КАВКАЗ В ЗАРУБЕЖНЫХ СМИ
«Ragionpolitica.it», Италия 27.10.2010
ПАНКАВКАЗСКИЕ УСТРЕМЛЕНИЯ ГРУЗИИ
Заместитель министра иностранных дел Грузии Нино Каландадзе заявила 11 октября этого года, что Грузия в одностороннем порядке отменит визовый режим для граждан северокавказских республик Российской Федерации. Жители республик Дагестана, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии и Адыгеи смогут приехать в Грузии на период, не превышающий 90 дней, избежав бюрократических проволочек, которые еще более удлинились из-за продолжающегося отсутствия дипломатических отношений между Москвой и Тбилиси, оборванных после августовской войны 2008 года.
Это облегчение, по мнению грузин, нужно для того, чтобы жители северокавказских республик не чувствовали себя наказанными, в то время как русские власти, со своей стороны, считают, и вряд ли ошибочно, что этот маневр нужен Грузии, чтобы завоевать симпатии народов Северного Кавказа, которые не всегда рады (как показала двухвековая война с чеченцами) господству Москвы.
Эти «панкавказские» поползновения Тбилиси, по всей видимости, подтверждаются речью Михаила Саакашвили, произнесенной в сентябре на Генеральной Ассамблее ООН, в которой грузинский лидер заявил, что «не существует Северного Кавказа и Южного Кавказа, но есть единый Кавказ». Кроме того, Грузия заявила, что скоро откроет телевизионный канал на русском языке, предназначенный для потенциальных телезрителей северокавказских республик.
То, что Грузия мечтает стать страной, возглавляющей «кавказскую федерацию», это не новость, эти амбиции восходят, по крайней мере, к падению царской России в 1917 году, когда только что образованная независимая Грузия искала помощи имперской Германии, чтобы возглавить федерацию кавказских народов. Эта попытка провалилась из-за краха Центральных держав и аннексии Грузии вновь образованным Советским Союзом.
Региональные амбиции кавказской республики возродились на следующий же день после развала другой империи, советской, когда первый президент независимой Грузии, бывший диссидент Звиад Гамсахурдия положил начало националистической и «панкавказской» политике, которая, с одной стороны, активно поддерживала антироссийские стремления к независимости в Чечне и Ингушетии, а с другой, подавляла автономию внутренних меньшинств Грузии: осетин, абхазов и армян. Подрывная политика Гамсахурдии, который был отстранен от власти в 1993 году в результате переворота, организованного при поддержке Москвы, как это можно было предвидеть, нанесла ущерб отношениям Грузии с Российской Федерацией, которая не замедлила включиться в политическую игру, обратив в свою пользу стремления к независимости Южной Осетии и Абхазии. Так были заложены основы вооруженного русско-грузинского конфликта в августе 2008 года.
Решение Москвы после войны 2008 года признать в одностороннем порядке независимость Абхазии и Южной Осетии, разумеется, не облегчило разрешение кавказских конфликтов, создав прецедент для аналогичных требований других стран в регионе. В любом случае, о своих «панкавказских» притязаниях Саакашвили заявил в наихудший момент для кавказской политики, отмеченной такими кровавыми террористическими актами, как нападение на чеченский парламент 19 октября, и общим климатом социально-политической напряженности, осложненной постоянной угрозой исламского терроризма.
«The National Interest», США 02.11.2010
АНОМАЛИИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
Российский Северный Кавказ находится в тисках гражданской войны низкой интенсивности с сильным исламистским привкусом. Это удручающие своей непрекращающейся цикличностью силовые акции джихадистов, подпитываемые государственными репрессиями, некомпетентностью и коррупцией бюрократии.
Кого же обвиняют местные лидеры в насилии исламистов? Ответ может вас удивить: Соединенные Штаты Америки. Российский ученый Михаил Алексеев, работающий в настоящее время в университете Сан-Диего, представил на недавно прошедшей в Вашингтоне конференции в рамках «Программы новых подходов к исследованиям и безопасности в Евразии» увлекательный доклад, посвященный этому явлению.
Алексеев процитировал заявление чеченского лидера Рамзана Кадырова, сделанное им в июне 2009 года. Кадыров сказал, что Вашингтон является «центром управления» повстанческим движением исламистов на Северном Кавказе (это вызвало смех среди вашингтонских слушателей, которым казалось, что они-то уж слышали всякие обвинения в адрес их города). Кадыров вполне предсказуем в своих возмутительных высказываниях; однако ему вторит более умеренный президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, который обвинил «спецслужбы» Британии и США в том, что они выступают в качестве спонсоров религиозной борьбы в этом регионе с целью «развала России, точно так же, как был развален Советский Союз». Рядом оказалась и Кабардино-Балкария, где заместитель министра внутренних дел озвучил похожую теорию заговоров.
Федеральный центр не утруждает себя опровержением и корректировкой таких высказываний, возможно, по той причине, что некоторые московские политики испытывают похожие чувства, действуя то ли из цинизма, то ли по наивности. Здесь следует вспомнить странную речь, произнесенную бывшим президентом Владимиром Путиным после бесланской трагедии в 2004 году. В ней он в качестве причин кровопролития назвал распад Советского Союза и происки неназванных зарубежных врагов (но не вполне очевидную местную катастрофу в соседней Чечне). Судя по опросам общественного мнения, точно так же думает большинство россиян. В ходе опроса, проведенного в сентябре 2008 года центром ВЦИОМ, респондентов из разных уголков России спрашивали, каковы цели США на Северном Кавказе. 60 процентов из них ответили так: «Военные и стратегические интересы, а также развертывание военных баз».
Алексеев обозначил две причины антиамериканизма, существующего в этом регионе. Одна из них – это международная изоляция Северного Кавказа. Там нет фактически никаких иностранных инвестиций и европейского присутствия, и даже с мусульманским миром контакты незначительны. Регион этот похож на опечатанную комнату без окон, где местное население склонно мыслить категориями холодной войны. На это наслаивается более свежая волна антизападных настроений, возникших во время войны 2008 года в Грузии. Тогда многие жители Северного Кавказа были убеждены в том, что за грузинским нападением на Южную Осетию стоят Соединенные Штаты.
С точки зрения рационального мышления все это, конечно, похоже на безумие. Северный Кавказ – это острейшая проблема безопасности России, и она с этой проблемой не справляется. По мере приближения зимних Олимпийских игр в Сочи в 2014 году Россия испытывает все возрастающую потребность взять ситуацию под свой контроль. Однако в нынешнем году нападения активизировались, особенно в Чечне. Недавние атаки боевиков на родовое село Рамзана Кадырова Центорой и на здание чеченского парламента в Грозном стали мощным символическим ударом по заявлениям Кадырова о том, что он выполнил свои условия сделки с Путиным о «чеченизации» и стабилизировал ситуацию в республике. Новый экономический генерал-губернатор этого региона Александр Хлопонин, вызванный из Сибири для создания рабочих мест, также вполне предсказуемо потерпел неудачу и не смог преодолеть обструкцию местных клановых лидеров, таких как Кадыров. Россия нуждается в помощи, чтобы остановить дальнейшее сползание к катастрофе. Логично было бы предположить, что это подразумевает использование новых резервов доверия, созданных благодаря «перезагрузке», а также обращение к США за содействием в сборе разведывательной информации, укреплении границ и задействовании новых методов борьбы с боевиками.
«Open Democracy», Великобритания 09.11.2010
РОССИЯ И ГРУЗИЯ: ЧЕРКЕССКИЙ ВОПРОС
Суфьян Жемухов
В российско-грузинских отношениях было много различных перепадов и отклонений, но до августа 2008 года неизменной была точка зрения на территориальную целостность Грузии. Кульминацией ухудшения этих взаимоотношений стала пятидневная война 2008 года, после которой Россия признала Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств.
В ответ на вмешательство России в ее дела Грузия недавно обратила свое внимание на Северный Кавказ. В частности, она начала проявлять интерес к международному черкесскому движению, добивающемуся признания геноцида против черкесов со стороны царской России в 1864 году. Этот вопрос особенно своевременен, так как 150-я годовщина черкесского геноцида совпадает по времени с зимней Олимпиадой 2014 года, которая пройдет в Сочи, ставшем последней столицей независимого черкесского государства.
Черкесский вопрос во внешней политике Грузии
Грузия всегда играла важную роль среди кавказских народов. Но грузинское влияние на Северном Кавказе было серьезно подорвано в 1992 году, когда Грузия вторглась в Абхазию в разгаре спора по вопросу о том, какими должны быть их политические связи. По сути дела, этот шаг заставил черкесов сделать выбор и решить, на чьей они стороне. Более 2000 черкесских добровольцев участвовало в той войне под командованием отставного советского полковника, уроженца Нальчика Султана Сосналиева. Он стал командующим всеми абхазскими силами во время грузино-абхазской войны 1992-1993 годов.
После войны Сосналиев был назначен на должность министра обороны Абхазии. Черкесы, живущие в России и за рубежом в 50 странах мира, организовывали международные встречи и направляли абхазам гуманитарную помощь. Черкесский мир продолжал поддерживать Абхазию и после войны, поднимая вопрос о ее независимости и зачастую выступая против российской экономической блокады этой республики. В тот день, когда Россия признала независимость Абхазии, на площади Абхазии в Нальчике состоялась праздничная демонстрация.
Однако Грузия публично никогда не протестовала против черкесов. Отчасти это объясняется тем, что Грузия стремилась поддерживать межгосударственные отношения с Россией, не низводя свою политику до уровня зависимых черкесов. Кроме того, было совершенно бесполезно пытаться остановить антигрузинское черкесское движение, поскольку даже российское правительство не могло этого сделать. И наконец, у Грузии не было четкого взгляда на то, как следует подходить к черкесской общине в целом.
Тем не менее, Грузия расценила поддержку черкесов абхазам как реальную политическую и даже военную угрозу. В новой концепции национальной безопасности, принятой правительством Михаила Саакашвили накануне августовской войны 2008 года, угрозы со стороны негосударственных факторов рассматриваются как более вероятные, чем военная агрессия другого государства. На самом деле, единственными негосударственными факторами, угрожавшими Грузии в военном плане, были черкесские добровольцы, воевавшие на грузино-абхазской войне. Августовская война 2008 года представляла для Грузии нечто большее, чем военное поражение и потерю территории. Оказавшись в ситуации, когда ее не поддержали даже самые близкие союзники, Грузия была вынуждена расстаться со своей мечтой о вступлении в Организацию Североатлантического договора и в Европейский Союз. Это была ее главная потеря. Грузии не удалось сформировать коалицию против России, и в итоге она решила изменить соотношение политических сил, переосмыслив в рамках своей стратегии отношения с негосударственными факторами в кавказском регионе.
Новый интерес Грузии к Северному Кавказу
Соответственно, Грузия разработала в отношении России такой курс, который некоторые аналитики называют политикой симметрии. Цель такой политики – активизация усилий по налаживанию продуктивных контактов с Северным Кавказом с одновременной поддержкой существующего там антироссийского сепаратистского движения. Вице-спикер грузинского парламента Леван Вепхвадзе полагает, что в ближайшем будущем можно ожидать мощного взрыва сепаратистского движения на Северном Кавказе. За этой негативной с виду идеей скрывается более масштабный замысел: возродить лидирующую роль Грузии в регионе. Тбилиси в этом плане хочет стать политическим и интеллектуальным центром иберийско-кавказских наций.
«Война конференций»
В марте 2010 года вашингтонский Фонд Джеймстауна (Jamestown Foundation) и Международная школа кавказских исследований при государственном университете им. Ильи Чавчавадзе организовали в Грузии конференцию. Она называлась «Неизвестные нации. Непрекращающееся преступление: черкесы и кавказские народы между прошлым и будущим». На это мероприятие собрались специалисты по Кавказу и черкесские активисты из диаспоры (в основном из США), а также депутаты грузинского парламента. В конце конференции ее черкесские участники подписали воззвание к парламенту Грузии с призывом признать в качестве геноцида массовые убийства и депортацию черкесов властями России в 19-м веке.
Российские власти весьма осторожно отреагировали на реанимацию черкесского вопроса иностранным государством. Традиционно Кремль проводит так называемую политику замалчивания, не признавая и не отвергая официально наличие черкесской проблемы. Так, ответная реакция российского парламента на прозвучавший в 2006 году призыв признать геноцид, была весьма расплывчатой. Депутаты пришли к выводу о том, что черкесов во времена Иосифа Сталина не депортировали – то есть, они просто обошли стороной этот ключевой исторический вопрос. На сей раз российский парламент быстро отреагировал на инициативу Грузии, назвав ее актом поддержки сепаратизма на Северном Кавказе.
Конференция Фонда Джеймстауна показала, что сегодня западные средства массовой информации лучше знакомы с черкесским вопросом. События 1864 года даже называли первым геноцидом в современной истории (за которым последовал геноцид армян и Холокост).
27 мая 2010 года российское информационное агентство «РИА Новости» провело круглый стол и пресс-конференцию на тему «Черкесский вопрос: Кому выгодно фальсифицировать историю Кавказской войны?» Грузинский парламент, со своей стороны, провел спустя месяц заседание, на котором ученые Грузии представили документ о геноциде на Северном Кавказе.
Затем Фонд Джеймстауна организовал вторую конференцию, прошедшую в Вашингтоне. Она носила название «Сочи в 2014 году: Можно ли проводить Олимпийские игры в месте изгнания черкесов 150 лет тому назад?» На этом мероприятии присутствовали некоторые депутаты грузинского парламента, которые приняли участие в обсуждении черкесского вопроса с позиций Грузии. Черкесские участники конференции призвали к объединению трех черкесских территорий на Северном Кавказе в единую республику.
Участники конференции и наблюдатели со всех сторон обменялись мнениями и аргументами по данной теме. Грузинские депутаты с самого начала выразили готовность обсуждать вопрос о массовом истреблении черкесов в 19-м веке. Депутат парламента Гия Тортладзе заявил, что считает вполне законным призыв черкесского народа. Еще один депутат, Нугзар Циклаури, представил на конференции доклад, озаглавленный «Сочинская Олимпиада и черкесы: взгляд из Грузии». Он выразил мнение о том, что грузинский парламент примет справедливое решение в отношении геноцида черкесов.
Некоторые грузинские аналитики предсказали ухудшение абхазско-черкесских отношений, поскольку вполне можно было предположить, что Абхазия будет следовать российской политике молчания. В таком случае черкесские представители могли обвинить Абхазию в том, что она является «троянским конем» России и предает интересы черкесов. Однако абхазские активисты уже выразили свою поддержку черкесам. В открытом письме, направленном на черкесский Интернет-сайт, один такой активист по имени Ираклий Бжанава пожелал братскому народу успехов в деле признания геноцида. Он отмечает, что абхазы хотят участвовать в этой борьбе, поскольку они не меньше своих собратьев-черкесов пострадали в ходе русско-кавказской войны.
Черкесские организации и активисты, со своей стороны, выразили удовлетворение тем, что черкесский вопрос внесен в международную повестку, и что российские власти не могут больше его игнорировать. Вместе с тем, они неоднозначно отнеслись к тому, что данный вопрос был поднят в Тбилиси. Кто-то заявил, что поддержит признание факта геноцида со стороны любого государства. В то же время, некоторые черкесские участники конференции скептически отнеслись к грузинским намерениям, расценив конференцию в Тбилиси как пропагандистский шаг со стороны Грузии. Кое-кто из них даже заявил, что Грузия не имеет никакого отношения к черкесскому вопросу, и что решать его должна только Россия.
Российские аналитики откликнулись широким спектром аргументов. Самое позитивное мнение высказал известный российский журналист Александр Подрабинек. В своей статье «Олимпиада в память о геноциде?» он утверждает, что русские должны примириться со своим прошлым и выразить чувства сожаления черкесскому народу. Но другие отклики была намного более негативными; в них отрицается сам факт геноцида. Еще один аргумент состоит в том, что и сами грузины несут свою долю вины и ответственности, поскольку они, состоя в рядах царской армии, принимали участие в изгнании черкесского населения с его земель.
В самых негативных откликах звучали даже прогнозы о возможном черкесском и грузинском терроризме в Сочи. Московский аналитик Алексей Малашенко заявил, что Олимпиаду в Сочи необходимо защитить от террористических нападений, отметив, что экстремистские группировки на Северном Кавказе, и особенно черкесы, выступают против проведения Олимпиады в этом городе. Кроме того, политолог Михаил Александров отмечает, что на данном этапе крайне важно не допустить, чтобы грузины решились на проведение терактов и диверсий. Он высказал мнение, что грузинские лидеры вполне могут рассматривать такую возможность.
Заключение
Неразрешенная проблема Абхазии и Южной Осетии будет отравлять грузино-российские отношения во всем обозримом будущем. Если Грузия признает события 1864 года в Сочи геноцидом против черкесов, она поставит Россию в трудное положение. Черкесский вопрос, признанный в качестве легитимного государством-членом ООН, приобретет международный характер в преддверии Сочинской Олимпиады 2014 года. Если Грузия признает геноцид черкесов, в трудном положении окажется и Абхазия, поскольку ей придется делать выбор между черкесами, поддержавшими ее в войне с Грузией и в ее мечте о независимости, и Россией, которая осуществила эту мечту.
В этой сложной паутине грузино-абхазо-российских отношений черкесский вопрос многое дает Грузии. Он укрепит поддержку Грузии со стороны международного сообщества, которое уже пообещало не признавать самопровозглашенные территории Абхазию и Южную Осетию. Он также даст Грузии союзника в действиях против России – пусть даже этот союзник слаб и находится внутри самой России.
Международный олимпийский комитет отверг грузинскую просьбу пересмотреть решение о проведении Олимпиады 2014 года в России. Сейчас черкесский вопрос дает Грузии новую возможность встать на сторону черкесов в антисочинском движении. Симметрия такой политики заключается в том, что поддержка черкесов так же важна для Грузии, как признание Абхазии и Южной Осетии со стороны немногочисленных государств важно для России.
Антисочинские протесты набирают силу, и они уже стали для черкесов позитивным результатом так называемой войны конференций между Россией и Грузией. Во-первых, геноцид черкесов стал приемлемой и признанной темой для дискуссии в России. Историки и аналитики рассматривают события 1864 года как трагедию черкесской нации. Это само по себе большое достижение по сравнению с теми представлениями, которые доминировали в более ранних дискуссиях.
Voice of America 13.11.2010
КАВКАЗ: НОВЫЙ РАСКЛАД СИЛ
«События августа 2008 года стали качественным прорывом в сложившейся в 1990 годы расстановке сил на Кавказе и привели к установлению новой роли таких стран как Россия, Иран и Турция», – заявил российский политолог Сергей Маркедонов, работающий приглашенным исследователем в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований (CSIS). Он выступил перед студентами факультета международных отношений Университета Джорджа Вашингтона.
Взгляд со стороны
«Произошло кардинальное изменение международного присутствия на Кавказе, прежде всего миссий ОБСЕ и ООН, которые прекратили свою деятельность за пределами Грузии», – указал Сергей Маркедонов.
«В настоящее время мы имеем очень ограниченное международное присутствие – только европейские военные наблюдатели, которые находятся в пределах контролируемой Грузией территории. Россия не имеет желания распространять деятельность этой миссии на Абхазию и Южную Осетию», – отметил Маркедонов.
«Более того, в России и на Западе сложились два абсолютно разных понятийных словаря для описания сложившейся ситуации», – считает политолог.
Новая неопределенность
По его словам все предыдущие соглашения, заключенные под эгидой ООН и ОБСЕ в отношении Южной Осетии (например, Дагомыские соглашения 1992 года) или Московские соглашения 1994 года по Абхазии утратили силу и, таким образом, ситуация стала неопределенной.
«Во время войны в Южной Осетии был поставлен под вопрос принцип нерушимости границ между субъектами бывшего Советского Союза, который сохранялся в течение 17-ти лет», – сказал Сергей Маркедонов. «Появился прецедент признания новых независимых государств из бывших автономий на евроазиатском пространстве. После распада Советского Союза только бывшие союзные республики стали независимыми государствами – теперь это стали бывшие автономные республики на Кавказе – Абхазия и Южная Осетия, напоминающие Северный Кипр», – отметил он. – «Может быть, число признавших их было не столь велико, но и Республику Северного Кипра признала только Турция», – напомнил он.
Новая старая угроза
«Несмотря на претензии на гегемонию в кавказском регионе, Россия оказалась перед лицом серьезных проблем на Северном Кавказе», – считает Маркедонов. Сокрушив чеченский сепаратизм, Москва столкнулась с радикальным исламизмом в Дагестане, Ингушетии и в Чечне. После признания независимости Абхазии Москва столкнулась с растущим черкесским национализмом, поскольку Абхазия считается частью черкесского мира в Адыгее, Карачаево-Черкессии и в Кабардино-Балкарии».
Маркедонов отметил, что «Чечня утратила свое первенство по терактам среди республик Северного Кавказа, а на первые места вышли Дагестан, Ингушетия и Кабардино-Балкария». «Сейчас не только Чечня стала местом наибольшего насилия, но и регион всего Кавказа», – отметил он. «Сейчас все, что происходит в этом регионе, происходит ond лозунгами глобального джихада. Произошел переход от радикального национализма – к исламизму», – подчеркнул политолог.
BBC 13.11.2010
В КАБАРДИНО-БАЛКАРИИ ПЯТИКРАТНЫЙ РОСТ АКТИВНОСТИ ТЕРРОРИСТОВ
На Северном Кавказе наиболее сложная оперативная обстановка отмечается в Дагестане и Кабардино-Балкарии. В последней с начала года зафиксирован пятикратный рост числа террористических преступлений, сообщил в четверг заместитель начальника МВД РФ по СКФО Валерий Жернов.
«В текущем году обстановка на территории округа характеризовалась как стабильно напряженная с активизацией бандподполья на территории Дагестана и Кабардино-Балкарии», – сказал он.
При этом наибольшая активность бандформирований зафиксирована именно в Дагестане, где с начала года бандиты совершили 231 преступление террористического характера, против 161 в прошлом году.
«В Кабардино-Балкарской (республике) – 117 преступлений, а в прошлом году – 21, то есть динамика – 457%, в том числе 60 обстрелов (в прошлом году 11) и 57 подрывов (в прошлом году 11)», – пояснил Жернов.
Voice of America 20.11.2010
ПРОБЛЕМА ПУТИНА И СЕВЕРО-КАВКАЗСКАЯ ЗАГРАНИЦА
Фатима Тлисова
В Центре Карнеги в Вашингтоне обсудили ситуацию и перспективы Северного Кавказа.
Эксперт Центра Карнеги в Москве Алексей Малашенко назвал Северный Кавказ внутренней заграницей. Он напомнил про оптимистические ожидания, связанные с основанием почти год назад Северо-кавказского округа и назначением его главой успешного администратора Александра Хлопонина. Эксперт сказал, что за год все надежды на изменения к лучшему рухнули.
“Теперь даже официальные политики в России признают, что мы имеем гражданскую войну на Кавказе, – сказал Малашенко. – Как бы не называли Путин и Медведев сопротивление: бандиты, преступники – по сути это политическая исламская оппозиция”.
Эксперт отметил, что вооруженные атаки на представителей силовых структур и власти происходят на Кавказе практически ежедневно, что не может считаться нормальным явлением для мирного времени. “Но для России это уже стало нормальным, а для власти – привычным явлением”, – заметил Малашенко.
По мнению эксперта, о крахе политики на Кавказе свидетельствуют покушения на назначенных Кремлем лидеров Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и взрыв на Баксанской ГЭС. Он также отметил, что террористическая активность на Кавказе часто стимулируется действиями силовых структур.
Малашенко полагает, что проблема стабильности на Северном Кавказе бесперспективна.
Экономическое развитие региона, как другой путь стабилизации кавказских республик, также зашел в тупик, уверен эксперт. Он аргументировал свои выводы отсутствием реальной статистики о размерах инвестиций и неспособностью Кремля и его представителей в регионе контролировать финансовые потоки.
Другим фактором дестабилизации Малашенко считает безработицу, уровень которой в различных республиках Кавказа колеблется от 30 до 70 процентов. По словам докладчика, для традиционных обществ Кавказа подобная безработица – один из ключевых факторов радикализации.
Кадыров и его младший брат
“Смешными” назвал Алексей Малашенко идеи главы СКФО Хлопонина по решению проблемы безработицы.
“Я думаю, Хлопонин думал о том, как помочь безработным на Кавказе, может быть даже думал об этом два раза. Однако его идеи, например – вывозить ингушей на работу в российские регионы – вызвали только смех”.
Кризис власти Алексей Малашенко считает ключевой проблемой. По мнению эксперта, Александр Хлопонин не смог стать признанным лидером: “В глазах местных элит он так и остался вторым, они предпочитают общаться напрямую с Путиным или Медведевым. Хлопонин – хороший парень – и все”.
Малашенко думает, что идея взять под контроль финансовые потоки, чтобы ограничить коррупцию, Хлопонину даже не приходит в голову: “Возможно, он думает, что Путин его не поддержит”. Особенно слабость Хлопонина ощущается в Чечне, где главу СКФО называют “младшим братом Кадырова”.
По мнению эксперта, реальный лидер, “кавказский Лужков” и вместе с тем – трагическая проблема Чечни и Москвы это – Рамзан Кадыров, “который не может контролировать свои эмоции и амбиции, и которого невозможно контролировать извне, и никто не знает, что с ним делать”.
Экперт уверен, что прозвучавшее в пятницу признание Медведева о ложной статистике на Кавказе, имело целью указать на виновного в подобном провале. Это было не самобичевание и не критика “беспомощного” Хлопонина. Автором “чеченизации” и тактики на силовое решение был Владимир Путин, и именно вину премьера в неудачах на Кавказе хотел подчеркнуть президент, – считает Малашенко.
Демодернизация Кавказа
Положение вещей на Северном Кавказе Малашенко характеризует термином “демодернизация”. В условиях, когда Конституция России не работает и не принимается населением в качестве главенствующего закона, общество регулируется внутренними отношениями, национальными традициями, исламским правом.
Ислам, считает Малашенко, приобретает все большую роль на Кавказе, становясь ключевым фактором политики. Шариатские суды становятся популярнее, замещая собой обесцененное гражданское право.
В условиях подобного кризиса, ислам, по убеждению Алексея Малашенко, при умной государственной стратегии мог бы рассматриваться, как стабилизирующий фактор.
Салафиты и красота
Редактор журнала Foreign Affairs Джошуа Йаффа отметил возрастающую роль салафизма на Северном Кавказе. По его мнению, салафиты на Кавказе не представляют противо-правительственные позиции, они больше склоняются к отрицанию секулярного общества как такового, с его множествами пороков и недостатков – коррупции, низкой морали и отсутствием идеологии.
Запрет на продажу и употребление алкоголя под угрозой смерти, нападки на салоны красоты и другие атрибуты секуляризма, по словам Джошуа Йаффа, свидетельствуют об упрочении идей салафизма.
Йаффа полагает, что в стремлении к жизни по законам чистого ислама, салафиты могут не ограничиться акциями, направленными только против представителей власти и силовых структур. Сопротивление потенциально может метастазировать. В таком случае, возможен поворот к тактике массовых атак против гражданского населения.
Подчеркивая, что мотивация сопротивления на Кавказе трансформировалась из национальной в религиозную, Йаффа вместе с тем отметил, что последним критическим толчком к радикализации служит жестокость и безнаказанность силовых структур на Кавказе. Ситуация при этом усложняется конфликтом между различными ветвями властных органов России, приводящем к хаосу, при котором даже прямые указания Кремля часто невыполнимы.
Вместе с тем, Йаффа полагает, что даже наиболее радикальные подпольщики готовы вернуться к мирной жизни, при условии, что им позволят жить по законам шариата, при таком укладе, который позволит им соблюдать все требования их веры.
Также как и Алексей Малашенко, Джошуа Йаффа высказал свои оценки личности и стиля Рамзана Кадырова. По словам Йаффа, Кадыров сознательно позиционирует себя, как спаситель и хранитель чеченских традиций, одновременно эксплуатируя исламскую идею, и представляя себя защитником и проводником ислама. При этом стиль правления Кадырова в Чечне Йаффа называет сталинским.
Искренне ваш, Кремль
Директор программы России и Евразии в Национальном фонде демократии Мириам Ланской разделила свой доклад на три главных пункта, по ее мнению, определяющих ситуацию на Кавказе и вокруг него.
Первая проблема – вооруженное сопротивление и безопасность, по словам Мириам Ланской, неразрешима при нынешней власти в России.
Ланской отметила, что гражданская война в России – результат провальной политики, в течение двух десятков лет лишающей население региона доступа к гражданским институтам. Искренние дебаты между Кремлем и сепаратистами невозможны, даже если допустить, что для этого пришло реальное время, полагает эксперт. Она отмечает, что региональные элиты вопреки общепринятому мнению не служат мостом между Кремлем и местным населением, а наоборот – выступают как дополнительный инструмент подавления.
“Пока Рамзан Кадыров говорит, что любит Путина, “Единая Россия” получает в Чечне 96 процентов голосов. Для того же самого нужны и лидеры остальных регионов”.
В отличие от Джошуа Йаффа Ланской уверена, что в среде северокавказского сопротивления преобладают не религиозные, а этно-сепаратистские настроения. Она отметила, что не верит, как и множество людей на Кавказе, в проект “эмиратов”. В качестве аргумента эксперт привела пример текущего конфликта внутри вооруженного подполья, разделившегося на сторонников “Имарата Кавказ” и этно-сепаратистов.
Мириам Ланской верит, что другая причина радикализации на Кавказе – лишение активной части населения права на политическую позицию.
“На Кавказе была классическая мирная оппозиция западного типа – в Ингушетии. Двух ее лидеров Магомеда Евлоева и Макшарипа Аушева расстреляли”, – сказала Ланской, подчеркнув при этом, что кризис власти играет роль платформы для радикализации. – Радикализация не случилась в вакууме”.
По убеждению Мириам Ланской, в регионе значительно возрастает роль Грузии, пытающейся реализовать новую линию: стабильный, единый, свободный Кавказ, нацеленный на вхождение в Европейский Союз.
Deutsche Welle 24.11.2010
В ИНГУШЕТИИ РАБОТАЕТ МЕДВЕДЕВСКАЯ МОДЕЛЬ,
В СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ – ПУТИНСКАЯ
Внешнеполитический эксперт фракции партии «зеленых» в бундестаге Марилуизе Бек (Marieluise Beck) вернулась из поездки по Северному Кавказу. В интервью Deutsche Welle она поделилась своими впечатлениями и оценками.
Марилуизе Бек отвечает в парламентской фракции немецких «зеленых» за внешнюю политику – преимущественно в отношении стран Восточной Европы. На Северном Кавказе она была уже не впервые. В этот раз Марилуизе Бек пять дней находилась в Ингушетии и Северной Осетии, встречалась с официальными лицами и представителями правозащитных организаций. Своими впечатлениями она поделилась с Deutsche Welle:
– Госпожа Бек, почему вы отправились именно в Ингушетию и Северную Осетию?
– В этот регион вообще не так-то просто попасть иностранцу. Туда нет свободного доступа. Необходимо получать разрешение и местных властей, и на федеральном уровне. Меня же пригласил президент Ингушетии – после его выступления в Страсбурге перед парламентской ассамблеей Совета Европы. На том заседании речь шла о положении на Северном Кавказе, и у меня возникло впечатление, что в Ингушетии намечается поворот в сторону диалога с правозащитными организациями, родственниками пропавших без вести людей. Такая политика заслуживает внимания.
Второй целью моей поездки была Северная Осетия. Я хотела еще раз побывать в Беслане, куда ездила три года назад. Внешне там мало что изменилось. Думаю, что и местным жителям больно видеть посреди своего городка обгоревшие здания с пустыми окнами – зримое напоминание о чудовищной жестокости, разрушениях и страданиях. Тем самым как бы поддерживается будничная близость к тем ужасным событиям. Это были те два места, в которых я побывала. Ездить же в Дагестан и в Чечню сейчас почти невозможно.
– Почему?
– В Дагестане – вооруженный конфликт, там почти ежедневно происходят покушения. Очень остро стоит вопрос обеспечения безопасности. И ведь дело не только в том, готова ли я брать на себя такой риск, но и в опасности, которой подвергаются сопровождающие лица. Приходится оценивать ситуацию с обеих перспектив. Я не могу рисковать жизнью людей, обеспечивающих мою безопасность.
– А в Чечню?
– Что касается Чечни, то там проблема политическая. Мне было бы затруднительно принять приглашение президента Кадырова. Сейчас в Австрии проходит весьма неоднозначный, противоречивый процесс, в ходе которого расследуются убийство чеченца, попросившего в Австрии политического убежища. Австрийские спецслужбы исходят из того, что следы этого преступления ведут прямиком к чеченским спецслужбам и военным структурам республики. В такой ситуации, думаю, нелишне проявить определенную сдержанность.
– Давайте вернемся к вашей поездке в Ингушетию. Что произвело на вас самое сильное впечатление?
– В Ингушетии меня действительно сильно удивила весьма «штатская» политика президента. Он ведь в прошлом военный, генерал. Мы не привыкли к тому, что российский военный ведет себя как «гражданский» политик. Мне кажется, в Ингушетии идут перемены, и могу только надеяться, что со стороны экстремистов не будут предприниматься попытки разрушить эту не устраивающую их политическую модель. Покушение на президента Евкурова было, по всей видимости, именно попыткой устранить человека, способного проводить политику примирения, препятствуя тем самым проникновению в республику исламистских сил.
Такая политика подразумевает вместе с тем и ограничение всевластия местной ФСБ, пресечение волюнтаризма государственных структур. Вот такой поворот в Ингушетии меня удивил и обрадовал.
– А как вы оцениваете роль федерального центра в этом регионе – как конструктивную или порой контрпродуктивную?
– Трудно ответить однозначно. Могу поделиться только рабочей гипотезой. По-моему, следует быть очень осторожным в оценках. Проблемы в регионе крайне многослойны, и очень трудно докопаться до истины. Но в целом, если сравнивать эти две республики, то можно, на мой взгляд, условно говорить о двух моделях.
Ингушетия с президентом Евкуровым – это, скорее, политическая модель Дмитрия Медведева. Евкуров, судя по всему, понимает, что государственный волюнтаризм и насилие, в конечном счете, играют на руку экстремистам. А вот в Северной Осетии действует прежняя, почти что еще советская система управления с демонстрацией силы и власти, что, скорее, выглядит аналогом структуры, которой отдает предпочтение премьер-министр Владимир Путин. Если свести мои наблюдения к краткой формуле, то именно так бы я и оценила ситуацию в этих двух республиках.
«Le Vif.be», Бельгия 24.11.2010
ЧЕЧЕНСКИЕ ТЕРРОРИСТЫ
ПЛАНИРОВАЛИ ПОДОРВАТЬ БЕЛЬГИЮ?
Во вторник утром в Бельгии были задержаны 11 человек по подозрению в вербовке новобранцев в исламистские организации, тайной переправке средств в Чечню и подготовке теракта на территории страны.
Появившаяся в понедельник утром информация о задержании 11 человек (а не 10, как говорили изначально) по итогам обыска, который был произведен после обнаружения исламистского проекта (сайт Ansar Al-Mujahideen Network), вызвал определенное смятение среди наблюдателей.
Во-первых, дело в том, что о проекте теракта на территории Бельгии на самом деле мало что известно (в частности, когда и где он должен был произойти). Такие случаи довольно редки: в этой связи на ум приходит лишь план нападения на персонал американской военно-воздушной базы Клейне Брогель за авторством Низара Трабелси (Nizar Trabelsi, был арестован в 2001 году и приговорен к 10 годам тюрьмы в 2004-м году).
Во-вторых, среди подозреваемых фигурируют россиянин чеченского происхождения и чеченец. Хотя до недавнего времени чеченская диаспора в Бельгии (проживает преимущественно в Арлоне и Вервье) еще ни разу не создавала подобных проблем. Большинство задержаний прошло в районе Антверпена: город на Шельде уже не раз становился прибежищем для террористов. Кроме того, боксер из Льежа Лорс Дукаев, которого арестовали в Копенгагене 10 сентября при попытке совершить теракт, тоже чеченец по происхождению. Возможно, речь идет о новой террористической сети?
Все остальные подозреваемые – марокканцы с двойным гражданством Бельгии или Нидерландов.
Масштаб операции также выходит за рамки привычного: в ней участвовало несколько отделений полиции и агенты госбезопасности. Руководство осуществлялось федеральной прокуратурой. При этом задержания производились не только в Бельгии (7 человек), но и в Германии (1 человек) и Нидерландах (3 человека), которые, разумеется, провели органы безопасности этих стран.
У специализирующегося на делах о терроризме следователя Филиппа Ван Линтхута (Filip Van Linthout) теперь появилось целое море работы: к утру среды он должен решить, выносить ли ему решения об аресте и на сколько человек. Судьба подозреваемых, по всей видимости, будет зависеть от их реальной активности в группе. Так, Levif.be может заявить о том, что «чеченцы» занимались вербовкой новобранцев, а также пересылкой денег в Чечню, в частности для организации, известной как «Кавказский эмират», тогда как на «марокканцев» приходилась деятельность в интернете.
В то же время один или двое подозреваемых, по-видимому, связаны с неофициальной антверпенской организацией Sharia4Belgium, которая, как и ее британский прототип, добивается полной исламизации Бельгии. Впервые о ней стало известно в мае этого года при попытке организовать манифестацию в поддержку ношения паранджи. В сентябре она призвала бельгийских мусульман жечь американские флаги.
