На этот раз он не стал заморачиваться. Хотелось тупо валяться на пляже и ни о чем не думать. Год был тяжелый; поэтому просто отдыхать, спать до полудня, купаться, мазаться кремом от загара, потому что всегда сразу обгорал на солнце, лениво бродить вечером по набережной, пить вино в небольшом уличном кафе было пределом мечтаний. Раньше путевку выбирала она, не особо с ним советуясь. Для нее было важно попасть в модную струю и тусовку. День без чьего-то внимания к своей персоне считался потерянным навсегда. Он, в общем-то, особо и не возражал. Пусть производит впечатление, ведь красивая и молодая. Да и Кириллу их поездки нравились. Просто потому, что папа и мама вместе. А теперь все изменилось. Папа сам по себе, мама с новым мужем. Кирилл, хоть и остался с мамой, большую часть времени проводил у бабушки, часто болел, много читал и скучал по отцу. А тот работал с утра до ночи, общаясь с сыном по телефону и по выходным, если удавалось.
Да, год был сложным. Надо куда-то поехать, отвлечься, только времени на турбюро у него не находилось. Однажды, болтаясь по просторам интернетовской сети, он случайно прочитал чей-то отзыв о заштатном городке на юге Испании. Фотографии почему-то грузиться отказывались, зато были указаны координаты частного отеля на берегу. «Ну вот, все само и определилось», – решил он. Действительно, почему бы не поехать туда, не знаю куда? Ничего не знать заранее, не планировать и не строить иллюзий. Он написал в отель письмо и на удивление быстро обо всем договорился. И решил взять с собой сына.
И все-таки он умудрился обгореть. Спина стала похожей на вареного рака и болела. Два дня они с Кириллом не выползали из шезлонгов. Городок с невыговариваемым названием оправдал ожидания на все сто. Такое ощущение, что мир туристических развлечений обошел его стороной. Тихие узкие улочки, увитые бугенвиллией, ставни на окнах, малюсенькие, почти пустые кафе со столиками под разноцветными зонтами, сонные собаки на массивных каменных порогах домов – все располагало к неспешности существования. Сегодня после обеда они решили не идти на пляж. Спина требовала отдыха, да и Кириллу уже не сиделось на месте, и он предложил начать обследование территории. Над городом возвышались горы, не особо высокие, но скалистые. И на них был виден самый настоящий замок. «А слабо дойти?» – ехидничал сын. «Не слабо. Только нас там никто не ждет. Ты же сам видел, что в списках местных достопримечательностей, куда вход разрешен, он не числится».
«Ну и что? Посмотрим, вдруг там есть что-то интересное? Или ты теперь пузо хочешь поджарить?» – не отставал Кирилл. Он был прав, просто лежать и смотреть в небо вдруг оказалось скучным. Идти решили наугад, благо, ориентир был отлично виден. Игорь влез в любимые шорты и выгоревшую майку, – все равно производить впечатление ему было не на кого, да и лень, а Кирилла обязал надеть кепку, чтоб не напекло. Городок то ли спал, то ли задумался, по улицам вдруг поднявшимся ветром носило осыпавшиеся разноцветные лепестки, а облака выстраивали сложные геометрические фигуры. На площади у ратуши Кирилл предложил перекусить. Голодным он не был, да и вообще ел плохо, а тут в витрине красовались такие привлекательные пирожные, украшенные фруктами, что мальчик не устоял. Соседние столики оказались занятыми пожилой немецкой парой и шумной компанией молодежи. Игорь подумал, что сейчас тоже выпил бы бокал красного вина и никуда бы уже не пошел, но обещание есть обещание, а больная спина больной спиной. В этот момент к их столику подошел официант и поставил перед ним ту самую бутылку. «Но я не заказывал», – удивился Игорь этому странному чтению его мыслей. Он не знал испанского и плохо говорил по-английски. Парень улыбнулся, развел руками и что-то ответил. Игорь понял, что бутылку просто просили передать. На вопрос «кто?» ответа не получил. Соседи продолжали разговаривать, смеяться, рассматривать туристические карты, пить кофе и никто даже не смотрел в их сторону. Игорь покрутил головой. За крайним столиком, на самом солнце сидела женщина и говорила по телефону. Она? Короткая стрижка, светлые брюки, великолепный загар, майка с цветным рисунком, от запястья до локтя звенящие браслеты и удивительное колье из золотых веревочек с нанизанными на них ракушками, стеклышками, бусинками и бог его знает чем еще. Если бы не Испания, Игорь был бы уверен, что они знакомы. Где-то он уже ее видел. Но где? Или так перегрелся на солнце?
«Это она просила передать нам вино? Ты ее знаешь? – почему-то шепотом поинтересовался Кирилл.
«С чего бы ей это делать?»
«Ну не знаю. Мне казалось, что она смотрела в нашу сторону. Неудобно как-то получается. Ты что, вот так встанешь и уйдешь, не поблагодарив?»
«Ты еще меня поучи», – пробурчал Игорь. Иногда комментарии сына его раздражали. Двенадцать лет, а туда же – советы давать. Но в данном случае он был прав. Хотя, вдруг это не она? Тогда кто? Оказаться в глупой ситуации ему тоже не особо хотелось, но и ощущение дежавю не покидало. Он начинал злиться и на дурацкую бутылку вина, и на себя, и особенно на эту блондинку.
«Пошли, – тянул за руку Кирилл, – пошли скажем “спасибо”. Чего ты, как памятник сам себе, замер?». Вообще он был стеснительным и очень впечатлительным мальчиком с обостренным чувством справедливости. «Что ли, подрался бы хоть раз», – иногда мечтал Игорь.
«Если это не она, каким идиотом я буду выглядеть. Хотя какая, к черту, разница?»
Они подошли к ее столику, но она опередила:
«Здравствуйте, Игорь! А вы, молодой человек, по всей видимости, и есть Кирилл? Я Нина». Улыбнулась так, как будто они знакомы всю жизнь. И первой протянула руку.
Игорь не мог ее вспомнить, но улыбнулся, кивнул, что-то пробормотал и мечтал провалиться сквозь землю.
«Вот уж не ожидала увидеть и никогда бы не подумала, что смогу узнать вас так сразу, ведь там была всего одна фотография. Если хотите, я могу показать вам город», – смеясь, предложила Нина.
«И замок?» – гнул свою линию Кирилл. Он был уверен в том, что отец ее узнал.
Она опять улыбнулась: «Поехали».
За углом стояла машина странной конструкции, переделанная под кабриолет и выкрашенная разной краской. Она усмехнулась: «Это один мой знакомый дон развлекается. Он в душе художник».
Они медленно ехали по улицам. Иначе и быть не могло, разогнаться было невозможно. Да и в способностях раритета Игорь сильно сомневался. Мимо проплывали белые дома с красными крышами, увитые диковинными красно-розовыми цветами, Нина махала кому-то из встречных прохожих рукой, они улыбались в ответ, а из-под колес вылетали мелкие камешки и пыль. «Как в кино, – подумал Игорь, названия фильма он не мог вспомнить. – Она что-то сказала про интернет, напрягись, вспомни, не веди себя как скотина». Тем временем машина остановилась, Нина купила большущую корзину свежей клубники, и теперь ее запах смешивался с ароматами цветов и дурманил голову. Дорога поднималась серпантином и становилась все уже, наконец упершись в высокий каменный забор. Приехали. Они оказались на островке между неизвестностью и великолепным видом на белый город и синеющее за ним море. Кирилл замер от восхищения. «Погодите, вся красота еще впереди», – пообещала Нина. Дальше их ждала большая каменная арка с массивными металлическими воротами и огромным позеленевшим от времени замком в виде головы дракона, а за ними зеленая стена из кипарисов и море цветов. «Надеюсь, что Мефистофеля починили, – сказала Нина, погладив дракона, – а то пришлось бы вызванивать Антонио». Ворота заскрипели, дрогнули и начали медленно раздвигаться. Кириллу показалось, что глаз дракона дрогнул и подмигнул. Машина с грацией объевшегося жука вползла на дорогу из камня, проросшую травой, позади раздался скрежет и глухой стук. «Дракон заглотил жертву», – отметил про себя Игорь. Они ехали еще куда-то вверх мимо зеленого газона и бесконечных розовых кустов и, наконец, уперлись в площадку, от которой поднималась широкая каменная лестница с огромными потрескавшимися, а потому кажущимися взъерошенными мраморными птицами весьма хищного вида, примостившимися на перилах. На последней ступени их ждал высокий худой немолодой человек с садовыми ножницами в руках.
«Это сэр Антонио, – пояснила Нина, – конечно, обращение «сэр» не вполне верно, но я привыкла называть его именно так».
«У нас гости! Как замечательно! Как зовут маленького дона? – переводила она, а потом всех знакомила. Антонио немного говорил по-английски, поэтому Нина надеялась, что общение не будет вызывать уж очень больших сложностей.
Игорь чувствовал себя неловко. В замке явно живут непростые люди, кем им приходилась эта чертова Нина и как себя вести – вопросы не давали сосредоточиться. А она как будто читала его мысли: «Игорь, расслабьтесь. Здесь всегда рады гостям. Пойдемте, я покажу вам замок, а потом вернется дон Абелардо, и мы будем обедать. К тому времени вы точно проголодаетесь, уверена. Антонио обещал превзойти себя. Кирилл, можно к вам на “ты”?».
Кирилл видел замки только на картинках и фотографиях. Они вызывали у него почтение и трепет, а воображение рисовало рыцарские турниры, брошенный прекрасной дамой шелковый платок, серенады и мосты на цепях над глубоким рвом. Игорь никогда историей не увлекался, не разбирался в архитектурных стилях и направлениях и откровенно боялся ударить в грязь лицом. Технарь – он и есть технарь. Нет, конечно, отличить готику от барокко он был в состоянии, но сочетание мавританского стиля с ренессансом, о которых что-то говорила Нина, представить не мог. Тут он чуть не споткнулся об огромную цепь, чертыхнулся про себя и увидел восхищенные глаза сына, не сводящего глаз с улыбающегося экскурсовода. «Увы, замок перестраивался много раз, поэтому не удивляйтесь. Особенно много трудов пришлось приложить, чтобы сделать его удобным для проживания – я про блага цивилизации. Ров пришлось зарыть, и невозможно себе представить, сколько земли привезли с этой целью. Зато теперь тут растут самые вкусные апельсины! А как пахнут! Я предлагаю крепостную стену обойти потом, там есть что посмотреть, а сейчас в дом, пока не стемнело».
В этот момент он перехватил ее взгляд и не поверил себе. Точно, она! Этого просто не могло быть! Ну, не могло, и все! Мир не может оказаться настолько тесным. Они познакомились в интернете. Собственно, полноценным знакомством это назвать было трудно. Она вела Живой Журнал, и он знал ее имя и некоторые интересы. Она писала про искусство, путешествия, людей, собак и свое отношение к жизни. Кто она в жизни, чем живет и кто ее окружает, не распространялась. На фотографии он помнил симпатичную женщину лет на десять его старше, не красавицу, но миловидную, с грустной улыбкой и удивительно длинными сережками до плеч. Иногда она комментировала что-то в его журнале, который он завел со скуки во время ссор с женой, иногда он вспоминал про ее записи, да, собственно, и все. Все знакомство.
И еще он понял, что она знала, что он ее не узнал. «Знакомство началось с вранья», – заключил про себя он.
Они прошли через еще одни ворота в высокой стене со странным волнообразным верхом и множеством бойниц, за которыми открывался небольшой сад, а над ним высились стены замка. Двери во дворец – а как иначе его мог назвать Кирилл – были распахнуты настежь, а гостей встречали два рыцаря, сверкающие в лучах падающего на них солнца.
«Антонио питает к ним нежные чувства и раз в неделю чистит каким-то волшебным составом. А двери открыты в целях войны с сыростью и холодом, – объяснила Нина.
«Они настоящие?» – тихо спросил пораженный увиденным Кирилл.
«Самые настоящие, им уже несколько веков, а потому они капризны и требуют ухода».
Рыцари охраняли огромный зал со сводчатыми потолками и множеством картин. Вазы с восточным рисунком, мраморные колонны, ковры, королевского вида кресла, большой стол с опорами на головы каких-то чудищ – Кирилл не знал, куда смотреть. Свет попадал сюда из высоких витражных окон и распадался на отдельные тонкие лучи, блуждающие по лицам суровых мужчин и красавиц-женщин. И казалось, что они следят за каждым движением гостей.
«Это уважаемое семейство дона Абелардо. Если хотите, он покажет свою родословную, осилить которую у меня не хватило ни знаний, ни терпения, ни сил. Ведется она чуть ли не четырнадцатого века, и он до сих пор собирает в архивах уточняющие сведения. Библиотека полна старинных фолиантов, географических карт разных эпох и военных сражений. Пошли, покажу»
Кирилл никогда в жизни не думал, что библиотека может быть такой. В углу стоял большой стол с обычной настольной лампой, а все высокие стены, казалось, были покрыты книжными корешками. На узкий балкон вела винтовая лестница, которая как будто парила в воздухе. Окна выходили на город и море, которые отсюда казались игрушечными или даже нарисованными. И у каждого окна стояли свечи. «Наверное, часто бывают перебои с электричеством», – подумал Игорь. Библиотека имела мрачный вид, несмотря на светлые ковры и букеты цветов. В углу он заметил камин гигантского размера, наверное, там легко поместился бы бык целиком. «Его топят редко, потому что боятся пожара. И не топить тоже нельзя», – перехватила его взгляд Нина.
«А привидения тут есть? – неожиданно для себя начал Кирилл и резко замолчал, решив, что над ним сейчас посмеются. Игорь хмыкнул, но комментировать не стал, а Нина посерьезнела.
«Когда-то давно судьба свела меня с Абелардо, и с тех пор я иногда приезжаю сюда в гости. Они с Антонио живут здесь вдвоем – два старика разной социальной принадлежности, но почти одинаковой судьбы. Может быть, потом я расскажу вам. Однажды я сидела вот за этим самым столом и рассматривала старые книги. Понимаю я, увы, далеко не все, что там написано, зато любоваться иллюстрациями можно без слов. Дело было к вечеру, в доме, как обычно, тихо и пусто. Жилая часть в другой части замка, там Антонио колдовал над ужином, а Абелардо читал прессу. В окна струился мой любимый сумеречный свет с тонким оттенком закатного солнца, садящегося за горизонт. Первые дни пребывания в замке я совсем не могла уснуть. Казалось бы, мертвая тишина. Однако через какое-то время ты начинаешь слышать шорох вон из того темного угла, тихий скрип в коридоре за дверью, стук в пустой гостевой за стенкой, глухой металлический звон, и каждую секунду кажется, что ты тут совсем не одна. Что кто-то или что-то где-то рядом, стоит только протянуть руку в пустоту. Иногда в темных узких коридорах, которые я до сих пор не все освоила, носится ветер, которому по сути неоткуда взяться, а в зале при полном отсутствии сквозняка на твоих глаза одна за другой вдруг гаснут свечи».
Кирилл поежился. Игорь усмехнулся: «Пугает пацана дешевыми сказками».
«И вот сижу я над книгой и вдруг вижу на фоне книжных стеллажей медленно появляющуюся тень. Только она не совсем тень в полном понимании, потому что полупрозрачна. Книги за ней видны размыто, как будто через старинное потрескавшееся стекло. И тень эта явно мужская, судя по длинному плащу, шляпе с пером и шпаге. Она задержалась на минуту у полки, с которой я только что сама доставала толстый фолиант в обложке из дубленой коровьей шкуры и написанный от руки одним из предков Абелардо. Сказать, что я испугалась – не сказать ничего. Я испугалась до ужаса, до невозможности сдвинуться с места, до шевеления волос. А тень как будто задумалась, провела рукой по книгам и пошла к окну. Мне казалось, что она стоит там вечность, хотя на деле прошло всего-то несколько минут. Потом она так же медленно пропала вон в том темном углу. Там есть давно забитая дверь, ее невозможно открыть. Когда я вылетела на веранду, где уже был готов ужин, собственно, вопросов не требовалось. «Луис в своем амплуа!» – обрадовался Антонио, а Абелардо вздохнул и рассказал историю про одного своего предка, чей дух разгуливает по замку. Упоминать про домашние привидения они с самого начала знакомства не стали, не зная, как я могу к такой новости отнестись. Да и какой смысл говорить, если закономерности их появления никакой нет. Ну, а уж коли все случилось… Собственно, привидений тут два. Одно мужское, другое женское, но оно почему-то стало появляться все реже и реже, последний раз Антонио видел его года три назад.
«Ой, да ладно, – не выдержал Игорь. Все-же раньше Нина казалась ему явно умнее. – Какие привидения? Вы серьезно в это верите? Не ожидал от вас»
Кирилл больно ткнул отца локтем.
Нина стояла у окна и смотрела на заходящее солнце: «Вы знаете, я давно не верю в сказки. И не верю в привидения. В них верить нельзя. Но они есть. Парадокс, не имеющий объяснения. Дон Абелардо один из самых обеспеченных людей Испании, ему совершенно не нужна шумиха, реклама и заработок на вранье. Сюда не водят туристов, не сдают апартаменты, здесь живут всего лишь два старика со своей историей. Два порядочных человека, для которых понятия чести и совести не пустой звук».
«Тетя Нина, а вы расскажете про то привидение, которое видели? Зачем оно сюда приходит? Оно доброе? Его не надо бояться? Вот бы увидеть», – волновался Кирилл.
«Луиса не надо бояться, он совсем безобидный», – раздался вдруг голос с сильным акцентом, эхом отразившийся от стен. Игорь вздрогнул от неожиданности, а Кирилл прижался к отцу. Только Нина заулыбалась: «А вот и дон Абелардо! Знакомьтесь!»
Уважаемого дона, который, со слов Нины, был в родстве со всеми королевскими родами Испании, хотелось представить солидным мужчиной в дорогом костюме. Однако ожиданий дон не оправдал. На нем были простые льняные брюки, салатового цвета рубашка навыпуск и сандалии. Только на указательном пальце сверкал перстень, изображавший того же дракона с переливающимся драгоценным камнем в широко открытой пасти. Сколько лет дону – сказать было сложно. Правда, раз Нина называла его стариком… Да, седой, худощавый, но статный, с широкой улыбкой и большими карими глазами.
«Антонио сердится, а еда остывает. Я ужасно голодный и прошу вас составить мне компанию», – предложил Абелардо, и все двинулись через рыцарский зал на жилую половину замка. Кирилл предпочел шагать в середине процессии и все время опасливо косился по сторонам и темным углам, которых было предостаточно. А Игорь чувствовал себя не в своей тарелке – и дон мог его слова услышать, и Нину обидел. Но она, несмотря на странные рассказы, привлекала его все больше. Что-то эдакое было в ней, что-то необъяснимое и притягательное. Игорь поймал себя на мысли, что ревнует ее к Абелардо, но рассмеялся, удивив всех.
Они сидели за столом на открытой веранде. Где-то внизу огоньками переливался город, а море исчезло в полной тьме. Стоящий далеко на рейде корабль напоминал сбившуюся с курса инопланетную тарелку с мигающими огоньками навигации, пахло свежестью, розами и соусом, над которым Антонио колдовал весь вечер. Впрочем, его составляющие части Игорь так и не определил. Звезды нанизались на три высоких шпиля башен, а между ними плутала большая желтая луна. «Вы останетесь ночевать», – констатировали старики, и Кирилл радостно кивнул. Действительно, как можно отказываться? Разве каждый день тебя приглашают провести ночь в настоящем замке с настоящими привидениями?
«Луис жил здесь во времена Реконкисты, где-то в пятнадцатом веке, когда заканчивалась война между народами, населявшими Пиренейский полуостров, с арабами и берберами. Его дед был влиятельным главой рыцарского ордена и с детства учил внука быть идальго в полном смысле этого слова. Увы, рыцарство разорилось», – рассказывал Абелардо. Нина, удивительным образом успевшая переодеться к ужину в тонкое короткое светло-персикового цвета платье, сидела в кресле-качалке вполне современного вида и задумчиво смотрела на город. Игорь потягивал вино и рассматривал Нину – жизнь – удивительная штука, коли смогла свести двух малознакомых людей так далеко от дома. Кирилл вообще существовал сейчас в другом мире и пространстве и, широко раскрыв глаза, слушал Абелардо. Становилось прохладнее, и Антонио принес Нине теплую шаль. Казалось, она даже не заметила. «О чем она думает, интересно?» – не мог предположить Игорь.
История про Луиса, влюбившегося в простую девушку из почти нищей семьи, была действительно похожа на сказку в ее современном понимании. Молодой наследник богатого рода влюбился в простолюдинку. Родители, конечно, этого одобрить не желали и грозились сослать сына оруженосцем куда-то на север страны к могущественному деду со стороны матери. Юноша противился изо всех сил, но что он мог? Его возлюбленная, к своей чести, понимала, что будущего у них быть не может, что они из разных сословий и миров. Она знала, что все рано или поздно закончится. Он не хотел знать. Плюс ко всему Луис мечтал найти старую карту, отвоеванную когда-то у Альмохадов в ходе военных действий объединенных сил Кастилии, Арагона и Наварры, а по ней сокровища халифа, чтобы с несметными богатствами жениться на любимой. Наивные юношеские мечты. Успехи Реконкисты способствовали укреплению королевской власти и влиянию церкви, и любимую девушку Луиса отправили в монастырь, где она умерла через несколько лет. Луис же был убит. Невнятные слухи гласили, что виновником этого был еще один влюбленный рыцарь и произошло что-то вроде дуэли. А через много-много лет один из пра-пра-пра-дедов Абелардо увидел бродящую по замку тень. Сначала это хранили в тайне, потом стали выяснять, кому из родни она принадлежит и только после заметного интереса привидения к картам предположили, что Луис вернулся. Теперь он появляется от случая к случаю, долго ходит среди книг, садится за стол и изучает карты, которые специально для него оставляют развернутыми, а еще печально стоит у ночного окна, вглядываясь в сторону соседнего городка, где похоронена его любимая. И в момент его появления сами собой волной загораются и гаснут свечи.
Ночь окутала замок незаметно. Зато ветер стих. Гостям выделили небольшую комнату, которую Кирилл немедленно обследовал на предмет наличия в ней потайных дверей и ходов. Нина помогала Антонио убирать со стола, хотя он громко возмущался и грозился бить ее по рукам. Нина смеялась, Кирилл обещал не спать совсем, чтоб не пропустить возможное явление Луиса, а Игорь чувствовал, что раздражение ушло и что интуиция, доверившись которой он приехал сюда, его не подвела. Иначе он бы не встретил Нину. Дон Абелардо предложил ему остаться с сыном в замке до конца путевки, потому что гости бывают редко, а они для них большая радость. Когда Нина с Игорем остались одни, она посоветовала ему не отказываться. Оказалось, что старики одиноки. У Антонио, который был и поваром, и секретарем, и поверенным и самым лучшим другом хозяина, трагически погибли жена и дочь. А у Абелардо не так давно в автомобильной аварии во Франции разбились дочь и двое любимых внуков. У него был еще старший сын, но тот был не женат, жил в Европе и приезжал крайне редко. Поэтому оба «А», как сказала Нина, очень рады Кириллу. Потом они молча сидели на веранде и думали каждый о своем. Нина по-прежнему оставалась загадкой, но Игорю все больше хотелось обнять и прижать ее к себе. «Что за ерунда? Тем более, что она совсем не в моем вкусе, да и лет ей вон сколько»… Хотя разницы в возрасте он не чувствовал. Нина попрощалась и ушла, оставив за собой тонкий шлейф из неизвестных Игорю духов.
Кирилл прекрасным образом уснул, как убитый, стоило ему положить голову на подушку. О чем были его сны – догадаться не сложно. А вот чем были заняты привидения – тут автор теряется в догадках.
Утром Игорь проснулся и не понял сначала, где находится. Комнату заливал яркий солнечный свет, вчерашние облака чудесным образом развеялись, над морем тонкими белыми струнами носились чайки, а из окна доносился смех Кирилла. Игорь сладко потянулся и подошел к окну. Там, внизу, в большом бассейне плескались сын и Нина. День обещал быть жарким и, наверное, в очередной раз полным неожиданностей. Игорь подумал, что дожил вот почти до седых волос, а такие приключения переживает впервые. Он решил присоединиться к компании плавающих, но вспомнил, что плавки оставил в гостинице. Кирилл, заметив отца в окне, помахал ему рукой, приглашая к ним. Нина тоже помахала рукой, звеня браслетами. Игорь подумал, что все женщины, бывшие в его жизни или проходящие рядом, совершенно не были на нее похожи. Они все какие-то понятные и объяснимо простые – познакомились, угостил шампанским, ко мне или к тебе, и все предсказуемо. Нет, конечно, женился он по любви. Даже, скорее, по страсти. Мозги включились потом, но он долго отказывался им верить. Ну, а после развода не до знакомств как-то все.
В комнату влетел Кирилл, шлепая по каменным полам голыми пятками, оставляя мокрые разводы. «Ну, ты все на свете проспишь! Чего купаться не идешь? Вода теплая, да и вообще на улице теплее, чем в замке. Я ночью продрог до костей!»
Игорь засмеялся: «Да ты спал как убитый! И даже своего Хуана пропустил».
«Не смешно совсем. И не Хуана, а Луиса! Кстати, а ты вот даже не знаешь, что Абелардо на самом деле носит почетный в Испании титул Герцога, и у него еще куча других, включая графские и маркизские! Правда, их меньше, чем у герцогини Альбы, но тоже здорово! А еще он относится к очень богатому андалузскому двору, – похвастался знаниями сын. – И неужто ты мог подумать, что такой человек, как наш герцог Абелардо (это сын выговорил голосом телевизионного диктора) не позаботится об удобствах для гостей? Плавки вон лежат в ванной комнате». Выяснилось, что пока Игорь спал, Кирилл обследовал окрестности, проводил хозяина куда-то на важную встречу в магистратуру города, помог Антонио на кухне, разбудил, якобы совершенно случайно, Нину. «Какая у нее кровать! Под огромным балдахином, расшитым золотом, а на потолке нарисованы ангелы, кругом вазы со свежими цветами и такие ковры, что наступать на них страшно», – скороговоркой выпалил Кирилл. Она повела его смотреть остальные достопримечательности дворца и дала померить рыцарские доспехи, которые оказались ужасно тяжелыми. Еще рассказала, что Антонио имеет рыцарское происхождение, свой герб и щит, а вечером обещала повести их в оружейную комнату, показать коллекцию фарфора, картин и маленькую часовню на нижнем этаже донжона. Игорь долго переваривал информацию. «Как будто ты знаешь, что такое донжон, – съехидничал Кирилл. – Хотя бы из приличия спросил. А мы, между прочим, там вчера ходили. Это часть одной из стен, которая окружает внутренний двор».
«А почему вечером?» – поинтересовался Игорь.
Кирилл вздохнул и стал объяснять противным голосом, как маленькому ребенку: «А потому, что ты все на свете проспал и сейчас мы будем быстро завтракать, чтоб не опоздать на ярмарку национальных ремесел, куда Нина обещала нас повезти. Мы вон сколько дел уже с утра переделали».
Возражать было бы глупо. Сын убежал на звон колокольчика, извещавшего о завтраке, бормоча что-то о короле Карлосе Великом, Ордене Золотого Руна и Кентервильском привидении.
Игорь пожалел, что ему не двенадцать лет, и пошел приводить себя в порядок. Он уже начал скучать по Нине.
Ярмарка Игоря интересовала мало, но видя, как радуются сын и Нина, стал даже подпевать вместе с ними местному хору, состоявшему из бабулек и дедулек аристократической внешности. Они ходили между палаток, лотков, подмостков, и Игорь все время ловил себя на мысли, что боится потерять Нину из вида. Сегодня она надела длинную, до пят, узкую плиссированную юбку в больших цветах, белую майку на тонких бретельках, а на шею дивные бусы из деревянных крашеных шариков разной величины. Браслет был точно такой же, и вообще она была похожа на райскую птицу, выпущенную на свободу. Кирилла нельзя было оторвать от импровизированной рыцарской школы, рассказывающей о преподавании рыцарских добродетелей в средневековой Испании. Ему хотелось попробовать себя и в верховой езде, и в фехтовании, и в умении владеть копьем. С плаванием у него и так все было прекрасно, в шашки играть тоже умел, а вот принять участие в конкурсе на лучший стих прекрасной даме не смог по причине незнания языка. С охотой вопрос тоже остался открытым. «Так что мне есть над чем работать!» – сделал вывод Кирилл.
Потом они сидели под шатрами и смотрели игру актеров-любителей. Театр показывал историю любви Диего и Исабель. История была грустной, поэтому Игорь предложил потихоньку смотаться. На соседней улице желающих учили танцевать фламенко, поклонники Рафаэля продавали прохожим майки с портретом певца, серьезные мужчины расхваливали сорта хереса, на импровизированных прилавках лежали груды медальонов, серебряных браслетов почему-то с турецким «третьим глазом», брелоков для ключей, одиноко стояли ракушечные замки, и внимание рассеивалось на много-много всякого ненужного, с точки зрения Игоря, барахла. Однако Кирилл очень серьезно изучал содержимое каждого прилавка, а потом пошел о чем-то шептаться с Ниной. Они оставили Игоря смотреть представление кукольного театра о короле доне Пелато, разбившем когда-то арабских воинов в битве в Кавадонге. Исторический сюжет Игоря мало интересовал, тем более, что он не понимал ни слова. Он все время думал о Нине. Она казалась ему сказочной бабочкой, случайно усевшейся на его ладонь и ждущей очередного дуновения ветра. Сожмешь пальцы – все испортишь, оставишь любоваться – улетит. Она вообще вела себя так, как будто они знакомы всю жизнь, как будто дружили с ясельной группы детского сада, проводя время на соседних горшках. Ее отношение к нему было ровным и искренним, она не играла роль – вчера радушной хозяйки, сегодня ветреной девочки. Она вообще не была актрисой, она просто жила по каким-то своим правилам и ориентирам, которые Игорю были не известны и не понятны. Он даже подумал вдруг, что они похожи на давным-давно расставшихся любовников, умудрившихся остаться лучшими друзьями. В то же время он интуитивно понимал, что Нина из другого мира, у нее другой кругозор, совсем другие интересы и круг общения. Его туда могли позвать, могли забыть. Когда он видел ее смеющиеся глаза, все время сползающие со лба солнечные очки, тонкую фигуру, бесчисленные браслеты с тонким звоном, эти зеленые глаза с непостоянным лазуревым оттенком, он забывал про ее возраст. В конце-концов, мы же современные люди, если люди друг другу симпатичны, какой, к черту, возраст? Но тут у него полной уверенности не было. Нравится он ей? Или ее отношение – простая вежливость? Тогда почему она вчера не отняла руки, когда он передавал ей бокал? Почему он ловит на себе ее взгляд? Сегодня утром, когда все уже собрались ехать и ждали только его, Игорь умудрился надеть майку наизнанку. Обнаружили непорядок только перед тем, как приехали на ярмарку. Нина смеялась и говорила, что в Испании надетый наизнанку свитер – хорошая примета. Футболка, конечно, не совсем свитер, но, может, именно эта примета даст какой-то положительный толчок их отношениям?
Наконец, заговорщики вернулись. Игорь не стал спрашивать – захотят, сами расскажут.
День пролетел совсем незаметно. «Она такая замечательная», – сделал свой вывод Кирилл. Трудно было не согласиться. На обратном пути они заехали в отель, где, по идее, должны были обитать Игорь с сыном. Взяли самые необходимые вещи и удивились тому, что обслуга уже знала про «великое переселение». «Город невелик, машина, на которой я езжу, принадлежит герцогу, так что никаких чудес, – объяснила Нина. – У нас тоже есть свой ритуал. Достаточно нелепый, но продолжающий иметь место быть. Когда я прилетаю, то не хочу напрягать Абелардо и Антонио, но не быть у них в гостях я тоже не могу. А значит, мой первый же визит заканчивается переездом. Отель уже даже перестал таскать мои вещи в номер, потому что считает это пустой тратой времени и сил. У меня такое ощущение, что и бронирование номера – вещь гипотетическая. Они заранее знают, что я тут жить не буду.
Абелардо очень занятый человек, вам повезло, что вы смогли его лицезреть. Иногда мои визиты не совпадают с его вечными разъездами, и мы не видимся. Большую часть времени он проводит в Мадриде, у него там большой бизнес, который нуждается в постоянном присутствии и руководстве. Вы удивлялись, что в замке живут всего два человека. Там есть приходящая прислуга, а Антонио вообще мастер на все руки и не любит дома чужих. Гости не в счет! А когда герцог в разъездах, дома только Антонио да Луис. Сегодня он грозился приготовить нечто необычное, так что готовьтесь его хвалить!»
Все это Нина рассказывала по пути «домой», как сказал Кирилл. Он вообще был на седьмом небе и представлял, как будет рассказывать одноклассникам и особенно этой заносчивой Лильке про их ставшие обыденным делом обеды с герцогом.
После столь насыщенного дня все устали, обещанную Ниной экскурсию в оружейный зал отложили на завтра, полакомились необычайно вкусными блюдами, рассыпались в похвалах Антонио и пошли в бассейн сжигать калории. Нина долго говорила о чем-то с доном Абелардо – у них были какие-то планы за завтрашнее утро, а потом в очередной раз удивила Игоря бусами из мелких морских звезд, аквамаринов и бирюзы. Купальник был под стать – ярко-голубой с изображениями океанических раковин. На волосы она сказочным образом намотала синий с белым платок и была похожа на мор-скую богиню, снизошедшую явиться простым смертным.
Перед отъездом приятель Игоря из маркетингового отдела, у которого с отпуском вышла какая-то заморочка, несчастным голосом советовал проводить время с пользой: «Заведи там курортный роман, будет что вспоминать долгими зимними вечерами». Похожа Нина на ту, с которой можно закрутить этот самый роман? И что такое вообще этот «курортный роман»? Времяпрепровождение в максимум две недели без взаимных обязательств? Исключительно телесные удовольствия, обоюдное вранье про совместное будущее и расставание без сожалений? Такие встречи в жизни Игоря были, но он предпочитал о них не вспоминать. Впрочем, женщины там были другие. И он был другой. Моложе, настырней, решительней и особо не переживающий по пустякам . «Старею», – рассмеялся он мысленно. И опять подумал про Нинин возраст. Что может их связывать? Пустяшное знакомство в интернете? Эти два дня в замке? Она не была похожа на женщину, которой этого достаточно. «Достаточно для чего?» – задал себе вопрос Игорь. И не рискнул ответить.
«А хотите подняться вон на ту башню? – вдруг услышал он. – Она единственная, где лестница в рабочем состоянии. Мне интересно, что вы почувствуете там, наверху. Обещайте, что скажете. Только надо переодеться».
Они прошли оружейный зал, где Игорь чуть не свалился в объятия рыцарю в доспехах, а Нинин смех колокольчиком рассыпался где-то в темноте. Он никак не мог понять, как она тут ориентируется – свечи, которые они взяли с собой, освещали всего ничего. Какие-то длинные коридоры, по которым гуляли потоки могильного холода, лестницы, становившиеся все круче и уже, странные шорохи и вздохи, тяжелые двери с щеколдами и ржавыми замками – казалось, что это никогда не закончится. Перед последним рывком по той самой «рабочей» лестнице они остановились передохнуть. Полный мрак, дрожащие огарки свечей, запах ее духов, стенания скрывающейся в недрах замка привиденческой дамы и ожидания неизвестно чего сводили Игоря с ума. «Зачем она меня позвала?» – вопрос не давал ему покоя и молотком бил по вискам.
«Теперь идите за мной медленно и аккуратно, поручней больше нет».
Лестница была верхом садистского искусства. Она закручивалась в спираль, скрежетала и шаталась, а ступеньки вообще жили своей жизнью. «Зачем вы сюда ходите? – не выдержал Игорь. «Увидите, – раздалось сверху, – а вообще это Антонио показал мне дорогу. Он поднимается сюда в надежде смазать флюгер».
Башня заканчивалась малюсеньким балконом с такой же смехотворной оградой. И мир заканчивался тоже. Его не было. Не было ничего вокруг. Только тьма. И ветер. И звезды. Ветер гонял пустоту и тьму. Или они его. Не было ни города, ни моря, ни лужайки у замка. На балконе лежали какие-то коробки и железяки, и, наверное, Нина с Игорем стояли на небольшой его части, обращенной к горам. Нина отстраненно всматривалась в ничто, их окружавшее. «Что ты хочешь там увидеть? – хрипло спросил Игорь.
«Не знаю. Мне каждый раз кажется, что еще вот-вот, и что-то случится. Для кого-то это, может быть, рассматривалось бы как начало. Начало неизвестности, в которой все хотят найти счастье. Для кого-то как конец. Конец всего, что знаешь, любишь и ценишь. Знаешь, тут даже звезды не указывают дорогу. Нечто вне пространства и вне времени, – она рассмеялась. – Наверное, надо хотеть что-то увидеть. А чтобы хотеть, надо знать, что именно. Может, я не вижу потому, что не знаю. Или просто не могу стоять тут долго. Кажется, что можно упасть в эту тьму, как на мягкий матрас, и нежиться в ее объятиях. Вопрос в том, что никто не знает, как низко придется падать. И есть ли возможность вернуться. И будет ли в этом смысл. И сколько придется ждать. Если на это ожидание есть время, – она помолчала и опять рассмеялась. Смех получился грустным. – Для того, чтобы что-то найти, надо быть готовым что-то потерять. А когда кажется, что почти нашел, начинаешь бояться. Вот как этой тьмы. Она есть перед глазами и ее нет, если захочешь дотронуться».
Игорь не понимал, о чем она говорит. Нет, конечно, о чем-то важном, но слова сейчас для него были лишними. Он был уверен, что завтра понимание придет само. Сейчас, ощущая ее рядом, было ни до чего. Он ее обнял и прижал к себе. «Вот так обнять и не отдавать ни той тьме вокруг, ни свету, который обязательно придет на смену», – он не решился сказать это вслух. Или потому, что не был уверен?
Она молчала, прижавшись к нему, как будто ждала чего-то.
Назад они спустились молча. В коридоре их встретил недовольный Кирилл, который проснулся невесть от чего. Ни Нина, ни Игорь не обмолвились про башню. «Спокойной ночи!» – пожелала она, провела рукой по щеке Игоря, задержалась на секунду и закрыла за собой дверь.
«Как бы мне хотелось увидеть Луиса», – бормотал засыпающий Кирилл.
«Как бы мне хотелось чувствовать ее рядом», – мечтал Игорь.
Флюгер утром был на месте и сверкал одним боком. Нины и герцога не было, они уехали совсем рано. Кирилл совсем освоился и помогал Антонио варить кофе. Можно было валяться у бассейна и чувствовать себя особой королевских кровей. Плечи болеть перестали, да и вообще цвет кожи Игоря приобрел благородный золотой оттенок. Замок высился за его спиной молчаливым укором. Почему он вчера не сказал ей того, что хотел? Побоялся реакции? А чего, собственно, опасаться? И вообще, зачем она его дразнит? Чего хочет? Игорь решил поговорить с Ниной после ее возвращения. И вообще, хочется какой-то определенности. Он себя явно накручивал, поэтому решил больше не думать о Нине. Кирилл болтался где-то в замке и оттуда периодически слышались его восторженные возгласы.
А день между тем тянулся и тянулся. Над лужайкой порхала одинокая белая бабочка, в небе высоко парил то ли орел, то ли буревестник – Игорь не знал, обитают ли и те и другие тут; Антонио с Кириллом собирали лепестки роз для каких-то очередных кулинарных изысков, было жарко и лениво. Без Нины время остановилось, хотя солнце и смещалось все дальше к горизонту. Игорь дремал у бассейна и даже не услышал звук мотора. И ее не узнал. Белоснежное узкое платье без рукавов, подчеркивающий талию широкий желтый пояс и такого же цвета шикарная шляпа с огромными полями, закрывающими лицо, и черные очки. На шляпе Игорь заметил маленький букет из живых цветов, а на ногах туфли на высоченных каблуках. «Богиня?» – вопросил улыбающийся дон Абелардо. Игоря опередил Кирилл: «А то! Еще какая!»
Оказалось, что герцог сегодня срочно улетает и приехал забрать кое-какие бумаги и вещи. Когда вернется – неизвестно, но надеется по возвращении застать гостей на месте, а потому не прощается. Когда его проводили, Кирилл увел Нину в недра замка с просьбой показать тайные лестницы, ходы и подземелье. Оружейная уже была им освоена с помощью Антонио, который вынужден был спасать пушечные ядра, которыми Кирилл жаждал зарядить пушку. Игорь тоже бродил по замку, рассматривая старинные портреты людей, когда-то смеявшихся, грустивших, мечтавших и любивших. Что от них осталось?
Прожили ли они жизнь так, как хотели? Портреты молчали и только провожали Игоря взглядами. Он поежился и решил идти на лужайку. Неожиданно стена коридора медленно сдвинулась и прямо в его объятия из темного проема выскочил сын, а следом Нина. «Прикинь, а мы там чуть не заблудились!» – обрадовано сообщал Кирилл и ускакал. «И мы», – добавила Нина, глядя Игорю в глаза. Он почему-то смутился и дал ей высвободиться.
Весь ужин он чувствовал себя неловко. Страстно хотеть эту женщину, которая оставалась той же таинственной незнакомкой, но не знать, как к ней подойти. Это бесило Игоря вся больше. В конце-концов, чего она ломается? Она ж не девочка, понимать должна. А там поглядим…
Ближе к ночи они, на удивление, остались одни. Кирилл намотался так, что уснул без задних ног, а Антонио занимался какими-то поручениями Абелардо в кабинете. Нина сидела в своем любимом кресле и предлагала завтра поехать в какой-то интересный, с ее точки зрения, музей, а потом зайти в гости к приятельнице, занимавшейся изучением рыцарства Западной Европы. «Завтра все равно обещали перемену погоды и сильный шторм, так что пляж откладывается на потом». Ночь укутывала их душным покрывалом, где-то слышались раскаты грома, громко хлопали занавеси на окнах и запахи цветов казались липкими и тягучими. На столике в холле вдруг зазвонил ее мобильный – она ждала звонка от герцога с сообщением, что он благополучно долетел. Игорь пошел следом и неожиданно для себя схватил Нину в объятия и стал целовать в губы, в шею. Без всяких заморочек. Он хотел ее здесь и сейчас. Без слов. Ее майка задралась, он чувствовал ее грудь, ее тело, ему хотелось, чтобы руки стали размером с ладони великана, чтобы обнять ее сразу всю.
Но Нина отстранилась. Она то ли не была готова к такому резкому повороту или боялась появления Кирилла с Антонио, она просто сказала «не надо». И это «не надо» сорвало Игорю крышу.
Он кричал, что она бездушная кукла, что должна быть рада тому, что на нее вообще кто-то обратил внимание, что она старая и что мужской интерес к ней – понятие почти условное, что она должна чаще смотреть на себя в зеркало. Он кричал и видел себя со стороны. Тот, который смотрел, понимал, что это конец. А кричащий никак не мог успокоиться. Игорь обрушился на ее вид – шорты, открытые купальники – это не для ее возраста, тебе уже не двадцать и даже не тридцать пять, нечего дразнить мужчин, не надо изображать интеллектуалку; это подло – действовать на мужчину через его ребенка. Он выискал на ее лице морщины, которые бросаются в глаза, он указал на седеющие волосы, на круги под глазами – «не мечтать о мужчинах надо, а спать с ними, пока есть возможность и предоставляется шанс, – кричал он. – Да ты мне спасибо должна сказать, а не кривляться»!
А она молчала. Молчала и молчала. Опустив голову. Как будто слушала приговор. Как будто это было обвинение, не дающее права жить вообще. Если бы она перебила, если бы дала пощечину… В темноте вдруг что-то глухо упало, и он замолчал.
Нина медленно подняла голову, посмотрела Игорю прямо в глаза, как будто хотела найти в них что-то нужное и так некстати потерявшееся, а потом резко развернулась и ушла во тьму коридора. «Она умеет ходить сквозь стены», – мелькнуло у него в голове, потому что он не услышал звука закрывающейся за ней двери.
Замок был тих. Ни шороха, ни полоски света. Игорь вспомнил про подаренную ею бутылку. Достав, вышел на веранду. Ветер усилился, но казалось, что он обходит замок стороной. Где-то шумели деревья, с неба скрежетал поломанный флюгер, и журналы, которые она читала, валялись на траве. Игорь понял, что это все. Как ни назови. Конец. Он допил бутылку. Жадно, из горлышка. И пошел к ее комнате. Надо было что-то делать. Просить прощения. И ничего не объяснять. Потому что объяснять было нечего. Потому что все, что он говорил, было чудовищной неправдой, которая спасала его от боязни неизвестности, наступающей после того, как двое проснутся утром.
И если бы под массивной дверью ее комнаты пробивался лучик света… Если бы он услышал плач… Но там стояла мертвая тишина. И он ушел. Сгорбившись и пошатываясь.
Утро, как обычно, заглянуло в комнату солнечными лучами. Кирилла не было. Он сидел на перилах, обнимая взъерошенную каменную птицу, а рядом стояла их сумка с вещами. Игорь быстро привел себя в порядок и пошел к Нине. Он не знал, что именно скажет, но был уверен, что найдет единственно нужные сейчас и ему и ей слова. Она поймет, должна понять. Он решительно рванул дверь ее комнаты. Пусто. Кровать под королевским балдахином была убрана, на ней не спали. Никаких вещей, только закатившаяся под кресло красная деревянная бусина. Как и не было никого. Как сон. Игорь поднял бусину и сунул в карман. Он чувствовал себя подлецом и предателем. Последний раз окинул взглядом комнату и столкнулся в дверях с Антонио, который нес вазу со свежесрезанными цветами. «Нины нет, она уехала ночью. Сказала, что что-то случилось, но просила меня не волноваться», – старик был явно расстроен.
Завтракать они не стали. Кирилл даже не смотрел в сторону отца. Видел что-то? Слышал? Попрощавшись с Антонио, который не стал настаивать на том, чтобы гости остались, они пошли к заказанному такси. Вдруг Кирилл остановился, вытряс содержимое сумки, достал пакет, из которого вывалились свечи, которые он покупал с Ниной на ярмарке, неуклюже собрал их и побежал назад, вверх по каменным ступенькам, так и норовя споткнуться. «Вот, сэр Антонио, это для Луиса». Старик внимательно посмотрел на мальчика, крепко взял его за руку и повел с собой. В библиотеке он велел Кириллу расставить свечи у окон: «У нас тут свои правила. Тот, кто перед отъездом от всей души приносит для Луиса свечи, тот обязательно к нам вернется».
«Правда? А Нина? Как же Нина? Нина их тоже принесла?» – взволнованно спросил Кирилл.
«Конечно. Она вернется. Обязательно. Мы будем тебя ждать – Абелардо, и Нина, и я».
Они старательно делали вид, будто забыли, что Нине было не до свечей.
«Ты все испортил. Зачем?» – это все, что услышал от сына Игорь. Значит, он все видел и слышал. В гостиничном холле Игорь пошел за ключами и вместе с ними получил большую коробку. На ней большими буквами было написано «для Кирилла». Игорь ушел курить на балкон, чтобы не мешать. Внизу двое мальчишек лениво пасовали мяч, на соседнем балконе полная англичанка развешивала мокрые купальные принадлежности и улыбнулась Игорю, в доме напротив в горшке с геранями валялся толстый рыжий кот, а с пляжа доносились возгласы играющих в волейбол. Жизнь продолжалась. Без нее.
Он вернулся в номер. На столе стояла невысокая фигура рыцаря, точь-в-точь такого же, как стража в замке, а рядом лежал лист гербовой бумаги с четким почерком. «Можно?» – спросил он у сына. Тот молчал.
«Привет, Кирилл! – было написано в записке. – Жизнь – трудная штуковина. Она не всегда справедлива, и то хорошее, что мы с трудом находим, почему-то когда-то заканчивается. Не спрашивай меня, почему. Я тоже не знаю ответа. Дон Абелардо просил меня передать тебе этого рыцаря. Ему много лет, и он точная копия тех, с которыми ты подружился. Видишь, там на щите написаны слова? Их смысл в том, что настоящий мужчина должен помнить о главном в жизни – это ум, мужество, добро, честь и совесть. Мы с герцогом и Антонио верим, что ты вырастешь достойным этих понятий. Если тебе придется становиться перед выбором, всегда помни, что рыцарь тоже может страдать, несмотря на его кажущееся каменным сердце. И поступай так, как велит ум. Потому что сердце иногда ошибается. Наверное, оно тоже чересчур верит в то, что хорошее – это навсегда.
Не грусти.
Нина.
P.S. И не прогоняй белую бабочку, если вдруг она выберет твою ладонь».
«Она просила меня не сердиться на тебя», – услышал Игорь.
«Просила? Когда? Тут про это нет ни слова»
«Мы с сэром Антонио провожали Нину. Ночью».
«Что, что она еще сказала? Ты знаешь, куда она уехала?»
«Дурак ты, папа! Разве ты ничего не понял?» – и его взрослый сын заплакал, как ребенок, уткнувшись в подушку.
Все оставшееся до отлета домой время они почти не разговаривали. Ходили на пляж, в кафе, но Кирилл как-то изменился и ушел в себя. Для Игоря в навязчивую идею превратилось желание вспомнить те слова, которые она говорила на башне, именно их последовательность и интонации. Ему казалось, что он понял то, что она хотела сказать. Время стояло между ними, оно было и его, и ее врагом. Но картинка не складывалась, все время что-то невидимо ускользало, как песок сквозь пальцы. В ее словах было еще что-то. Но он не мог вспомнить…
Игорь обошел все гостиницы, благо, их было всего несколько, но Нину никто не видел, зашел во все магазины, где можно было купить спиртное в поисках такой же бутылки, как та, с которой все начиналось. Он не помнил названия, только то, как выглядела этикетка – замок и в его окнах пляшущие огоньки свечей. Такое вино нигде не продавалось. «И не ищите, оно только из погреба герцога», – говорили ему.
Он искал ее на узких улочках, спускавшихся к морю, среди посетителей кафе, на берегу по вечерам. Казалось, что вот за тем углом сейчас мелькнет ее цветная юбка или он встретит ее на пустом пляже, одиноко сидящей на забытом лежаке и всматривающейся в садящееся солнце. Однажды ночью он проснулся от звонка телефона. Она! Но оказалось, что кто-то просто ошибся номером. Он заходил в ее живой журнал в надежде, что там появится новая запись. Но журнал был пуст. Он проверил записи тех, кто числился в ее друзьях, но и там от нее не было ни слова. Он не знал ни ее фамилии, ни адреса, ни телефона. Он по-прежнему не знал о ней ничего. В своем ЖЖ он написал всего одну фразу «Я не знаю, как жить без тебя». И он действительно не знал. Зато знал, что Кирилл прочитает и, может быть, простит.
Уезжать надо было с утра, а вечером накануне Игорь предложил сыну подняться к замку. Он сам не знал зачем. Но Кирилл обрадовался. Наступили ее любимые сумерки, небо приобрело фиолетово-синий оттенок, стрекотали цикады, рядом с забором раскачивались на ветру мальвы и казалось, что сейчас между кипарисов зазвенят браслеты. Но было тихо. Замок жил своей жизнью и никого, похоже, не ждал. Кирилл погладил Мефистофеля, просунул голову сквозь узор решетки и долго всматривался в плохо видимые далекие темные окна. Никого. Они постояли еще немного и, наконец, решились уйти. Кирилл повернул голову, чтобы в последний раз охватить взглядом этот сказочный мир, на короткое время неожиданно совпавший с его жизнью, и тут вдруг в окнах стали один за другим загораться огоньки. Волной. Загораться и гаснуть. Кирилл ахнул, облегченно вздохнул, но не стал ничего говорить. Достаточно было того, что Луис подал ему знак. Это был знак того, что замок ждет его. И Нину.
А Игорь… Он просто увидел в окнах отражение последних закатных солнечных лучей. Впрочем, я могу ошибаться…
