал, боронил, а в бочонок араку лил да нас поил». Матери дают сдобную сову, говоря: «Вот тебе, свашенька, сову лупоглазую, чтобы далеко видела да к доченьке прилетала». Все в точности повторяется и с крестными. Дарятся по очереди, от самых близких, дальше по возрасту…

Привезенный в дом жениха каравай-плаксун невеста ставит рядом с караваем жениха… Перед дарами дружок от жениха берет плаксун, ставит на голову и трижды обращается к присутствующим за разрешением хлеб-соль на мир раздать. Плаксун разрезают и одаривают всех гостей. В плаксуне запечатаны деньги, середину режут молодые, и кому достанется монета, тот будет кассир в доме».

Особенность хлебных обрядов в станице Змейской заключается в изготовлении специальной выпечки для родителей и крестных, специального каравая для невесты.

Захарова Татьяна Ивановна рассказывает, что у нее на родине (в Нижнем Тагиле – С.Г.) на рукобитье в доме невесты пекли пирог сгибень3*, которым закрепляли союз двух семей: сват или сватья через стол брали правые руки у стоящих друг против друга сватов и соединяла их – рука в руку – и над соединенными воедино руками пирог разламывала, отдавала одну половину отцу жениха, другую – отцу невесты.

«Переломный пирог должен храниться у жениха и невесты до дня брака, а после венчания новобрачные должны съесть его прежде всего, но есть пирог надо: жениху невестину половину, а невесте – женихову. Сватья находится при этом и говорит: «Ешьте, милые, во славу Божию, во любовь вечную, бесконечную, яко же идно тесто в пироге, тако же и ваша плоть воедине до скончания века, неба и земли, аминь!».

Эти примеры – яркое свидетельство богатства и разнообразия русской свадебной обрядности: один и тот же народ, но живущий в разных регионах – на Урале, в Сибири или на Кавказе – исполнял и, отчасти исполняет, общие по смыслу и строю обряды. И в то же время, живущие непосредственно по соседству станицы и села практикуют эти обряды, наполняя их своим уникальным своеобразием – в изготовлении обрядовых хлебов, по названию, оформлению и проведению ритуальных действий, с ним связанных и направленных к достижению одной цели – «жить да богатеть, друг друга любить».

У моздокских казаков пекли свадебный курник4* – большой пирог, начиненный мясом курицы, яйцами, грибами (иногда многослойная начинка – С.Г.), и подавали его в конце трапезы, отсюда и выражение «курник – выгонщик из-за стола». Его готовили в Курской, Псковской, Тверской, Орловской областях, на Дону, у нас в Северной Осетии курник готовили и готовят сейчас только в Моздоке и Архонке.

Таким образом, свадебная выпечка, свадебный каравай, его приготовление и распределение, раздача участникам свадебной церемонии – важная составляющая свадебных актов. А.К. Байбурин обращает внимание на глубокий символический подтекст некоторых обрядовых действий с хлебом.

Во-первых, «продукты для приготовления свадебного хлеба собирались всеми участниками торжества в заведомо избыточном количестве. Это давало возможность испечь хлеб больших размеров. Во-вторых, приготовление хлеба (об этом свидетельствуют и наши тексты) изображалось, «как событие космического масштаба, в котором принимают участие Бог, светила, стихии». В-третьих, каждый гость «получал долю, часть от каравая, а взамен одаривал жениха и невесту подарком (деньгами) со словами: «Дарую счастье и долю, и век долгий».

Образ доли (счастья) имеет в обряде конкретное выражение – ломоть хлеба, что еще раз подтверждает святость этого дара и его символику: достаток, изобилие, материальное благополучие, «требующее к себе особого почтительного и почти религиозного отношения».

В записанных обрядах не сохранились названия свадебных «столов» с перечнем смены блюд; чаще всего упоминаются княжий стол, сладкий стол, холодный стол, предпочитают названия завтрак от родителей, обед, ужин.

«Второй день свадьбы называется сладким. На столе преобладает все сладкое: мед, торты, сладкие пироги, сдобы и т.д.»; «стряпают пельмени на завтрак три-десять мешков, кто с углем, кто с копейкой, бьют барана, или быка, свинью»; «холодец, рыба, пироги белые, сладкий суп рисовый с изюмом»; «завтрак от родителей невесты: печеное, курица, мед»; «в центре стола два больших хлеба: пшеничный и ржаной, а сверху маленький хлебец. Потом принесут закуски, пироги, рыбник, студень…». Питье, которым обязательно потчуют гостей: пиво, вино, водка, арака, варёха, квас, кисель.

Обязательной ритуальной едой как для молодых, так и старших участников свадьбы был мед.

Терская Екатерина Ивановна рассказывает: «на столе для старших стоит мед, и медом первым поминают умерших близких… после этого начинается настоящее веселье… На столе стоит мед, сперва покушают меду – почтили память умерших, потом подают кисели – помолились Богу», – уточняет она.

Подруги невесты укоряют отца за то, что он пропил свою дочь «за похмельную чарочку, за медовый кусочек».

«Сладкая, сваренная на меду каша, заправленная ягодами, являлась древнейшей языческой ритуальной едой: она несла мощную идею плодородия, победы над смертью, вечного возвращения жизни. Мед – один из символов живой воды; ягоды (виноград – изюм, калина, малина) также связаны с идеей множественности, плодородия, поэтому мед, сваренные зерна – каша присутствуют в особо значимых актах свадебного ритуала».

«Отправляя молодых (на второй день свадьбы – С.Г.) в дом невесты, свекровь посылает с ними гостинец – две шишки, перевязанные красной лентой и облитые медом, – это следует понимать, как благодарность родителям за дочь». Подобный подарок, в котором соединены выпечка и мед, несет в себе «мощную идею плодородия», рожденную союзом двух людей, вступающих в брак, а красная лента является символом чистоты невесты, ее невинности.

«Жених благодарит всех гостей (от невесты), всем одевают красные ленты и всех кормят медом».

Гости, вставая из-за стола, свою благодарность хозяевам выражали в форме сложившегося словосочетания «Спасибо за хлеб, за соль, за мед».

Еще на одну сакральную функцию меда обратил внимание В.Ф. Миллер: «…Роса, мед, молоко, дождь постоянно являются в народных преданиях в одной и той же функции: в роли целительного напитка – живой воды, или напитка, производящего зачатие» (14, с. 315).

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Украинизмы – диалектные особенности речи части терских (в том числе сунженских) казаков, проживающих в станицах на территории Северной Осетии и являющихся потомками выходцев с Украины.

2* К выделенным словам комментарии даны в тексте.

3* Сгибень – пирог, обычно сложенный вдвое, с кашей, либо ягодами; род калача, согнутый вдвое круг теста; булка полукругом; такой сгибень без начинки зовут «сгибень с молитвой и аминем (12, т. II, с. 345).

4* Курник – сдобный круглый пирог с курицей, яйцами; род калача с запеченною в ней курицей; это свадебный хлеб-соль молодым от всех родных (12, т. II, с. 224).

Окончание следует…