К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ
ПЕРЕВОД С ОСЕТИНСКОГО А. ГРЕКОВА, М. СВЕТЛОВА, Л.ШЕРЕШЕВСКОГО
АЦАМАЗ
(При чтении «Сказания о Нартах»)
Пели птицы, луга зеленели,
И шепталась густая трава.
Ацамаз заиграл на свирели –
Так гласит вековая молва.
Он играл и, должно быть, не худо,
Если горы пустилися в пляс,
Но не вышла на песню Агунда,
И печально поник Ацамаз.
День прозрачный вдруг сделался ночью –
Свет стал юному нарту не мил,
И на тысячи мелких кусочков
Он свирель золотую разбил.
Он ушел, и от этой потери
Мир застыл – от земли до небес.
А красотка покинула терем,
Где украдкою слушала песнь.
Побежала, осколки собрала,
Увязала в одно, как смогла.
Золотая свирель заиграла,
И волшебная песнь ожила.
Просветлели могучие горы
И пустились, как мальчики, в пляс.
Вьет свирель кружевные узоры –
Только нет, не идет Ацамаз.
Долго ждала красавица, долго,
И тускнела ее красота…
Ведь любовь не собрать из осколков
Никому, ни за что, никогда.
1982
СОЛНЦЕ
Спросил я Солнце: – Дивное светило,
Ну как же так случилось, дай ответ!
Ты Землю нашу жизнью одарило,
А на тебе ни капли жизни нет.
Мне Солнце улыбнулось из-за тучи:
– Не вижу я беды в такой судьбе,
Пусть вечный мой огонь живущих учит:
Я о других пекусь – не о себе.
1958
МОЕ ЛУЧШЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Прошли уже долгие сроки,
Как в море волна за волной,
А все-таки лучшие строки
Еще не написаны мной.
Чтоб слово в сердца проникало,
Его я никак не найду,
Хоть отдано лет мной немало
Любимому мною труду.
Труднее, чем книгу большую,
Такие стихи создавать.
И если все ж их напишу я, –
Они о тебе, моя мать.
Как ты день-деньской хлопотала,
С ведерком спускаясь к ручью,
Как штопала ты и латала
Одежду и обувь мою.
Как детям порою тяжелой
Готовила скудный обед
И как, проводив меня в школу,
Ты долго смотрела мне вслед.
И в сердце те дни не затмились, –
Жар летний и стужа тех зим…
Ты мне говорила: «Кормилец!» –
Я старшим был сыном твоим,
И младших нам было так жалко! –
И ты мне, глотая слезу, шептала:
«Постой у чесалки,
А я вам поесть принесу!»
Над прялкой склоняясь, старалась,
Как песней и сказкой развлечь.
Случалось, что нить обрывалась,
Но не прерывалася речь.
За хворостом в лес снаряжался,
С тобою на мельницу шел,
И чтоб не споткнуться, держался
Я за материнский подол.
Была ты и нежной и смелой,
И светел был взгляд твоих глаз.
И даже когда ты болела,–
Тревожилась только о нас!
И все, чего в жизни я стою,
Все лучшее в сердце моем –
Твоей взращено добротою,
Твоим обогрето теплом.
Поэтом бы истинным стал я,
Когда бы, гордясь и любя,
Такие слова отыскал я,
Чтоб были б достойны тебя!
1984
