Священник Георгий Константинович (Елмарзаевич) Сикоев родился 1 января 1845 г. в сел. Верхний Зарамаг1. Отец и мать2 Георгия рано ушли из жизни, и они со старшим братом Габре остались сиротами. Габре сделал все возможное, чтобы Георгий получил образование.
Во время учебы в церковно-приходской школе Георгий проявил большие способности. Он продолжил образование в Тифлисской духовной семинарии, которая готовила для Осетии пастырей-миссионеров. С этой целью в 1866 г. при семинарии был образован Духовный комитет, наблюдавший за учебой семинаристов-осетин3. Семинаристы, изучавшие осетинский язык по грамматике академика А. Шегрена, практиковались в переводе текстов с русского языка на осетинский. В семинарской церкви еженедельно по средам и пятницам совершалась божественная литургия, на которой семинаристы выступали с собственными катехизическими поучениями4. В годы учебы Георгия Сикоева осетинский язык в семинарии преподавал Василий Афанасьевич Цораев5.
В 1869 году Георгий Сикоев окончил Тифлисскую духовную семинарию по первому (высшему – Л.Г.) разряду6. После окончания семинарии Георгий Сикоев был рукоположен в сан диакона, а затем – в сан священника. Некоторое время о. Георгий служил священником в Грузии. С февраля 1870 г. о. Георгий Сикоев был назначен на штатное место священника в церковь Рождества Иоанна Предтечи в сел. Кадгарон. Вторым священником в Кадгаронском приходе был о. Иаков Туаев. В конце 1871 г. должность второго священника была упразднена, и единственным кадгаронским священником остался о. Г. Сикоев7.
Сел. Кадгарон возникло из трех отселков (Суадаг, Верхний Кадгарон и Нижний Кадгарон), жители которых переселились на равнину из Куртатинского ущелья. В селении совместно проживали христиане, мусульмане и ренегаты, которые под влиянием мусульман отпали от православной веры. Стремясь отделить куртатинских христиан от магометан, в 1865 г. «Комиссия по правам личным и поземельным туземного населения Терской области» под председательством Д.С. Кодзокова приняла решение поселить их отдельно друг от друга.
В 1867 г. состоялось общее переселение куртатинцев. Христиане и ренегаты были поселены в сел. Кадгарон, образованном на правом берегу р. Фиагдон, в местности между бывшими отселками Верхний и Нижний Кадгарон. Селение было довольно многочисленным, к 1870 г. в нем проживало 327 семейств (2443 чел.).
Куртатинские магометане были поселены в сел. Ногкау, «в трех четвертях версты на восток от поляны Даргардуз, на краю ложбины, по которой оказалось возможным пропустить воду из Ардона»8. В год основания сел. Ногкау в нем насчитывалось 19 семейств.
Молодой священник активно занялся миссионерской деятельностью среди кадгаронцев. После переселения многие кадгаронцы под влиянием ногкауцев-мусульман, находившихся с ними в родстве, начали самовольно переселяться на жительство в сел. Ногкау. Этот злободневный вопрос о. Г. Сикоев поднял на съезде осетинского духовенства, состоявшемся во Владикавказе 16 мая 1872 г. По поводу заявления о. Г. Сикоева о том, что «два двора из его Кадгаронского прихода – Даниил Ясеев (возможно, Есиев – Л.Г.) и Кавдын Сокаев – самовольно выселились из Кадгарона и поселились в Ногкаусском магометанском селении, где совратились в магометанство», съезд постановил: «просить окружное начальство переселить означенных лиц с семействами в Кадгарон, где священник обязан кроткими мерами снова возвратить их в лоно Православной церкви»9.
Некоторые кадгаронцы открыто проявляли свое пренебрежение к православию. Так, когда при совершении отпевания над покойным о. Г. Сикоев вместе с диаконом пропели ирмос канона «Яко посуху путешествовал Израиль», один из присутствующих сказал: «О, батюшка! Оставьте нам рассказывать о тех путешественниках, которые когда-то посуху шли, а по морю плавали, другие же гнались за ними! Лучше похороните покойника, а эти сказки будете нам рассказывать или петь после, на досуге!»10. В другой раз о. Георгий читал на литургии отрывок из Евангелия «О чуде Иисуса Христа на браке в Канне Галилейской». Когда священник прочитал слова: «И как не доставало вина», один из находившихся в церкви прихожан, К. Абациев, копируя голос о. Георгия, произнес: «Я из дома диакона опять принесу, если будет недостаток!» (в этот день Абациев из дома о. диакона принес в церковь бутылку вина для совершения таинства Евхаристии)11.
Тому же съезду духовенства о. Г. Сикоев сообщил о том, что его прихожане не празднуют ни один из христианских праздников. В этом вопросе съезд также возложил ответственность на самого о. Георгия, предложив ему «употребить все пастырские меры к убеждению прихожан соблюдать христианские праздники, по правилам церковным»12.
Большинство кадгаронцев вовсе не посещали церковь, отдавая предпочтение святым местам – дзуарам.
Священнику Сикоеву пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы переломить отношение кадгаронцев к православной вере и внушить уважение к священническому сану. Первым делом о. Георгий поставил перед прихожанами вопрос о постройке новой каменной церкви. Старая деревянная церковь, в которой служил о. Г. Сикоев, была перенесена из Верхнего Кадгарона. Церковь была крыта соломой, часть икон в иконостасе была написана на холсте13. В мае 1874 г. из церкви была украдена церковная утварь: подаренные в 1861 г. императрицей Марией Александровной два больших медных посеребренных подсвечника с дарственной надписью и медная посеребренная чаша14. В 1875 г. в целях безопасности ветхая церковь была закрыта местным благочинным15.
О. Г. Сикоеву удалось убедить кадгаронцев в необходимости постройки церкви, однако в силу серьезных обстоятельств ее строительство несколько лет откладывалось. Оказалось, что селение размещено в крайне неблагоприятном месте: почти со всех сторон окружено болотами, а частью захватывало древнее кладбище. Тяжелые климатические условия и неудачное местонахождение селения приводили к повальным болезням и большой смертности населения. Только в 1873 г. лихорадкой и тифом в сел. Кадгарон заболели 770 человек, из которых 135 человек умерли. В 1874 г. и до марта 1875 г. из заболевших 921 человека умерли 134 человека16 Осенью и зимой в селении происходил крупный падеж скота и птицы. Положение кадгаронцев становилось катастрофическим.
Священник начал уговаривать прихожан, чтобы они поставили перед властями вопрос о перенесении селения в другую местность. 214 кадгаронских семейств прислушались к совету своего пастыря и обратились к начальнику Владикавказского округа Терской области с просьбой переселить их на новое место жительства. 21 декабря 1875 г. по этому поводу на сельском сходе был принят общественный приговор. Однако 109 семейств (бывшие жители отселка Верхний Кадгарон) отказались переселяться и просили оставить их на прежнем месте17. Власти Терской области вынуждены были отказать кадгаронцам, которые хотели переехать, поскольку в случае образования двух селений они приняли бы на себя непосильные расходы.
Священник Г. Сикоев вновь принялся увещевать тех кадгаронцев, которые не соглашались на переезд. Наконец, 19 декабря 1876 г. на сельском сходе был принят новый общественный приговор, по которому уже все жители селения, кроме трех семейств, согласились на переселение18.
Для переезда была выбрана местность «Кохто», расположенная по левую сторону от реки Фиагдон в двух километрах от сел. Кадгарон. Комиссия, составленная по просьбе жителей для освидетельствования этой местности, пришла к выводу, что из-за неблагоприятного климата создание на ней нового селения нецелесообразно.
14 августа 1877 г. на сельском сходе был принят общественный приговор, по которому 320 кадгаронских семейств вновь ходатайствовали о переселении19. Они обязались на новом месте построить школу, здание для сельского правления, каменную церковь и причтовый (священнический) дом.
Специальной комиссией, состоящей из начальника Владикавказского округа Терской области полковника Д.К. Голубова, окружного врача Лауданского и чиновника для особых поручений при начальнике Терской области И.Г. Тхостова и др., для переселения кадгаронцев была выбрана местность между реками Хаталдон и притоком Ардона20, в 4 км от сел. Ногкау. 7 октября 1877 г. кадгаронцы получили разрешение на переезд, однако их переселение на новое место жительства состоялось только в 1878 г.
После переселения о. Георгию пришлось проводить богослужения в помещении школы, поскольку кадгаронцы решили не переносить на новое место ветхий деревянный храм. Выполняя свое обещание построить новую церковь, они приступили к сбору средств. Священник Сикоев писал по этому поводу в своем дневнике: «Не успев еще обгородить даже своих домов, оно (Кадгаронское общество – Л.Г.), несмотря на крайнюю и невероятную бедность в материальном отношении, единогласно постановило в 1879 г. в марте месяце приговор о постройке в центре своего селения каменной церкви, с обязательством внести на этот предмет по 12 руб. со двора и подвозить весь нужный материал на место производства работ»21.
Благодаря тому, что в сборе средств наряду с общественными доверенными лицами принимал непосредственное участие о. Г. Сикоев, деньги на постройку церкви были собраны в короткие сроки. В сентябре 1880 г. кадгаронцам удалось заложить фундамент Михаило-Архангельской церкви.
Постройке новой церкви активно содействовал благочинный священник церквей XI (Ардонского) округа Косьма Токаев. В октябре 1880 г. по распоряжению епископа Владикавкавказского Иосифа (Чепиговского) он был назначен председателем Комитета по строительству церкви, членом которого являлся и о. Г. Сикоев.
Строительство Михаило-Архангельской церкви, включая колокольню, ограду, ворота и помещение для сторожа, обошлось в 12 тыс. рублей. По ходатайству благочинного священника К. Токаева Об-щество восстановления православного христианства на Кавказе выделило на постройку церкви 3000 руб.22 Кадгаронское сельское общество потратило на строительство церкви 5470 руб. Кроме того, оно доставляло за свой счет строительные материалы: булыжник, песок, весь лесной материал, дрова. Остальные средства были собраны самими кадгаронцами.
В конце 1882 г. постройка новой церкви была полностью завершена. Вместимость храма составляла около 300 человек.
7 ноября 1882 г. епископ Владикавказский Иосиф в сослужении четырех священников, одним из которых был о. Георгий Сикоев, совершил освящение храма. Этому важному событию в жизни кадгаронцев была посвящена статья П. Загорского «Освящение храма в Кадгароне», опубликованная в газете «Терек». Автор статьи отмечал, что кирпичная церковь «хотя невелика, но уютна и красива, огорожена каменной оградой, чтобы защитить деревья, посаженные вокруг здания»23.
Корреспондент областной газеты «Терские ведомости» писал, что «селение может гордиться своей великолепной церковью, достроенной только осенью прошлого года и которая своей красотой и прочностью строительных материалов резко отличается от всех других церквей, имеющихся в осетинских селениях и некоторых казачьих станицах округа. (…) Честь сооружения ее нужно отнести к неусыпным заботам местного священника Георгия Сикоева»24. В 1887 году кадгаронское общество за свой счет (около 140 руб.) заменило деревянный пол церкви асфальтовым25.
О. Г. Сикоеву пришлось приложить немало трудов, чтобы приучить кадгаронцев к посещению храма. С этой целью о. Георгий старался как можно более торжественно устраивать престольные праздники. 8 ноября в храме совершались Божественная литургия и молебен, в которых принимал участие хор, состоящий из учеников церковно-приходской школы, проводились крестный ход и праздничная трапеза. На праздник приглашалось духовенство соседних приходов. Один из таких храмовых праздников, состоявшихся в сел. Кадгарон в 1890 г., был подробно описан в газете «Терские ведомости»26. Однако даже храмовые торжества не собирали большого числа прихожан, поскольку кадгаронцы в эти дни отмечали народный праздник в честь Уастырджи.
Большое внимание о. Г. Сикоев уделял церковно-приходским школам, в которых был заведующим и учителем Закона Божьего. Судя по отчету по управлению школами Общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1869 г., состояние Кадгаронской мужской церковно-приходской школы находилось «в крайне неудовлетворительном состоянии».27 В школе по списку значилось 16 мальчиков, из которых присутствовало всего 11 человек. У учеников были крайне слабые знания по Закону Божию, русскому языку и арифметике. С 1876 г по 1886 г. церковно-приходская школа была закрыта из-за свирепствовавших в сел. Кадгарон повальных инфекционных болезней28.
Священник Сикоев поставил перед кадгаронцами вопрос о незамедлительном строительстве нового здания для школы, поскольку старая деревянная школа находилась в аварийном состоянии. Для ускорения процесса строительства школы Кадгаронское сельское общество получило заимообразно 600 руб. из штрафных сумм. Школьное здание было построено кадгаронцами в короткие сроки. В 1886 г. мужская двухклассная церковно-приходская школа начала работать.
Благодаря неустанным трудам о. Г. Сикоева кадгаронская церковно-приходская школа превратилась в одну из лучших и наиболее благоустроенных школ Общества восстановления православного христианства на Кавказе во Владикавказском округе. В отчете Общества за 1890 г. отмечалось, что в школе господствовала строгая дисциплина и церковное направление, «поведение учеников, благодаря благотворному влиянию собственного примера учителя и законоучителя, похвально и весьма отрадно»29. В церковно-приходской обучалось до 115 учеников, имевших хорошие знания по всем изучаемым в школе предметам. Из учеников школы учителем Хубаевым был организован прекрасный церковный хор, который принимал участие в богослужениях. Прихожане часто приглашали церковный хор на похороны и венчания.
В 1895 г. знания учащихся церковно-приходской школы по Закону Божию проверил епископ Владикавказский и Моздокский Владимир, когда находился с архипастырским визитом в сел. Кадгарон. Владыка отметил хорошие знания учеников и выразил благодарность о. Сикоеву как законоучителю30.
О. Г. Сикоев строго следил как за дисциплиной учеников, так и за поведением учителей школы. В 1896 г. он подал рапорт о недостойном поведении учителя Кадгаронской школы Петра Сагутонова в Ардонское отделение Владикавказского епархиального училищного Совета, которое заведовало церковно-приходскими школами Осетии. По постановлению Ардонского отделения от 20 декабря 1896 г., за дерзкое обращение с начальником участка и грубое обхождение с учениками П. Сагутонов был оштрафован 15 рублями в пользу Кадгаронской школы и переведен вторым учителем в Салугарданскую школу, из которой был уволен впоследствии за неявку на работу31.
Благодаря стараниям о. Георгия Сикоева и учителя Стефана Таболова (впоследствии священника – Л.Г.), в конце 1894 г. в сел. Кадгарон была открыта женская школа32, для которой было построено отдельное здание. Несколько лет до этого девочки обучались вместе с мальчиками в единственной в Кадгароне церковно-приходской школе. Расходы по строительству здания для женской школы полностью взяло на себя Кадгаронское общество.
В конце 1884 г. о. Г. Сикоев сменил в должности благочинного церквей ХII (Дигорского) округа священника Алексия Гатуева, который, в свою очередь, был избран благочинным ХI (Ардонского) округа вместо священника Косьмы Токаева.
В Дигорский благочиннический округ входили три плоскостных прихода (Кадгаронский, Вольно-Христианский и Ново-Урухский) и шесть горских приходов, располагавшихся в трех высокогорных ущельях (Куртатинском, Алагирском и Дигорском). В 1890 г. в Дигорском благочинии насчитывалось 23 384 чел. (во Владикавказском благочинии – 25 485 чел., в Ардонском благочинии -13 998 чел.)33.
Работа по делу миссии стала главной сферой деятельности о. Г. Сикоева в должности благочинного. Являясь одним из сподвижников епископа Владикавказского Иосифа (Чепиговского), о. Георгий Сикоев продолжил дело предыдущего благочинного XII (Дигорского) округа священника Алексия Гатуева по удержанию горной Дигории на позициях православной веры.
В отчетах Общества восстановления православного христианства за 1886 г. отмечалось, что «кознями и интригами разных влиятельных лиц из магометан вопрос о совращении принял такие размеры, что стал угрожать опасностью всему православному населению Дигории»34. Особенно угрожающей была ситуация в Махческом и Стур-Дигорском приходах, где население под влиянием магометанской пропаганды массами переходило из православной веры в мусульманскую.
Благочинному Г. Сикоеву пришлось десятки раз совершать миссионерские поездки в Дигорское ущелье, чтобы своими проповедями вернуть ренегатов в лоно православия. Видимо, тогда о. Г. Сикоев и подорвал свое здоровье. Священник А. Цаголов в некрологе, посвященном о. Г. Сикоеву, отмечал: «И если в настоящее время, когда в горах почти везде проведены дороги, горный путь труден и опасен для человека, тот каков был он лет пять-десять тому назад, когда приходилось ездить по самым головоломным тропинкам. А без этого не мог обходиться покойный, так как вверенное ему благочиние было заражено ренегатством (да и теперь не чуждо его), и для борьбы с ним покойный часто ездил в горы. Последствием его борьбы с этим злом в соучастии со священниками – о. Церетели и о. Схиртладзе – были массовые обращения ренегатов в православие в Махческом и Стур-Дигорском приходах»35. 5 марта 1886 г. священник Махчесского прихода Л. Церетели писал благочинному Г. Сикоеву: «Слава Богу, совращение уменьшается в Махческе (в Дигории)»36.
Характеризуя миссионерскую деятельность о. Г. Сикоева, священник Моисей Коцоев писал: «Много трудов было положено покойным благочинным священником отцом Сикоевым по обращению этих ренегатов; разновременно ему удалось возвратить в православие массу ренегатов не только ногкаусских, но и в двух дигорских горных приходах. Им, совместно с другими священниками, было обращено больше 300 душ обоего пола»37.
Священник Сикоев считал, что для успеха миссионерской деятельности важную роль играет отправление богослужения на осетинском языке. В отчете Совета Общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1874 год о. Г. Сикоев писал, что служба или треба, совершаемая на родном языке, равносильна проповеди. В качестве примера о. Георгий привел в отчете следующий факт: «Два осетина-магометанина, турецко-подданные, приехали на родину для свидания с родственниками-христианами, живущими в Гизели. Узнав, что служба в церкви совершается на осетинском языке, они стали посещать церковь, сначала из любопытства. Потом им так понравились церковная проповедь и служба на родном их языке, что они не пропускали уже ни одного богослужения и, наконец, заявили желание принять христианскую веру и переселиться с семействами своими обратно из Турции в Осетию, что они и исполнили, с разрешения местного начальства»38.
По мнению о. Г. Сикоева, успеху миссионерской деятельности среди осетин способствовали и катехизические поучения, произносимые священником на осетинском языке. По распоряжению епископа Владикавказского и Моздокского Владимира, в 1896 г. в некоторых приходских храмах Владикавказского округа были введены обязательные катехизические поучения. Исключение составляло лишь то время, когда станичные и сельские жители уходили на полевые работы. В конце года все произнесенные священниками катехизические поучения в письменном виде посылались епископу Владимиру.
Во «Владикавказских епархиальных ведомостях» за 1896 г. были перечислены церкви, в которых учреждались катехизические поучения, с указанием священников, которые должны были их произносить. В осетинских приходах катехизические поучения должны были произноситься на осетинском языке: в сел. Кадгарон – священником Георгием Сикоевым, в сел. Дарг-Кох – священником Симоном Маркозовым39. Однако и до официального введения катехизических поучений во Владикавказской епархии священники Дигорского благочиния Георгий Сикоев, А. Цаголов и Н. Дигуров в течение нескольких лет произносили их в своих приходских храмах40.
В 1911-1913 гг. пять катехизических поучений священника Георгия Сикоева были опубликованы в осетинском христианском проповедническом журнале «Чырыстон цард» («Христианская жизнь»)41.
Заботясь о более успешном развитии миссионерской деятельности в Дигорском благочинии, о. Сикоев в своем отчете за 1889 год предложил принять более действенные меры: открыть церковно-приходские школы во всех приходах благочиния, особенно зараженных ренегатством (например, в Махческе); на средства Общества восстановления православного христианства на Кавказе издать сборник проповедей на осетинском языке и разослать его для использования священникам всех осетинских приходов; отменить гражданские привилегии, данные магометанам, например, наделение земельными участками; увеличить содержание духовенства42.
По поводу материального положения духовенства о. Г.Сикоев писал: «Имея от 6 до 10 душ детей, воспитание и будущность которых совершенно не гарантирована ни пенсиею, ни эмеритурой, священник, при ограниченном жаловании от Общества, что может сделать действительно полезного? Ему предстоит одно из двух: или вести борьбу за существование семьи, терпеть нужду и лишения, или же искать другого выхода из ведомства Общества. В том и другом случае энергия духовенства к своему пасторскому долгу волей-неволей слабеет и со временем совершенно упадет».43
В отчете о состоянии своего благочинного округа за 1895 г. о. Г. Сикоев указал на бедственное положение Махческого священника Лаврентия Церетели. Имея семью в 11 человек, о. Л. Церетели не вылезал из долгов. Сикоев подсчитал общий ежегодный доход – 570 руб., из которого только на образование двух сыновей и двух дочерей, обучавшихся в учебных заведениях г. Владикавказа, о. Лаврентий ежегодно затрачивал 300 руб. в год. Кроме этого, у священника горского прихода было много других расходов: перевозка детей в каникулярное время, доставка провизии на подводах, поездки по делам службы и т.д.44
Особенно нелегким становилось положение семьи священнослужителя после смерти главы семейства. Примером этому может служить и семья о. Г. Сикоева, которая после его кончины осталась почти без всяких средств к существованию. В ноябре 1897 г. дочь о. Георгия Надежда Сикоева обратилась с просьбой предоставить ей место учительницы в школе грамоты, которую собирались открыть в сел. Кадгарон. В прошении на имя Председателя Ардонского отделения Владикавказского епархиального училищного Совета архимандрита Иоанна (Алексеева) Н. Сикоева писала: «По смерти отца своего, священника Георгия Сикоева, мы остались без всяких средств к жизни. Это обстоятельство вынуждает меня приискать подходящее занятие себе, которым бы я могла помочь горю своему, матери, сестры и братьев»45. К счастью, просьба дочери покойного священника была удовлетворена.
Немало усилий благочинный священник Г. Сикоев затратил на открытие второго причта в многочисленном (5 300 чел.) сел. Вольно-Христианское. 16 июня 1892 г. он направил епископу Владикавказскому и Моздокскому Иоанникию рапорт, в котором обосновал необходимость решения вопроса об открытии второго причта46. При этом он предложил причислить к Вольно-Христианскому приходу жителей отселков Кора, Карагач, Дур-Дур, Синдзикау и Урсдон Ново-Урухского прихода, к которым из-за сложности переправы через р.Урух большую часть года не мог добираться их приходской священник.
В течение нескольких лет о. Г. Сикоев неустанно ставил этот вопрос перед епархиальными властями. Наконец, 26 июня 1895 года последовал Указ Святейшего Синода (№2976) об открытии при церкви сел. Вольно-Христианское второго штата в составе священника и псаломщика. Штату причта было назначено содержание от казны: священнику – 400 руб., псаломщику – 100 руб.47 19 сентября 1895 г. на священническое место в церковь Рождества Богородицы сел. Вольно-Христианского был определен старший учитель Джавской церковно-приходской школы Александр Цаголов48 (с 1 октября 1995 г. – священник).
Одной из обязанностей благочинного Сикоева было сопровождение епархиальных властей в их поездках по благочинию. Так, в 1895 г. о. Г. Сикоев сопровождал епископа Владикавказского и Моздокского Владимира при его посещении некоторых приходов Дигорского благочиния (Кадгаронского, Хидикусского, Даллагкаусского приходов и др.). В кадгаронской Михаило-Архангельской церкви о. Георгий принял участие в архиерейском богослужении, которое было проведено там впервые. Из-за малой вместительности храма богослужение совершалось на церковной площади. Кадгаронцы тепло встретили Владыку, который посоветовал им расширить свой приходской храм, сделав к нему пристройки с северной и южной сторон49.
Огромное внимание о. Г. Сикоев уделял религиозно-нравственной жизни вверенного ему благочиния. В проповедях и внебогослужебных беседах о. Георгий призывал прихожан отказаться от таких архаичных обычаев, как похищение девушек, выплата калыма, разорительные расходы на похороны и поминки, разного рода суеверия и т.д.
По мнению о. Г. Сикоева, благотворное влияние на религиозно-нравственную жизнь прихожан Дигорского благочиния оказывал крестный ход с чудотворной иконой Моздокской (Иверской) Божией Матери.
Главная святыня Осетии, привезенная осетинами в конце XVIII в. в Моздок, с 1894 г. пребывала в Моздокском Успенском соборе. По ходатайству епископа Владикавказского и Моздокского Владимира в этом же году был учрежден крестный ход с чудотворной иконой из Моздока во Владикавказ. Впервые крестный ход с чудотворной иконой состоялся в сентябре 1895 г.
По пути следования из Моздока во Владикавказ крестный ход проходил через некоторые населенные пункты Владикавказского округа, в которых делал краткие или длительные остановки. 13 и 15 сентября 1895 г. крестный ход с чудотворной иконой побывал в сс. Вольно-Христианское и Кадгарон50. Священник Георгий Сикоев сопровождал крестный ход в качестве благочинного Дигорского округа и провел в обоих храмах торжественные богослужения. В проповедях он учил народ твердо держаться христианской религии и усердно исполнять свои христианские обязанности.
Встрече и проводам чудотворной иконы в сел. Вольно-Христианское была посвящена статья учителя Вольно-Христианской церковно-приходской школы Михаила Саламова, которая была опубликована во Владикавказских епархиальных ведомостях51. Автор статьи писал, что жители, встречавшие чудотворную икону за 7 километров близ границы со ст. Николаевской, увидев ее «все сняли шапки и стали креститься, многие клали земные поклоны… После краткого молебствия, вольно-христианцы подняли икону, буквально облепив ее со всех сторон, и понесли по направлению к селению. Впереди шли хоругвеносцы с хоругвями и иконами; за ними несли икону, покрытую покровом, так как все время не переставал дождь; за иконой – священники в полном облачении, с крестами в руках, ученики и ученицы с пением священных песен в честь Богородицы. Шествие заканчивала громадная толпа народа, с приближением к селению все больше увеличивавшаяся. Все шли без шапок, чинно, благоговейно, с молитвой на устах»52. Торжественно встречали чудотворную икону и в сел. Кадгарон.
Всю ночь приходские храмы в этих селениях были полны молящимися прихожанами, которые заказывали молебны и прикладывались к иконе. Утомленных богомольцев, сопровождавших чудотворную икону, угощали трапезой и устраивали на ночлег. Провожали чудотворную икону до границы своих селений почти все жители с пением молитв в честь Пресвятой Богородицы. Некоторые женщины из сел. Вольно-Христианское наряду с мужчинами изъявили желание пронести чудотворную икону на руках53. По мнению профессора Б.А. Алборова, чудотворная икона Моздокской (Иверской) Божией Матери высоко чтилась еще первыми переселенцами из Дигорского ущелья на плоскость54. Прихожане сел. Вольно-Христианское в память временного пребывания в селении чудотворной иконы приобрели для приходской церкви новые средние колокола и решили купить новый большой колокол55. Принесение чудотворной иконы Моздокской (Иверской) Божией Матери стало важным событием в жизни жителей сс. Вольно-Христианское и Кадгарон.
17 сентября 1895 г. чудотворная икона прибыла во Владикавказ, где была встречена на железнодорожном вокзале многотысячным общегородским встречным крестным ходом, который возглавлял епископ Владикавказский и Моздокский Владимир56. Прохождение крестного хода сопровождалось колокольным звоном всех церквей города. По пути следования крестного хода были расставлены шпалерами войска, улицы украшены флагами. Воспитанники всех учебных заведений города принимали участие во встрече чудотворной иконы во Владикавказе. Крестный ход сопровождался пением архиерейских певчих и музыкой военного оркестра, неоднократно исполнявшего гимн «Коль славен». Чудотворный образ внесли в Кафедральный собор, в котором начались торжественные богослужения с молебнами и чтением акафиста. Для молитвенного поклонения чудотворную икону крестным ходом приносили и в другие городские церкви, а также в дома горожан.
В «Сказании о чудотворной Иверской иконе Божией Матери…» содержатся многочисленные документальные свидетельства о последовавших от чудотворной иконы чудесных исцелениях людей от неизлечимых недугов. В «Сказании» было также опубликовано письмо благочинного священника Дигорского округа Владикавказской епархии Георгия Сикоева, которое он написал 17 марта 1892 г.57 на имя протоиерея Моздокской Успенской церкви Феодора Орлова. Священник Сикоев сообщал в письме об исцелении своей дочери Марии от тяжелой падучей болезни (эпилепсии), припадки которой повторялись при каждом новолунии. Из-за болезни девушке даже пришлось отказаться от учебы во Владикавказской осетинской женской школе. Священник Сикоев и его жена дали обет отправить дочь для поклонения чудотворной иконе в Моздок на праздник Успения Пресвятой Богородицы. После паломничества к чудотворной иконе, совершенного Марией Сикоевой в 1889 г., приступы ее болезни больше не повторялись.
Священник Г. Сикоев стремился к тому, чтобы в его благочинии строились новые храмы, молитвенные дома, часовни.
О. Г. Сикоев неоднократно обращался в Общество восстановления православного христианства на Кавказе с ходатайством о постройке храма в сел. Хидикус. Церковь святых Жен Мироносиц, построенная в 1858 г. в этом селении Осетинской духовной комиссией, в 1885 г. почти совсем разрушилась. С этого времени богослужение в Хидикусском приходе проводилась в Иоанно-Предтеченской часовне отселка Харисджын, куда были перенесены храмовые иконы, богослужебная литература и церковная утварь. Однако из-за отдаленности часовни большинство жителей Хидикусского прихода перестали посещать богослужения.
В отчете за 1894 г. благочинный о. Г. Сикоев писал, что на постройку храма «приходское общество собрало до 500 руб. и принимает на себя доставку всего нужного для постройки и отвод места под постройку ее посредством покупки земли. Если Совет Общества откажет почему-либо в своей денежной помощи, то постройка церкви в том приходе немыслима, по бедности жителей»58. Вопрос о постройке храма в Хидикусском приходе затянулся на долгие годы.
17 октября 1895 г. священник обратился с рапортом к епископу Владикавказскому и Моздокскому Владимиру с просьбой построить два молитвенных дома в отселках Дур-Дур и Урсдон Ново-Урухского прихода за счет Михаило-Архангельского братства.59
В 1895 году в сел. Средний Урух Ново-Урухского прихода за счет прихожан была построена и освящена деревянная часовня с колокольней. Иконостас часовни был устроен Михаило-Архангельским братством, которое затратило на его сооружение 113 руб. 95 коп.60
Благодаря наставлениям о. Г. Сикоева прихожане Дигорского благочиния совершали личные пожертвования на строительство храмов. Так, в 1895 г. на постройку приходских храмов были сделаны пожертвования: жителем сел. Хидикус Федором Гусовым – 100 руб., жителем сел. Харисджын Федором Марзагановым – 76 руб. 60 коп. Последний также приобрел за 30 руб. позолоченный крест для часовни61.
Много трудов о. Георгий положил на то, чтобы в сел. Ногкау стало возможным строительство церкви-школы. 25 апреля 1897 г. архимандрит Иоанн (Алексеев) в сослужении о. Г. Сикоева совершил освящение закладки ногкаусской церкви-школы. На эту церемонию о. Г. Сикоев привел из кадгаронской Михаило-Архангельской церкви многочисленный крестный ход. Прихожане, среди которых были учащиеся кадгаронских церковно-приходских школ, несли иконы, хоругви и пели тропари62. Строительство ногкауской церкви-школы, приписанной к Кадгаронскому приходу, было завершено уже при священнике Моисее Коцоеве63, ставшем настоятелем кадгаронской Михаило-Архангельской церкви после кончины о. Г. Сикоева, своего тестя. Освящение церкви-школы состоялось 12 ноября 1900 г.
О. Г. Сикоев внимательно следил за состоянием церквей и часовен в своем благочинии. В отселке Дзинага Стур-Дигорского прихода вокруг ветхой деревянной часовни, окруженной землями жителей, постоянно скапливался навоз. Такое неблагоговейное отношение к святыне возмутило благочинного, и он убедил прихожан отселков Дзинага, Гулар и Ногкау перенести часовню на общественную площадь. Жители выполнили свое обещание: перенесли часовню в центральную часть отселка Дзинага и отремонтировали ее. В рапорте к епископу Владикавказскому и Моздокскому Владимиру от 23 июня 1895 г. о. Георгий просил разрешения продать прежнее место, на котором находилась часовня, с тем, чтобы использовать эти деньги на ее содержание64.
Священник Сикоев также уделял внимание ремонту храмов. В 1894 г. храмы в сс. Даллагкау, Галиат, Махческ были отремонтированы за счет сельских обществ, а в сел. Вольно-Христианское ремонт был произведен на собственные средства приходской церкви65. В 1895 г. Кадгаронское сельское общество отпустило из своих средств на ремонт храма 250 рублей.66 Летом 1895 г. благодаря увещеваниям благочинного прихожане церкви Великомученика и Победоносца Георгия сел. Стур-Дигора согласились произвести ремонт сгнившего деревянного пола в церкви и в алтаре за счет сельского общества67.
О. Г. Сикоев делал все возможное, чтобы храмы благочиния пополнялись новой церковной утварью и ризничными облачениями. В марте 1896 г. он обратился к начальнику I участка Владикавказского округа штабс-капитану Г.И. Погорелову с письмом, в котором просил, по возможности, безвозмездно прислать для бедной церкви Великомученика и Победоносца Георгия в сел. Галиат богослужебные книги, священнические облачения и церковную утварь68. Штабс-капитан Г.И. Погорелов удовлетворил просьбу священника. Кроме галиатской церкви, ризничные вещи и церковную утварь получили еще 9 осетинских приходов.
К совершению пожертвований для церкви о. Г. Сикоев побуждал также и прихожан. Так, в 1894 г. староста Вольно-Христианской церкви Василий Елбаев пожертвовал 100 руб. на икону Св. Великомученика и Победоносца Георгия и 50 руб. на облачения для престола, жительница сел. Галиат Дзилихова приобрела для приходской церкви паникадило в 30 руб.69
Благочинный о. Г. Сикоев заботился также о состоянии церковно-приходских школ. В конце 1896 года он обратился в Совет Общества восстановления православного христианства на Кавказе с ходатайством о пособии на ремонт школьного здания в сел. Даллагкау, в котором во время пожара сгорела классная комната с мебелью и библиотекой70.
В начале 1897 г. здоровье о. Георгия Сикоева ухудшилось настолько, что он был уже не в состоянии исполнять обременительные обязанности благочинного, требующие постоянных разъездов. Священник Сикоев подал прошение об увольнении, и согласно указу от 27 января 1897 г. был уволен с должности благочинного церквей XII (Дигорского) округа71. По этому же указу на его место в качестве и.д. благочинного был назначен священник сел. Вольно-Христианского Александр Цаголов. В должности настоятеля Михаило-Архангельской церкви о. Г. Сикоев, несмотря на тяжелую болезнь (туберкулез), оставался до конца своих дней.
В апреле 1897 г. священник Георгий Сикоев получил за свои труды награду от Святейшего Синода – наперсный крест72.
28 октября 1897 г. священник Георгий Сикоев скончался. 30 октября 1897 г. в кадгаронской Михаило-Архангельской церкви была отслужена божественная литургия, на которой выступил благочинный XI (Ардонского) округа, настоятель храма Великомученика и Победоносца Георгия протоиерей Косьма Токаев. В своей речи протоиерей К. Токаев кратко обрисовал личность покойного и тот трудный путь, который о. Георгий Сикоев как пастырь избрал для своей жизни.
На прощание с о. Г. Сикоевым собрались почти все кадгаронцы и множество жителей близлежащих осетинских селений. Чин священнического погребения был совершен архимандритом Иоанном (Алексеевым), ректором Александровской миссионерской духовной семинарии в сел. Ардон, в сослужении пяти священников. В торжественном погребении принимал участие семинарский хор. Священник Георгий Сикоев был погребен в ограде Михаило-Архангельской церкви.
Деятельность священника Георгия Сикоева высоко оценивалась его современниками. Во Владикавказских епархиальных ведомостях был опубликован некролог, в котором священник А. Цаголов характеризовал о. Г. Сикоева «как пастыря с отзывчивым сердцем», который «до конца своей жизни отдал всего себя этому скромному уголку… Кадгаронский приход многим хорошим обязан покойному о. Георгию. Приход этот сначала был расположен в лихорадочном месте, но о. Георгий убедил прихожан переселиться на новое место. Здесь, благодаря его же заботам, на счет жителей была построена красивая кирпичная церковь, недурно украшенная внутри, каменный причтовый дом, два здания под мужскую и женскую школы»73.
Отмечая благотворное влияние о. Г. Сикоева на кадгаронцев, священник Моисей Коцоев писал в 1900 г.: «В настоящее время религиозно-нравственная жизнь прихожан более утешительна, чем в давно минувшее время; грубость и дикость нравов заметно смягчились благодаря неустанным пастырским трудам покойного священника о. Сикоева, который успел изучить дух своих прихожан в совершенстве в продолжении 27-летней службы своей среди них и мог вовремя подать руку помощи как целому обществу, так и равно отдельным личностям»74.
В публикациях Общества восстановления православного христианства на Кавказе неоднократно отмечалась активная миссионерская деятельность священника Георгия Сикоева. «Весьма плодотворны были миссионерские поездки и вообще миссионерская проповедь среди осетин владикавказского епископа Иосифа и священников Гатуева, Сухиева, Хетагурова, Токаева и Сикоева с 1870 по 1891 г. Их трудам и ревности принадлежат успехи христианства в Северной Осетии»75. Не случайно, что протоиерей Алексий Гатуев в своей книге «Христианство в Осетии» назвал священника Георгия Сикоева в числе восьми основных сподвижников епископа Владикавказского Иосифа (Чепиговского).
Высоко оценивалось современниками знание о. Георгием Сикоевым осетинского языка. Так, в 1896 г. благочинный священник XI (Ардонского) округа Косьма Токаев намеревался привлечь его для окончательного рассмотрения подготовленного им второго сборника поучений на осетинском языке. С этой целью в ноябре 1896 г. о. К. Токаев обратился к епархиальным властям с просьбой разрешить образовать в сел. Ардон временный комитет. В состав комитета он предложил включить Василия Касабиева, преподавателя богословских наук в Александровской миссионерской духовной семинарии, и трех учеников старшего курса семинарии: Ивана Амбалова, Александра Бутаева и Алексея Дзиова. Благочинный о. К. Токаев писал в прошении, что «в случае же необходимости можно приглашать Кадгаронского священника о. Сикоева, основательно знающего тоже свой родной язык»76. К сожалению, до сих пор не обнаружено сведений об издании этого сборника поучений протоирея К. Токаева.
Священник Г. Сикоев оставил после себя семью – жену, трех сыновей и четырех дочерей77. У внучатого племянника о. Г. Сикоева Хаджимурата (Хаджимуссы) Сикоева (его дедушка Габре был старшим братом о. Георгия) хранится сделанная в 1887 г. фотография (оригинал) священника Г. Сикоева вместе с семьей78. Ближайшим потомком о. Георгия Сикоева является его правнучка Ольга Вардашева, солистка Петербургского Мюзик-холла, заслуженная артистка России и Республики Северная Осетия79. Священническую династию Сикоевых продолжает родственник о. Георгия священник Берлинской и Германской епархии Русской Зарубежной церкви Андрей Сикоев80.
Могила священника Георгия Сикоева, к сожалению, была утрачена при переносе церковных захоронений на кадгаронское сельское кладбище. Несколько лет назад в ограде восстановленной трудами владикавказского благотворителя Владимира Короева кадгаронской Михаило-Архангельской церкви в честь священника Георгия Сикоева была установлена памятная плита.
Надеемся, что публикуемая статья привлечет внимание общественности к подвижнической миссионерской и просветительской деятельности дореволюционного осетинского священника Георгия Сикоева.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Посемейный список Кадгаронского осетинского прихода Владикавказского округа, извлеченный из исповедной росписи Кадгаронской церкви за 1895 г. // Центральный государственный архив Республики Северная Осетия-Алания (далее ЦГА РСО-А.). Ф.11. Оп.1.Д.363. С.14-15.
2 Сикоев Елмарза – отец о. Г. Сикоева. Участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Служил в Осетинском конном дивизионе, который входил в состав Терско-Горского конного регулярного полка Кавказской казачьей бригады под командованием генерала М.Д. Скобелева // Полевой материал автора (далее ПМА.) Сел. Ардон, 2008 c. Хаджимурат (Хаджимусса) Григорьевич Сикоев (1925 г.р.), внучатый племянник о. Г. Сикоева. Сикоева (в дев. Абоева) – мать о. Г. Сикоева.
3 Гатуев А., свящ. Христианство в Осетии. Исторический очерк. Владикавказ, 1901. С.74
4 Гатуев А., свящ. Указ. раб. С.74-75.
5 Василий Афанасьевич (Ельзарико Хадзиевич). Цораев (1827-1884) – окончил Тифлисскую духовную семинарию, учился в Московской духовной академии. Один из первых собирателей осетинского фольклора. Осетинские тексты, собранные Д. Чонкадзе и В. Цораевым, были опубликованы академиком А. Шифнером в 1862-1864 гг. и в 1868 г. в Санкт Петербурге. В. Цораев также переводил богослужебную литературу. Вместе со священниками А. Колиевым, М. Сухиевым, А. Аладжиковым и учителем С. Жускаевым (впоследствии священником) участвовал в исправлении осетинского перевода текста Евангелия. Книга была издана в Тифлисе в 1864 г. В. Цораевым в 1861 г. были опубликованы переведенные на осетинский язык «Соборные послания св. апостолов Петра, Иакова, Иоанна Богослова и Иуды».
6 Гатуев А., свящ. Указ. раб. С.71.
7 Приход Кадгаронский. Историко-статистическое описание // Владикавказские епархиальные ведомости (далее ВЕВ). 1900. №18. С.324-325. Очерк публикуется без указания авторства. Нами впервые установлено, что автором очерка является священник Моисей Коцоев.
8 Научный архив Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований (далее НА СОИГСИ). Ф.16. Оп.1. Д.11. Л.19; Березов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость. Орджоникидзе, 1980. С.134.
9 Гатуев А., свящ. Указ. раб. С.87.
10 Приход Кадгаронский. Историко-статистическое описание. Указ. раб. С. 328.
11 Там же. С.328.
12 Гатуев А., свящ. Указ. раб 87.
13 Попов И. Преосвященный Иосиф, епископ Владикавказский (1821-1890 гг.). Киев, 1902. С.63; ВЕВ. 1900. №18. С.319.
14 ЦГА РСО-А. Ф.12. Оп.2. Д.315.
15 ЦГА РСО-А. Ф.11. Оп.13. Д.129. С.20.
16 ЦГА РСО-А. Ф.11. Оп.13. Д.129. С.2–2об.
17 ЦГА РСО-А. Ф.11. Оп.13. Д.129. С.4.
18 ЦГА РСО-А. Ф.11. Оп.13. Д.146. С.2-4.
19 ЦГА РСО-А. Ф.11. Оп.13. Д.146. С.13.
20 ВЕВ. 1900. №18. С.320-321.
21 Приход Кадгаронский. Историко-статистическое описание. Указ. раб. С. 322.
22 Там же. С.321.
23 Загорский П.Освящение храма в Кадгароне // «Терек», 1882. №57.
24 Терские ведомости (далее ТВ). 1883. №32. 6 августа.
25 Приход Кадгаронский. Историко-статистическое описание. Указ. раб. С. 321.
26 ТВ. 1890.№102. 20 декабря.
27 НА СОИГСИ. Ф.10. Оп.1. Д.68. Л.10-11.
28 ЦГА РСО-А. Ф.147. Оп.1. Д.6. Л.6об.
29 Отчет Общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1890 год. Тифлис, 1891. С.225-226.
30 ВЕВ. 1895.№6. С.92.
31 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.34. Л.95.
32 ЦГА РСО-А. Ф.147. Оп.1. Д.36. Л.56об.; ЦГА РСО-А. Ф.147. Оп.1. Д.6. Л.4, 6об.
33 Отчет Общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1890 год. Тифлис, 1891. С.294-300.
34 Гатуев А., свящ. Указ. раб. С.93.
35 ВЕВ. 1897. №22. С.336.
36 Гатуев А., свящ. Указ. раб. С.94.
37 Приход Кадгаронский. Историко-статистическое описание // ВЕВ. 1900. N20. С.358.
38 Гатуев А., свящ. Указ. раб. С.105.
39 ВЕВ. 1896. №2. С.6.
40 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.34.
41 Чырыстон цард. 1911. Вып.2. С.39-44; 1911. №6. С.220-223; 1911. №8. С.267-271; 1913. №1. С.14-19; 1913. №3. С.91-97.
42 Отчет Общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1889 год. Тифлис, 1890. С.96.
43 Там же. С.97.
44 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.34. С.95-95об.
45 ЦГА РСО-А. Ф.147. Оп.1. Д.36а. Л.56об.
46 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.48. Л.2-4.
47 ВЕВ. 1895. №15. 1 августа. С.97-98.
48 ВЕВ. 1895. №19. 1-го октября. С.141.
49 ВЕВ. 1895. №6. С.91.
50 ВЕВ. 1895. №20. С.282-285; ВЕВ, 1895. №17. С.124.
51 ВЕВ. 1895. №20. С.282-285
52 Там же. С.283-284.
53 Там же. С.285.
54 НА СОИГСИ. Ф.19 (Лит.) Оп.1. Д.33, Л.45.
55 ВЕВ.1896. №2. С.34.
56 ВЕВ. 1895. №4. С.20-275.
57 Сказание о чудотворной Иверской иконе Божией Матери, находящейся в Успенской церкви гор. Моздока и о построении Храма в честь сей Иконы в гор. Моздоке. Владикавказ, 1994. С.34-36
58 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.3. Л.79об.
59 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.87. Л.1-1об.
60 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.34. Л.92.
61 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.74. Л.3-5.
62 ТВ. 1897. №68.
63 Коцоев Моисей Захарович (Дахцко Дзигуры фырт) (1869–1939) – священник, миссионер, просветитель, переводчик богослужебной литературы.С 1897 г. по 1913 г служил настоятелем Михаило-Архангельской церкви в сел. Кадгарон. Был женат на дочери о. Г. Сикоева Марии.
64 ЦГА РО-А. Ф.143. Оп.2. Д.74. 1-1об.
65 ЦГА РО-А. Ф.143. Оп.2. Д.3. Л.79об.
66 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.34. С.95.
67 ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д.74. Л.3-5.
68 ЦГА РО-А. Ф.147. Оп.1. Д.26. Л.57-57об.
69 ЦГА РО-А. Ф.143. Оп.2. Д.3. Л.84.
70 ЦГА РСО-А. Ф.147. Оп.1. Д.36а. С.30об.
71 ВЕВ. 1897. №3. С.19.
72 ВЕВ. 1897. №10. С.59-60.
73 ВЕВ. 1897. №22. С.337.
74 Приход Кадгаронский. Историко-статистическое описание // ВЕВ. 1900. №18. С.329.
75 Обзор деятельности общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1860-1910 гг. Тифлис, 1910. С.167.
76 ЦГА РСО-А. Ф.140. Оп.1. Д.7. Л.1.
77 Сикоева Нина Ростомовна (1852 г.р.– ) – жена о. Г. Сикоева, окончила Тифлисское женское учебное заведение Св. Нины // ЦГА РСО-А. Ф.11. Оп.1. Д.363. С.14-15.
Сикоев Николай Георгиевич – старший сын о. Г. Сикоева, работал учителем церковно-приходской школы в сел. Даллагкау. Трагически погиб в Куртатинском ущелье.
Коцоева (в дев. Сикоева) Мария Георгиевна – дочь о. Г. Сикоева, жена священника Моисея Коцоева. Окончила Владикавказскую Ольгинскую женскую школу.
Сикоева Ольга Георгиевна (1879 г.р. – ) – дочь о. Г. Сикоева, работала в больнице в г. Орджоникидзе.
Томаева (в дев. Сикоева) Надежда Георгиевна (1880 г.р. – ) – дочь о. Г. Сико-ева, окончила Владикавказскую Ольгинскую женскую школу. Работала учительницей в школе грамоты сел. Кадгарон.
Сикоева Вера Георгиевна (1884 г. р. – ) – дочь о. Г. Сикоева.
Сикоев Михаил Георгиевич (18.10.1886–1935 ) – младший сын о. Г. Сикоева, окончил Владикавказкое духовное училище. Был первым директором средней общеобразовательной школы в сел. Коста, затем директором школы в сел. Беслан. Женой Михаила была Саша Гагкаева (дочь священника Иосифа Гагкаева), работала учительницей. У Михаила было четыре дочери и сын Олег. Одна из дочерей – Тамара (ум. в 2003) работала учительницей в школе сел. Ход и школе №2 г. Беслан.
Сикоев Иван (Ваня) Георгиевич (29.05.1893 г.р. – ) – сын о. Г. Сикоева, служил подполковником у Деникина, эмигрировал в 1919 г. в Западную Европу // Полевой материал автора (далее ПМА.) Сел. Ардон, 2008 г. Хаджимурат (Хаджимусса) Григорьевич Сикоев (1925 г.р.), внучатый племянник о. Г. Сикоева.
78 Сикоев Хаджимурат (Хаджимусса) Григорьевич (1925 г.р.) – внучатый племянник о. Г. Сикоева. Участник Великой Отечественной войны. Прошел войну от Ардона до Кенигсберга, имеет ранения. После войны работал в связи и на водоканале, сейчас на пенсии. Живет в г. Ардон.
79 Вардашева Ольга Олеговна (р. 19.04.1946) – правнучка о. Г. Сикоева, дочь его внука Олега Михайловича Сикоева. Ольга взяла фамилию своей матери Т.А. Ардасеновой. Живет в Санкт Петербурге.
80 Сикоев Андрей Юрьевич (1961 г.р.) – с 1991 г. – диакон, с 2005 г. – священник церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Берлине. Родился в Москве в семье осетина Юрия Сикоева и немки Карин. В 1961 г. семья переехала в ГДР. В 1984 г. А. Сикоев эмигрировал в ФРГ. Получил богословское образование, окончив Мюнхенский университет им. Людвига Максимилиана. Перевел на немецкий язык и издал труды русских философов и богословов: о. П. Флоренского, о. Георгия Флоровского, о. Георгия Зайде. В 1988 г. вместе с Г. Раром опубликовал книгу «Монастыри, старцы и иконы». Издал сборник стихов Федора Тютчева и Осипа Мандельштама. В 1985 г. осуществил на немецком языке научное издание «Нартов».
Успешно производит документальные и анимационные фильмы, прежде всего фильмы о природе. Создал популярный мультипликационный сериал по сказкам братьев Гримм «Симсала Гримм».
В первые дни после теракта в Беслане организовал доставку самолетом из Германии медицинской и хирургической техники на 200 000 евро. Осуществлял контроль над строительством реабилитационного центра в Аланском Богоявленском женском монастыре (Алагирский район) со стороны Берлинской и Германской епархии Русской Зарубежной Церкви. Способствовал воссоединению двух Церквей. Супруга Тамара – иконописец, родом из Франции. Имеет двоих детей Давида и Елизавету. Живет в Берлине.
