РАССКАЗ
Воздух… Много воздуха… И тишина.
Она снова осталась наедине со своими мыслями. Уже много дней главной компаньонкой для нее была лишь книга. Одна, вторая, третья. Они сменялись, как люди в телефоне доверия. Изложив свою историю, они удалялись на полку, дабы снова покрываться пылью.
В ее маленькой квартирке на первом этаже типовой пятиэтажки она день за днем сидела в низком, продавленном кресле, листая страницы, отхлебывая из фарфоровой, белой чашечки капучино, иногда откладывая книгу в сторону и наблюдая за тем, как за окном, покрытым мелким бисером капель дождя, по полузастроенному проспекту идут люди.
«Они вечно торопятся на работу, – я видел их тысячи, с завтраком в кармане они бегут как сумасшедшие, думая только о том, как бы попасть на поезд, в страхе, что их уволят, если они опоздают. Работают они, не вникая в дело; потом торопятся домой, боясь опоздать к обеду; вечером сидят дома, опасаясь ходить по глухим улицам; спят с женами, на которых женились не по любви, а потому, что у тех были деньжонки и они надеялись обеспечить свое жалкое существование. Жизнь их застрахована от несчастных случаев. А по воскресеньям они боятся погубить свою душу. Как будто ад создан для кроликов!»
Почти за сто лет до сих дней Герберт Уэльс написал эти строки в своем романе «Война миров». За это время человечество мало изменилось. Сейчас эта книга, в черном, мягком переплете, лежала на журнальном столике подле кресла, а Ольга наблюдала, как миниатюрная, черноволосая женщина в сиреневом плащике до колен тащит за руку упирающегося ребенка, или за тем, как толстый хозяин ломбарда паркует свой Мерседес, или за тем, как старенький дворник размахивает метлой, поднимая бурю опавших листьев…
– Ничто не меняется, – произнесла в пустоту она. Ответом ей было лишь равнодушное тиканье часов… Она грустно улыбнулась и вновь взялась за книжку…
Так шли ее дни…
Вечерами, когда тени сгущались в углах и уже тянули свои крючковатые, фантасмагорические щупальца к креслу, окруженному кругом света от торшера, она надевала туфли, старое пальто, брала со стола мелочь, пачку сигарет и зажигалку, и покидала свое жилище, дабы, перейдя дорогу, посидеть в маленькой кофейне, выпить очередную чашку капучино, посмотреть телевизор или послушать музыку. Дома, как ни странно, она никогда его не включала, да и соседи не могли пожаловаться на то, что она меломанка. В своем доме она ценила тишину.
Иногда ей казалось, что этот период в ее жизни может растянуться на долгие, долгие годы. А порой ей казалось, что ее добровольное затворничество уже длится не менее четверти века. Секунды казались ей вполне осязаемыми, материальными настолько, что она увязла в них, словно в зыбучих песках.
И вновь она вытряхивала тонкую сигарету из своей пачки, коротко щелкала зажигалкой, чуть прикрыв глаза, и через секунду выпускала изо рта струйку дыма, делала глоток кофе, клала сигарету на край пепельницы, и долго смотрела в тонированное окно кофейни. Там, на улице, силуэты казались размытыми, огни тусклыми, жизнь беспросветной… Порой ей казалось, что депрессия становится модным образом жизни в ее среде. Ее подруги часто пребывали в этом состоянии после разрывов со своими ухажерами, увольнений с работы или вообще без видимых причин…
Она часто задавала себе вопрос: «Почему я не могу найти выход из этой ситуации? Что со мной?» Вопрос так и оставался вопросом.
Круг общения Ольги сузился до предела. Она могла за день перекинуться двумя-тремя словами с официанткой, делая заказ, либо с продавщицей в магазине. Это совершенно не напрягало и не расстраивало ее. Она не горела желанием вести беседы. Лучшими ее собеседниками были книги и тишина. Зато она могла часами наблюдать за посетителями кофейни. Двое стариков, с соседней улицы часто сидели в заведении, пили кофе и обсуждали заголовки городских газет. Парочки влюбленных ворковали за своими столиками, томно закатывая глаза, улыбаясь, нежно гладя друг друга по ладоням. Скучающая молодежь, бизнесмены, просто случайные люди. Они сменяли друг друга изо дня в день. Были и завсегдатаи. Музыкант, учившийся в консерватории и снимавший в одном из соседних домов комнату, пожилая дама, часто приезжающая на стареньком фиате, парень лет двадцати пяти, с рассеянным взглядом, часто пивший Пино Коладо, либо чистый ром, сидя за барной стойкой. Довольно часто их взгляды пересекались. Но лишь на мгновение. Они тут же старались отвести глаза. Эта неловкость всегда смущала Ольгу, ибо принимала характер дурной привычки. Она не горела желанием с ним познакомиться, но уже начинала злиться на него, на себя, на весь свет.
Но в этот вечер, зайдя в заведение, стряхнув мелкие капли дождя со своего драпового полупальто и сняв с рук черные кожаные перчатки, он не сел на высокий, круглый табурет за стойкой, как обычно. Вместо этого он подошел к столику, где Ольга потягивала капучино, рассеяно глядя на экран телевизора, в котором мерцали яркие картинки клипа очередной поп-звезды.
– Добрый вечер, – с легкой хрипотцой в голосе произнес он и улыбнулся. – Можно присесть?
«Долго же ты набирался мужества», – хотела сказать Ольга, и сама удивилась несвойственной ей стервозности.
– Присаживайтесь, – как можно более равнодушно пожала плечами она.
Тут же подбежала шустрая официантка, приняв заказ у молодого человека. Вопреки своим предпочтениям, в это раз он заказал чашку эспрессо.
– Решили изменить традициям? – улыбнулась Ольга, закурив сигарету.
– Можно и так сказать, – ответил парень, слегка поморщившись.
– Вы не курите? – спросила Ольга, исподволь рассматривая его поближе. Темные, короткие волосы, обрамлявшие худое, бледное лицо с тонкими чертами и зелеными, как два изумруда, глазами. Он был похож на человека, перенесшего тяжелую болезнь, и теперь, едва оправившись от нее, вышедшего на улицу. И все же он был симпатичен ей. Ольге казалось, что его лицо – первое лицо живого человека, которое она смогла разглядеть за месяц своего одиночества.
– Нет, – покачал головой парень, глядя куда-то мимо нее. Потом подумал и добавил, – бросил пару месяцев назад.
Ольга хмыкнула и затушила выкуренную лишь на треть сигарету о стенку пепельницы. Парень благодарно улыбнулся. Тем временем принесли его заказ. Он поднес чашку ко рту, но подумал, поставил назад на блюдце и сказал:
– Простите, забыл представиться. Меня зовут Александр, – протянул он худую, тонкую руку с длинными красивыми пальцами через стол.
– Ольга, – протянула она свою руку в ответ. Его рука была теплой, ее прохладной. Они чуть дольше, чем при обычном знакомстве, застыли в этом рукопожатии. Потом, словно спохватившись, отдернули руки. Повисла неловкая пауза.
– Вы знаете… – растягивая слова, начал Александр.
– Кто «мы»? – улыбнулась Ольга. Александр смутился, не поняв иронии.
– Давайте перейдем на ты. Мы уже столько раз видели друг друга в этом месте, что можем избежать условностей.
– Действительно, – Александр откинулся на спинку стула, чуть склонив голову набок, – я давно хотел к тебе подойти.
– А почему не сделал это сразу, как захотел? – спросила Ольга, ехидно улыбаясь.
– Ты сидела наедине со своими мыслями, не хотелось нарушать твой покой. Да и вообще. Когда ты сидишь за столиком… Вот так вот… Сидишь и смотришь, то в окно, то на посетителей, ты очаровательна. Не хотелось, чтобы очарование пропало.
Ольга рассмеялась, но ей было приятно услышать такие слова от первого человека, с которым она общается после продолжительного молчания.
– Но я ошибся, – улыбнулся Александр, заставив, на этот раз, смутиться Ольгу. – В общении вы еще прекраснее.
– Ты забросал меня комплиментами, – покраснев, сказала Ольга, – Теперь и моя очередь сказать что-нибудь хорошее в твой адрес…
Они оба рассмеялись. Их беседа текла легко и непринужденно. Все паузы в беседах были вполне естественными, не казались неловкими. Они говорили о пустяках и о вполне серьезных вещах беззаботно, искренне, порой вдохновенно. В самом начале беседы Александр еще поглядывал на настенные часы в форме фарфоровой тарелки, но чем теснее завязывался разговор, тем реже он поднимал глаза.
А тем временем за окном стемнело. Александр перешел на любимый Бакарди и уже не морщился от табачного дыма, и даже Ольга заказала «Мохито».
Тем временем на часах было без четверти одиннадцать, и Александр, бросив взгляд на стрелки, усмехнулся, обрывая своей ухмылкой нить беседы. Ольга осталась невозмутима, но приподняла бровь, ожидая разъяснений. Парень налил темной жидкости в маленькую, прозрачную рюмку небьющегося французского стекла, покрутил ее между ладонями, выпил одним махом и заговорил:
– Ты знаешь, – сказал он, разглядывая свои ладони, – рано или поздно, но в жизни каждого человека наступает момент, когда он начинает терять почву под ногами. И чтобы не уйти на дно, ему нужно найти опору. К сожалению моей опорой стали сны… Это может показаться странным, но я бывал у врачей, они брали анализы на африканских паразитов, подключали всякие проводки, делали рентгены. Но ничего не нашли. А потом я махнул рукой, ибо мой образ жизни меня вполне устраивал. И мой сон по двенадцать часов в сутки не был обременителен. Я еще могу вставать с постели, но делаю это редко и неохотно. Зачем? Ведь что бы ни происходило со мной наяву, это не может сравниться с восхитительным калейдоскопом моих снов. И пока длится серый, безрадостный день, я должен копить силы до наступления ночи… Вечерами я заходил сюда, чтобы голова моя наполнилась алкоголем, потому что так грань между сном и явью истончается сильнее. Уже в десятом часу глаза безнадежно начинают слипаться… Только вот сегодня я припозднился.
Александр смущенно улыбнулся, ожидая, что его сочтут за сумасшедшего. Однако вопреки его опасениям Ольга оставалась серьезной. Она задумчиво вертела в руках зажигалку, пристально разглядывая лицо молодого человека.
– Тебе не кажется, что ты занимаешься эскапизмом? – задумчиво промолвила она. – Возможно, так же, как и я сама. Только я нахожу новые реальности в книгах, ты во снах. Но окружающий нас мир больше не позволяет сознанию уцепиться за свои грани. Он стал гладким, как шар…
Александр кивнул, наполнил еще одну рюмку, выпил и подозвал официантку, расплатиться по счету.
– Ты спать? – улыбнулась Ольга, накидывая на плечи плащ.
– Возможно, – рассмеялся Александр, натягивая перчатки.
Он галантно распахнул перед ней дверь, выпуская на улицу. Накрапывал мелкий, осенний дождь, который сеял, словно крупа, рябью переливаясь в свете уличных фонарей.
– Давай я тебя провожу, – сказал Александр, глядя на то, как густые волосы Ольги покрываются мелким перламутром капель.
– Ну давай, – улыбнулась девушка, беря его под локоть. – Нам на ту сторону.
Они перешли улицу, по которой брели домой люди, кто под зонтом, кто в плащах. Прогромыхали мимо последние трамваи. Ловко перепрыгнув через лужу, в ближайший подъезд забежал промокший рыжий кот. В ста метрах от кофейни Ольга остановилась у своего подъезда.
– Ну, вот я и дома, – улыбнулась она.
– Да, занимательная вышла прогулка, – с легким сожалением рассмеялся Александр. – А главное, такая продолжительная.
Ольга грустно развела руками:
– Спасибо за приятный вечер, – сказала она. – Я надеюсь ты еще будешь захаживать в это заведение.
– Конечно, – кивнул Александр. – Спокойной ночи.
Ольга скрылась в темноте парадной. Александр постоял еще пару секунд, глядя на захлопнувшуюся дверь, а потом медленно побрел по проспекту. Впервые, Бог знает за какой промежуток времени, ему не хотелось спать в столь поздний час. Яркий, мигающий свет. Бесконечный поток людей.
«Города хватит на всех», – думал он, перешагивая через лужи. Ветер, медленно, но верно сносил дождливую погоду, стоявшую над городом, впервые, за последнюю неделю.
Ольга вновь сидела в своем любимом кресле, погасив торшер и с грустью глядя в окно. По стеклу медленно ползли капли. Мимо проезжали машины, и свет фар пробивался сквозь полуприкрытые жалюзи и шторы, наполняя комнату белым, холодным светом, от которого Ольга слегка поеживалась. На столике покоилась книга Воннегута «Бойня номер пять», к которой по возвращению домой она так и не притронулась, хотя ожидала, что дочитает ее до конца нынче ночью. Сегодня ей совсем расхотелось читать. Разум, который она все это время тщетно пыталась занять мыслями других людей, изложенными не бумаге, наконец получил пищу для размышлений, отказываясь теперь вникать в суть написанного. Пачка сигарет подошла к концу, но Ольга не имела привычку покупать сигареты про запас. Сейчас, в моменты раздумий, она слегка расстроилась, кляня себя за мелкую оплошность, но потом решила, что без табака даже лучше. Он лишен всякой формы и содержания.
Сейчас она думала об Александре. Ничего конкретного в ее голове так и не оформилось. Она не могла определиться в своем отношении к нему. Он казался ей чем-то большим, чем обычный знакомый в кафе. В нем она видела родственную душу.
«Неужели это любовь?» – в какой-то миг пришла в голову мысль. Но она тут же отогнала ее прочь, рассмеявшись над самой собой. В любовь она давно перестала верить. Еще в те годы, когда ее новоиспеченный муж провозгласил себя сторонником полигамии и ушел в глубокий загул. Их брак – самая большая ошибка юности, считала Ольга. В восемнадцать лет не может быть и речи о том, чтобы строить какие-то прочные, долговечные отношения. Но он был так красив, так талантлив. Поэт, музыкант, уже выпустивший свой, подумать только, третий альбом. В те дни Ольге казалось, что его музыка может изменить мир. Но время шло. И от гения осталась лишь первая буква. Он предавался всем сопутствующим в карьере любого творца грехам. Ольге все это начинало надоедать. Медленно, но верно. Она не стала закатывать ему скандалов. Собрала свои вещи, написала короткую записку, заботливо положила на прикроватный столик пару таблеток «алкозельцера» и ушла к подруге, пока бывший возлюбленный отсыпался после очередного «творческого загула».
– Я еще легко отделалась, – размышляла порой Ольга. – Могла бы и ребенка от него родить. И что тогда делать?
С тех пор прошло пять лет. Но настоящей привязанности ни к одному из мужчин она не испытала. Были романы, интрижки, флирты. Но не более. Потом накатила черная меланхолия, которая продолжалась и по сей день. Хотя, в том, что она продолжалась, у Ольги возникли смутные сомнения. Что-то неуловимо изменилось в ее жизни этим вечером. И продолжало меняться…
Александр шагал по пустому шоссе. Стояла безветренная, лунная ночь, тучи над головой были лиловыми, как чешуйки на крыльях бабочек, которые он видел в детстве на выставке в зоологическом музее. Но Александр не видел ни туч, ни луны. Перед его глазами все сливалось в сияющее пятно, бессмысленное и прекрасное, на которое хотелось глядеть и глядеть – всегда.
Впервые за Бог весть какой отрезок времени реальность преобладала над сном Александра. Его маленький, уютный мирок, который он выстроил в стенах своей спальни, дал трещину, которая расширялась с каждым вздохом. Прикосновение к реальности пугало Александра, как пугает свет человека, прожившего много лет во тьме.
С тем, что эта девушка вторглась в его жизнь, Александр уже и не спорил. Он понимал, что сам впустил ее в свое сомнамбулическое существование. Однако он не понимал, как вести себя дальше. Он вообще не строил далеко идущие планы, стараясь жить настоящим. Когда-то он отлично это умел… Сейчас утраченная беззаботность и беспечность возвращались в его жизнь.
Рассеявшиеся было тучи вновь сгущались над городом. Холодные порывы ветра забирались под полы пальто, заставляя Александра стучать зубами. Но он продолжал брести по стремительно пустеющим улицам. Он знал, что если придет домой, то Гипнос вновь получит власть над ним. Он хотел испытать почти забытое ощущение ночных бдений.
Он пришел домой в половине пятого, когда на улицах показались первые работники коммунальных служб. Устало скинул с себя пропитавшееся влагой пальто, промокшие по колена брюки и основательно начерпавшие воду ботинки. Уставший, промокший, не выспавшийся, он наполнил ванну горячей водой, лег в нее, не снимая оставшихся вещей, прикрыл глаза и лежал так до тех пор, пока вода не охладилась до комнатной температуры.
Обтершись махровым полотенцем и натянув банный халат, Александр прошлепал на кухню. На часах была половина седьмого. За окном вставал свинцово-серый рассвет. Город, затянутый тучами, медленно пробуждался ото сна. Новый день для него начинался со слякоти, холодного ветра, мелкой мороси.
В этот день Ольга не смогла прочитать ни одной строчки… Она тупо перечитывала предложения по нескольку раз, но смысл до нее так и не доходил. Она откладывала книгу, вставала с кресла и шла на кухню, где заваривала себе крепкий чай, пила его, сидя на подоконнике, мыла посуду, потом вновь садилась в кресло… К полудню она не выдержала, встала, подошла к комоду, вытряхнула на кровать все вещи, некоторое время перебирала их, постом остановилась на черной водолазке и такого же цвета юбке, привела себя в порядок. После этого ритуала преображения из зеркала на Ольгу смотрел совсем другой человек, совсем не тот, что был утром. Девушка, двадцати пяти лет, с мягкими чертами уже не казалась истощенной, лицо было тонким, утонченным, словно чеканный профиль на монете. Глаза преобразились, то был уже не взгляд уставшей, сонной девушки. Где-то там, на самой глубине теплых, карих глаз, похожих на пару янтарных камней, сверкали озорные искорки, теплилась жизнь… Лицо обрамляли пряди темно-каштановых волос. Обтягивающая водолазка и юбка до колена подчеркивала стройную фигуру.
Ольга улыбнулась сама себе, пожалуй, впервые за последний месяц. В ее движениях появилась прежняя легкость, а в действиях небрежность. Она уже знала свой диагноз, но боялась произнести его вслух.
Достав из гардероба легкую курточку, она повязала на шею шарф и вышла из дому легкой, непринужденной походкой. Аккуратно прикрыв за собой дверь подъезда, она перепрыгнула лужу, раскинувшуюся посреди тротуара, и уверенно направилась к автобусной остановке. Под пластиковым козырьком жались молодые люди, три девушки и парень. Они возвращались с занятий, из техникума, расположенного через дорогу. Ольга примостилась рядом с ними, слушая беззаботный треп о шмотках, кумирах, сплетни о знакомых. Ей доставляло удовольствие слушать живую человеческую речь.
Подошел ольгин автобус. Очевидно, молодым людям было не по пути с ней. Напоследок она обернулась, подмигнула молодому человеку, улыбнулась девушкам и поднялась по ступеням в салон, сама не понимая, что это на нее нашло. Ее провожали четыре недоуменных взгляда.
Выйдя перед торговым центром, Ольга огляделась по сторонам, решая, куда пойти. Первой мыслью было зайти в книжный магазин. Однако она прекрасно понимала, что ничего путного из этого не выйдет, поэтому она просто направилась куда глаза глядят. Магазины, словно калейдоскоп, сменяли друг друга. Одежда, обувь, бижутерия, тренажеры, антиквариат, посуда, бытовая техника… Ей было интересно все. Она впитывала новые ощущения, словно младенец, вышедший из родильного дома.
Набегавшись по всем пяти этажам торгового центра, она в изнеможении присела за столик кафетерия, где заказала чашечку капучино, мороженое, вытащила из сумочки сигареты, но с сожалением убрала их назад, углядев табличку «У нас не курят». Она еще пару минут покрутила в руках зажигалку, размышляя над тем, не стоит ли ей бросить курить совсем, чтобы впредь не возникало таких ситуаций. Тем временем принесли кофе. Она сделала глоток, провела по губам кончиком языка, что случалось с ней в состоянии крайней задумчивости. Здешний капучино ей не понравился. То ли кофеварка у них была другая, то ли сам кофе, но кофе в ее любимой кофейне не имело конкурентов.
Мысли Ольги работали со скоростью света, одна сменяла другую, как это бывает, когда у человека хорошее настроение. Она нетерпеливо пристукивала ногтями по краю стеклянного столика, за которым сидела. Ей требовалось чем-то заняться. Достав из сумки мобильный телефон, который она включила сегодня утром впервые за много месяцев, начала перебирать номера телефонов подруг. Наконец нашла то, что искала, нажала вызов и стала слушать гудки. На пятом гудке трубку подняли…
– Внимательно… – послышался на том конце женский голос. Ольга фыркнула. Ее подруга Анастасия была в своем репертуаре.
– Привет, Анести, – ответила Ольга.
– Оля-ля, ты ли это, – рассмеялась Анастасия. – Я уж думала, куда ты пропала, телефон отключен, не звонишь, не пишешь. Что-то случилось?
– Да нет, все прекрасно, – улыбнулась Ольга. – Просто брала себе небольшой отпуск.
– Понятненько, – вздохнула собеседница. – Мне бы тоже отпуск не помешал. Но работа держит…
– Много работы? – спросила Ольга, радуясь, что разговор выходит в нужное русло.
– Выше крыши, – сказала подруга.
– А не найдется ли в вашей конторе местечко для грамотного переводчика? – поинтересовалась девушка.
– Это вопрос не ко мне, а к начальству, – ответила Анастасия. – Но мы это узнаем в самое ближайшее время.
– Это замечательно. Буду ждать! – обрадовалась Ольга.
– До связи, – и Анастасия положила трубку.
Ольга никогда не могла похвастаться обилием подруг. Да, у нее было много знакомых девушек, с которыми можно было посидеть в кафе, пройтись по магазинам, посплетничать. Но это были знакомства-однодневки. Когда два месяца назад Ольга уволилась с работы, взяла расчет и исчезла с горизонта, никто не бросился ее искать. Возможно кто-то и звонил, но это были не более чем звонки вежливости, и, не получив ответа, они быстро забывали о ней. Анести была человеком, наиболее близким Ольге, поскольку являлась соседкой в общежитии на протяжении трех лет. Потом они вместе снимали квартиру еще пару лет, но вскоре отправились в свободное плаванье. Анести была начальником отдела планирования в международной фирме и в свое время звала Ольгу к себе на работу переводчиком. Но в те времена у нее были иные планы и интересы, и сотрудничество так и не состоялось. Зато сейчас все могло получиться. Работа была бы как никогда кстати.
Доев мороженое, она расплатилась, накинула на плечи курточку и вышла из кафетерия. Капучино она так и не допила.
Разглядывая затейливые узоры на своих ногтях, Ольга пила «Мохито», временами поглядывая на дверь. Остаток дня прошел в приятном ожидании вечера. Ольга впервые за долгое время заглянула в парикмахерскую, сделала маникюр, потом долго подбирала одежду. Она остановила свой выбор на мягких, замшевых сапожках, в которые заправила голубые джинсы с широким кожаным ремнем. Надев белую блузку, она скептически осмотрела себя в зеркало, но решила, что для первого раза сойдет. Ей хотелось показаться естественной, не похожей на фарфоровую куклу. Но, в глубине души она знала, что просто не хочет показывать ему, что он занял значительное место в ее жизни. Ей не хотелось показаться слабой в его глазах. Она желала остаться гордой, несмотря ни на что. Стрелки часов приближались к девяти: то время, когда Александр обычно появлялся в кофейне. Однако время шло, посетители сменяли один другого, входная дверь открывалась и закрывалась, а его все не было. Один раз зашел молодой человек в пальто, очень похожий на Александра. В груди Ольги что-то кольнуло, губы непроизвольно растянулись в улыбке. Но это был не он. Просто очень похожий мужчина… Только похожий. Но не он.
За этот вечер в голове Ольги пронеслось много всяких мыслей. «Может он просто задерживается. Или у него проблемы на работе. А может он просто забыл меня. Или у него есть другая», – размышляла Ольга. «Нет, милочка, ты просто накручиваешь себя!» – думала она, а потом не выдержала и заказала себе рому. Потом еще. И еще. «Но ведь он обещал прийти. Он обещал. Он не мог соврать. Он… Он…» – ей хотелось заплакать от обиды. Но она просто продолжала пить до самого закрытия. И пока хозяин кофейни сам не попросил ее пойти домой, она не встала и не покинула заведение. На полгода раньше Ольга не повела бы себя таким образом, не расклеилась бы так быстро. Но сейчас Александр был слишком важным человеком в ее жизни. Он был связующим звеном между ее маленьким внутренним миром, который она успела выстроить за короткое время, и большим миром, который желал построить ее по своем образу и подобию.
На часах была полночь, но спать Ольге не хотелось. Она шмыгнула носом и направилась в ближайший круглосуточный супермаркет, где, здраво рассудив, что лучше не понижать градус и не мешать, купила на последние деньги пол-литровую бутылку самого дешевого рома, который смогла найти (как впоследствии оказалось, наглой подделки). Кое-как она наскребла мелочи на сигареты. У нее жутко замерзли ноги, кружилась голова, но это казалось ей лишь мелким неудобством, по сравнению с тем, что творилось у нее на душе. Порой она думала, что, возможно, слишком много требует от него, но ведь он говорил так искренне… Его проблемы сразу стали для нее близкими, как и он сам.
Дома она стянула с ног ненавистные сапоги, зашвырнув их на обувницу, скинула с себя рубашку, надев привычный, выцветший и растянувшийся после множества стирок, но такой родной свитер, потом прошла нетвердой походкой на кухню, откупорила бутылку и налила в рюмку. Закурив, выпустила дым в потолок, стараясь не думать ни о чем. Положив голову на руки, она с грустью смотрела на темную жидкость. Мысли отошли на второй план. Остались только чувства. И главным была обида. На себя, на него, на жизнь. Одним махом выпив содержимое рюмки, она ощутила, как пойло провалилось по пищеводу в желудок, оставив после себя неприятное послевкусие. Она выпила еще две рюмки, после чего, шатаясь, на подсознательном уровне добралась до кровати, сшибая по пути стулья, лампы и прочую мебель, рухнула в постель, не раздеваясь, и забылась тревожным, пьяным сном.
«Какая мерзкая музыка играет… Словно кто-то на скрипке пиликает неумеючи… А ведь это сон… Ведь можно было и помелодичнее… Или не сон?»
По вискам кто-то невидимый стучал молоточками. С трудом разлепив веки, Ольга подняла голову, оглядываясь в поисках музыканта. Звуки доносились из сумки, лежавшей на столике рядом с кроватью. Пошарив рукой, она достала мобильник. Звонила Анастасия.
– Да, – хриплым голосом сказала Ольга, нажав на кнопку ответа.
– Привет подруга, ты что еще спишь? – жизнерадостно спросила Анастасия.
– Ммм… – неопределенно промычала девушка.
– Везет вам, безработным, – хихикнула Анэсти. – Точнее временно безработным. Собирайся, к трем часам шеф желает тебя видеть. У нас есть свободная вакансия на место переводчика технической документации.
– Буду, – с трудом ворочая языком сказала Ольга и положила трубку. Во рту было сухо, словно она наглоталась песка. Голова кружилась, желудок крутило, в теле была ломота и боль.
Ей потребовалось около получаса пролежать в горячей ванне, выпить пару таблеток анальгина, чтобы прийти в себя. Она с трудом заставила себя выпить чашку кофе. Но сейчас для нее было важным то, что вчерашнее чувство обиды сменилось злобой. В первую очередь на саму себя. Как она могла поддаться минутному порыву и напиться в одиночестве, как последняя алкоголичка. Глядя на себя в зеркало, Ольга размышляла, стоит ли идти в таком состоянии на встречу. Однако взявшись за косметичку, вытряхнув все содержимое на столик, она смогла в течении сорока минут сотворить маленькое чудо, и из страдающей похмельем замарашки превратиться в привлекательную девушку.
Директор фирмы оказался молодым, энергичным мужчиной в строгом костюме. На его просторном рабочем столе, помимо ноутбука и бумаг красовалась рамка с фотографией его многочисленного семейства – жены, троих детей и лабрадора. Побеседовав около получаса с Ольгой, он сказал:
– Вы знаете, все, кого мы принимаем на работу в фирму, проходят тестирование, пишут резюме, но Анастасия отзывалась о вас крайне положительно, а ее мнение я ценю и прислушиваюсь к нему. Наша беседа укрепила меня в уверенности, что из вас получится хороший работник. Сегодня мы займемся оформлением ваших документов, и уже завтра вы сможете приступить к работе.
Позже, в кафетерии, Ольга поинтересовалась у Анастасии, что связывает ее и шефа.
– Я его любовница, – не моргнув глазом ответила Анести. Ольга улыбнулась и больше вопросов на эту тему не задавала.
Остаток дня Ольга заполняла анкеты, осмотрела свое рабочее место – стол возле окна в кабинете, где сидели еще четверо сотрудников, преимущественно женщины. Из окна открывался унылый вид на очередную стройку. Мужчины в синих комбензонах сновали туда сюда по огороженной площадке. Ольга устало присела на стул, наблюдая за их работой. Похмелье все еще давало о себе знать.
Со своими будущими коллегами Ольга так и не познакомилась, все ушли на какую-то планерку, и она, словно призрак, гуляла по пустым коридорам офиса. Вскоре ей это надоело, и она, забрав сумочку, направилась по магазинам. Необходимо было присмотреть что-нибудь новое для первого рабочего дня. Вчерашние мысли она успешно отгоняла от себя, стараясь сконцентрироваться на покупках.
Вернувшись домой, она приготовила себе легкий овощной салатик, выпила чашечку кофе и начала перебирать покупки. А стрелки часов неумолимо приближались к девяти. «Нет!» – сказала она себе. – «Сегодня не пойду туда». Но послонявшись по пустой квартире еще около получаса, она накинула на плечи плащ и вышла из дому с твердым намерением выпить чашечку кофе, посмотреть десятичасовой выпуск новостей и вернуться. Ведь завтра первый рабочий день. Перейдя дорогу, она распахнула двери кофейни и замерла на пороге, увидев Александра, сидящего за столиком и нервно теребящего салфетку. Колокольчик на двери предательски звякнул, парень поднял глаза… Позже Ольга очень стыдилась малодушия, которое проявила в тот момент. Она развернулась на каблуках и вышла прочь, словно школьница, пришедшая на первое свидание и испугавшаяся невесть чего. Уверенно шагая по тротуару, она направилась прочь от заведения, злясь на себя. Александр нагнал ее уже на углу квартала.
– Постой, – крикнул он, подбегая к девушке. – Куда же ты?
– Никуда, – надула губы Ольга, понимая, что ведет себя как последняя дура.
– Какая муха тебя укусила? – удивился Александр.
Ольга закусила губу, понимая, что сейчас не может упрекнуть его ни в чем. Ее проклятый характер сыграл с ней плохую шутку. Она совсем потеряла голову в последние дни. Александр внимательно смотрел на нее, ожидая, что же будет дальше.
– Прости, – вздохнула Ольга. – Я просто глупая девчонка, которая не может сдержать чувства.
Александр улыбнулся, взяв ее за руку.
– Ты, наверное, расстроилась из-за того, что я не пришел вчера, – Ольга печально кивнула в ответ. – Я сам не ожидал, что так произойдет. После нашей последней встречи так и не смог заснуть. Всю ночь прошлялся по городу, а потом, утром пошел на работу. Вечером, придя домой, начал собираться к тебе, решил на пару минут прилечь, полежать с закрытыми глазами. И уснул. Даже не уснул, а вырубился. Я сам такого не ожидал. Проснулся сегодня утром. И понял, что безнадежно проспал все. А сегодня пришел сюда прямо с работы. Ты знаешь, сколько чашек кофе выпил я за этот вечер?
Александр улыбнулся, Ольга рассмеялась.
– Сколько же?
– Столько, что теперь точно не засну! – ответил Александр.
В это время из кофейни выглянула одна из официанток, ожидая, когда странный клиент вернется и заплатит по счету.
– Тебя там уже ждут, – кивнула Ольга.
– Да, точно, – вздохнул Александр. – Ну что, пойдем?
– Нет, сегодня я не хочу сидеть. Пойдем, погуляем.
– Конечно, – легко согласился Александр. Они вернулись в заведение, он расплатился по счету, забрал свое пальто, и они вышли в прохладную, осеннюю ночь. Ольга прислушивалась к своим ощущениям. На душе было спокойно. А еще возникло чувство, будто кто-то невидимый вытащил из сердца булавку, засевшую там с прошлого вечера. Они брели по узким улочкам старого города, где обветшавшие дома еще хранили следы великолепия позапрошлого столетия – изысканного и помпезного. Они брели и болтали обо всем на свете. О жизни, о друзьях и подругах, о музыке, книгах, кино, собаках, кошках. Они говорили и говорили.
– Ты знаешь, – внезапно сказал Александр. – Вчера я заснул не так, как привык засыпать последнее время. Иначе…
– Как? – непонимающе посмотрела на него Ольга.
– Обычно, когда ко мне приходит сон, тепло поднимается от позвоночника к голове. Приятное тепло, которое растекается по телу, и стоит мне закрыть глаза, как уже не хочется их открывать. Начинается иная жизнь. Ты можешь считать меня сумасшедшим, но это не так… Мои сны всегда были яркими и красочными. А вчера все было иначе. Не было ни тела, ни снов. Я просто спал. Не знаю, плохо это или хорошо. Но это факт.
– Ты возвращаешься в реальный мир, – улыбнулась Ольга.
– Возможно, – задумчиво ответил Александр.
На следующее утро Ольга приступила к работе. Сидя в кресле во время обеденного перерыва и глядя в окно, она размышляла над тем, как резко изменилась ее жизнь. Пару дней назад она сидела в кресле, поглощая книжки одну за другой. И вот уже она сидит в другом кресле, работает, а вечером ее ожидает очередное свидание с Александром. И она его уже не потеряет, потому что они обменялись номерами мобильных телефонов.
Коллеги ее были женщинами, разменявшими третий десяток, с семьями, детьми, собственными проблемами и интересами. Работу свою они знали, но вот общих интересов с ними Ольга так и не нашла, а посему скучала на обеденных перерывах, перекурах и планерках. Обсуждения сыновей-обалдуев, дочерей-модниц и ленивых мужей повергали ее в глубокую тоску и нагоняли сон. Чаще всего она обедала с Анастасией, но та порой была слишком занята, и тогда Ольга скучала так же, как сейчас. Работа была не слишком сложной, хотя и объемной. Порой приходили многостраничные документации по сделкам, которые требовали срочного перевода. Но красный диплом, полученный в университете, был заработан потом и кровью. Ольга отлично ориентировалась в хитросплетениях английской грамматики, так что порой работу удавалось завершить и раньше срока.
Отношения с Александром складывались гладко. Они часто гуляли по городу, сидели в любимой кофейне, пили коктейли, беседовали. Через неделю Ольга пригласила Александра к себе. Там он и остался. Утром они просыпались и молча разъезжались в разные концы города, чтобы вечером встретиться вновь и продолжить свой бесконечный диалог.
Александр больше не был сомнамбулой. Он все реже спал по ночам, предпочитая наблюдать за Ольгой. Иногда она улыбалась. Это случалось, когда свет погашен и она не могла видеть его лицо. Она думала, что он спит, ведь Александр никогда не жаловался на бессонницу. Тогда она вставала с постели и кралась к окну. Но никогда не смотрела в окно. Она садилась на корточки, спиной к нему и смотрела на лицо Александра, пытаясь разглядеть его в глубине комнаты. Но она не могла. Он был в этом уверен. Иначе, почему бы она улыбалась?
Александру больше не снились сны… Никакие. Это было непривычно. Он силился вспомнить хоть что-то, но память оставалась глуха…
Он брел по темному коридору, ведя рукой по шероховатой стене, что бы не сбиться с пути и не пропустить нужную дверь. Первая. Вторая. Третья. Вот она.
В темноте он на ощупь нашел холодную, медную дверную ручку, нажал на нее. Дверь распахнулась. Сквозняк ворвался в помещение, всколыхнув старые шторы, разметав по полу листы бумаги, лежавшие на маленьком столике, рядом с телефоном. Мягко скрипнул паркет под ногами. Он брел по холодной, пустой квартире, где уже давно никто не жил. Он приближался к двери в спальню. Он толкнул ее и…
– Милый, просыпайся! Тебе пора на работу! – Ольга ласково, но настойчиво будила его.
– Да… – пробормотал сквозь сон Александр. – Иду. Уже иду.
Ему снился сон! Боже, как он соскучился по ним, по этим цветным картинкам. Это было похоже на первую рюмку водки для алкоголика, прошедшего курс лечения и не пившего несколько лет. Это было счастье в чистом виде. Это было лучше наркотиков, алкоголя, секса, лучше, чем торт со сливками, лучше двойной порции мороженного, лучше заката на море и восхода в горах, лучше, чем все постановки Большого Театра, лучше, чем все фильмы Феллини и мультики Миядзаки, лучше тела Анжелины Джоли и мозга Эйнштейна, лучше чем знамя над Рейхстагом и первые шаги Армстронга по Луне, лучше чем «Лав Парад» и «Вудсток», лучше, чем все наркотические трансы Кастанеды и Кобэйна, лучше чем свобода, лучше чем жизнь!!! Он отвернулся к стене, закрыл глаза, попытавшись вернуться в это, уже полузабытое состояние. Но голос с кухни оборвал его дрему.
– Алекс, хватит спать, засоня!
Он зарычал, словно лев, у которого вырвали добычу из-под носа. Он с размаху ударил в стену кулаком. А потом еще и еще раз. Сердце билось со страшной силой. Он прерывисто дышал, жадно хватая воздух. В комнату зашла удивленная Ольга.
– Что с тобой? – спросила она.
– Ничего! – сердито буркнул Александр, встал с кровати и прошлепал в ванну.
В тот день с Ольгой случилась еще одна неприятность. Шеф пригласил ее на обед, что само по себе было странным, ибо обедал он в основном дома, с семьей, уезжая каждый день из офиса в полдень на своей мазде. Но в этот день он вызвал Ольгу к себе и предложил отобедать в «Атриуме» – небольшом ресторане недалеко от офиса. Ольга согласилась без раздумий, ибо в этот день Анастасия уехала на какой-то семинар по грузоперевозкам по Европе, а сидеть в кафе с коллегами у Ольги не было желания.
Шеф был галантен и попросил называть его просто Эдуард, отбросив формальности. Он заказал приличный обед, вел приятную беседу о погоде, ценах на нефть, новой фотовыставке, открывшейся в студии на первом этаже здания, где располагалась их контора. Но когда подали десерт, он задал вопрос, который поверг Ольгу в шок:
– Ольга, вы не хотели бы провести со мной эти выходные. На даче, за городом. Отдохнем от городской суеты. У меня там сауна, камин, сад большой. Вот увидишь, тебе там понравится. Только ты и я.
И он замер в ожидании согласия, которое он ожидал получить. Ольга допила свой апельсиновый сок, промокнула губы салфеткой и спросила:
– А как же Анастасия?
Эдуард удивленно моргнул, потом скривился, как от зубной боли, и небрежно махнул рукой:
– А что Анастасия? Она мой заместитель.
– А я ваш переводчик, – парировала Ольга. – Знаете что, Эдуард, поезжайте на дачу с семьей. Пообщайтесь с детьми. У нас сугубо деловые отношения, которые я бы не рекомендовала вам превышать. Во благо вашей семьи и, если уж вам так хочется, то Анастасии.
С этими словами она встала, закинула на плечо сумочку и покинула ресторан.
По возвращению домой она застала Александра, сидящего в кресле. Он тупо смотрел в одну точку, уйдя в себя. Ольга списала его поведение на то, что он мог устать на работе.
– Ты знаешь, – сказала она, разогревая ужин. – Сегодня мой шеф предлагал мне стать его второй любовницей.
– Ну и что ты? – без энтузиазма осведомился парень.
– Я согласилась! – ехидно ответила Ольга.
– М-да… – протянул он. – Жаль…
– Эй, ты чего, я же пошутила! – воскликнула Ольга. Ее задело то, с каким безразличием отнесся он к этой новости. – У тебя ничего не случилось?
– Да нет, – все так же меланхолично отозвался он.
Ольге было невдомек, что Александр просто пытается уснуть. Он весь день провел в раздумьях и ожидании ночи. Он жаждал поскорее потерять связь с реальным миром и отправиться в царство Морфея. Утренний сон не выходил из его головы. За свою жизнь он видел много снов. В последнее время сны становились яркими, похожими на маленькую жизнь. Когда они пропали, Александр начал скучать по ним, но в первое время скуку вытеснила Ольга. Однако после сегодняшнего сна тоска вернулась. Он жаждал вновь оказаться там, возле двери в пустой квартире.
В тот вечер они остались дома. Александр сказал, что у него жутко болит голова, и ему хочется лечь в постель. Ольга принесла ему мятного чая. Он лег в начале девятого. Сон не приходил. Он ворочался в кровати, пытался отбросить все мысли. Но сон не шел. Он встал, прошелся по комнате, посмотрел на спящую Ольгу. Волосы разметались по подушке. Ресницы чуть подрагивали во сне. Сейчас он завидовал ей как никогда. Она могла спать, в отличие от него. Зависть медленно переросла в ненависть. У него возникло желание ударить девушку чем-то тяжелым. Но он подавил в себе вспышку непонятного гнева. Пройдя на кухню, нашел бутылку рома, оставшуюся от приснопамятного вечера, когда Ольга напилась. Отвинтив крышку, начал пить ром прямо из горлышка. На пятом глотке он закашлялся, выплюнул остатки рома в раковину, жадно глотая воздух.
Он встречал рассвет на кухне, сидя в одних трусах на табуретке, привалившись спиной к холодной, кафельной стене. Ольга изумилась, войдя на кухню:
– Ты что? – удивленно спросила она.
– Я ничего, я совсем ничего! – печально ответил Александр. – Я так и не заснул.
– Бедный мой, – девушка подошла к нему, хотела обнять. Но он оттолкнул ее от себя.
Встав с табурета, он пошел в комнату одеваться. По щеке Ольги покатилась слеза.
За окном шел первый снег…
Отношения Ольги и Александра продолжались по инерции. Ольга еще верила, что можно спасти положение, Александр проявлял к этому удивительное равнодушие. Он страдал бессонницей, и винил в этом Ольгу.
По вечерам Ольга одна сидела в кофейне, пила любимый капучино, курила, а Александр в это время бродил по городу, либо пил в баре. Он возвращался домой, когда Ольга уже спала. В состоянии тупого алкогольного опьянения, когда мир плывет перед глазами, он садился в кресло и смотрел в окно до самого рассвета. Ему было страшно.
Ольга пыталась ему помочь, водила его на консультации к врачам, заваривала успокоительные травы, всячески поддерживала его. Он был к ней безразличен. Он слишком любил свои маленькие, придуманные мирки, чтобы жить с ней. Но она по-прежнему была благодарна ему за то, что войдя в ее жизнь, он смог исцелить ее депрессию, и сожалела, что не может помочь ему.
Однажды Эдуард вызвал ее к себе в кабинет. На этот раз речь зашла о делах.
– Ольга, в лондонском представительстве нашей фирмы возникла потребность в переводчике. Точнее переводчицы. Я предложил вашу кандидатуру. Вы идеально подходите по требованиям. Им требуется переводчик на срок до восьми месяцев, а в последующем, если вы себя проявите, то сможете остаться там и на более продолжительный срок.
– Решили услать меня куда подальше? – ехидно поинтересовалась Ольга, понимая, что дерзит.
Эдуард усмехнулся, покрутил в руках карандаш и ответил:
– И это тоже, – вид у него был как у кота, разбившего кувшин сметаны. – Но мы действительно испытываем насущную потребность в переводчике.
– Отлично. У меня есть срок подумать?
– До завтрашнего утра.
Придя домой Ольга сообщила эту новость Александру.
– Ты поедешь со мной? – спросила она.
– Нет, – покачал он головой. – Уезжай одна. Ты мне больше не нужна.
Холодная льдинка пронзила сердце Ольги. Внешне она осталась бесстрастной, но внутри все оборвалось. Это был конец их романа. Она коротко кивнула, не в силах сказать ни слова. Александр взял свою куртку, встал и вышел на улицу. Он направлялся к себе домой. Он надеялся, что сможет заснуть. Сегодня.
Объявили посадку на рейс. Чемоданы были сданы в багаж заблаговременно. С собой Ольга несла лишь ноутбук и маленькую сумочку. На рейс ее никто не провожал. Ни шеф, который был на деловой встрече, ни Анастасия, которая, узнав, что Ольгу посылают в Англию, обиделась и перестала говорить с подругой. Вчера Ольга позвонила Александру. Он долго не поднимал трубку. Наконец ответил.
– Я улетаю завтра в пять, – сказала девушка. – Придешь проводить?
– Постараюсь, – ответил он и положил трубку.
Она стояла посреди зала ожидания уже больше двадцати минут. Ждала. Верила, что он еще придет. Придет и попросит ее остаться. Он не мог бросить ее. Она не хотела в это верить. Человек, который смог подарить ей краткий миг счастья, не должен был просто так исчезнуть из ее жизни.
Объявили о том, что посадка на рейс заканчивается. Больше тянуть было нельзя. Она медленно побрела в сторону кордонов. С каждым шагом прошлая жизнь облетала с нее, как прошлогодняя листва.
«Ну вот и все!» – подумала она, протягивая документы и билет служащему аэропорта.
Боинг с оглушительным ревом набирал высоту. Он взмыл над взлетной полосой, удаляясь от земли все дальше и дальше, пока не превратился в маленькую точку.
Александр стоял, облокотившись о фонарный столб, и глядел лайнеру вслед. Он понимал, что последняя ниточка, связывающая его с реальностью, оборвалась. Докурив сигарету, он поймал такси и назвал адрес. Когда они подъехали, было уже темно. Окна кофейни по-прежнему приветливо светились. Влюбленные парочки и старики пили кофе, общались, слушали музыку. Александр зашел в заведение, заказал «Бакарди», бармен подал ему рюмку темного напитка. Кончиком указательного пальца Александр провел по краю рюмки, задумчиво глядя перед собой. Потом выпил, встал и вышел на улицу. Перейдя дорогу, он вошел в подъезд, поднялся по лестнице, пошарил в карманах и достал свой дубликат ключей от входной двери. Он ориентировался почти на ощупь, потому что в подъезде было темно. Ключ коротко щелкнул в замке, Александр нажал на дверную ручку и дверь распахнулась. От сквозняка колыхнулись жалюзи. В темной, холодной квартире было тихо. Ветер, задувавший в оконные щели, слегка качал занавеси. Он вошел в помещение. Тихо скрипнула половица под ногой. Он огляделся по сторонам. В комнате еще стоял легкий запах духов и кофе. Но воздух был холоден. Сделав несколько шагов, он подошел к дверям спальни. Повернул ручку и распахнул дверь. В спальне было пусто. Аккуратно застеленная кровать, пустой комод, пуфик был задвинут под трельяж. В спальне было пусто.
Александр упал на колени и заплакал. Это были слезы отчаяния. Он рыдал, лежа на полу рядом с кроватью. Рукав рубашки стал мокрым от слез. Ему хотелось кричать.
Наконец, он смог взять себя в руки, поднялся и откинулся на кровать. По позвоночнику разлилось приятное тепло, которое быстро достигло головы. Александр закрыл глаза…
Бизнесс-классом помимо Ольги летело еще двое мужчин. Они безостановочно стучали по клавишам своих ноутбуков. Ольга со скукой смотрела на море облаков, раскинувшееся под крылом самолета. Миловидная стюардесса подошла к ней и спросила:
– Что-нибудь желаете выпить?
– А что вы можете предложить? – поинтересовалась Ольга.
– У нас богатый выбор алкогольных напитков: вино, виски, ром, – ответила она.
Ольга отрицательно покачала головой.
– Также у нас есть кофе: заварной, эсперссо, капучино, – сказала стюардесса.
– Знаете что, – улыбнулась Ольга. – Принесите мне чаю. С мятой…
Владикавказ.
Сентябрь 2009
