Основными источниками для данной статьи послужили памятники средневековых английских авторов. Все использованные нами работы вошли в сборник В.И. Матузовой «Английские средневековые источники. IX-XIII вв.» (М., 1979). Бесспорное достоинство данного издания заключается в публикации документов на языке оригиналов с параллельным переводом на русский язык. За прошедшие 30 лет книга не потеряла своей актуальности и значимости. Тем не менее, отечественные историки редко обращались к материалам, изданным В.И. Матузовой, а кавказоведам они практически не знакомы. Предлагаемая статья, как мы надеемся, в какой-то мере восполнит этот пробел.
Первый из использованных источников – энциклопедия «О свойствах вещей» Бартоломея Английского – завершен около 1250 г. При составлении энциклопедии автор опирался как на своих предшественников (Аристотель, Геродот, Исидор Севильский, Павел Орозий, Плиний старший), так и современников (например, арабских астрономов).
Другим крупным произведением средневековой английской историографии является «Великая хроника» Матфея Парижского, монаха бенедиктинского монастыря. Матфей был прямым преемником Роджера из Вендовера и пополнил его хронику (с 1200 до 1259 г.), приложив к ней в качестве дополнения сборник документов. Творение Матфея заслуженно считают своеобразной всемирной историей. В ней собрана обширная информация о событиях в Европе и на Ближнем Востоке. В.И. Матузова приводит слова Р. Вона: «Поистине, кажется, что для Матфея не существовало ненужной информации, несмотря на то, что он мыслил свою хронику прежде всего как историю Англии». При создании «Великой хроники» Матфей Парижский опирался не только на обширную историографию, но и на документы из английских и французских монастырей. Уникален материал, почерпнутый из королевского архива. Многие папские и императорские послания содержатся только в работе Матфея.
«Анналы» Уэйверлейского, Бертонского, Мельрозского и Тьюксберийского монастырей содержат записи XIII в. Определенная часть каждого из названных памятников носит компилятивный характер. Так, в анналах Мельрозского монастыря использован материал «Церковной истории английского народа» Беды Достопочтенного, хроники Симеона Дургамского и Роджера из Ховедена, а так же анналов некоторых английских монастырей.
Хроника монастыря святого Эдмунда до 1212 г. составлена по хорошо известным источникам. Здесь же отметим, что монастырь имел большой скрипторий и богатую библиотеку. Начиная с 1212 г. Хроника имеет самостоятельный, не основанный на других работах текст. Разумеется, эта часть Хроники имеет большой исторический интерес. Значимость данного памятника становится понятной, учитывая, что, по словам В.И. Мутузовой, «других равноценных ей современных памятников не сохранилось».
Анналы Тьюксберийского монастыря начинаются со смерти Эдуарда Исповедника (1066 г.) и обрываются (рукопись повреждена) на 1263 г. Несмотря на имеющиеся неточности, Анналы, по мнению их первого издателя Г. Люарда, «должны рассматриваться как любопытный и ценный вклад в историю своего времени».
«Великое сочинение» Роджера Бэкона доведено до 1292 г. Специалисты отмечают научную концепцию Бэкона, «глубоко и творчески переработавшего сумму знаний, доступных средневековью, и давшего их синтез».
Прежде, чем приступить к обозначенной нами теме, рассмотрим (в самом сжатом виде) социальную структуру и военную организацию монголов.
В 1206 г. разрозненные монгольские племена объединились под властью Темучина, которого c тех пор стали называть Чингисханом. Социальное устройство монголов той поры сопоставимо с обществом с военно-иерархической структурой. Основными функциями элиты кочевых социумов являлись организация: 1) более-менее длительных и многочисленных походов для завоевания какой-либо ближней или дальней территории; 2) эффективной защиты от агрессии извне; 3) небольших по составу мобильных групп (возможно, дружины или ее части) для кратковременных набегов за добычей на сопредельные территории.
Быт и нравы кочевников также подчинялись военным целям. Плано Карпини одним из первых европейских авторов обратил на это внимание: «хотя у них мало пищи, однако они вполне охотно делятся ею между собою. И они также довольно выносливы, поэтому, голодая один день или два и вовсе ничего не кушая, они не выражают какого-нибудь нетерпения, но поют и играют, как будто хорошо поели. Во время верховой езды они сносят великую стужу, иногда также терпят и чрезмерный зной. И эти люди не изнежены». Как в обыденной жизни, так и в походах монголы были неприхотливы в еде1.
В специальной главе Плано Карпини рассказывает «о начале державы татар», ее князьях, о власти императора и князей. Консолидацию монгольских племен Карпини связывал с личностью «Чингиса», который «научил людей воровать и грабить добычу. Далее он ходил в другие земли и не оставлял пленять и присоединять к себе кого только мог, людей же своего народа он преклонял к себе, и они следовали за ним, как за вождем, на все злодеяния». Затем Чингисхан приступил к покорению су-монгал, или татар. После того как он «подчинил себе многих людей и убил их вождя, в продолжительной войне покорил себе всех татар», он пошел войной на меркитов2. Завоевав их, Чингис покорил и мекритов3 тоже. Процесс «собирания» родственных монгольских племен завершился4.
От сыновей Чингисхана произошли «все вожди монголов». Один из внуков, Бату (Батый), «наиболее богат и могущественен после императора». Среди прямых наследников первого великого хана монголов – Берке5, Джучи6 , Бури7 , Кадан, Менгу8 . Старший сын Джучи, названный Плано Карпини Орду9 , воевал в Польше и Венгрии. В списке военной знати – Хубилай и «старец Сибедей10, который у них называется воином… Других же вождей очень много, но имен их мы не знаем»11.
Интересны наблюдения Карпини о социальной структуре татаро-монголов12. «Император же этих татар, – подчеркнул он, – имеет изумительную власть над всеми. Никто не смеет пребывать в какой-нибудь стране, если император не укажет ему. Сам же он указывает, где пребывать вождям, вожди же указывают места тысячникам, тысячники сотникам, сотники же десятникам. Сверх того, во всем том, что он предписывает во всякое время, во всяком месте… они повинуются без всякого противоречия»13.
У монголов «все принадлежит императору, то есть имущество, вьючный скот и люди… Ту же власть имеют во всем вожди над своими людьми, именно татары и другие распределены между вождями. Также и послам вождей, куда бы те их ни посылали, как подданные императора, так и все другие обязаны давать как подводы, так и продовольствие, а также без всякого противоречия людей для охраны лошадей и для услуг послам. Как вожди, так и другие обязаны давать императору для дохода кобыл, чтобы он получал от них молоко на год, на два или на три, как ему будет угодно; и подданные вождей обязаны делать то же самое своим господам… И, говоря кратко, император и вожди берут из их имущества все, что захотят и сколько хотят»14.
Вместе с тем, великий хан (император) монголов обязан был одаривать своих вассалов. Марко Поло обратил внимание на дорогие одежды, в которые одевались «двенадцать тысяч князей и рыцарей». Их одежду шили из шелка, украшенного золотом; каждый из 12 тысяч вассалов великого хана имел «большой золотой пояс. Одежду эту дарит им великий хан; а иная одежда по своим драгоценным камням и жемчугу стоит более двенадцати тысяч бизантов; и много таких. Этим двенадцати тысячам князей и рыцарей великий хан дарит дорогие одеяния, такие же, как его собственные, и очень дорогие… нет в свете другого государя, кто мог бы то же самое сделать»15.
Согласно ясе Чингисхана, «великий каан» имел право на получение части доходов с покоренных земель. В этой связи становится понятным, почему Джучиев улус до 60-х гг. XIII в. входил в состав общемонгольской империи, юридически подчиняясь каракорумскому правителю. Гильом де Рубрук во время своего пребывания на Кавказе (в конце 1254 г.) отметил: «Прежде чем добраться до Железных Ворот, мы нашли один замок аланов, принадлежащий самому Мангу-хану, ибо он покорил ту землю»16. Е.И. Нарожный склонен был присоединиться к предположению В.Л. Егорова «о включении Северного Кавказа в состав личных владений (домена) каракорумского правителя. Однако, – подчеркнул Е.И. Нарожный, – по-прежнему характер взаимоотношений джучидов с северо-кавказским населением продолжает оставаться неясным»17.
Вопрос о структуре управления и эксплуатации на завоеванных территориях не имел однозначного решения среди высших слоев знати кочевников. Одна группа, в которую входил и сам Чингисхан, выступала, по сути, за постоянные войны, завоевание все новых и новых стран и народов. В данном случае на передний план выходил грабеж захваченных социумов. Другая группа монгольской военной аристократии считала целесообразным видеть в покоренных народах объекты эксплуатации. Второй вариант гарантировал победителям постоянный доход в виде налогов. Сторонники такого подхода считали, что эксплуатация местного населения, пусть иногда и умеренная, принесет больше выгоды, чем истребление населения и превращение завоеванных территорий в пастбища. Кроме того, во втором случае монголы несли гораздо меньше потерь, чем при постоянных войнах. В конечном итоге верхи кочевников пришли к мнению о необходимости ограничить походы, на покоренных землях вернуть крестьян и ремесленников в села и города; дать им возможность восстановить свое хозяйство, что позволило бы превратить их в объект постоянного налогообложения18.
Аналогичные идеи в этот же период стали доминировать и в других социумах татаро-монголов. В качестве примера приведем реформу в обществе дальневосточных наследников Чингисхана. «По представлению Елюй-чуцая, постановлено законом (курсив мой – Ф.Г.), чтобы народными делами по дорогам, округам и уездам управляли гражданские начальники; темники управляли бы только военною частью, казенные палаты заведовали б сбором денег и хлеба, и одно место не зависело бы от другого. Когда монгольский государь прибыл в Юнь-Чжоу, то подали ему ведомости государственных доходов, которые во всем нашлись согласными с первоначальным представлением Елюй-чуцая. Государь, улыбнувшись, сказал ему: “Каким образом умел ты произвести такой приток денег и тканей?” В тот же день дал ему сенатскую печать для управления, поручил все дела без исключения»19.
Обратим внимание на характеристики английских источников быта и военной организации татаро-монголов. У авторов той эпохи сложилось впечатление, что общественное устройство монголов подчинено одной цели – постоянным походам всего социума. «Они ведут с собой стада свои и жен своих, которые обучены военному искусству, как и мужчины».
Под 1238 г. «Великая хроника» Матфея Парижского содержит отчет послов от сарацин к королю франков; в нем приведены свидетельства о монголах. Послы, «правдиво (курсив мой – Ф.Г.) излагающие…, что с северных гор устремилось некое племя… чудовищное и бесчеловечное, и заняло обширные и плодородные земли Востока, опустошило Великую Венгрию… Их предводитель утверждает, что он – посланец всевышнего бога, (для того) чтобы усмирить (и подчинить) народы, восставшие против него… Они отличные лучники… Они сильны телом, коренасты, безбожны, безжалостны… Они владеют множеством крупного рогатого и мелкого скота и табунов коней. А кони у них чрезвычайно быстрые (и) могут трехдневный путь совершить за один (день). Дабы не обращаться в бегство, они хорошо защищены доспехами спереди, (а) не сзади. У них очень жестокий предводитель по имени Каан… они, именуемые тартарами… весьма многочисленные, обитая в северных краях, то ли с Каспийских гор, то ли с соседних (с ними), словно чума, обрушились на человечество, и хотя они выходили уже не раз, но в этом году буйствовали и безумствовали страшнее обыкновенного»20.
Разнообразные данные, в том числе и о социальном устройстве монголов, содержит Послание императора Фридриха II королю Англии Генриху III: «Народ этот дик и не ведает человечности и законов. Однако он имеет повелителя21, за которым следует, которому послушно повинуется и (которого) почитает и величает богом на земле… люди они низкорослые, но крепкие, коренастые и кряжистые. Они жилисты, сильны и отважны и устремляются по знаку своего предводителя на любые рискованные дела… они издают ужасные крики, созвучные (их) сердцам. Одеты они в невыделанные воловьи, ослиные или конские шкуры. Доспехи у них (сделаны) из нашитых (на кожу) железных пластин… Кроме того, (теперь) они владеют лучшими конями, вкушают изысканнейшие яства, наряжаются в красивейшие одежды. Эти тартары несравненные лучники…»22.
Непосредственный участник осады татарами некоего города23 писал в обращении к архиепископу Бордо: «правитель Далмации захватил восьмерых (монголов – Ф.Г.), один из которых, как узнал герцог австрийский, был англичанин(ом), из-за какого-то преступления осужденным на вечное изгнание из Англии». Этот же «английский» татарин, дал пространную характеристику монголам. «(Говоря) о нравах их и верованиях, о телосложении их и росте, о родине и о том, как они сражаются, он клятвенно заявил, что они превосходят всех людей жадностью, злобой, хитростью и бессердечием; но из-за строгости наказания и жестокости кар, назначаемых их властителями, они удерживаются от ссор и от взаимных злодеяний и лжи»24. Проявление жестокости к сопротивлявшимся они не считают грехом. «А грудь у них крепкая и могучая, лица худые и бледные, плечи твердые и прямые, носы расплющенные и короткие, подбородки острые и выдающиеся вперед, верхняя челюсть маленькая и глубоко сидящая, зубы длинные и редкие, разрез глаз идет от висков до самой переносицы, зрачки бегающие и черные, взгляд косой и угрюмый, конечности костистые и жилистые, голени же толсты, но (хотя) берцовые кости короче, (чем у нас), все они одинакового с нами роста, ибо то, чего не достает в берцовых костях, восполняется в верхних частях тела25.
«Великая хроника» Матфея содержит «Послание» от 10 апреля 1242 г. некоего венгерского епископа парижскому епископу. Между тем, специалисты послание относят ко времени разорения Киева в декабре 1240 г. Данный источник представляет собой пересказ до-проса двух пленных монгольских разведчиков. На вопрос о рационе питания татар, они ответили: татары едят «лягушек, собак, змей и все (прочее) без разбора»26. «Услышать точные сведения о них мы не можем (курсив мой – Ф.Г.)», – честно признался венгерский епископ27.
Другой церковный служитель – Петр, «архиепископ Руссии, бежавший от тартар», не пожалел красок, характеризуя монголов. Его рассказ Матфей Парижский поместил под 1244 г. Обращают на себя внимание эмоциональные оценки Петра в сюжетах об устройстве и быте кочевников. «Они… грубые, не признающие закона и дикие, и воспитанные в пещерах и логовах львов и драконов, которых они изгнали». Наряду с такими фантастическими оценками «архиепископ Руссии» привел и заслуживающие внимание сведения. Татаро-монголы, «став многочисленными и более сильными, избирая из своего числа вождей, они стремительно нападали на самые отдаленные места и покоряли себе города, побеждая их жителей». Об образе жизни кочевников Петр сказал: «Они едят мясо лошадей, собак и других презираемых (обычно) животных, также, в крайних случаях, человеческое мясо, однако не сырое, а вареное. Пьют кровь, воду и молоко. Они сурово наказывают за преступления, прелюбодеяние, воровство, ложь и убийства, – смертной казнью. Многоженство не осуждают, (и) каждый имеет одну или много жен. Они не позволяют чужестранцам ни жить вместе с собой, ни вести торговые дела, ни участвовать в советах. Они разбивают лагерь обособленно, и если кто чужой замыслит проникнуть в них, того тотчас убивают»28.
В «Анналах» Бертонского монастыря под 1245 г. содержится «Расследование о тартарах, проведенное в Лионе его святейшеством папой». Одним из информаторов названного расследования был Петр, «архиепископ Руссии». Неудивительно, что «Анналах» оценка образа жизни татар во многом совпадает (нередко буквально слово в слово) с соответствующими разделами Матфея Парижского. Так, «Расследование» содержит ту же характеристику монголов: «Они едят мясо лошадей, собак и всякое прочее, даже, в крайних случаях, человеческое мясо, однако не сырое, а вареное. Пьют воду и молоко» и т.д.29.
Новую информацию о монголах приводит Роджер Бэкон. «А у тартар бесчисленное множество скота, а живут они в шатрах и не имеют ни городов, ни крепостей, разве только в редчайших случаях. И каждый предводитель со своим войском и стадами кочует меж двух рек… А с января они начинают продвигаться и в северные края за реки (и продолжают) до самого августа, а тогда отступают на юг из-за северного холода зимой. И на севере отделена Этилия от провинции Кассарии одним месяцем и тремя днями пути; так преодолевают (это расстояние) верхом тартары»30.
Чуть дальше следует еще один сюжет о монголах. Причем, Бэкон считает необходимым поведать о них «не только из-за довольно значительной очевидности своеобразия областей, но и из-за самого народа (курсив мой – Ф.Г.), который теперь очень известен и попирает мир ногами своими». Высшая власть у них принадлежала прорицателям. «Ведь предводители там управляют народом с помощью прорицаний и наук, которые сообщают людям о будущем, или являются частями философии…»31.
Р. Бэкон привел версию предания о возникновении власти в социуме чингисидов, согласно которой некий кузнец моалов, по имени Цингис, похищал и уводил скот у могущественного соседа Унк-хама. Когда тот собрал войско, «Цингис бежал к тартарам и сказал им и моалам: “Наши соседи поэтому угнетают нас, что нет у нас предводителя”. И стал он предводителем их; и, собрав войско, напал на Унк-хама, и победил его, и стал вождем (курсив мой – Ф.Г.) земли (той), и назывался Цингис-хамом, и взял дочь Унка, и отдал ее сыну своему в жены; от нее родился Мангу-хам, который поделил царство между теми тартарскими вождями, которые правят ныне и находятся в распрях друг с другом». Народ, европейцами называемый тартарами, обладал всей полнотой власти. «А сам Цингис-хам повсюду рассылал тартар на битвы»32.
В день рождения великого хана «все татары на свете из всех областей и стран, у кого от великого хана земли и страны, приносят ему великие дары, всякий, что ему следует по установленному (курсив мой – Ф.Г.). С большими приносами приходят сюда и те, кому желательно, чтобы великий хан дал им земли в управление. А великий хан выбрал двенадцать князей; они раздают земли по заслугам»33.
Торжественно отмечали монголы и начало каждого года34. «В этот день весь народ, все страны, области и царства и все, у кого от великого хана земли в управлении (курсив мой – Ф.Г.), приносят ему большие дары, золото и серебро, жемчуг и драгоценные камни» и т.д. Помимо этого, великому хану на новый год «дарят… более ста тысяч35 славных и дорогих белых коней. В этот же день выводят пять тысяч белых слонов… и многое множество верблюдов». Причем и те, и другие нагружены разнообразными дорогими подарками36. Приближенных (вассалов?) великого хана в количестве 12 тысяч человек Марко Поло назвал «баронами», хотя здесь же перевел термин, которым они обозначались – «близкие и верные слуги государя»37.
В неурожайные годы великий хан из своих запасников выставлял на продажу разные продукты, в том числе хлеб, цена которого была в 4 раза меньше, чем у торговцев зерном.
Некоторые элементы этнографии монголов той поры отразили черты их социального устройства. Так, во время пиров стол великого хана находился «много выше других столов; садится он на северной стороне лицом на юг; с левой стороны возле него сидит старшая жена, а по правую руку, много ниже, сыновья, племянники и родичи императорского роду; а головы их приходятся у ног великого хана; а прочие князья садятся за другие столы, еще ниже»38. «Бароны и рыцари» место за столом занимали в строгом соответствии со своим социальном статусом, в первую очередь определяемым местом в структуре военной организации монголов. Плано Карпини в своей работе посвятил ей специальную, VI главу «О войне и разделении войска, об оружии и хитростях при столкновении, об осаде укреплений и вероломстве их против тех, кто сдается им, о жестокости против пленных». Судя по отчету, от Папы он получил задание не только передать великому хану письмо Иннокентия IV, но и разведать все возможное о военной организации монголов, их силах, тактике ведения войны, «разузнать об их дальнейших планах и, главное, куда они намерены двинуться». Помимо этого, Карпини должен был познакомиться с их общественным устройством, деталями быта, религии «и, если удастся, то попробовать склонить Великого хана к христианству». Хотя Карпини не смог обратить в новую веру ни великого хана, ни кого-либо из его окружения, как не смог выведать что-либо о дальнейших планах кочевников, «но остальные пункты задания он выполнил блестяще, описав не только войска монголов, их вооружение, стратегию и тактику, но и их внешность, жилища, одежду, пищу, обычаи, нравы, религию, похоронный обряд, двор Великого хана и т.п.»39.
В армии Чингисхана во главе десяти человек «поставлен один (и он по-нашему называется десятником), а во главе десяти десятников был поставлен один, который называется сотником, а во главе десяти сотников был поставлен один, который называется тысячником, а во главе десяти тысячников был поставлен один, и это число называется у них тьма. Во главе же всего войска ставят двух вождей или трех, но так, что они имеют подчинение одному»40. Принцип ответственности одного воина из десяти, одной десятки из сотни и т.д. делал все войско монолитной (пусть и под угрозой неизбежной казни в случае любого проступка в походе или бою) армией.
Оружие все монголы «должны иметь такое: два или три лука, по меньшей мере, один хороший и три колчана, полных стрелами, один топор и веревки, чтобы тянуть орудия. Богатые же имеют мечи, острые в конце, режущие только с одной стороны и несколько кривые, у них есть также вооруженная лошадь, прикрытия для голеней, шлемы и латы. Некоторые имеют латы, а также прикрытия для лошадей из кожи»41.
Из оружия Плано Карпини выделил «копья, и на шейке железа они имеют крюк, которым, если могут, стаскивают человека с седла». Довольно длинные стрелы имели железные наконечники, которые «весьма остры и режут с обеих сторон наподобие обоюдоострого меча; и они всегда носят при колчане напильники для изощрения стрел». Упомянутые наконечники имели «острый хвост длиною в палец, который вставляется в дерево. Щит у них сделан из ивовых или других прутьев, но мы не думаем, чтобы они носили его иначе как в лагере и для охраны императора и князей, да и то только ночью»42.
Татаро-монголы были хорошо подготовлены к сражениям, быстротечному бою и длительной осаде. Вожди не вступали в бой, находились «вдали против войска врагов», имея «рядом с собой на конях отроков, а также женщин и лошадей». В первых рядах татаро-монголов шли пленные; «может быть, с ними идут какие-нибудь татары. Другие отряды более храбрых людей они посылают далеко справа и слева, чтобы их не видели противники, и таким образом они начинают сражаться со всех сторон»43.
Если не удавалось взять с ходу какую-нибудь крепость или город, монголы приступали к осаде. В этом случае они ограждали укрепленный пункт, и изо дня в день не прекращали атаки, так что «находящиеся в укреплении не имеют отдыха; сами же татары отдыхают… И если они не могут овладеть укреплением таким способом, то бросают на него греческий огонь». Если через осаждаемый город протекает река, «они преграждают ее или делают другое русло и, если можно, потопляют это укрепление. Если же это сделать нельзя, то они делают подкоп под укрепление и под землею входят в него в оружии». И с двух сторон – с внешней и внутренней сторон города – начинают штурм44.
Карпини рассказал об осаде города Орнас, в котором «было очень много христиан (курсив мой – Ф.Г.), именно хазар (Gasari), русских, аланов и других, а также сарацинов. Сарацинам же принадлежала и власть над городом». Этот город «был полон многими богатствами», ибо располагался в устье реки, впадавшей в море. Являясь «как бы гаванью», Орнас служил для «других сарацинов» рынком, т.к. «они имели в нем огромный (курсив мой – Ф.Г.) рынок». Монголы долго не могли взять этот город. В конечном итоге они «перекопали реку, которая текла через город, и потопили его с имуществом и людьми»45.
Монголы, как известно, весьма жестоко поступали с пленниками. Захватив тот или иной город, «татары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают топором… людей благородных и почтенных не щадят никогда (курсив мой – Ф.Г.)»46.
В другом сюжете Карпини вновь касается отношения монголов к знати покоренных народов. «Для некоторых также они находят случай, чтобы их убить, как было сделано с Михаилом и с другими; иным же они позволяют вернуться, чтобы привлечь других; некоторых они губят также напитками или ядом. Ибо их замысел заключается в том, чтобы им одним господствовать на земле, поэтому они выискивают случаи против знатных лиц, чтобы убить их. У других же, которым они позволяют вернуться, они требуют их сыновей или братьев, которых никогда больше не отпускают, как было сделано с сыном Ярослава, неким вождем аланов, и весьма многими другими»47.
К середине XIII в. монголы контролировали территорию, «(которая простирается) на расстояние около двенадцати дневных переходов. Но все это – земля, в которой пребывает император, кочующий по разным местам»48.
За правдивую информацию о монголах выдавали чудовищные слухи о том, что «людей они не поедают, но прямо пожирают. Едят они и лягушек, (и) змей, и, дабы быть кратким, не различают никакой пищи (чистой от нечистой); и как при виде льва бегут все животные, так при виде этого племени все народы христианские обращаются в бегство. Даже команы, люди воинственные, не смогли в земле своей выстоять против них, но двадцать тысяч команов бежали к христианам»49.
Правдивость своих сообщений гарантировали доминиканский и францисканский монахи. В письме 1242 г. они отмечали: «Знайте же, что то, о чем мы вам пишем, в высшей степени правдиво (курсив мой – Ф.Г.) (о, если бы это было ложно!). Они – люди сильные и воинственные»50.
Даже внешний вид и быт монголов устрашал противника: «одеты в бычьи шкуры, защищены железными пластинами. Роста они невысокого и толстые, сложения коренастого, сил безмерных. В войне они непобедимы, в сражениях неутомимы. Со спины они не имеют доспехов, спереди, однако, доспехами защищены… У них большие и сильные кони… Они не знают человеческих законов, не ведают жалости, свирепее львов и медведей»51.
Все источники единодушно отмечают значительное превосходство конницы в составе монгольского войска. «Они привычны не к очень рослым, но очень выносливым коням, довольствующимся небольшим количеством корма, на которых сидят, крепко к ним привязавшись». Летучие отряды монголов, «мчась верхом на скакунах, за одну ночь покрывают расстояние трех дневных переходов»52.
В Анналах Уэйверлейского монастыря (XIII в.) практически та же информация: «за войском следует 13 тысяч всадников, защищающих его. И кони у них хорошие, но злые, и много коней следует за ними без всадника, так что, когда скачет хозяин, за ним следует 20 или 30 коней. Панцири у них из кожи, и они прочнее, чем из железа, и (также) конская сбруя». Говоря о пехотинцах, тот же источник выделяет их как отличных лучников, «никто не сравнится с ними, и луки они натягивают более мощные, чем тюрки»53.
Равным образом в Анналах Бертонского монастыря (конец XIII в.) утверждается: «Женщины (у монголов – Ф.Г.), наподобие мужчин, скачут верхом, сражаются и стреляют из луков. Доспехи у них сделаны из многослойной кожи, и они почти непробиваемые. Наступательное оружие – из железа. Есть у них разнообразные метко бьющие устройства. Спят они под открытым небом…»54.
Некоторые информаторы, в частности «Петр, архиепископ Руссии», подчеркивают бытование у монголов женских отрядов. «Женщины (их) – прекрасные воины, и особенно лучницы. Доспехи у них из кожи, почти непробиваемые; наступательное оружие сделано из железа и напоено ядом»55.
Из оружия английские источники выделяют луки, которые «являются для них самым привычным оружием, наряду со стрелами и прочим метательным оружием, каким они (монголы – Ф.Г.) постоянно пользуются (отчего и руки их сильнее, чем у других людей)»56. В другом сюжете говорится: «они без устали и храбро сражаются копьями, палицами, секирами и мечами, но предпочтение отдают лукам и метко, с большим искусством из них стреляют»57.
Очевидно, что в более или менее продолжительных набегах и походах воинам необходимо было чем-то питаться и в чем-то отдыхать во время привалов. Марко Поло писал по этому поводу: «Когда отправляются в дальний путь, на войну (монголы), сбруи с собой не берут… Везут также только маленькую палатку, укрываться на случай дождя». Несколько иначе это отметил и Плано Карпини: «Когда они желают пойти на войну, они отправляют вперед застрельщиков, у которых нет ничего кроме войлоков, лошадей и оружия»58.
Как видно, татаро-монголы на период военных акций, помимо лошадей и оружия, брали с собой легкие временные приспособления, позволявшие укрываться от непогоды, либо использовать их для отдыха на привалах59.
В рассказе о междоусобной войне между Алау (Хулагу – Ф.Г.) и Берке, Марко Поло описывает лагерь противников непосредственно перед битвой. Алау первым прибыл на место будущего сражения перед Железными воротами на Каспии. Здесь он «расставил в порядке свой стан на этой равнине; …много было тут богатых ставок и много богатых палаток; видно было, что (это) стан богатых людей (курсив мой – Ф.Г.). Решил Алау здесь поджидать Берку с его войском. Тут он жил (курсив мой – Ф.Г.), поджидая врага»60.
Узнав о подготовке противника к битве, Берке «немедля пустился в путь». Подойдя к месту расположения врага, «стал и он в порядке станом… Стан его был так же хорош, как и стан Алау, и так же богат, были тут шатры из золотых тканей, богатые палатки; по правде, красивее и богаче стана не видано было прежде; …у Берки было тут более трехсот пятидесяти тысяч конных. Стали они тут станом и отдыхали тут два дня»61.
Среди специалистов бытует мнение, согласно которому в лексиконе средневековых европейских авторов под ставкой обычно подразумевается то, что восточные источники называют ордой. Например, Ибн-Батутта в районе Пятигорья встретил орду (ставку) Узбек-хана. «Подошла ставка, которую они называют урду (орда – А.С.), и мы увидели большой город, движущийся со своими жителями, в нем мечети и базары, да дым от кухонь взвивается по воздуху, они варят (пищу) во время самой езды своей, и лошади везут арбы с ними. Когда достигают места привала, то палатки снимаются с арб и ставят на землю, так как они легко переносятся… подъехал султан и расположился в своей ставке отдельно»62.
Под ставками Хулагу (Алау), возможно, имелись ввиду отдельные станы, принадлежавшие представителям кочевой аристократии. Построение походного лагеря, вероятно, соотносилось с принципом структуры войска: деление на центр, правое и левое крыло.
Кибитки номадов не разбирались и перевозились на повозках, запряженных волами и верблюдами. Сзади к повозкам прицеплялись другие повозки с ящиками для перевозки имущества и утвари.
А.В. Сальников поддержал гипотезу М.В. Горелика о наличии у монголов своего рода «интендантской службы», командиры которой назывались черби. Они занимались снабжением армии пищей, одеждой, оружием, жилищем и снаряжением63. Это тем более вероятно, что в длительных походах войско имело обоз, массу кибиток, сопровождавшихся конными отрядами.
Как и у других кочевников, стратегия и тактика военных действий у монголов в разных ситуациях варьировалась. В частности, в венгерском походе в первом же сражении «тартарские передовые (отряды) стремительно ворвались в рассветном полумраке, и, быстро окружив венгерские укрепления и убив сначала прелатов и уничтожив всю знать, которая выступила против них (курсив мой – Ф.Н.), погубил вражеский народ великое множество венгров, учинив неслыханное побоище, – едва ли припомнится с древнейших времен какое-либо сражение, подобное этому»64.
Если не удавалось сходу взять поселение, крепость или город, то монголы прибегали к осаде. Для этой цели они использовали различные осадные орудия. «Рассказали (курсив мой – Ф.Г.) нам беженцы из земли той… что землю ту с крепостями они атаковали с помощью тридцати двух осадных устройств»65.
Первое знакомство народов Кавказа и славян с монголами произошло в ходе похода Джебе и Субудая. В 1222 г. они приступили к выполнению задания Чингисхана. Сметая все на своем пути, монгольские всадники огнем и мечом прошли через всю Азию и достигли пределов Кавказа. Чтобы беспрепятственно пройти через Дербентский проход, Джебе и Субудай предложили Ширван-шаху заключить с ними договор. В ответ на это к монголам было направлено представительное посольство из 10 знатных лиц. Однако монголы даже не думали заключать договор. Предательски убив нескольких послов Ширван-шаха, они силой за-ставили других указать им безопасный путь на север66. В горном Дагестане кочевники действовали весьма жестоко, оставив после себя кровавый след. По словам арабского историка Ибн ал-Асира, монголы «ограбили и убили много лакзов, мусульман и неверующих, и произвели резню среди встретивших их враждебно жителей страны»67.
С походом Джебе и Субудая связано вторжение в Дагестан кыпчаков в 1223 г., которые, преследуемые монголами, прошли к Дербенту и равнинной полосе Северо-Восточного Кавказа. Где бы ни появлялись кыпчаки, они всюду «разбойничали и бесчинствовали», уничтожали пленных, либо (чаще) продавали их. Вслед за монголами и кыпчаками, в 1225-1231 гг. хорезмшах Джелал-ад-дин предпринял «опустошительные походы в кавказские страны». По словам персидского автора ан-Насави, войска хорезмшаха «стали разорять поселения Дербента вне его стены: последствия уничтожений и разрушения были таковы, что, казалось, здесь вчера не было ничего». Другой персидский автор, Рашид-ад-дин, в списке народов, восставших против Джелал-ад-дина, упоминает «сериров и лезгин»68.
Второй дагестанский поход монголов в 1239-1240 гг. для населения Северо-Восточного Кавказа имел тяжелые последствия. Весной 1239 г. пал и был разрушен Дербент. По свидетельству Г. Рубрука, башни и крепостные стены города были сравнены с землей69. Затем монголы опустошили приморский Дагестан, большая часть жителей которого покинула равнину и отступила в горы. Однако и горный Дагестан подвергся разгрому. В частности, в селении Рича современного Агульского района сохранилась куфическая надпись, в которой говорится о разрушении селения монголами осенью 1239 г. Аналогичная участь постигла и Кумух. Принято считать, что в 634 г. хиджры (1239/1240 г.) монголы, сломив сопротивление, заняли Кумух, «а правителем назначили своего ставленника вновь с титулом шамхал»70.
Быстрое продвижение монгольских орд сопровождалось еще более быстрым распространением слухов о кровожадных монголах. Об этом можно судить по тем же английским источникам.
«Стремительные, как молния, достигли они (монголы – Ф.Г.) самых пределов христианских (и), учиня великое разорение и гибель, вселили во всех невыразимый страх и ужас». Тут же Матфей под 1241 г. приводит еще одно свидетельство: «это бесчеловечное и лютое, не ведающее законов, варварское и неукротимое, которое тартарами зовется, предавая безумным и неистовым набегом северные земли христиан ужасному опустошению, повергло всех христиан в безмерный страх и трепет»71.
По Европе стремительно распространилась молва о жестокости завоевателей. «Вы (братья – Ф.Г.) слышали разные слухи (курсив мой – Ф.Г.) от разных (людей) о проклятых тартарах. Знайте же, что мы вам пишем в высшей степени правдиво (о, если бы это было ложно!) (курсив мой – Ф.Г.). Они – люди сильные и воинственные. Они многочисленны и достаточно хорошо вооружены. Они разорили многие земли, и знайте, что в их числе – большую часть Русции, разрушили город Риону и крепость, которая в нем была, (и) многих убили… И с русценами они боролись (в течение) двадцати лет»72.
Матфей Парижский писал по этому поводу: «люд сатанинский проклятый… бесчисленные полчища тартар, внезапно появился… словно саранча, кишели они, покрывая поверхность земли. Оконечности восточных пределов подвергли они плачевному разорению, опустошая огнем и мечом. Вторгшись в пределы сарацин, они сравняли города с землей, вырубили леса, разрушили крепости, выкорчевали виноградники, разорили сады, убили горожан и сельских жителей… они обращались с пленниками своими, словно с рабочим скотом. Ведь они люди бесчеловечные и диким животным подобные. Чудовищами надлежит называть их, а не людьми, (ибо) они жадно пьют кровь, разрывают на части мясо собачье и пожирают (его)… Они владеют мечами и кинжалами, отточенными с одной стороны, являются удивительными лучниками (и) не щадят никого, невзирая на пол, возраст или общественное положение»73.
О степени осознания угрозы свидетельствует «Послание» германского императора Фридриха II королю Англии. Фридрих сообщал: «всему христианскому миру грозит всеобщее уничтожение… не так давно с крайних пределов мира… вышел народ варварский по происхождению и образу жизни… называется (он) тартарами…нашествие принесло с собой всеобщее бедствие, опустошение всех королевств и гибель плодородной земли, по которой прошел народ нечестивый, не щадя (никого, невзирая на) пол, возраст или положение и намереваясь уничтожить весь род человеческий, считая себя единственными достойными править во всех землях благодаря своей великой и безмерной силе и численности. И вот, убивая и грабя все, что ни попадалось им на глаза и оставляя за собой всеобщее опустошение…»74.
Фридрих поведал и о разгроме, учиненном монголами венграм: «тартарские передовые (отряды) стремительно ворвались в рассветном полумраке, и, быстро окружив венгерские укрепления и убив сначала прелатов и всю знать (курсив мой – Ф.Г.), которая выступила против них, погубил вражеский народ великое множество венгров, учинив неслыханное побоище…»75.
О надвигавшейся угрозе сообщалось в «весьма страшном послании, направленном архиепископу Бордоскому»; рассказе Петра архиепископа Руссии; в «Донесении о татарах, сообщенное в Лионе доминиканцем Андре»; в посланиях:
«некоего венгерского епископа парижскому епископу»;
«Генриха Распе, ландграфа тюрингского герцогу Брабантскому о татарах»;
«аббата монастыря Святой Марии в Венгрии»;
«Иордана, провинциального викария францисканцев в Польше»;
«доминиканского и францисканского монахов о татарах»;
«от Г., главы францисканцев (?) в Кельне, включающее послание от Иордана и от главы в Пинске (?) о татарах»76.
Так, тюрингский ландграф Генрих Распе в послании герцогу Брабантскому «в меру своих возможностей» сообщал: «бесчисленные племена, ненавидимые прочими людьми, по необузданной злобе землю с ревом попирая, от востока до самых границ нашего владения подвергли всю землю полному разорению, города, крепости и даже муниципии разрушая, …никого не щадя, всех равно без сострадания предавая смерти».
Реальную опасность, связанную с появлением монголов в пределах Европы, осознали «сарацины». Поэтому они отправили послов не только «к королю франков», но и к другим европейским монархам. «Сарацинский вестник», посланный к «королю Галлии», уведомил последнего, что ему поручалось «от имени всего Востока известить» всю Европу о страшном противнике, с которым можно было справиться лишь объединенными силами. Другой «сарацинский вестник», направленный «к королю Англии», передал на словах: «если они (сарацины) не смогут сдержать такой натиск, то останется только одно: они (татары) и западные страны разорят, как говорится у поэта: “Дело о скарбе твоем, стена коль горит у соседа”»77.
Английские авторы иногда приводят данные о странах и событиях, свидетелями которых не были даже их информаторы. Отсюда – ошибочные оценки и характеристики вещей и явлений, присущих, якобы, горцам. Так, Бартоломей Английский в энциклопедии «О свойствах вещей» (первая половина XIII в.) писал, что «Кавказ – восточная гора, протянувшаяся от Индии до Тавра», именуемая множеством различных народов, живущих близ этих гор, разными названиями…»78. Среди диковинок горцев Бартоломей назвал необычных собак. «Есть там также собаки такой величины и такой безразмерной свирепости, что они одолевают быка и валят наземь, и убивают львов, и больше всего (их) в Албании79 и Гиркании80, областях Скифии, гористых и покрытых густыми лесами»81. Сюжет о невероятных собаках повторен тут же в разделе об Албании. «В этой земле обитают огромные собаки, такие свирепые душой и телом, что валят наземь быков и убивают львов и слонов, сильнейших из зверей…»82. Известна Бартоломею и Алания, которую он называет «первой частью Скифии, являющейся первой и самой большой областью Европы… Область же эта – обширнейшая; в ней обитает много жестоких варварских народов…»83.
В «Великом сочинении» Бэкона татаро-монголы характеризуются в новых условиях, на новом месте. «Тартары же населяют землю аланов84 или куманов от Дуная и далее… есть какие-то племена в горах и наиболее защищенных местах, которые, хотя они (татары – В.М.) и соседствуют с ними, они не могут одолеть, ибо они непобедимы»85. Монголы при всяком случае неповиновения совершали карательные походы. Так, в 1277 г. наряду с восстанием в аланским городе Дедякове, подавленном лишь в феврале 1278 г., большие силы монголов направились в горный Дагестан. Здесь они «произвели страшные опустошения, дошли до Янгикента, сожгли его, продвинулись до Южного Дагестана, где взяли богатую добычу и пленников и вернулись в ханскую ставку»86.
В равнинной части Дагестана завоеватели опустошали пашни и сады, а в горной зоне – угоняли крупный рогатый скот, овец и лошадей. Киракос Гандзакеци отметил по этому поводу: «Там, где проходили монгольские завоеватели, посевы, сады, огороды приходили в негодность, так как за монгольской армией всегда двигалось огромное кочевое хозяйство (мелкий и крупный рогатый скот, обоз, семьи и т.д.), которое уничтожало вокруг посевы, сады и т.д.»87.
Резюмируя изложенное, отметим, что труды английских авторов XIII в. имеют не только историографический интерес. В определенной мере они важны и как источники по истории Кавказа и Восточной Европы. Еще одна незатронутая тема – образ монгольского воина и кавказских горцев в представлении западноевропейцев той поры. Не менее значима и проблема «встречи двух цивилизаций». Все это делает актуальным использование английской литературы в качестве источника по названным и другим вопросам средневековой истории.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Плано Карпини. История монгалов, именуемых нами татарами // История монгалов. М., 2005, сс. 252-255.
2 Одно из крупных монгольских племен, обитавших в бассейне р. Селенги. Меркиты отличались воинственностью.
3 Забайкальские племена, родственные монголам.
4 Плано Карпини. Указ. раб., сс. 257-258
5 Сын Джучи, брат Бату. Впоследствии – хан Золотой орды. Построил вторую столицу золотоордынцев, «известную как Сарай-Берке».
6 По его имени Золотая Орда иногда обозначалась как «Джучиев улус»
7 Внук Чагатая, «участник походов 1235-1236 гг. (курсив мой – Ф.Г.) на русские княжества и в Юго-Западную Европу». Обратим внимание на датировку монгольских походов, предложенную Плано Карпини.
8 Сын Джучи, брат Бату (Батыя), после смерти которого занял его престол в Золотой Орде под именем Берке-хана (1256-1266 гг.). Принял участие в строительстве второй столицы Золотой Орды – Сарае-Берке.
9 Орду-Ичен участвовал в походах на русские княжества, Польшу и Венгрию. Основатель Белой орды.
10 Один из крупнейших монгольских военачальников, названных богатырями, как переводит Карпини термин bahadur. «Субэдей-бахатур возглавлял поход против кыпчаков, разбив русские и половецкие отряды на р. Калке [1223 г.]» (Плано Карпини 2005, с. 268 примеч. 2).
11 Плано Карпини. Указ. раб., с. 268.
12 Из отчета Рубрука «выясняется, что “Татары” – это воины Золотой Орды, а жителей собственно Монголии Рубрук называет “Моалами”». Тогда как Плано Карпини «Татарами» именует «Монгалов» (Фишман О.Л. Китай в Европе (XIII-XVII вв.). СПб. 2003, , с. 32)
13 Матузова Указ. раб., с. 268.
14 Там же, с. 270.
15 Плано Карпини. Указ. раб., с. 394.
16 Алемань А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. М., 2003, с. 220.
17 Нарожный Е.И. К изучению динамики золотоордынского присутствия на Центральном Кавказе // Археология и вопросы хозяйственно-экономической истории Северного Кавказа. Грозный, 1987, с. 57.
18 Хизриев Х.А. Первые походы чингисидов на Северный Кавказ и их политические последствия // Вопросы политического и экономического развития Чечено-Ингушетии (XVIII – начало XX века). Грозный, 1986, с. 15.
19 Бичурин Н. История первых четырех ханов из дома Чингисова // История монгалов. М.. 2005, с. 119.
20 Матузова В.И. Английские средневековые источники. IX-XIII вв. М., 1979, с. 136.
21 Имеется в виду Батый.
22 Австрийский город Нейштадт, расположенный вблизи от Вены.
23 Матузова. Указ. раб., сс. 143-144.
24 Там же, сс. 148-149.
25 Там же, сс. 149-150.
26 Там же, с. 153.
27 Там же, с. 154.
28 Там же, сс. 151-152.
29 Там же, с. 181.
30 Там же, сс. 213-214.
31 Там же, с. 216.
32 Там же, с. 217.
33 Книга Марко Поло // История монгалов. М., 2005, с. 394.
34 Новый год у монголов начинался в феврале.
35 Разумеется, это явно завышенная цифра; но так же ясно, что табуны лошадей, входивших в состав праздничных даров великому хану, были большими.
36 Книга Марко Поло, сс. 394-395.
37 Там же, с. 397.
38 Там же, с. 392.
39 Фишман Указ. раб., с. 23. В сборе сведений об империи монголов Карпини повезло, т.к. в ставке хана Гуюка практически одновременно с ним находились послы из всех частей Азии, завоеванных монголами. Все они прибыли на выборы нового великого хана, каковым стал Гуюк.
40 Плано Карпини Указ.раб., сс. 275-276.
41 Там же, с. 276.
42 там же, с. 278.
43 Там же, с. 280.
44 Там же, с. 281.
45 Там же, с. 271.
46 Там же, с. 282.
47 Там же с. 284.
48 Там же, с. 397.
49 Там же, сс. 154-155.
50 Там же, с. 158.
51 Там же, с. 137.
52 Там же, с. 150.
53 Там же, с. 175.
54 Там же, с. 182.
55 Там ж е, с. 152.
56 Там же, с. 142.
57 Там же, с. 150.
58 Рубрук Г. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957, с. 61.
59 Сальников А.В. Эволюция вооружения северокавказского воина XIII-XV веков под влиянием центральноазиатского и европейского военного дела. Рукопись канд. дис. Ставрополь, 2008, с. 21-22.
60 Книга Марко Поло // История монголов. М., 2005, с. 423.
61 Там же, с. 393.
62 Цит. по: Сальников Указ. раб., с. 23.
63 Там же, с. 26.
64 Матузова. Указ. раб., с. 142-143.
65 Там же, с. 158.
66 По свидетельству Киракоса Гандзакеци, монголы, подойдя в 1222 г. к Дербенту, «убийствами и угрозами» узнали у местных жителей дорогу и вступили во внутренние районы Дагестана (см.: Ичалов Г.Х. Влияние иноземных завоеваний в XIII-XIV вв. на экономику Дагестана // Развитие феодальных отношений в Дагестане. Махачкала, 1980, с. 117).
67 Там же, с. 117.
68 Там же, с. 119.
69 Рубрук. Указ. раб., с. 186-187.
70 Гаджиев В.Г. Шамхальство // Государства и государственные учреждения в дореволюционном Дагестане. Махачкала. 1989, с. 28.
71 Матузова. Указ. раб., с. 138-139.
72 Там же, с. 158.
73 Там же, с. 137-138.
74 Там же, с.141-142.
75 Там же, с. 142-143.
76 Там же, с. 148-162, 174-176.
77 Там же, с. 136.
78 Матузова 1979, с. 79.
79 Албанией назывался социум, расположенный на каспийском побережье. В средневековых географических сочинениях нередко смешивался с топонимом «Алания», равным образом и этнонимы «аланы» и «албаны». В данном случае Бартоломей эти топонимы трактует независимо друг от друга (там же, с. 88, примеч. 6).
80 Со ссылкой на Исидора автор Энциклопедии Гирканией называет область Скифии, очерченной границами: «на востоке ее – Каспийское море, на юге – Армения, на севере – Албания, на западе – Иберия» (там же, с. 88, примеч. 7)
81 Там же, с. 80.
82 Там же.
83 Там же, с. 81.
84 Чуть выше Бэкон отметил: «Аланов уже не существует, ибо тартары вторглись в эту землю и вынудили куманов бежать до самой Венгрии; а куманы – язычники, и такими же были аланы, но они истреблены» (там же, с. 213).
85 Там же, с. 213.
86 Ичалов. Указ. раб., с. 125.
87 Там же, с. 121.
