Руслан ТОТРОВ. Самая читающая не читающая страна в мире

К 20-ЛЕТИЮ ЖУРНАЛА «ДАРЬЯЛ»

Вот и прожили мы сотню книг с излишком.

Валерия Григорьева. «Парадоксальные аллюзии»

В преддверии одного из совещаний главных редакторов литературных журналов России и стран Ближнего зарубежья участники, вместе с приглашением, получили несколько вопросов, на которые следовало (при желании) ответить в письменной форме, чтобы обозначить направление будущей дискуссии. Первый из них предлагал определить (хотя бы для себя) роль и место литературных журналов в современной культуре. В вопросе явно прочитывался риторический оттенок, и я не без иронии ответил в том же духе: «Чтобы определить (хотя бы для себя) роль и место литературных журналов в современной культуре, следует задаться встречным вопросом – вызывает ли эта тема интерес в современном обществе?». Существует ли обратная связь и насколько она прочна? Нетрудно, наверное, определить социальную группу, отдельные (немногочисленные) представители которой сохраняют интерес к литературной и, естественно, журнальной традиции. Однако понятия «широкая читательская аудитория» и «единое литературной пространство» сегодня не просто вышли из употребления, но и, похоже, канули в вечность. Ушли в прошлое и миллионные тиражи литературных журналов.

Когда-то Ленин произнес фразу, которую кто-то ловкий, переиначив ее смысл, пристроил к кино, назвав его важнейшим из искусств. На самом же деле фраза эта звучала иначе и несла совершенно другое содержание: «Пока народ неграмотен, важнейшими из искусств для нас являются кино и цирк». Как принято сегодня говорить, почувствуйте разницу… В наше время (пока народ неграмотен?) архиважнейшим, как говаривал Ильич, сделалось и укрепилось в этом качестве телевидение. Литература, а вместе с ней и литературные журналы ушли в тень телевизионных сериалов, попсы и рекламы. Приходится повторять банальности, но именно телевидение формирует идеологию, мировоззрение и менталитет российского населения, стремительно превращающегося в общество потребления в его извращенной разновидности, никак не соотносящейся с моралью и нравственностью. Не зря же в таком ходу гнусная, то и дело повторяемая с телеэкранов поговорка: «Кто не успел, тот опоздал». Согласитесь, трудно успеть, отвлекаясь на чтение художественной литературы, которое никак не способствует развитию хватательного инстинкта.

Не удивительно, что глянцевые журналы, появившиеся в России не более двух десятилетий назад, легко обошли в тиражах литературные с их двухсотлетней традицией. Глянец выполняет ту же идеологическую задачу, что и телевидение, представляя своим потребителям визуальный ряд «успеха» и «красивой жизни». Гламур и глянец, как раз то, чего не хватало для полного счастья незабвенной Эллочке Людоедке. Но и без нее достаточно тех, кто с упоением листает глянцевые издания, приобщаясь в грезах к роскошной жизни сильных мира сего и забывая, что все места в партере давно заняты. Уже матереет поколение, воспитанное не на сказках, которые им должны были читать родители, а на клиповом монтаже телевизионных роликов и рекламных слоганах… Недавно я летел из Владикавказа в Москву и наблюдал, как сидящая рядом девушка (по виду студентка) с упоением листала толщенный журнал с рекламой самого что ни на есть гламурного товара – от спортивных автомобилей, швейцарских часов до стильной мебели, обуви и одежды. Между рекламой иногда появлялись какие-то небольшие, развлекательные, по-видимому, тексты, но девушка равнодушно их пролистывала. Вы учитесь на товароведа? – поинтересовался я. Что? – она недоуменно посмотрела на меня. – Нет. – Она не оторвалась от журнала до самой посадки в Домодедово.

Читатели литературных журналов конца восьмидесятых, начала девяностых годов прошлого столетия помнят, наверное, как на почве обрушенной сверху свободы на страницах литературных журналов лихо взошла и расцвела публицистика, затмив и задвинув в задние ряды художественную прозу. Это были времена горбачевской перестройки, ельцинского продвижения к власти, мучительной агонии Страны, которую Сплотила Навеки Великая Русь, времена, когда циклопическое здание сверхдержавы (или империи, если хотите) разваливалось, как карточный домик. Дело шло к тому, что и случилось, что предрекали в своих творениях публицисты, к чему призывали, обличая идеологию лжи, насилия и жестокости, которыми правящая верхушка выстилала путь подвластных ей народов если не в рай, то по меньшей мере в коммунизм. Запах свободы и вера в очередное счастливое будущее пьянили настолько, что развал Страны сгоряча был принят, как должное: старый мир рухнул, да здравствует новый – СНГ! Невольно вспоминается Салтыков-Щедрин и его город Глупов. «Хлеб идет!» – радостно вскрикнули оголодавшие глуповцы, увидев приближающееся к городу огромное облако пыли. «Ту-ру, ту-ру!» – послышалась внутри облака барабанная дробь. Это шла карательная команда, вызванная для экзекуции слегка забунтовавших горожан… К нам пришла наша сегодняшняя действительность.

Я бы, наверное, не стал писать об этом, если бы не поразительный результат одного из исследований Левада-Центра: 33% россиян с ВЫСШИМ образованием не прочли в жизни ни одной книги. Мы слышали о студентах, читающих по складам, о выпускниках с красным дипломом, не умеющих читать: буквы-то они знают, но не способны понять смысл написанного… Стоит ли спрашивать, как им удалось получить школьный аттестат, поступить в высшее учебное заведение и окончить его? Интересней другое: куда эти дети коррупции пристроятся или будут пристроены на работу? Нетрудно догадаться, некоторые из них – это наше будущее чиновничество, новые брудастые и угрюм-бурчеевы, хваткие до должностей и материальных благ. Научатся говорить ничего не значащие речи, давать пустые обещания, пиариться с телеэкранов. Если кому-то интересно, каково будет жить под ними, читайте все того же Салтыкова-Щедрина… А вот уже и продолжение поспевает: реформа образования с тремя обязательными предметами – ОБЖ, Физкультура и Россия в мире. Есть и четвертый, Индивидуальный пакет, но что это такое, не знают, кажется, даже те, кто это придумали. Что же получается в результате? Под управление брудастого чиновничества готовится удобное население.

Все, о чем здесь говорится, это продолжение моего ответа на вопрос о роли и месте литературных журналов в современном обществе. Том самом, 32% которого искренне полагает, что солнце крутится вокруг земли. Это еще один результат социологического исследования, о нем поведало центральное телевидение. Неизвестно, какая часть предыдущих 33% входит в эти 32% , но совершенно ясно, что недалеко то время, когда кому-то снова придется произнести революционную фразу о кино и цирке для неграмотного народа. Ни то, ни другое (если оно не политизировано) не является чем-то по определению низкопробным, но когда этим ограничивается весь набор интересов, трудно представить себе модернизацию, о которой так часто в последнее время приходится слышать. К тому же никто пока не догадался провести еще один опрос и выяснить наконец, какая часть нашего населения от Калининграда до Сахалина уверена в том, что земля плоская. Процент, я думаю, выйдет пока небольшой, но с явной тенденцией к росту в ближайшем будущем. Пока же мы знаем, что каждый третий представитель так называемой интеллигенции не прочитал за всю свою жизнь ни одной книги, и почти каждый третий взрослый в нашей стране (среди младенцев опросы не проводятся) уверен, что именно солнце оборачивается вокруг земли.

Итак, для двух многочисленных групп населения России вопрос «о роли и месте литературных журналов…» не представляет никакого интереса, как и сами литературные журналы, о существовании которых эти группы, скорее всего, даже не подозревают. Третья величина, о которой тоже стоит поразмыслить, приближается по самым скромным подсчетам к 75 процентам. То есть три четверти российских читателей – это женщины. Встречаются значения и побольше, на одном из диспутов в пользу женщин было заявлено 95%, но даже усредненные семьдесят пять приводят к совершенно определенным выводам. Мужчины, как это ни печально, гораздо интенсивнее теряют вкус к разумному, доброму, вечному, к образованию, в частности, понимая его значение лишь в наличии диплома, который, как оказалось, можно получить, не читая книг или попросту купив по случаю. Что и подтвердил один из российских губернаторов (один ли?), не терявший времени на ненужные ему занятия науками и сделавший успешную политкарьеру с фальшивым дипломом. Задумывался ли он (и его соратники) когда-нибудь о литературных журналах и литературе вообще? Что касается женщин, то они, по сути своей, менее склонные к криминалу и в этом смысле уступая мужчинам, начинают превосходить их в главном, в образованности и культуре, и похоже, развитие общества идет именно в этом направлении.

Совещание главных редакторов, о котором сказано в начале, проходило в Доме творчества писателей в Переделкино. По прибытии состоялся обед, в заключение которого был подан (в граненых стаканах) сваренный из сухофруктов компот. Этот компот, обычный для Домов творчества, вдруг вызвал оживление в столовой, воспоминания о школьных буфетах, пионерских лагерях и даже детских садах, где именно компотом завершались немудреные пиршества времен детства и отрочества многих из собравшихся в Переделкино. Наконец, кто-то вспомнил, что такой же продукт был обязателен и в Домах творчества от Малеевки и Голицыно до обожаемого всеми Коктебеля, и этот кто-то (или кто-то другой) акцентировано произнес: « Компот, – и с небольшой паузой, с металлом в голосе: – Национальный по форме и социалистический по содержанию». Все рассмеялись, как-то не всерьез принимая эту подзабытую формулу социалистического реализма, это прокрустово ложе советской литературы… Для тех, кто не помнит или не знает, цитирую по Советскому Энциклопедическому Словарю: «Социалистический реализм – это творческий метод литературы и искусства, эстетическое выражение социалистически осознанной концепции мира и человека, изображение жизни в свете социалистических идеалов». Термин СР появился в 1932 году.

23 апреля 1932 года вышло постановление ЦК ВКП(б) «об объединении всех писателей, поддерживающих платформу Советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве». В 1934 году был созван Первый Съезд писателей СССР, инициированный как бы Максимом Горьким, в действительности же – И.В. Сталиным. Литература, которой он придавал первостепенное значение, с образованием в 1934 году Союза писателей СССР становилась государственным, то есть управляемым подразделением. Я не стану заниматься здесь анализом многообразной деятельности Союза писателей, в которой можно усмотреть и вред и пользу, но так или иначе, а писателям было предложено отречься от дореволюционной байки о «властителях дум» и стать помощниками партии (коммунистической). Была определена и высшая оценка литературного творчества – Сталинская премия, присвоением которой занимался лично товарищ И.В. Сталин. Сегодня трудно себе представить, какая заоблачная слава выпадала на долю лауреатов Сталинской премии, какими тиражами печатались их книги и с каким интересом они встречались читателями. Прошло не так уж много времени, и вот никто уже не помнит (за редким исключением) ни имен этих лауреатов, ни их книг… Литературу XX века определяют другие имена, другие произведения.

А вот цитата из «Манифеста…» Карла Маркса: «Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становятся все более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература». Не берусь судить о всемирной литературе, об этом в другой раз, но попытка образовать «из множества национальных и местных литератур» единую была предпринята в СССР и претворена в жизнь. Результат известен – советская литература. Появились литературы малых и младописьменных народов; произведения, написанные на самых разных языках, переводились на русский; образовалась советская школа художественного перевода; через переводы на русский произведения национальных литератур становились известны на всем пространстве СССР, выходили в зарубежье и так далее. Этот процесс поддерживался читателем, тем самым советским человеком, который и сам формировался в заданной свыше «социалистически осознанной концепции мира и человека»… И вдруг страна, называвшая себя Родиной многих языков и народов, исчезла, будто ее и не было никогда, а советская литература сразу же рассыпалась на «национальные и местные», каждая из которых существует в своем безвестном уединении.

В последние двадцать лет в мире не появилось ни одной книги, которую можно было бы назвать великой или хотя бы по-настоящему значительной. То же самое и в России. Через пятнадцать лет после трагедии Гражданской войны был написан «Тихий Дон», пожалуй, главная книга первой половины XX века в России. Два десятилетия прошло после трагического распада Страны, сломавшего многие судьбы в России и Ближнем зарубежье, но где она, книга, которая рассказала бы о ЧЕЛОВЕКЕ в этом историческом изломе и была принята народом? Не она ли явилась бы фактом истинного предназначения литературы?.. Сегодня приходится слышать о литературной традиции вообще: жива ли она, продолжится или ее возможности исчерпаны? Появится ли книга, которую можно будет назвать первой книгой XXI века? В мировой литературе автором первой книги XXI века критики назвали Милорада Павича с его «Хазарским словарем», выдвинутым на соискание Нобелевской премии. Это действительно КНИГА, но она вышла в свет в 1989 году, и те, кто назвали ее первой, еще не знали, каким предстанет перед человечеством XXI век. Я думаю, правильнее было бы назвать великолепный «Хазарский словарь» последней книгой XX века…

Стоит и с другой стороны подойти к вопросу о роли и месте журналов… Дело ведь не только в том, продолжится ли литературная и, в частности, журнальная традиция вообще, но и в том, как она продолжается технологически. Стоит, наверное, задаться вопросом: закончится ли в XXI веке эпоха Иоганна Гутенберга, изобретателя книгопечатания, книга или Интернет? Если развитие цивилизации продолжится в обозначившемся направлении, книги, производство которых требует значительного количества древесины, будут постоянно дорожать и, в конце концов, станут доступны лишь для так называемой элиты. Интернет же и электронные книги и учебники, более дешевые, придут к населению. Хорошо это или плохо? Конечно, плохо, как всякое неравенство. Боюсь только, что обсуждение по принципу «хорошо-плохо» ничего никому не даст. Но и в том случае, если развитие книгопечатания будет происходить по другому, более прогрессивному направлению, электронные книги все равно возьмут свое. Они появились, они технологичны и с каждым годом будут все более совершенствоваться. И вопрос тут не в том, нравится или не нравится: это одно из направления развития информационного общества.

Тема «Интернет и журнал» вроде бы никогда не вызывала горячих споров, но и тут немало непримиримых противников всемирной паутины. Им бы вспомнить, что первой паутиной был обычный телефон, которым они так привычно пользуются. В ответ обычно говорят о засоренности Интернета всякой непотребщиной, забывая при этом, что за определенную плату и по телефону можно послушать эротические откровения, по телефону совершаются разного рода мошенничества и, в конце концов, координируются террористические акты. Забывается главное: все выдающиеся открытия определенная часть человечества имеет обыкновение употреблять для причинения ближним посильного вреда. Ни Интернет, ни телефон не стали исключением из этого правила. Причина не в технике, а в людях с их комплексами и побуждениями…

Что касается журнала «Дарьяла», то у нас не было ни малейшего сомнения в необходимости создания собственного сайта, поскольку мы считали своим долгом представить культуру Осетии как можно шире, а такую возможность дает именно Интернет, который гораздо мобильнее и доступнее печатного издания. Помимо литературных материалов мы помещаем на сайте репродукции картин осетинских художников, создав рубрику «АртГалерея» и сопровождая собрание каждого художника статьей о его творчестве. В рубрике «ФотоГалерея» выставлено более двухсот фотографий горных пейзажей Осетии, исторических памятников, видов Владикавказа и т.д. В рубрике «Библиотека» помещены наиболее значимые произведения фольклора и литературы на осетинском языке и в переводе на русский. И, наконец, в рубрике «Фонотека» представлены образцы традиционной осетинской музыки. География посетителей сайта включает едва ли не все страны мира. В 2003 году сайт «Дарьяла» вошел в список так называемых привилегированных изданий Dmoz.org. В 2004 году брюссельской WEB-службой «444» сайт был назван лучшим журнальным сайтом России. За два последних года интернет-редакция получила от пользователей сайта 1017 писем и ответила на каждое из них. В 2006 году сайт «Дарьяла» вошел в каталог лучших Интернет-ресурсов.

А теперь о главной проблеме «Дарьяла». Полагаю, что это общая проблема едва ли не всех литературных журналов страны. Это не бедственное материальное положение, не малые тиражи и не копеечные гонорары авторов. Проблема заключается в крайне редком появлении в журнальных портфелях по-настоящему значительной современной прозы. Можно, конечно, распиарить любое сочинение, можно вручить сколько угодно литературных премий разного толка, но пока в журналах не начнет регулярно появляться проза, вызывающая не просто читательский интерес, а некое общественное эхо от прочитанного, журналам не удастся вернуть те потерянные позиции, которые они должны занимать по определению. С другой стороны и по тому же определению журналы традиционно продолжают литературный процесс, а именно процесс, если он поддерживается и получает возможность развития, рано или поздно приводит к результату…

Надеюсь, я ответил, как сумел, на непростой вопрос о роли и месте литературных журналов в современной культуре.

В заключение о культуре вообще… Во Владикавказе, как и во всяком южном городе, определенная часть праздного населения тяготеет к рынку, конечно же, центральному. Особи мужского и женского пола, а также дети с ними, идут медлительной, неубывающей толпой вдоль торговых рядов, вывалившихся из рыночного нутра на улицу, на тротуар, заузив его наполовину, и походя, в тесноте, но не в обиде, разглядывают товары, выставленные на складных, походных прилавках. Лица идущих полны осознания своего достоинства и важности совершаемого движения. Я тоже в толпе и тоже иду – так же медленно и степенно, как бы в согласии с другими, понимая значимость их шествия и утверждая свою собственную. На товары не смотрю, прислушиваюсь к песне, с предельной громкостью звучащей из киоска, где продаются аналоговые и цифровые музыкальные носители. Голосом потрепанного жизнью и жестоко простуженного человека певец то ли заканчивает, то ли продолжает какую-то, по-видимому, крайне печальную балладу:

Мы оба сидели,

Но не было слез…

Толпа, не меняя шага и продолжая разглядывать товары, прислушивается, потребляет изготовленный именно для нее «продукт искусства»…