Что страшнее всего на свете? Для меня тоска. У кого-то она проходит безболезненно, а у кого-то прожигает дыру в сердце…
Мир полон загадок. Будет скучно, если их разгадают. Вот найдут Атлантиду, изучат ее, а дальше что? Хотя… Можно отправиться на Марс и что-нибудь изучать там. И еще – было бы здорово посетить другую Галактику, другие планеты…
Нет ничего лучше, чем лежать поздно вечером на траве и смотреть на звезды. Как будто что-то необыкновенно-будоражащее вливается в твою душу и заставляет сердце сладостно ныть. Очень похоже на чувство любви. Лежишь и мечтаешь…
Нередко последнее предложение какой-либо интересной книги заканчивается многоточием. Иногда кажется, что книга неоконченна, но эти последние три точки – то самое продолжение, которого жаждет читатель.
Вообще, предаваться мечтам о несбыточном не так уж и плохо. Точнее, очень даже хорошо. Скептики не понимают всю летучесть этих мечтаний, они только презрительно фыркают. Им вряд ли придет в голову: «А почему бы и нет?..»
Я не понимаю самоубийц. Неужели жизнь так ужасна, что можно поднести лезвие к венам? Бррр…
Читая какую-нибудь книгу, мы вряд ли задумываемся, сколько сил вложил в нее автор. Вообще, написать книгу очень трудно, скажу по собственному опыту. Как-то я засела писать книгу, наивно полагая, что запросто изолью свою мысль на бумагу. После двух написанных слов у меня стала жутко болеть голова – наверное, от переизбытка мыслей. Поэтому, остается лишь удивляться, как 23-летний Шолохов написал «Тихий Дон».
Никогда не видела человека, у которого голова во всех смыслах
на месте. И это несмотря на идеально отглаженный костюмчик и
сверкающие гуталином ботинки. Кто знает, может он танцует ламбаду
по ночам, мешая соседям спать, или надевает костюм Супермена,
выпрыгивает из окна первого этажа своей квартиры и бежит спасать
кошек все тех же многострадальных соседей. Я всего лишь хочу
сказать, что мы ничего не знаем о людях, с которыми едем утром в
трамвае…
Не стоит отрицать, что взрослея, многие становятся скупердяями. Под словом «скупердяй» можно подразумевать нечто потерявшее вкус жизни, всю ее радость и, почему-то хочется сказать, мимолетность. Если бы люди не теряли это детское, наивное, полное доверия и любопытства состояние, кто знает, какими бы они были.
История знает немало людей, которых, скажем так, не совсем понимали. О них говорили «люди, родившиеся не в то время». Но все-таки интересно, как бы вел себя сейчас, в наше время, например, Маяковский. Даже не представляю…
Бывает, на улице видишь человека, и по нему все понятно. Выражение лица, походка, поведение – ходячее зеркало собственной сущности. Мне, например, как человеку, прочитавшему все книги про Шерлока Холмса, уже надоело видеть одно и то же.
Глядя на нашу несвежую жизнь, можно сказать, что вера нередко валит дерево над пропастью, в которую мы, как стадо баранов, бездумно идем.
Очень интересно читать мысли великих людей. И хотя в большинстве своем это совершенный бред, опять же, в большинстве своем, этот бред – сущая правда о нас, наших поступках и нашей жизни.
В «Крестном отце» есть такая фраза: «Самая большая удача, если враг преувеличивает свои недостатки. Но если друг недооценивает твоих достоинств, это еще лучше». Я еще не понимаю этой фразы, но она научила меня не недооценивать окружающих. А «Шерлок Холмс» – получше к ним присматриваться. Что и говорить, мне открылся новый мир…
Психология – великая вещь, впрочем, как и табуретка.
Обожаю заумные фразочки! И хотя в них нам, простым смертным, ничего не понять, как приятно их понимать тому, кто их понимает.
Как-то тоскливо на душе. Особенно когда вспоминаешь, что тебя
ожидает. К великому слову «экзамены» у нас особое, трепетное
отношение. Без этого слова мы не проживем и дня (можно даже
отметить эту фразу кавычками).
Меня, например, экзамены обязывают, висят тяжкой ношей. Я
считаю себя человеком в высшей степени безответственным, а тут на
мне висит мое Будущее! Кем я стану, как я буду жить, стану ли я
доктором каких-нибудь наук или младшим помощником главного
помощника местного дворника – все зависит от меня.
Но все же, если меня спросят, боюсь ли я того, что меня
ожидает, храбро отвечу: «Я не трус, но я боюсь!» И вообще,
вспоминая знаменитую фразу «все, что ни делается, все к лучшему»,
хотелось бы в утешение сказать самой себе – мир большой, не
пропадем.
